Silent World

–…Вот здесь я живу. Правда, это же целые хоромы? Посмотри, как здесь просторно, доченька… Алесса с сомнением оглядела внутренности полуразрушенного жилого дома. В проломах стен гулял ветер, играя наваленным в одной из комнат тряпьем. Кое-где стояла мебель – кресло с торчащими из сидения пружинами, трехногий стол, подпертый доской. Теперь не было ни ненависти, ни презрения. Пустота. Равнодушие. – Сейчас мы доченьке сделаем красиво, сейчас, сейчас будет удобно, – бормотала Далия, вытаскивая из кучи тряпья нечто, бывшее когда-то покрывалом, и застилая им кресло. – Располагайся, Алессочка, отдохни. Девушка с сомнением посмотрела на покрывало. Чтобы после такого гостеприимства вшей не пришлось выводить. Но присела. Пружины тут же впились в тело, и только привычка к боли, выработанная ситхскими тренировками, не позволила ей вскрикнуть и сорваться с места. – Тебе супчик сварить, доченька? С мясом, а? У меня есть хорошее мясо, нежное… Алесса мысленно представила, кому раньше принадлежало это мясо и сколько червей в нем копошится в данный момент. – Нет, мама, я не голодна. Лучше скажи: ты кого-нибудь из них в городе видела? Разведчица не слишком надеялась услышать положительный ответ, но мать, едва взглянув на экран, кивнула: – Она пришла в город вчера. Сейчас так редко приходят новые люди из мира… – Не отвлекайся от темы. Где она? – Здесь, – произнес девичий голос. В дверном проеме стояла девушка. Та самая одаренная, которую преследовала Алесса. Миг – и разведчица была уже на ногах. Металлическая рукоять сама скользнула в ладонь. Алое зарево скользнуло по стенам. – Тебе меня не одолеть, – сейбер противницы разрезал воздух. – Доченька, что ты делаешь? – Далия схватилась за ее руку, повисла. Алесса отодвинула ее – резко, возможно даже слишком резко, – толкнула на груду тряпок: – Не вмешивайся, мама. Шаг вперед превращается в стремительный выпад. И вслед за смертоносным танцем клинков пляшет алое зарево по стенам. Выпад-удар-блок-увернуться. И снова все сначала, и резкий прыжок – через сальто уходишь назад, стоишь на груде кирпичей, чтобы через мгновение ударить сверху. Схватка – танец, и противница не слабее Алессы, и взвихряется Сила темными клубками… – Ведьмы! Взять ведьм! Крик разрывает молчаливый танец боя. Вокруг – люди. Вооружены кто чем: топора, ножи, ружья, пистолеты. Девушки останавливаются. Вооруженная толпа повсюду: заглядывают в выбитые окна, теснятся в коридоре, топчутся в проемах стен. А сбоку – горделивая женщина в синем: – Очистим наш город от скверны! – Кристабелла указывает на девушек взмахом руки. Те удивленно застывают, застигнутые врасплох за схваткой друг с другом, проворонившие другую опасность. – Нет! Я не отдам вам мою дочь! – Далия стремительно подползла к Алессе, обхватила ее колени. – Я не позволю вам забрать Алессу во второй раз! В ее голосе – искренняя решимость. Не малодушная покорность судьбе, не смирение – ненависть и боль. И сила – не Великая, иная, но настоящая сила, которую нельзя не почувствовать. Алесса подняла мать с пола – Силой. – Я не сдамся им так, мамочка, – сказала почти ласково, сама удивляясь этому тону. Бластер – хорошее оружие, но не против фанатичной обезумевшей толпы, которая повсюду вокруг тебя. Лайтсейбер – тоже хорошее оружие, но не против ружей, пули которых при соприкосновении с лучом превращаются в раскаленные капли металла, но траекторию не меняют. А ее щиты Силы оказались слишком слабы, и через несколько минут их с бывшей противницей повалили на пол. Сектанты были разъярены до предела: несколько их сотоварищей рыдали от боли ожогов, нанесенных странным оружием ведьм. И их били – беспощадно, ногами, дубинами, камнями. До тех пор, пока обе девушки не затихли. Перед глазами Алессы плыли разноцветные круги. Спустя несколько взмахов ресниц они сфокусировались в куполообразный потолок. Церковь. Попытка пошевелиться привела к обнаружению себя привязанной к длинной деревянной лестнице, опертой о перила второго этажа-балкона. Напротив – ее давешняя противница, в таком же положении. Приходит в себя. А внизу, на месте алтаря – аккуратно сложен хворост в костер. И вокруг – толпа людей. Сектанты Кристабеллы. И сама проповедница: – Эта девушка – воплощение греха! Она медленно обходит хворост: – Однажды мы восславили святость. Мы сожгли ведьму и истребили зло. Но оно вернулось. Не убоимся же мы демона, братья и сестры! – Не убоимся! – глухо прокатывается по толпе. Так. Во-первых, спокойно. Надо оценить ситуацию. Просчитать пути выхода. И только тогда действовать… – Так проведем мы линию на песке и скажем: «Ты не пройдешь, демон!» Все тело опутано веревкой. А за спиной навязано с полдесятка узлов. Ее противница в не лучшем положении. – И те, кто несут в себе демона, должны быть очищены огнем, из которого пришли! – В стремительном развороте она указала на Алессу. – Сжечь ведьму! – Сжечь ведьму! Сжечь ведьму! – прокатывается по толпе. Время от времени слышны чьи-то судорожные рыдания. Вывернувшись, Алесса увидела мать, лежащую в углу. Темная ярость поднялась откуда-то с глубин сознания, затопляя мир вокруг. Сила свертывается тугими петлями. Где-то сбоку скользнула внезапная тень. Алесса оглянулась: Кхарис! А та, прижав палец к губам, мгновенно оказалась у нее за спиной с кинжалом в руках. Не лайтсейбер и не вибронож: древнее оружие представляло собой узкую пластину металла, отточенную до зеркального блеска. Но она не блестела – покрытая кровью. – Я разрежу несколько веревок, а остальные сорвешь Силой. Потом выбирайся на купол, я буду рядом на шаттле, подхвачу. – С этими словами она скользнула прочь, но несколько веревок на Алессе заметно ослабли. – Стой! – Скорее в Силе, чем вслух, воскликнула Алесса, но Кхарис оглянулась. Разведчица кивнула на рыжую девчонку: – Она – арестованная, которую я должна доставить в Центр. Но я хочу спасти мать. Поможешь? Ответ Кхарис прозвучал в Силе: – Рыжую беру на себя. Удачи. – Удачи, – ответила Алесса. – Сжечь ведьму! – с этим возгласом Кристабелла бросила факел в хворост. Затрещало пламя. «Они дождутся, когда костер разгорится, и тогда наклонят лестницы так, что мы окажемся висящими прямо над огнем. Это мой шанс». Кхарис появилась на противоположной стороне галереи. Присела возле рыжей, разрезая веревки. – Да очистит огонь грех! – Кристабелла взмахнула рукой. Ничего. «Это был сигнал для опускания лестниц. Но почему?», мелькнула мысль. А затем взгляд упал на Кхарис, все еще орудовавшую окровавленным кинжалом. Все ясно: подручные Кристабеллы, в чьи обязанности входило опустить лестницы, находились на галерее и помешали бы Кхарис освободить пленниц. Значит, все придется делать самой. Алесса дернулась всем телом вперед, освобождаясь от остатков веревок. Мгновение она балансировала на перекладине лестницы, а потом бросилась вниз и в сторону. Сила бросила ее над огнем как раз туда, куда она рассчитывала – на пол церкви рядом с матерью. Прежде чем обомлевшие от такой неожиданности сектанты успели произнести хоть слово, по церкви пролетел мощный порыв ветра, исходивший откуда-то сверху. Поднявшим головы предстала удивительная картина: женщина висела под куполом церкви, размахивая огромными птичьими крыльями. А в ее руках была вторая ведьма. Несколько мгновений единственным звуком был шум от взмахов крыльев. Затем женщина-птица внезапно скользнула к одному из витражных окон. На лету ее крылья свернулись за спиной, а в следующее мгновение она пробила стекло головой и исчезла вместе со своей ношей. Звон падающих осколков стекла привел толпу в чувство: – Держите демона! – Вскричала Кристабелла, указывая на оставшуюся разведчицу. – Мама, бежим! – Алесса рванула Далию, заставляя ее подняться на ноги, но та на первом же шаге споткнулась, едва не упав снова. Девушка повернулась к дверям. Те были закрыты. На то, чтобы выбить их, уйдет время – драгоценное время… Да какого хатта?! Какого жирного хатта, она, агент Имперского Разведуправления, инквизитор, ученица Темных сит-лордов, должна бежать от этой толпы? Кто они и кто Алесса? Ярость плеснула огненной волной по мозгам. Алесса выпрямилась, повернулась к сектантам: – Вы ищете в своей вере спасение от демонов и ведьм, но кто сказал, что она вас защитит? Кристабелла выступила вперед. Подняла над головой узорчатый крест: – Ты не пройдешь, демон! – Как бы не так, – рассмеялась Алесса. Обвила потоки Силы вокруг шеи проповедницы, рванула вверх, одновременно затягивая удавку. Кристабелла повисла над полом, царапая руками шею в надежде сорвать невидимую петлю. А толпа сектантов отхлынула в ужасе. Потянулись руки, сложенные в ритуальном знаке проклятия. Глупые смешные надежды: Силе безразличны символы и слова – важна лишь воля того, кто направляет ее потоки. Кристабелла хрипела от нехватки воздуха, рвалась из удавки и не могла освободиться. Взглянула в глаза Алессы и прочла свой приговор. – Прощайте, тетя Кристабелла, – с этими словами Гиллеспи сжала пальцы в кулак. Резкий взмах рукой – и уже мертвое тело летит в толпу. Люди шарахнулись в стороны, и снова застыли. Труп мешком упал на разгоревшийся костер. Алесса медленно обвела взглядом толпу. Многие сектанты отводили глаза, боясь смотреть на нее. – Прощайте, люди Сайлент-Хилла. Повернулась к двери. «Хоть бы она сразу открылась, не то весь эффект будет потерян». Разведчица сконцентрировала Силу и ударила. Удалось. Хлипкий засов отлетел в сторону, створки распахнулись. Алесса рывком подняла Далию: – Идем, мама. Вышла прочь, не оборачиваясь. На всякий случай ощупывала толпу Силой, но никому не пришло в голову нападать. Вот и хорошо. Снаружи был туман, хлопьями севший на город. Открытый трап парившего на репульсорах шаттла почти касался одного из надгробий на церковном кладбище. Кхарис дожидалась их, придерживаясь за одну из опор трапа. Не говоря ни слова, она быстро втянула Далию, дождалась, пока запрыгнет Алесса, и исчезла в кабине. Взвыли маршевые двигатели, и белый трехкрылый шаттл утонул в облаке густого тумана. «Прощай, Сайлент-Хилл». Алесса вспомнила свои давние видения о гибели города. Усмехнулась: ни одно из них не сбылось. По улицам не бегали монстры, и пепел не сыпался с неба, да и обгоревших домов здесь не было. Сайлент-Хилл не сгорел и не умер: он просто сгнил заживо. Да будет так. Император пристально всматривался в лица обеих девушек. Лорд Вейдер, как всегда непроницаемый, наблюдал. – Вы обе справились с заданием, ученицы. – Обе?! – потрясенно выдохнула Алесса, от изумления позабыв о субординации. – Но эта террористка… – Агент Гиллеспи, познакомьтесь с моей ученицей Широй Элан Коллой Бри, – произнес Вейдер. Алесса потрясенно переводила взгляд с одного Темного Лорда на другого. А мнимая террористка весело смеялась. – А… А взрывы? – Взрывы были настоящие, – показалось Алессе, или Император и впрямь посмеивался? – Самые настоящие. И их расследованием занимались люди из СИБ. Виновные уже отправились на Кессель. – Но зачем?! – Алессе едва удавалось скрыть возмущение в голосе. – Ты должна была встретиться со своим прошлым, ученица, – произнес Вейдер. – А сейчас отправляйся домой. Отдохни, помедитируй, разберись в себе. Сделай выводы из своего прошлого. – Ты уходишь? – Далия стояла в прихожей, опустив руки вдоль туловища. Как-то странна и безнадежна была ее поза, и Алесса шагнула к матери. – Я вернусь, мамочка. К вечеру, если ничего особенного не произойдет. А если что, я свяжусь с тобой. По коммлинку. Мать кивнула. – Ты не бойся, со мной ничего не случится, – уверенно заявила Алесса, уже выходя на площадку турболифта: – Пока, мамочка. – Пока, Алесса. Когда им с Люком было, наконец, разрешено выключить лайтсейберы, казалось, что по ней проскакало стадо бант. – Люк, я намерен поговорить с Алессой. Парень кивнул: «Да, отец» и быстро исчез за дверью. Лорд Вейдер обратился к ученице: – Ты привезла в Центр Империи свою мать и поселила в своей квартире. – Да, учитель. Она ожидала этого разговора. И все равно было трудно. За давящей тьмой в Силе мысли учителя скрыты наглухо. Не понять, одобряет он или гневается. – Ты простила ей предательство? – Другой матери у меня не будет, учитель. Я поняла ее, – тут голос Алессы на мгновение дрогнул, но затем она быстро овладела собой: – и простила. Лорд Вейдер медленно кивнул. Затем, после паузы, добавил: – То, что я скажу сейчас, должно остаться между нами. – Как прикажете, учитель. – Люк и Лея завидуют тебе, Алесса. Они никогда не знали свою мать. Она помолчала мгновение, пытаясь подобрать подходящие слова. А потом внезапно – поняла, что должна сказать правду: – А я завидую им. – И добавила: – Их не предавали родные.