Ртуть упала

Тяжело дыша, парень выбежал в коридор. Его что-то злило. Нет, не так. Его что-то бесило. Испуганный взгляд иллюзионистки, то, как она прижимает руки к груди, краснеет через слово… Кен постарался отогнать от себя образ Хроме. По коридору гулял сквозняк, холод просачивался даже сквозь довольно теплую куртку. Образ девчонки вновь и вновь возникал в голове парня, словно кто-то извне пытался достучаться до него. «Ну конечно!» - Джошима издал похожий на рык звук и, взлохматив и без того торчащие во все стороны волосы, умчался в комнатку с диваном. Хроме, конечно, никуда не ушла. Она дремала на софе, свернувшись в комок. -Ты еще здесь? - Фыркнул парень, пытаясь придать себе как можно более раздраженный вид. - Тебе ведь холодно, да? Ну, холодно? -Все в порядке, Кен. -Глупая девчонка! – На пару секунд раздражение взяло верх над жалостью. – Одевай! – Парень стянул с себя куртку, кинул ее иллюзионистке. Та одевать ее не поспешила. Лишь удивленно уставилась на Кена единственным глазом. -Одевай! Мукуро-сама не нужен больной медиум! – Парень облегченно вздохнул, когда девочка поспешно натянула на себя куртку. Вот только ей не давалась давно требовавшая починки молния. -Дура! – Не со злости, скорее по привычке, фыркнул Кен. Он подошел к хранительнице тумана, чтоб помочь с замочком. Почему-то задрожали руки, в струну натянулись нервы. Резким движением парень застегнул молнию куртки. Пальцы коснулись чего-то мягкого и необычно тёплого – щеки иллюзионистки. Какого черта ее лицо так близко? Словно зачарованный, парень медленно поднял руку и провел ею по лицу девочки, убирая слишком длинную челку. Какой-то голос в голове, удивительно сильно напоминавший голос Чикусы, приказывал уйти. Но уходить не хотелось. Послав как можно дальше голос разума, Джошима запустил пальцы в волосы Хроме, прижал ее к себе. Он видел, как она заливается краской, как до невозможности расширяется зрачок. Чувствовал, что она пытается оттолкнуть его. Но почему-то все это уходило на задний план. Поцелуй получился односторонним – девочка плотно сжала зубы, не оставляя попыток вырваться, отвернуться. Но разве девиз Какуе не «Не сдавайся»? Вдруг стало очень тихо. Слишком тихо. Невесть кем оставленные здесь настенные часы не издавали ни звука. Хроме затихла. Какое-то звериное чутье подсказало Кену, что он в опасности. Оторвавшись от девушки, он на секунду не поверил свои глазам. А когда поверил – в ужасе попятился к выходу. В разноцветных зрачках пряталась злая, не предвещающая ничего хорошего смешинка, тонкие губы изогнула кривая ядовитая ухмылка. -Оя-оя… Кен… что ты пытаешься сделать с моей милой Хроме? Ну, хотя бы Мукуро было весело.