Миротворцы

Какая-то неимоверно теплая тяжесть разливалась по телу, ударяла в голову волнами. То холод, то жар, то снова холод. Меня лихорадило, неприятно, дурманяще. Сон стал похож на бесконечное испытание. Я открыла глаза. Темнота расступилась чуть. Веки неприподъемные. Я моргнула безвольно, на миг провалившись обратно. Дрема вновь протянула ко мне свои руки, бережно провела ладонями по плечам, привлекая к себе. Неуверенные мурашки пробежались по рукам. Холодно. До безумия холодно. И до ужаса жарко. Чернильные краски сгущались над головой, капая на пол и оставляя кляксы на одежду. Сон затягивал. Слишком вечный, слишком мучительный. Наверное, вчера мне было слишком больно… Вздрогнув, я распахнула глаза, судорожно глотая прохладный воздух подземелья. Частые вдохи сопровождались страшными хрипами. Испугавшись, я зажала рот ладонью, съежившись. - Кошмар приснился? – спросил Сэм хриплым, сонным голосом. Парень лежал на боку, со мной на одной подушке. Его коричневые глаза блестели в полумраке зачарованно, мягко. Между нами каких-то десять сантиметров, и руку тянуть не надо. Дыши носом. Дыши… Вот так. Я аккуратно отняла ладонь от лица, поворачиваясь к римлянину. - Нет, - выдохнула я. - Выспалась? – поинтересовался друг, придвинувшись на чуточку ближе. Сын Вулкана говорил тихо. То ли я слышала его, то ли читала по губам. Так близко и так хорошо, что не разберешь. Голова медленно шла кругом, все такая же тяжелая. Ото сна или от того, что реальность в последнее время была похожа на тягучую дрему? Я не знала. - Кажется, да… Сэм? Я слегка подалась вперед, машинально, чтобы яснее видеть глаза Сэма, чтобы слышать его лучше. Я едва ударилась лбом о его лоб. - Извини, - улыбнулась я украдкой. Его дыхание смешивалось с моим. Странное ощущение. Наверное, я должна была счесть его неприятным, застесняться, засмущаться, но это было бы настолько лишним, настолько непонятным… - Спасибо, что не бросил. Сэм вздохнул, так ничего и не ответив. - У тебя раны-то как? – задала вопрос я. - Болят немного. Но я уже привык, - ответил парень. – А у тебя? - А я ничего не чувствую. Абсолютно ничего. Я не врала. Это ничего звенело в голове и блестело в глазах. Чернильные чары сна все еще действовали. - Будем вставать? - Нет, - покачала головой я. - Хорошо, - легко согласился друг. - Вы с Дедалом долго еще сидели после того, как я ушла? - Часа четыре. - Ничего себе. Сколько же я спала?.. - Дедал все равно нас не выпустит раньше времени. - Люси и Питер, наверное, волнуются. Я нахмурилась, представляя, как давно с ними говорила, как давно все это было. Как давно и как ужасно недавно. - Не думаю, что Фред им это позволит, - ухмыльнулся Сэм. - Да уж. И мы замолчали. Неловко так, неумело. Тяжесть постепенно утихала, уступая место здравым мыслям и новым эмоциям. Дышать становилось легче. Сердце забилось смелее. Я осторожно слушала его, отсчитывая удары, но то и дело сбивалась, отвлекаясь на сердце Сэма. Я потянулась, задев случайно сына Вулкана по носу. Рассмеявшись тихонько, я смахнула волосы со лба, ворочаясь и подминая руку под себя. Та мгновенно занемела, покалывала. Эти мелочи, череда совершенно незначащих действий и друг под боком, радовали. Радовали до широкой улыбки совершенно ни к месту. Радовали, потому что просто были. Были несмотря на то, что мир катился в Тартар, что мы сами висели над пропастью, что я виновата в куче смертей, включая свою собственную. Были… Были! Они давали надежду, крохотную, что все образумится. Когда-нибудь будет хорошо. Не сейчас, конечно, не сейчас, еще слишком рано. Когда-нибудь. Улыбка срывалась с губ, скатывалась, когда я вспоминала Джо, дочерей Афины, Питера, сердце сжималось. Их лица, голоса вертелись в голове. Страх и какая-то необъяснимая тревога, гулкая, громкая, накатывали, но я старалась откреститься от них, пряча все эти ужасы. Когда-нибудь… - Мне приснилось, что мы куда-то едем, - сказал вдруг Сэм. - Вдвоем? – переспросила я. - Нет, все вместе: я, ты, Джо, Питер и Люси. На поезде. - Как и всегда, - прошептала я. - Да. И я подумал, когда все эти войны закончатся, мы должны куда-нибудь съездить вместе. - Как в Новый Рим! - Можно к Джо домой. Я была у Джонатана всего один раз – на его дне рождения в позапрошлом году, в загородном доме. Огромное здание, светлые большие комнаты, красивые виды. Тогда мы с Люси подарили сыну Юпитера фотокарточки, безумно дорогую вещь. Разорились, помнится, страшно. Вся моя копилка ушла на подарок, а Люси извела все карманные деньги, и потом еще просила маму высылать ей их каждую неделю. После этого подарка Джо загорелся идеей купить фотокамеру и сделать общий снимок со всеми нами. Загорелся настолько, что не вытерпел даже дня и отвел нас в ближайший открытый только-только фотосалон, где все за те же бешеные деньги была сделана первая и, собственно, единственная, наша фотография. Джо гордился своей идеей, а Люси советовала ему «опустить нос ниже». - Можно, - пожала плечами я. – А можно снять домик на берегу, только не у нас здесь, а где-нибудь подальше, где еще не были. Парень рассмеялся тихо и на мой вопросительный взгляд выдал нечто невразумительное про меня и отца. Его смех прервал приглушенный, далекий голос Дедала. Насторожившись, мы прислушались к тому, что происходит в освещенном зале, приподнявшись на локтях и глядя в дверной проем безуспешно. Ничего не слышно. Любопытство разыгралось не на шутку. Мы с другом попеременно спрашивали друг друга, не удалось ли разобрать хоть слово, и шикали в ответ нервно. Предчувствие, неугомонный зверек, вертелось внутри, доброе, счастливое, несмелой улыбкой рвалось наружу. Я закусила губу несильно, сдерживая этот порыв. Это, наверное, он говорит с кем-то о нас! С Хироном, Лупой, с кем угодно!.. Я думала встать с кровати и сходить посмотреть, в чем дело. Но странное смущение заставляло меня краснеть и оставаться на месте. Нечего лезть в разговоры к чужим людям, Роуз, одергивала я себя ежесекундно, хмурясь. Разговор закончился моментально, вряд ли дотянул до минуты. Я, ухмыляясь самой себе, опрокинулась на подушку. Сэм, снисходительно хмыкнув, посмотрел на меня искоса. - Дедалу часто присылают сообщение через Ириду, да? – спросила я. - Первый раз вижу, - покачал головой полубог. Тогда это точно что-то важное. Я разочарованно развела руки. Клянусь, Сэм тоже думал, что это про нас. Что с хозяином Лабиринта говорили о нас. - Может, есть смысл выйти? – пробормотала я. – Он, наверняка, думает, что мы спим. Не отвечая в привычной своей манере, парень поднялся с кровати, потягиваясь. Взгляд невольно упал на его спину. Ни одного живого места, еще хуже, чем вчера… Я зажмурилась болезненно, отчего-то виня себя во всем. Сын Вулкана протянул мне руку. Я, спуская ноги на пол – господи, как же холодно! – вцепилась в его ладонь. Друг потянул меня на себе плавно, с силой. Я мгновенно оказалась на ногах. Голова закружилась, а ноги заныли, колени дрогнули. Мои ногти врезались ему в кожу, я боялась упасть. Жара прилипла к лицу, испарина проступила на лбу. Я ощутила себя по-настоящему никчемной. Стыд ударил со спины. Сэм, на счастье, никак не реагировал на шаткое мое состояние. Его холодность и показное безразличие в сочетании с мягкостью и тревогой в глазах – лучшая поддержка. Я совершенно точно поняла, чем он, этот странный мальчик, вечно мастерящий что-то, вечно замкнутый на своих идеях, так нравится Люси. И от этого осознание стало еще хуже. Мне почему-то стало стыдно и перед Люси тоже. Я опустила глаза в пол, разжимая пальцы медленно. Первую секунду Сэм все еще держал меня крепко, а потом, одумавшись, очевидно, отпустил меня. В легком недоумении друг от друга мы вышли к Дедалу. - Доброе утро! – громко заявил сын Вулкана. - Здравствуйте, - чуть тише вторила ему я. Мужчина стоял к нам спиной, навис над столом, длинным-длинным, что в середине комнаты. В правой руке он держал остро заточенный карандаш. По бокам, справа и слева от него, на столе стояли небольшие кружки, судя по запаху, из-под кофе. - Как вовремя проснулись, - ответил Дедал, не оборачиваясь. Но даже так я почувствовала его улыбку и заметно расслабилась. - Завтракать будете? – спросил он. Я глянула на Сэма. - Будем! – решил тот за двоих. - Тогда пошли на кухню, поможешь. Дедал и его ученик устремились к дальней темной комнате. - Я тоже могу что-нибудь сделать! – сказала я им вслед. - Не стоит, Роузи, ты гостья, - ответил строго хозяин Лабиринта. Пожав плечами, возмутившись неслышно, я повернулась к столу. Дыхание перехватило. Ахнув, я несмело сделала шаг вперед. Рисунок на огромном пространстве желтоватой бумаги был разделен условно на три части. Самая большая отведена под макет корабля, корабля Сэма, прорисованного в деталях, буквально живого, все штрихи, линии… Скажи мне кто, что так можно рисовать, я бы не поверила. Так уверенно, реалистично. Чуть менее ярко по бокам от кормы размашисто приведены расчеты, полные аббревиатур и цифр, что-то зачеркнуто-перечеркнуто миллион раз, что-то, наоборот, обведено в кружок и помечено восклицательным знаком. На кусочке поменьше был изображен дракон, в полный рост. Глаза его, черные точки, смотрели мне в душу. Страх холодком пробежал по спине. Чешуя его, умело нанесенная штрихами, в сознании загоралась, вспыхивала искрами. Я поспешила перевести взгляд с него на третью часть рисунка: какой-то странный прибор с мелкими деталями, истертый резинкой. Неужели они сделали это всего за четыре часа? Я боялась даже представить, что будет, когда Дедал и Сэм соберут настоящий корабль и настоящего дракона. Боялась и восхищенно замирала. - Вам точно не нужна помощь? – крикнула я, кажется, слишком сильно. Ответа не последовало, только звон посуды и клацанье ложки о стены кастрюль. И громогласное «гав» на всю комнату. Вздрогнув, я повернулась на лай. Миссис О’Лири появилась из ниоткуда, заливаясь счастливо и хвостом маша из стороны в сторону. Она подбежала ко мне, коснулась холодным носом лодыжки. Щекотно. Смеясь, я опустилась на пол рядом с собакой. Черная, почти плюшевая, она прыгала мне на грудь, норовя облизать лицо, больно до жути, но и приятно тоже. И как только такое чудо может быть монстром? Я ухмыльнулась собственным мыслям, примеряя их на госпоже и на римлянах. Нет же, может… Дедал и Сэм вернулись с тремя порциями овсяной каши и чашками чая со свежим хлебом. Где только хозяин Лабиринта достает его, ума не приложу! Мы сели за стол ровно так же, как и прошлый раз, пожелали друг другу дежурно приятного аппетита. Миссис О’Лири улеглась у ног хозяина. - Со мной связалась госпожа, - вдруг сказал мужчина. Сердце подскочило. Я посмотрела на Сэма. Парень, перехватив мой взгляд, улыбнулся. - Она сказала, чтобы ты, Сэм, привел Роуз к выходу у Бункера-9 через полчаса. Она вас там встретит и сообщит что-то важное. - Полчаса? – я моргнула. – Так мало. - Ничего, поесть успеете, - ухмыльнулся Дедал. Недоверчиво глянув на него, я отправила ложку каши в рот. Желудок заурчал требовательно. Смущенно бормоча «извините», я наворачивала ложку за ложкой. И даже чай выпила залпом, горячий настолько, что обожгла язык и небо. Друг съел свою порцию еще быстрее меня, а Дедал только удивленно смотрел то на меня, то на него, улыбаясь каким-то своим мыслям. Как же мне хотелось домой!.. В знакомые голубые стены, к братьям и сестрам, к рыжей Люси и умнику Питеру. А Сэму, думаю, не терпелось проведать Джо. - Идите уже, - выдохнул Дедал. Мы с сыном Вулкана практически синхронно поднялись из-за стола. Мужчина, отодвигая стул со скрипом, тоже встал на ноги. - Приятно было познакомиться с тобой, Роуз, - проговорил он тихо. – Надеюсь, еще увидимся не раз. - Я тоже, - только и сказала я. Получилось, наверняка, не так искренне, как хотелось бы. Нетерпение гнало вперед. Мне, как воздух, нужно было убедиться, что все хорошо. Что мир не растаял за то время, что я бегала от Смерти, что не превратился в пепел… Я бы дышала этим чудным сном. Сэм и Дедал попрощались тепло и перекинулись еще парой фраз о том, что делать с кораблем. Среди моря терминов мне сложно было уловить смысл их странного разговора. Полубог повел меня в ближайший освещенный ход. Улыбаясь, довольный страшно, он дотрагивался до стен, застывал у них ненадолго, считывая какую-то, очевидно, карту, и вел меня вперед уверенным шагом. Я наблюдала за ним и радовалась едва ли не больше парня. От мысли, что я вернусь в лагерь, голова шла кругом. Только предательски пусто становилось от того, что лагерь уже не тот счастливый дом, которым я его по глупости считаю, что там не будет Сэма и Джо. Мы заворачивали лихо, меняли коридор на коридор, я еле поспевала настроиться на одно освещение, как тут же нам выпадал ход более темный или, напротив, слишком светлый. Из ран на ногах начинала сочиться красноватая сукровица. - Еще один поворот, и мы на месте, - пробормотал сын Вулкана. Я нахмурилась. Грусть вмиг стала гуще. Так быстро расстаемся? А рубашка? А дракон? Сэм? Заветный поворот. Я уже жалела о том, что мы решили вылезти из Лабиринта. Страх сковывал душу неуютно. Пара метров, и вот он, проем над головой. Дыра размером в метр в самом широком месте. Здесь потолок клонился к полу, и до поверхности, до зеленой травы наверху можно было достать рукой, только встать на носочки и чуть-чуть потянуться. Римлянин затормозил на секунду. Солнечный свет падал ему на макушку слабый. - Давай подсажу, - кивнул он. Я, улыбнувшись несмело, подошла к другу. Задрала голову наверх. Голубое, как океан, небо, до ужаса яркое утреннее небо, белые облака на нем кудрявые, и блестящие лучи солнца. Я подпрыгнула, хватаясь руками за края ямы. Сэм направил меня вверх, поддерживая аккуратно за бедра. Его руки, шершавые от мозолей, неприятные для поврежденной в бане кожи, отчего-то были особенно приятны сердцу. Повиснув на руках, подтянувшись, я села на самый край и только потом отползла чуть дальше, свешиваясь, подавая руку парню. - Я не пойду, - покачал головой сын Вулкана. – Вдруг кто увидит. - Утро же! Точно, утро. Самое настоящее утро. И воздух свежий и звуки леса четче слышны, явственней. - Поднимайся, Сэм, не бойся! Здесь никого! Голос у меня за спиной раздался неожиданно. Я обернулась, машинально запуская руку в карман рубашки, схватывая меч-ракушку пальцами. Легкое платье длиной чуть ниже колена, светлые туфли, непригодные для жизни в лагере, пушистые волосы, бледная кожа и малахитовые глаза. Я узнала ее моментально. Госпожа. Я разжала пальцы на оружии. - Все нормально, Сэм, это госпожа! – крикнула я вниз. Тихий смех у меня за спиной. Я поежилась. Парень подпрыгнул, уцепился за землю и очутился на поверхности в два счета. - Здравствуйте, - жмурясь на солнце, он глянул на темную. Любопытство, замаскированное идеально, не знаю, смогла ли она его разглядеть. - Энни. Дочь Деметры протянула ему руку. Сэм пожал ее легко. Энни. Ее настоящее имя? Слабо верится. Вряд ли госпожой может стать кто-то с таким простым именем. - У нас не очень много времени для беседы, - она выдохнула, оглядываясь по сторонам. – В лагере сегодня подъем на час раньше, так что… Дедал, надеюсь, объяснил вам, что меня не надо бояться. Я здесь, чтобы помочь. Я расскажу вам все. Этой ночью, в Бункере, хорошо? Я буду ждать вас в три часа. Вас и ваших друзей. Договорились? Несколько обескураженная ее напором, готовностью, верой?, я посмотрела на друга. Тот кивнул, медленно, но уверенно. Ответы на все вопросы. Уже этой ночью! Слишком хорошо, чтобы быть правдой. После всего того, что произошло, я не могла поверить госпоже так просто. Всматривалась в ее лицо, чудовищно зеленые глаза, пытаясь найти подвох. Раскусив меня, улыбаясь, девушка произнесла: - Даже если пророчество не про вас, вы можете попробовать его исполнить, правда? Мне показалось, что лес горит вместе со мной. Пламя скачет с верхушки на верхушку, сердце искрится. Я хотела в это верить. Я хотела спасти нас от войны. - Но мы не знаем, о чем оно, - возразила я. - Неправда, - совершенно серьезно откликнулась Энни. «Неправда». Магическое слово, оно повисло в воздухе лукавой шуткой, смешиваясь с тишиной в равных пропорциях. - Пойдем, Роуз, играть с судьбой опасно, - проговорила девушка мягко. – До встречи, Сэм. Дочь Деметры аккуратно взяла меня под руку. От нее пахло чем-то цветочным и чем-то неуловимо уже знакомым. Тенями. Я обернулась на Сэма. Он смотрел точно мне в глаза. С какой-то странной грустью и крепкой надеждой. - Рубашка, Сэм! – пролепетала я. - Она порвана, Роуз. - Я зашью! - Как знаешь, - далекие огни в его глазах блеснули ярче. - Но… Хорошо. Я махнула ему рукой невыразительно. Мое тело словно парализовало. Было страшно прощаться с ним. Страшно до боли, до дрожи, до невозможности. И еще страшнее видеть его голую спину в полосах-ранах от когтей. Друг спрыгнул в Лабиринт. Я молилась богам, чтобы с ним ничего не случилось там. - Как себя чувствуешь? – спросила госпожа. - Неплохо, - ответила я. - Тебя бы в душ, - проговорила она, оглядывая меня. Ее зеленые глаза скользили по мне, по разодранной груди, сбитым, стертым ногам, по кровавым подтекам. А рубашка, и правда, превратилась в клочья… - Удивительно, что ты жива, - прошептала темная. Я засмеялась хрипло. А ведь действительно, жива. Госпожа улыбнулась мне в ответ. Краем глаза я заметила плетущиеся за ней живые тени.