Видео

Глаза слипались и чесались. Давно пора было лежать в теплой кроватке и видеть десятый сон, завтра вставать в несусветную рань к первой паре, но я упорно пялился в монитор компьютера. Нет, я не писал диплом и курсовую тоже не писал, даже банального реферата не готовил, а прожигал время в соцсети, обмениваясь ехидными сообщениями со старшей сестрой. В очередной раз бросив тревожный взгляд на часы, все-таки решил закругляться. И только я собрался отключить страничку, как пришло новое сообщение. «Посмотрю, что сеструха наклепала и пойду баиньки, даже отвечать ей не буду, устрою прощание по-английски» — подумал я, щелкая мышкой по нужной иконке. Какое-то видео на двадцать минут. По картинке на заставке ничего не ясно. Ну что ж, глянем. Сначала я ничего не понял. Потом понял, что это порнуха. А потом с воплями «Светка — дура чокнутая» свалился со стула. На экране наблюдалось отсутствие груди больше нулевого размера и присутствие лишнего члена. Оба персонажа видео могли похвастаться мужскими половыми признаками. Я попытался отскрябать себя с холодного пола, когда зазвонил телефон. Лишь один человек мог без зазрения совести звонить мне в третьем часу ночи, а потому, как только я добрался до трубки и, не глядя, принял вызов, не смог сдержать истеричного крика: — Ты, австралопитечка недобитая, какого фига творишь?!  — Хотела пожелать тебе спокойной ночи и сладких снов, — приторно сладким голосочком пропела Светка.  — Ты рушишь мою неустойчивую подростковую психику своими извращениями! Сестра на другом конце заржала (именно заржала, как лошадь) и прервала связь. Я раздраженно повздыхал, на экране тоже вздыхали, а еще стонали высоким таким голоском, больше похожим на женский. Поднялся, наконец, с пола и собрался выключить всю эту содомию. Собрался, но не выключил, потому что прогибаясь и постанывая под перекачанным мужиком, на меня смотрел одногруппник. Вот блядь! Олег Митяев. Невысокий, неприметный, дружелюбный парнишка, который вроде бы со всеми, но всегда сам по себе. Посещаемость у него была хорошая, да и экзамены он сдавал на четыре и пять. Большего-то о нем и сказать нечего. Нет, не может быть, что такой невинный чистоплюй и в гей-порно! Я включил запись с начала.Тонкое гибкое тело, стройное, но не худое, а такое все ладное, не зря мне в первые секунды показалось, что передо мной девушка. На спине крупная татуировка мультяшного зайца. Чуть удлиненные белобрысые пряди волос вились у шеи влажными кудрями. Мужик-трахальщик впился пятерней в эти волосы, оттягивая парню голову и предоставляя возможность зрителю разглядеть юное лицо с полыхающими щеками. Ярко-голубые влажные глаза в обрамлении густых, почти белых, ресниц щеточкой, аккуратный небольшой веснушчатый нос, приоткрытые губы, обычно невыразительные, сейчас алеющие от поцелуев и укусов. Сама невинность. Купидончик, отсвечивающий блестящей от смазки и покрасневшей от шлепков попкой. Разумеется, в универе у Митяева никогда не было такого выражения лица, но сомнений у меня практически не осталось — это он, серая масса нашей группы, которая оказывается неслабо так подмахивает ходячему лысому тестостерону, сладко постанывая. Видео закончилось, а я все так и сидел возле потухшего монитора, лупая глазами в темноту. Да нет, не может быть! Быть не может! Как?! Хотя, как ясно, а вот почему?! Зачем? И опять — не может быть! Утром проснулся еще до будильника. Бодренько так помылся, позавтракал и с небывалым доселе энтузиазмом поскакал в универ, подстегиваемый нешуточным таким любопытством. Пришел я рано, но не самым первым. На подоконнике прямо напротив еще закрытой аудитории примостился Олег Митяев с книжкой в руках. Заметив парня, я вздрогнул, нежданное волнение обожгло внутренности. Немало сил потребовалось на то, чтобы просто не сбавить шаг. И вот я уже останавливаюсь рядом. Он приподнимает голову, видит меня, захлопывает книгу и улыбается. — Привет.  — Привет, — выдавливаю я и тоже пытаюсь улыбаться, а в голове навязчиво зудит: «это он, точно он». — Ты чего так рано? — Случайно вышло. А ты? — А я всегда рано прихожу. Не только на учебу, а вообще. У меня панический страх опозданий, поэтому я всегда жду, — Митяев снова улыбнулся мягко и немного смущенно. — Вот, коротаю время, — он повертел книжкой в руках. — Что читаешь? — «Сто лет одиночества» Маркеса. — А, читал. — Читал? — светлые брови взметнулись вверх. — И чему это ты так удивлен?  — Извини, но по тебе не скажешь, что ты классику читаешь. Ну да, ну да. Внешность обманчива. Дело в том, что помимо увлеченности книгами, привитой взахлеб читающими родителями, я болею увлеченностью спортом. Спортом любым, но на первое место в моем личном рейтинге выходит, конечно футбол. Чем только я не занимался — и плаваньем, и карате, и боксом, и волейболом, и горными лыжами, и даже шахматами. Довольно высокий, от природы обладая крепкой и широкоплечей фигурой, благодаря разносторонним физическим нагрузкам я еще нарастил и достаточное количество мышечной массы. Плюс ко всему, мне приходится коротко стричься, потому что, когда года три назад меня сбила машина, я содрал кожу на голове об асфальт, и волосы на месте травмы так и не выросли. Вот и сверкаю теперь черными шрамами на почти лысой черепушке. По итогу, признаюсь, что выгляжу я, как тупой спортсмен, если не того хуже — как гопота, хотя трико ношу только непосредственно на тренировке, не курю, хорошо учусь и даже матом почти не ругаюсь.  — Ага, — самое достойное, что я смог придумать в ответ, пытаясь пинками затолкать глупую обиду в чулан.  — Ну и как тебе книжка?  — Не понравилась, но запомнилась. Не мое это. Слишком своеобразно. — А что запомнилось?  — Запомнилось, как одна из героинь говном на стенах рисовала. — Я до этого еще не дочитал, — сказал Олег удивлено и мы вместе засмеялись. Он смешно сморщил нос, тряхнул русой челкой, сверкнул голубыми глазами и рядом белоснежных зубов. Такой простой приятный парень, и что его потянуло маячить голой задницей перед камерой? Подошедшие на занятия одногруппники прервали наш неожиданный тет-а-тет. Я на него пялился весь день. Сам понимал, что пялюсь, но никак не мог остановиться. Мы пару раз встретились глазами, и он кивнул, дружелюбно улыбаясь. Утешала мысль, что, возможно, в свете нашего утреннего разговора, мои взгляды не покажутся ему слишком настойчивыми. Вместо того, чтобы погрузиться в учебу, я погрузился в бредовые и путанные размышления, перескакивая с мысли на мысль — я сомневался и в то же время был убежден, искал причину и следствие, обвинял и защищал. В голове была такая круговерть, что к концу третьей пары я почувствовал себя окончательно вымотанным. Небрежно закинув конспекты в сумку, я попрощался с друзьями и, отнекавшись от нескольких предложений погулять, поспешил домой. Проходя мимо Олега, я даже глаз не поднял. Парень в спину мне крикнул «пока», но я притворился, что не слышал. Дома продолжил маяться. Приготовил поесть, не спеша поужинал, потом сделал генеральную уборку во всей квартире, даже учебник открыл, начав подготовку к семинару, который состоится только через неделю. Таким хорошим мальчиком я давно не был. А все от чего? А от того, что единственным моим желанием было врубить компьютер, войти в интернет и пересмотреть злосчастное видео, может, даже и не один раз. Сила воли капитулировала к десяти часам вечера. И вот я снова смотрю на Олега, который стонет и подмахивает, так страстно и искренне, как будто и не на камеру работает, а в самом деле получает удовольствие от того, что его жестко имеют в задницу. А может и правда кайф ловит? Я даже и не заметил, когда мне стало непротивно. Точнее противно мне было только от лысого качка с лицом макаки, а вот на Олега хотелось смотреть. Он был нежным и хрупким, но все же совсем не походил на девушку, в его движениях сквозила уверенность в себе и я готов был спорить, что за всей покладистостью и мягкостью скрывается упрямый баран. Видео закончилось. Я замер, чувствуя, как член неприятно упирается в ширинку домашних джинсовых шорт. Этого мне только не хватало — возбудиться от просмотра гейского порно. Чувствуя себя грязным развратником, я поплелся в ванную, принял душ, а заодно и спустил ненужное напряжение, думая о прекрасном. Прекрасными не были ни Олег Митяев, ни узкая и гибкая спина со странной татуировкой, ни круглая упругая попка со следами смазки. Я не выспался. Лег довольно рано, но всю ночь пялил глаза в темноту, ворочаясь с боку на бок, то и дело скидывая одеяло и вновь им укрывась. Под утро, расшвыряв подушки по углам комнаты, намотав на голову злосчастное одеяло, я уснул поперек кровати. Будильник и не думал меня жалеть, звонкой трелью извещая, что пора грызть гранит науки. Настроение постигло все грани отстойности. Я невменяемым ленивцем кое-как собрался, позавтракать не успел, потому что спал до последнего. Долго стоял на остановке в ожидании нужной маршрутки. Дико замерз. Какая-то бабка всеми своими сказочными габаритами отдавила мне ногу и на меня же за это наорала. Ввалившись в аудиторию, я бухнулся за парту и, спрятав лицо в сгибе локтя, попытался еще немного поспать, пока не началась лекция. С утра народу на парах бывает немного, одни ответственные, да бюджетники. Мой друг Сашка вообще ходит на занятия через раз, а на первых парах не был курса со второго. И потому я очень удивился, когда кто-то с шумом отодвинул соседний стул. — Миша, привет, — услышав этот высокий мягкий голосок, я вскинулся. Передо мной сидел тот, на кого я вчера не дрочил, и приветливо улыбался. — Ты не против, если я с тобой посижу, пока Саши нет?  — Нет, не против, конечно, — вру, я очень даже против, вали от меня подальше вместе со своими веснушками, голубыми глазами и развратным растраханным телом. Разумеется, вслух я последнего не сказал. — Я Маркеса дочитал. Мне тоже книга не понравилась, — поделился Олег, доверчиво заглядывая своими зенками мне в глаза. — А какой твой любимый автор? Что он привязался ко мне? — Чак Паланик.  — Ой, мне он тоже нравится, но я люблю только ранние его произведения, то что он написал до смерти отца, последние книги для меня слишком жесткие. — Ага, — уйди, пожалуйста, не сбивай меня с пути истинного своим милым энтузиазмом.  — А я еще Гарри Поттера люблю. Читал его раз двадцать. Надо мной мама даже смеялась, когда я, закончив последнюю книгу, снова принимался за первую.  — Та же история, мы с сестрой на пару с ума сходили по потному Гарри, — я не выдержал и разулыбался в ответ непосредственному парнишке. Мы три года проучились вместе, а я и не знал, что он такой разговорчивый и забавный, особенно, когда морщит свой аккуратный носик. Вечером я снова пересмотрел видео, раз пять, а потом дрочил в ванной и пытался ни о чем не думать. С тех пор так и повелось — днем я беседовал с Олегом о книгах, фильмах и музыке (у нас оказались схожие вкусы), а вечером раз за разом просматривал видео с ним же в главной роли. Очень скоро мне стало мало жалких двадцати минут. Я изучил каждый кадр, запомнил каждое мгновение, в котором мелькал одногруппник. Однажды я решился провести поиски в интернете — может еще найду видео с участием Олега. Хватило меня минут на пятнадцать, а я сделал вывод, что хоть меня и привлекает некий белобрысый субъект с чистым взором, глазеть гей-порно без его участия я не готов. Через несколько дней я все же решился возобновить поиск. Опять безуспешно. Хотел было уже спросить у сестры, но вовремя опомнился. Не готов я к каминг-ауту, особенно пока и сам еще не определился в своей новоприобретенной голубизне. Я собрался уже на все плюнуть, когда догадался посмотреть компанию-производителя фильма. Официальный сайт был платным, но я готов заплатить деньги, лишь бы получить желаемое. На мою дурную голову фильмов с Олегом нашлось слишком много. Он оказался довольно успешной порно-звездой, даже какие-то иностранцы приезжали его снимать. Я расстроился, когда увидел, как разномастные мужики суют в хрупкого парня свои члены, как он с охоткой их принимает, как сам вколачивается в другие, такие же податливые тела. Мне стало противно и тошно. Я выключил компьютер и не подходил к нему неделю, а также попытался ограничить общение с Митяевым, но у меня ничего не вышло. Ну не могу я отвечать грубостью на искреннее дружелюбие. Вся наша группа собралась на вечеринку к Сашке, друг праздновал двадцатый день рождения и никто не смог ему отказать. Я немного опоздал, тренер задержал на тренировке. Меня усадили с краю дивана и налили штрафную. Народу было тьма. Сдвинули вместе два стола, попросили у соседей стулья и все равно сидели чуть ли не друг у друга на головах. Я оглядел всех присутствующих и, когда заметил отсутствие Олега, отчего-то расстроился. В дверь позвонили и сияющий Сашка побежал открывать. Вернулся он вместе с моей пропажей. — Ребята, Митяй пришел. Наливаем ему штрафную. Мишка, подвинься чуток. Олега запихнули рядом со мной. Запихнули в прямом смысле слова. Он кое-как втиснулся, ограничиваемый подлокотником. Ребята на диване дружно взвыли безжалостно сдавленные. А я? Что я? Я чувствовал, какая горячая у Олега нога, как плотно она прижимается к моей, и если б кто-нибудь из нас хоть чуть-чуть повернул голову, мы оказались бы лицом к лицу, очень близко. Кажется, я окончательно сошел с ума — все мои мысли были только о парне рядом, о том, как он близко, как чудесно пахнет свежестью. Жар от его тела прошел сквозь меня и забрался в штаны. — Вот блядь! — не выдержав, ляпнул я, проклиная свое неожиданное состояние стояния.  — Ты что-то сказал? — Олег повернулся ко мне. Голубые глаза горят, губы влажно блестят, потому что он их постоянно облизывает, щеки раскраснелись. Мое сердце забилось в два раза быстрее. Руки зачесались — хотелось схватить это чудо и уволочь в пещеру, в ту самую первобытную пещеру, где можно трахаться без оглядки на общество и права человека.  — Да, нет. Все нормально. Хорошо, что ты пришел. — Ага, — на несколько мгновений он перестал улыбаться, пронзив меня пристальным взглядом, я зажал трясущиеся руки между коленей, а он подмигнул мне, потом зажмурился и, резко подскочив, потянулся за салатом, стоявшем на противоположном краю стола. Его рубаха задралась, обнажая полоску кожи, и я увидел фрагмент знакомой татуировки — когтистую заячью лапу. Маленький пузырь сомнения, что еще оставался во мне, лопнул с громким «БАБАХ».