Промолчи мое имя.

Проблемы начались неожиданно. Как снежный ком, они упали на голову и придавили хрупкие плечи Минсока к земле. Слишком много радости он, видимо, почувствовал тогда, в тот прохладный вечер, наполненный смехом, весельем и родными глазами, искрившимися эмоциями. Было невероятно сладко наблюдать, как Чондэ медленно-медленно подходит все ближе к Сиумину… Не в плане физического движения, а в плане каких-то тонких материй, когда рождается доверие, симпатия, дружба, а потом и что-то большее. Минсок даже забыл обо всех проблемах: о том, что он Носитель, о том, что способность говорить явно утрачена навсегда, о том, что ему совсем недавно угрожали… Последняя проблема всплыла через несколько дней после той снежной баталии, когда профессор Чжан объявил окончательный список участников в Рождественском концерте. Среди всех имен был и Ким Минсок, чисто интуитивно почувствовавший чей-то ненавистный взгляд. И эти злые чувства давали понять, что что-то вот-вот должно произойти. Тогда ДжиА возник за спиной Минсока почти бесшумно. Вновь это университетский туалет, последняя пара, которую у группы рыжика отменили, и юноша бездумно слонялся по университету, убивая время перед очередной репетицией и переписываясь с откровенно скучавшим на лекции Ханем. Он даже подумать не мог, что все это время за ним шли. - Наш вундеркинд, - слащаво пропел ДжиА, опираясь на столешницу раковины позади Минсока и прижимая рыжика к ней. – Один… Без своих церберов… Как неосторожно… Сиумина передернуло, когда чужое горячее дыхание обожгло кожу на его шее. Так противно, словно одним своим присутствием этот парень обливал юношу грязью. И в глазах ДжиА было столько похоти и ненависти, что Минсок моментально оценил обстановку. Если он не использует свою силу или сюда кто-то не заглянет, то все может закончиться жестоким изнасилованием. - Сюда никто не зайдет, малыш, - прошептал ДжиА. – За дверью стоит моя компания. Которая просто убьет тебя, если что-то пойдет не так. Так что стой смирно и слушай меня внимательно… А потом мы развлечемся. Минсок потом долго благодарил случай за то, что забыл поставить телефон на блокировку. В кармане случайно нажались нужные клавиши и пошел вызов. Лу Хань некоторое время удивленно смотрел на экран своего мобильного, потому что Минсок никогда не звонил. А потом буквально вылетел из аудитории, едва получив на это разрешение у преподавателя… События между тем накалялись. ДжиА резко развернул Сиумина к себе лицом и сжал рубашку на его груди. - Я ведь тебя предупреждал, - проговорил он, обдав запахом дешевых сигарет, - чтобы ты отказался от выступления на концерте. Предупреждал. Но как вижу, намеков ты не понимаешь. Так что придется тебя хорошенечко проучить. Как хорошо, что ты не можешь кричать… Сюда никто не придет… Минсок дернулся в сторону и приложился спиной к стене. Но на глухую мимолетную боль он не обратил никакого внимания. Хотелось выжить. Банально выжить. Без покалеченной психики, без раскрытия своих секретов… Хотя нет, на последнее было как-то уже плевать. Рыжик безумно устал. И сейчас собирал всю храбрость для того, чтобы заявить на весь университет, что Ким Минсок не тот, за кого себя выдает. - Куда же ты, куколка? – проговорил ДжиА, делая плавный шаг в сторону Сиумина. – Наше развлечение только начинается… Тот только как-то по-волчьи оскалился и резко поднырнул под рукой парня, оказываясь у него за спиной. Руки резко обожгло кипятком, но рыжик на это не обратил внимания, незаметно замораживая воду в трубах. Только рывком опустил рукава на вязаном кардигане, охлаждая ткань и кожу. - Сопротивляешься? – ДжиА медленно обернулся, сжимая пальцы «меченой» руки в кулак. – Так даже интересней. Еще один рывок, но Минсок блокирует удар приемом тхэквондо и откидывает одногруппника к дверцам кабинок. Парень медленно поднялся на ноги и посмотрел на рыжика совсем другими глазами. Если раньше в них была нотка издевательства, то теперь осталось только безумное желание подавить и уничтожить. Минсок понял, что больше игр не будет. И приготовился к худшему. - Что, мелкая шлюшка, научился сопротивляться? – искривил губы в ядовитой усмешке ДжиА. – Неужели тебе не по нраву оказалось под кем-то лежать, а? Сиумин прищурил раскосые глаза, одним своим выражением лица показывая, какое отвращение он испытывает к стоящему напротив Носителю. - Не смей на меня так смотреть! – взорвался парень, и спину рыжика обожгло диким кипятком. Если бы не бушевавшие внутри силы, Минсок сварился бы заживо. А так он только покачнулся, провел рукой по мокрым волосам и упал прямо в дверной проем, собственным телом раскрывая дверь. Но напоследок он сделал последнюю пакость – ювелирно заморозил кровь в руке ДжиА. Теперь, когда все придет в норму, этот насильник еще долго не сможет использовать свою силу. Минсок ожидал боль. Но вместо этого услышал истошный крик Ханя и чьи-то до невозможности родные руки, которые осторожно касались лица. - Держись, мой мальчик. Ты не можешь меня сейчас оставить, - прошептал кто-то едва слышно, и сознание рыжика накрыла темнота. Хань подбежал к Чондэ, державшему на руках Минсока, осмотрел диким взглядом друга и обернулся к ДжиА и компании. Видимо, на лице Лу что-то отразилось, потому что парень отшатнулся. - Что. Здесь. Было?! – прошипел китаец, сжимая руку в кулак и пригвождая к месту всех стоявших около дверей в туалет. - Мне бы тоже безумно хотелось это узнать, – раздался низкий голос ЧанЕля. К Ханю подошел Пак, Бэкхен, Кай и Сехун. ДжиА окончательно побледнел. Об огненном Носителе по университету ходили разные слухи, но почти все знали, что ЧанЕль один из сильнейших среди своих сверстников. Его силы с лихвой хватит спалить весь университет до тла. Вместе с находящимися в нем людьми. Все остальные были не столь известны, но что-то в их глазах вызывало дикий страх в сердце. ДжиА и сам был Носителем, но понимал, что перед ним сейчас стоят совершенные существа. - Что ты хотел сделать с Минсоком? – внешне спокойно спросил Хань, но все присутствующие видели, как за его спиной разворачиваются прозрачно-серые крылья. Один из Высших. – Хотя, не отвечай. Я и так это вижу. «Кто-нибудь, помогите…», - пронеслось в голове ДжиА. - Успокойся, Хань, - мягко произнес еще один участник драмкомедии. – Не нужно вершить самосуд. На голос обернулись все. К парням приближались еще трое. Внешне спокойный До Кенсу, невозмутимый Джунмен… и Исин? - Он заслужил хорошей трепки, - мрачно проговорил китайский олень, но крылья медленно пропали. - Хань-гэ, - мягко проглатывая согласные, проговорил еще один китаец, демонстрируя ямочку на щеке, - ты так и не научился быть сдержанным? Столько лет ведь прошло… - Тебе-то откуда знать об этом, Син? – хмыкнул блондин. – И вообще, ты что тут забыл? - В гости приехал, - улыбнулся китаец. – И, видимо, не зря, - он подошел к Чондэ и опустил ладонь на лоб Минсока. – Идем, - слова были адресованы взволнованному Чену. Брюнет только кивнул и пошел за хрупким пареньком, а внимание всех остальных вновь оказалось обращенным на ДжиА и его компанию. - Что же нам с вами делать? – задумчиво проговорил Бэкхен. Минсок пришел в сознание мгновенно. Темноту словно выключили и тут выкинули юношу в реальный мир. Ничего не болело, состояние удивляло своей безмятежностью, а настроение оказалось вполне даже хорошим. За окном ярко светило солнце, и Сиумин сделал вывод, что проспал он довольно долго. Произошедшие события медленно всплывали в памяти. Злые глаза ДжиА, дикая боль в спине, ускользающее сознание и чей-то тихий шепот на ухо, произносивший китайские слова с красивым акцентом… Ну, вот. Опять бред воспаленного воображения. Сколько раз так уже было? Не сосчитать. Видимо, рыжик, действительно, так сильно влюбился, что видит намеки во всем… Но так сладко быть в этом заблуждении. Не хотелось просыпаться. Минсок сел в постели и с удивлением отметил, что переодет, а под широкой футболкой не наблюдается бинтов. Быть не может. Неужели, все это было одним сплошным кошмаром? Сумасшествие медленно осваивает владения? Рыжик вздохнул, пожал плечами, встал с кровати и прошел на кухню. Там за столом сидело трое: Джунмен, Джонин и Кенсу. Они о чем-то тихонько переговаривались, пили чай и ели очередной мучной шедевр ДоДоши. По запаху Минсок определил, что это были булочки с его любимым шоколадом, поэтому юноша молча прошествовал к остальным и взял с блюда лакомство. - Хен, - выдохнул Джонин, - как ты себя чувствуешь? Рыжик показательно прислушался к себе, прожевывая мягкую выпечку, и потом улыбнулся и показал знак «ОК». - Ты напугал нас, Минсок, - мягко упрекнул его Джунмен. Сиумин состроил извиняющееся лицо, обмакнул палец в стоящий тут же джем и написал на белом дне блюда, с которого уже почти исчезли все булочки: «Кто меня вытащил оттуда?» Джунмен покачал головой на такое ребячество и ответил: - Первыми тебя нашли Хань и Чондэ. Потом пришли ЧанЕль, Бэкхен, Джонин и Сехун. И в конце мы с ДиО. Кстати, остальные ждут нас в кафе. Так что собирайся, мы должны предоставить им живое подтверждение, что все нормально. Минсок согласно кивнул, дожевал лакомство и пошел в душ. Десять минут на водные процедуры, цапнутые из шкафа черный кардиган из очень мягкого трикотажа и темные джинсы скрыли худощавое тело от посторонних глаз, а легкая куртка привычно вызвала удивление у остальных. - Кстати, Минсок-хен, а ты знал, что Хань – Высший Носитель? – спросил Кенсу по дороге. Сиумин кивнул и лукаво улыбнулся. - Я подозреваю, что в нашей компании есть еще парочка таких вот особенных необычных. А, Кенсу? – «произнес» он, на что ДиО немного смутился. - Ну, да. Еще я… И Джунмен. Рыжик кивнул, принимая к сведению. Высшие – те, кто с силой получали опыт прошлых Носителей, владевших ею. Они в двадцать лет могли знать больше, чем любой другой человек. Такие люди – редкость. Просто потому что невозможно помнить все это. Мозг не выдерживает такого количества воспоминаний. Шумная компания студентов заняла самый большой столик в кафе. Три места пустовало. А еще одно было занято внешне незнакомым пареньком с пшеничными волосами. Вот только эту ямочку на правой щеке Минсок всегда мог узнать, а смешной акцент заставил привычно улыбнуться. - О, Минсок-хен! – троицу заметил ЧанЕль. – Как ты себя чувствуешь?.. Рыжик улыбнулся и вновь показал знак «ОК», а потом перевел выразительный взгляд на Исина. - Здравствуй, гэ, - улыбнулся тот. – Я скучал. Минсок хмыкнул и развел руки в сторону. Блондин встал из-за стола и осторожно обнял юношу, словно тот был хрустальным. Вот только на самом деле все было наоборот. Минсок намного сильнее Исина. Это видел каждый присутствующий. И многие задались вопросом, почему Носитель уступал обычному человеку. - Он спрашивает, что ты тут забыл, - подал голос Хань, усевшийся рядом с Се. - Я уже и забыл эту вашу странную манеру общения, - мягко рассмеялся Исин, отстраняясь от рыжика и вновь занимая свое место. Свободный стул остался только рядом с Ченом. Минсок подавил внутри предательскую дрожь и расположился на нем. – А я решил приехать в гости. И теперь подумываю остаться здесь учиться. У вас собралась потрясающая компания, которая не может сидеть на месте. Мои силы будут здесь нужнее. «Он полюбил двоих. Но вскоре понял, что этим двоим лучше только друг с другом. Поэтому он тихо собрал вещи, купил билет до Сеула и улетел без предупреждения», - раздался в голове Сиумина голос Ханя. Старший вздохнул. «Все Носители должны познать горе. Жаль только, что в его случае это вот такое вот предательство», - ответил он, краем уха вслушиваясь в разговор Джунмена и Исина. У них оказалось много знакомых и пару интересных встреч в прошлом. «Мин, он Высший». «Черт, что ж вас так много-то развелось?!». Хань откровенно посмеялся с выражения лица Минсока, который только страдальчески хлопнул себя по лбу и подпер кулаком скулу. Между тем в разговор оказались втянуты абсолютно все, включая того же Чондэ. Обсуждали Рождественский концерт и выступления. Исин, услышав о сольнике Сиумина, сразу напросился зрителем на репетицию, признавшись, что является фанатом друга. Рыжик только улыбнулся и покачал головой. Он никогда не считал себя особенным. У того же Исина был талант к музыке. Сиумин же просто с помощью нее говорил. - Минсок-хен, как давно ты вляпался в эту историю с ДжиА? – неожиданно спросил ДиО, словно вспомнив о чем-то. Все замолчали и обратили свое внимание на рыжика. - С момента фотосессии, - «ответил» Сиумин. - И почему нам ничего не сказал? - Не привык тревожить остальных своими проблемами. - Но ведь он Носитель, а ты обычный человек. Не думал, что все это могло закончиться плачевно? Ты бы видел себя. Твою спину словно кипятком обожгли… Если бы Кенсу знал, какие последствия будут иметь эти слова, никогда бы их не произнес. Просто потому что Носитель не может быть счастлив с человеком. Кое-кто об этом почти забыл и привязался. А теперь с глаз спала пелена, и жестокая реальность ранила острыми гранями кривого зеркала. Ничего не может быть хорошо. И пусть сердце привязалось до слез, а душа поверила в чудо… Нужно все заканчивать. Нужно все заканчивать, пока не стало поздно. Но Чондэ не знал, что уже поздно. Между тем разговор набирал обороты. Минсок спокойно отбивал все упреки и начинал чувствовать странную тревогу. А потом в воздухе словно струна лопнула. Глухой звук ударил по мозгам, и на улице резко началась вьюга. Вот только никто не обратил на это внимания. Кроме Исина, который встревоженно посмотрел на рыжего хена. Тот оставался внешне таким же, а вот внутрь заглянуть не мог уже даже Хань. «Что-то случилось», - мрачный голос китайского оленя в голове блондина не был неожиданностью. «Я вижу. Но что это может быть?». - Ладно, ребятки, мир, дружба, жвачка и прочее. Минсок всегда был упертым, поэтому вы вряд ли его переубедите, - Лу излучал позитив и свет, вот только Сехун видел морщинку на лбу. – Главное, что все закончилось хорошо. ДжиА Минсока больше не тронет. Я ручаюсь. Это существо даже силы свои использовать больше не сможет. Не зря же я все-таки Высший. - Хвастун, - проворчал Джунмен. – Никогда не изменишься, наверное. - А ты не ворчи, Сухо, - показал ему язык Хань. – Пока я твоему ненаглядному мальчику пару секретов не разболтал. Кай вскинул на блондина голову, а староста показал ему кулак. Обстановка разрядилась. И только двое в этот момент падали куда-то вниз. Минсок от дурного предчувствия. А Чондэ от тоски, пронзившей сердце навылет. Было холодно. Очень-очень холодно. Погода за окном вновь испортилась. Ударил почти аномальный для Сеула мороз, а снегопад и не думал прекращаться. Уже третий день люди старались не выходить из домов и квартир, а занятия в университете были отменены. Оказалось поставлено под угрозу проведение Рождественского концерта, но парни все равно репетировали, оттачивая свое мастерство до мелочей. Вот только кое-что изменилось. Минсок перестал улыбаться. Вообще. Он автоматически двигался, односложно или кивками отвечал на вопросы, почти закрылся от Ханя и не смотрел на Чондэ. Только музыка вызывала в нем какие-то эмоции. Ну, как какие-то… Исин, к примеру, задыхался, когда слышал мелодию, с которой должен был выступать рыжик. Блондина спасало только присутствие кого-то рядом. Никто не мог понять, в чем дело. Все только догадывались, потому что Чондэ вернулся к своему прежнему состоянию. Кенсу и Бэкхен в один голос уверяли, что таким холодным Чен был только до приезда Минсока. Но неужели между этими двумя могло что-то быть? А Сиумин просто наткнулся на холодную и непреодолимую стену так, где уже были открыты ворота. Однажды Чондэ не ответил на утреннее приветствие, потом проигнорировал вопрос, написанный на доске в аудитории, где компания когда-то собралась после лекций, а апогеем стало свидание брюнета с какой-то милой первокурсницей. Минсок своими глазами видел этих двоих в одном ресторанчике неподалеку от общежития. После этого Сеул накрыла вьюга. Сиумину было больно. После всех тех улыбок, которые он видел на лице Чондэ, после неловкой заботы, теплых рук, красивого голоса, говорящего желанные слова, звонкого смеха, яркости и молчаливого обещания быть рядом, видеть черно-белую картинку оказалось невыносимым. Чен словно надел какую-то маску. Или наоборот снял. Рыжик запутался в лицах брюнета и уже не брался сказать, какой же он настоящий. Минсок просто с горечью осознавал, что он не достоин быть счастливым. Он влюбился не в того. Но сердце не хотело это понимать. Не хотело. Оно привычно рвалось навстречу высокой фигуре, старалось прочитать в ледяных глазах хоть какую-то эмоцию помимо безразличия и возрождало во снах голос, поющий колыбельную. Это выматывало. Сиумин просыпался утром, шел в душ, почти полчаса пытался прийти в себя под струями воды, потом привычно замазывал синяки под глазами тональником и шел в университет. Шепотков за спиной стало еще больше, а слухи наводнили весь университет. Наркотики, азартные игры, бордели… Чего только не услышал о себе Минсок за несколько дней. Но ему было абсолютно все равно. Потому что Чондэ однажды, услышав одну такую нелепицу, только усмехнулся и пошел дальше. В груди же старшего лопнула еще одна струна. Хань пытался растормошить друга, чередуя вопросы и самостоятельное копошение в чужих мыслях. Вот только на сознании был мощный блок, а все остальное рыжик посылал далеко и надолго. Не хотелось открываться. Не хотелось вновь и вновь переживать то, что из веселого и жизнерадостного парня сделало привидение. Не хотелось вспоминать. И пусть картинки прошлого вновь и вновь всплывали во снах, Минсоку казалось, что так легче. Казалось, потому что даже алкоголь не мог помочь. - Если он не прекратит, Сеул засыплет снегом полностью, - сказал однажды Исин, смотря в окно. - Ты думаешь, это он? – поднял голову Хань. Парни сидели в комнате младшего. Китайский олень по привычке пришел поговорить с другом, потому что раньше, в Китае, именно он спасал неугомонного Высшего от таких вот истерик, в одну из которых погрузился Минсок. - Знаю. Он не Высший, просто обладает невероятно большой силой, - Исин смотрел куда-то перед собой и казался старше истинного возраста. – Ты ведь знаешь, что сила Носителя зависит от того, сколько он страдал в своей жизни. А то, что пережил Сиумин-гэ… Меня даже сейчас дрожь берет. - Но что с ним происходит сейчас? – Хань устало помассировал ноющие виски. - Не знаю. Но сдается мне, что тут замешан Чондэ. - Я уверен в этом. Просто не могу понять, почему он отвернулся от Мина. Ведь все было так хорошо. Я видел, какие он взгляды бросал на рыжего… Что могло случиться? - Не знаю. Но я знаю, что сейчас Сиумин-гэ должен отпустить себя. Иначе он сорвется в любую минуту. И кто знает, сможем ли мы его остановить, - Исин обернулся. – Собирайся и вызывай такси. Пока снегопад не начался вновь, мы кое-что сделаем… Минсок проснулся от того, что начался снегопад, и снежинки мягко падали, щекоча лицо. Юноша открыл глаза и увидел небо с низкими темными тучами, которые вот-вот должны были низвергнуться очередным ураганом. Рыжик ошарашенно сел и осмотрелся по сторонам. Он находился где-то за городом в поле, о чем ясно свидетельствовала проселочная дорога неподалеку и очертания Сеула где-то на горизонте. Но как Минсок мог тут оказаться? Неужели опять ДжиА? Неожиданно в кармане завибрировал телефон. Рыжик машинально достал его и провел пальцем по экрану. - Минсок, это Хань, - раздался в трубке голос китайского оленя. – Мы сейчас где-то в пяти километрах от тебя. Да, да, это мы с Исином привезли тебя туда, где ты сейчас находишься. Прости. Просто… Просто если ты не успокоишься в ближайшее время, то весь Сеул накроет одеяло снега. Ты, конечно, вряд ли мог подумать, что твое состояние зависит от погоды, которая за окном. Но это так. Минсок, ты обладаешь невероятной силой, потому что познал в своей жизни много страданий. И теперь, когда ты вернулся в родной город, то медленно начал подчинять себе природу. Когда ты веселился, светило солнце. Вспомни нашу прогулку в парке… Теперь же ты грустишь, а погода сходит с ума. Поэтому выпусти себя. Сюда никто не придет. А мы тебя подождем. Хань отключился, но Сиумин не обратил на это внимание. Он тупо смотрел перед собой. Неужели, все, что сказал сейчас этот китайский олень, правда? От Минсока зависит погода в Сеуле? Он виноват в том, что сейчас происходило в городе? Юноша глухо простонал и спрятал лицо в ладонях. Он чудовище. Он настоящий монстр. Почему все так плохо? Он что, не заслужил тепла и счастья?.. Мысли в голове молниеносно сменяли друг друга, а вокруг тонкой фигуры бушевала стихия. Снег, льдинки, мороз – все это возводило потрясающие фигуры и тут же рушило их. Мелкая крошка взлетала в воздух и падала вниз, земля покрывалась колючим ковром, который не трогал Минсока. Наоборот, сила ластилась к юноше, словно котенок, пыталась согреть, ласкового касалась волос и кожи. Вот только она не могла вытащить своего Носителя из омута, куда тот уже успел провалиться. Выгибающаяся в немом крике фигура была по истине страшна. И вьюга, которая бурлила вокруг нее, заставляла испытывать дикий ужас. Люди в городе видели, что тучи словно рассеивались над Сеулом и медленно концентрировались где-то за городом. А между тем Минсок словно впитывал их в себя. И замораживал наивное сердце. Навсегда. Между тем на другом конце мегаполиса была гроза. Без дождя, но молнии то и дело били в острый шпиль одного высокого здания. И никто не обращал внимания на небольшую фигуру, которая расположилась на его крыше. Темноволосый парень скользил безразличным взглядом по очертаниям домов и улиц. Внешне спокойный, внутри он переживал перерождение. К сожалению, оно больше напоминало полное уничтожение всего, что хоть как-то касалось рыжего юноши с яркой улыбкой и лисьими глазами. Так будет легче. Так не будет больно. Крылья сброшены на землю. Он больше никогда не полетит на свет. Это была любовь. Джунмен проснулся от того, что почувствовал чужое присутствие в своей комнате. Это мог быть только один человек… - Джонин-а, что-то случилось? – спросил староста, не отрывая глаз. Просто мальчишка никогда не телепортировался к нему без веской причины, предпочитая пользоваться дверью. Кровать рядом со старшим прогнулась, и Джунмен почувствовал чужое тепло с ароматом ванили и морозной свежести. Значит, Джонин пришел с улицы. Младший осторожно приобнял любимого и коснулся губами его виска. - Джунмен-а, я кое-что видел, - тихо проговорил он. – Я искал Минсока и Чондэ по просьбе профессора Чжана… - Ты нашел их? Кстати, с ними все в порядке? – старший наконец-то открыл глаза и соскользнул сонным взглядом по своему мальчику. - В том-то и дело, что видел. И это было страшно… - Что случилось? – моментально стал серьезным Джунмен. – Что ты видел, мой мальчик?..