Промолчи мое имя.

Это был практически вечер следующего дня. Сиумин вернулся с занятий в общежитие, принял душ и сел за готовить доклад по МХК. Дело шло со скрипом, потому что мысли парня витали где-то за пределами большой комнаты. И все дело было, естественно, в Чондэ. Ну как иначе-то? Рыжик почему-то очень сильно устал. От всего: от собственной лжи, от таких болезненных и тяжелых чувств, от вечной зимы, от странного поведения брюнета, который подогревал к себе интерес и сразу же отталкивал. Так хотелось покоя хотя бы ненадолго. Просто чужого тепла, улыбок, голоса… Хотя бы в статусе друга. Минсоку бы хватило и этого. Он бы даже словом или жестом не обмолвился об истинной природе своего влечения к Чену. Но ведь не было даже этого. Хотелось просто взорваться. Ненадолго выпустить себя. Сиумин так иногда делал будучи в Китае. Подобный сброс напряжения сопровождался замерзшей природой и голубыми глазами на всю последующую неделю. И если раньше можно было просто забить на занятия, ведь рядом был только Хань, то сейчас вокруг оказалось слишком много людей. Кто-нибудь что-нибудь бы и заметил… К черту! Так хотелось однажды при всех оголить руки, показать метку, которая когда-то усложнила жизнь обычного корейского мальчишки, дать показать, как… что? Тяжко? Больно? Неприятно? Минсок не знал. Он только понимал, что скрывается ото всех опять-таки именно из-за Чондэ. Человек никогда не сможет привязаться к Носителю. Такой стереотип существовал уже давно и был, наверное, неискореним. Носители слишком странные и непохожие на обычных людей. Они обречены на одиночество, если только не встретят кого-то такого же, как и сами. Союзы человека и Носителя слишком редки. Минсок боялся, что призрачная надежда на собственное счастье разобьется, не выдержав столкновения с такой вот тяжелой реальностью. Хотя и прекрасно понимал, что ему ничего не светит. Хотелось просто забыться в чужом голосе, глазах, полуулыбке на чувственных губах. Внутри была тяжесть. Она мешала дышать, смотреть, двигаться и почти не давала жить. Хотелось сидеть на месте и чуть горько улыбаться, оглядывая свою странную и тяжелую жизнь. Минсок понимал, что это практически пустые жалобы. Не один он сражается каждый день с миром. Но силы пресечь эту меланхолию не появлялись. Поэтому в наушниках гремела музыка, пальцы лежали на клавиатуре, а глаза остановились на одной точке где-то на стене впереди. Только бы не слышать свои мысли, погрузившись с головой в чувства. Нужно было перетерпеть боль и накатившее отчаяние, чтобы потом не пугать остальных. Минсок же всегда улыбается. Он показывает свои настоящие чувства только в экстренных ситуациях. Любовь же слишком личное чувство. Неожиданно в дверь постучали, и, не дождавшись ответа, в комнату влетел Хань. - Здравствуй, затворник! – поприветствовал он друга. Рыжик снял наушники и поднял голову на блондина. «Чего это я затворник?», - выгнул старший бровь. «А то, что все нормальные люди по такой удивительно теплой погоде сейчас на улице гуляют, а ты в комнате сидишь. Куда делся тот Минсок, который обожал снег и зиму?», - спросил Хань, присаживаясь рядом с ним на кровать. «Не знаю, - криво улыбнулся Сиумин. – Видимо, замерз». «Не пугай меня так, Мин. Я слишком сильно отдалился от тебя, чтобы нормально воспринимать подобные шутки». «Прости. Ты что-то хотел?». «Да. Вытащить тебя на улицу, - просиял Хань. – Собирайся, мы идем гулять!». Минсок удивленно посмотрел на своего друга и покачал головой. «Ты уверен?». - Конечно, - произнес китайский олень вслух. – Давай, давай, собирайся. Все ждут только тебя! «Все?», - переспросил рыжик, закрывая ноутбук и вставая с дивана. - Все. Мы даже Чондэ умудрились вытащить, - похвастался младший, наблюдая, как он достает из шкафа свитер под горло и удобные темные джинсы. Внутри Минсока все привычно замерло, и на лице появилась полуулыбка. Странно, но парень не винил Чена во всех грехах. По-прежнему, брюнет вызывал в сердце рыжика только положительные и светлые эмоции. Это было и хорошо, и плохо. «Как же вы это провернули?», - рыжик не стеснялся переодеваться перед оленем, потому что тот и не такое видел. - Да я сам в шоке. Просто ему позвонил Кенсу, пригласил куда-нибудь сходить, а Чондэ неожиданно взял и согласился. Чудеса какие-то. «Ну, скоро же Рождество. Вот и начинается Волшебство», - рассмеялся Минсок, виток за витком укладывая свои печальные мысли подальше в сознание. Сейчас не время и не место тоске. Почему-то казалось, что вот-вот случился что-то по-настоящему хорошее. - Гэ, ты еще такой ребенок, - хмыкнул Хань. «А разве это плохо? По-моему, самое правильное – это оставаться ребенком как можно дольше. Особенно, в нашем случае. Они просто непередаваемые оптимисты. Жизнь ведь разноцветная. Даже в моем снежном мире сотни оттенков». - Я и не говорил, что это плохо, - покачал головой младший. – Просто странно тебя таким видеть. «Каким таким?», - поднял Сиумин голову от шнурования ботинок. - Таким живым и искренним. Ты наконец-то отпустил себя? «Возможно». На самом деле все было как раз таки наоборот. Минсок просто слишком сильно себя контролировал и, чтобы один любопытный телепат ничего не увидел, старался показаться радостным и счастливым. И немного переигрывал. Сейчас рыжику меньше всего хотелось касаться темы чувств к Чондэ и всего остального. - Ты готов? – поднялся Хань с кровати и прошелся взглядом по рыжику. «Всегда готов», - неловко пошутил Минсок. Улица встретила друзей ярким солнцем, белым снежным покрывалом на земле и зданиях и криками Бэкхена: «Где вы ходите?!». Хань что-то ответил, а вот рыжик посмотрел на Чондэ и почти застыл во времени. Брюнет стоял немного поодаль от остальных, подняв голову вверх и прикрыв глаза. Он улыбался чему-то своему. Чуть-чуть, слегка, но кончики чужих губ приподнялись. И именно вот такая улыбка была дорога сердцу Минсока. Конечно, это было отчасти потому, что ничего другого он не видел пока. Но именно при таком выражении лица у Чена сияли внутренним светом глаза. «Отомри, спящая красавица. Спалишься», - раздался в голове насмешливый голос Ханя, и рыжик, вздрогнув, посмотрел на остальных. Никто ничего не заметил вроде бы, но вдруг… Только странных вопросов и сочувствия на тему «как ты мог полюбить такого?» не хватало Минсоку. Все были в сборе. ХунХаны в обнимку, КайХо непозволительно близко, ЧанБэкки с переплетенными пальцами рук и ДиО в гордом одиночестве. Ну и Чондэ с Минсоком. Странная компания, странные люди, входившие в нее, но все они были друзьями. Действительно, настоящими друзьями. Рыжик ни капли не сомневался, что побежит в случае необходимости спасать любого. А остальные обязательно помогут ему. Сиумин даже не подозревал, что в скором времени ему придется проверить прочность этого убеждения. - Итак, все в сборе. Можем отправляться, - объявил Бэкхен, надевая перчатки. - А куда мы вообще собираемся? – задал вопрос Кай, поднимая воротник на своей куртке. Хоть и было тепло, но мороз ощутимо щипал за нос и уши. - Сегодня утром перед парком в Хондэ открылась выставка ледяных фигур, потом в самом парке будут гуляния. Там построили несколько горок, соорудили каток и открыли пару замечательных кафе. Так что готовьтесь, сегодня мы будем веселиться всю ночь, - ответил Хань. Минсок улыбнулся. Это будет удивительный вечер. Во-первых, его сила где-то внутри радовалась такому количеству морозных развлечений. Во-вторых, это будут часы, наполненные смехом и радостью, потому что вся эта компания дорков больше не способна находиться рядом друг с другом без почти осязаемого позитива. Все минусы и плюсы каждого парня были ясны, что позволяло избегать черных шуток. А в-третьих, рядом стоял Чен. И он будет на глазах очень долго. Добирались к парку друзья на автобусе. И все внимание было приковано к ним. Отчасти из-за тату Бэкхена, отчасти из-за объятий ХунХанов. Сиумин только покачал головой. «Не бурчи, - улыбнулся Хань. – Я просто счастлив наконец-то. Разве это плохо?» «А я и не говорил, что это плохо. Он все-таки тебе открылся?» «Ты слишком проницателен для человека, который не владеет телепатией. Ты что, читаешь мои мысли?..». «Нет, - хмыкнул Минсок. – Я просто слишком хорошо тебя знаю». Выставка ледяных фигур, действительно, поражала. Люди, звери, какие-то футуристические образы, целые замки из прозрачных блоков – все эти экспонаты были сделаны с ювелирной точностью, проработаны мельчайшие детали, поверхность отшлифована до зеркальной гладкости. Парни только удивлялись тому, какими талантливыми были создатели всего этого великолепия. Рыжик же остановился у скульптуры, изображавшей огонь в чаше. Язычки пламени были так четко изображены, что казалось, будто кто-то остановил время для этого буйства двух стихий. ЧанЕлю тоже понравился этот экспонат, и он долго с улыбкой смотрел на ледяные изгибы. Пока… - Эй, смотрите, - удивленно выдохнул он, указывая куда-то позади пламени. Все обернулись и застыли. Неподалеку от них стоял парень. Абсолютно недвижим, устремив взгляд на кусок льда размером примерно с его рост. Несколько секунд ничего не происходило, а потом в огромной глыбе, прямо внутри, начал проступать силуэт. Мужская фигура, сидящая на полу и смотрящая куда-то вдаль. И с каждой секундой образ становился все более реалистичным. Проступали детали лица, одежды, волос… Затем рядом с ним на земле появилось какое-то слово, а в конце появились прутья огромной клетки. Все это словно вырезалось внутри глыбы. Затем вспышка, ненужный лед осыпается к ногам незнакомого гения, а скульптура остается целой. Незнакомец счастливо улыбнулся, кивнул сам себе и куда-то быстро исчез. Парни же подошли ближе к воплощению чуда и застыли во второй раз. В клетке сидел Минсок. Лицо ледяной фигуры было очень похоже на лицо рыжика. Печальное, наполненное безграничной мудростью и спокойствием. Слишком реально и четко, поэтому многих даже дрожь пробрала. Сам же Сиумин вздохнул и покачал головой. Он знал парня, который только что это создал. Они встречались всего один раз. И этот день был как раз таки тем днем, когда Ким не выдержал проблем и очередной раз взорвался. - Это… ты? – удивленно спросил Кай, посмотрев на Минсока. Тот покачал головой, а Хань поспешно ответил: - Просто похожи. - Разве бывает настолько большое сходство? – поднял брови Джунмен. - Бывает, - отозвался олень. – Вполне возможно, что автор этого творения когда-то видел Минсока, а теперь вспомнил. И вот… - И вот… - задумчиво повторил Кенсу. – А при чем тут тогда иероглиф «Вечность»? Все обратили внимание на землю около скульптуры. Там действительно был выложен из кусочков льда корейский иероглиф. - Это ведь Кай из сказки «Снежная королева», - вдруг сказал Чен. – Только там он не успел выложить это слово… - А тут Герда не появилась, - закончил ЧанЕль. – Печальная история. - Будем надеяться, что ты у нас в такую ситуацию не попадешь, - вздохнул Кенсу, приобняв рыжика за плечи. Тот улыбнулся и кивнул. …А когда автор скульптуры вернулся к своему творению, то обнаружил на земле около него рисунок: лицо, как похоже на лицо юноши в клетке, с широкой улыбкой и иероглиф «Вечность» без последнего штриха… Следующим пунктом в походе компании был каток. Там выяснилось, что ЧанЕль, Дио и Бэкхен кататься не умеют. Однако Минсок только улыбнулся, заставил их надеть коньки и вытащил на лед. Было много падений, смеха, стонов и тихих ругательств, но с помощь рыжика эти трое вскоре сносно стояли на ногах. Естественно, Сиумин помогал им своей силой, но ему это было не в тягость. Ведь так веселее. Сам рыжик идеально двигался на льду, поражая всех легкостью своего катания. Закончилось все вальсом с Джунменом, который, как оказалось, занимался фигурным катанием до 14 лет, пока коньки не заменила музыка. И апогеем всего этого безобразия стала снежная битва. А началось все вполне безобидно… - Минсок, - раздался позади рыжика голос Ханя. Старший удивленно обернулся на голос и получил в лицо снежной пылью. Она охладила пылающие щеки, осела на ресницах и челке и посыпалась за воротник. Сиумин нашел взглядом оленя сузил глаза, обещая большие неприятности. Холодные пальцы стерли с кожи капельки влаги, и Хань понял, что попал. «Ты прав, олененок. Готовься, я тебя сейчас буду убивать». - Стойте, стойте, - влез неугомонный ЧанЕль. – А давайте команда на команду и устроим битву? - Нас же девять, - поднял брови ДиО. - Но у нас два человека, - ответил за шпалу Хань, раскрывая все карты того же Кенсу. Красноволосый только хмыкнул и покачал головой. А остальные или не обратили внимание на эти слова, или просто давно уже об этом подозревали. – Я, Сехун, Бэкхен и ЧанЕль будем в одной команде, а Кай, Джунмен, ты, Чен и Минсок - в другой. - Хорошо, - согласился староста. – Только силы свои использовать по минимуму, потому что вокруг люди. Не хочется попасть в полицию за мелкое хулиганство. Сехун, это тебя касается. Контролируй свои ураганы. Все согласно кивнули, а Сиумин криво усмехнулся. «Зря вы согласились. Ты же развязал мне руки, радость моя». «А как же?..» «Поверь, я найду способ закопать тебя в снег, не раскрывая своей маленькой тайны». Местом дислокации команда Ханя выбрала лавочку под огромным деревом на берегу искусственного пруда. Парни расположились на ней и занялись разработкой плана захвата у Кенсу опознавательного знака, которым послужил кулон ЧанЕля в форме феникса. Подобная безделушка была у Ханя, только принадлежала она Джунмену и имела вид большой капли воды. - Так, у нас самым сильным на данный момент там является как раз таки Сухо. Его сила вода, поэтому ЧанЕлю нельзя находиться рядом с ним. Отчасти потому что их силы могут войти в резкий дисонанс. Ну и потому что огонь топит снег, и получается вода, - задумчиво выдал Бэкхен. - Не сбрасывай со счетов Кая. Он точно будет разведчиком, - парировал Сехун. – Я, конечно, могу прервать его телепортацию, но будет больно. Очень больно. Я однажды не рассчитал с силой и оставил ему шрам на плече. - Хорошо, что Джунмен этого не слышит. Он бы тебя сейчас убил, - рассмеялся Бэкки. – Кстати, а что за сила у Кенсу? - Земля. И это тоже не есть хорошо. Хотя есть вероятность, что промороженной землей сложнее управлять, - ответил Хань. – И, кстати, не забывай о Минсоке. Да и о Чондэ мы толком ничего не знаем. - Но они ведь люди… - удивленно проговорил ЧанЕль. Олененок только усмехнулся. - Это еще ничего не значит. Минсок непобедим в снежных битвах, потому что не боится холода. Он не раз купал меня в сугробах. И даже моя сила ему не помеха. Подкрадется, толкнет и барахтайся в снегу. Прямо как в сказке «Снежная Королева». - У нас уже есть Кай, - усмехнулся Сехун. - При чем тут Кай? Я про саму Снежную Королеву говорил. Тем же временем другая команда обосновалась в неприметной беседке и занималась примерно тем же. - Итак, у нас два человека и три Носителя, - на этих словах Чен и Минсок одинаково горько усмехнулись, но никто не обратил внимания на такую странность. – Самым сильным среди нас в разведке является Кай, в ближнем бою – я, - рассуждал вслух Джунмен. – Кенсу, ты ведь элементаль Земли? Дио кивнул. - Сейчас мне довольно сложно управляться своей силой, потому что вокруг асфальт, плитка и промерзшая земля. Так что силы свои я могу использовать только в крайнем случае. - Вы так рассуждаете, словно реально на смертный бой собираетесь, - покачал головой Чен. - Я не собираюсь проигрывать этому ветреному мальчику, - воскликнул Кай. – Он же мне год не будет давать покоя. - А я просто обещал убить Лу Ханя. Кстати, он совершенно точно будет держать силовой барьер во время наших баталий. Так что в эти моменты он будет слабей, чем в одиночку, - «проговорил» Минсок. Джунмен согласно кивнул и продолжил свои рассуждения. Рыжик же прислонился поясницей к перилам лесенки и задумчиво посмотрел вокруг. Странная тишина, хотя вдалеке слышались голоса. К вечеру похолодало, плюс эта беседка находилась почти на краю парка. Сумерки и неяркий свет фонарей давал простор для небольшого использования силы. Это не могло не радовать. - Минсок-хен, - позвал его Кенсу. Рыжик поднял голову, показывая, что он внимательно слушает. – Ты будешь находиться здесь со мной. И Чен тоже. Кай сейчас пойдет на разведку, а Сухо займется патрулированием границ, если можно так сказать. Рыжик согласно кивнул и вернулся к собственным мыслям. Первое столкновение произошло, когда Кай вернулся к беседке. Оказалось, что Хань его отследил и послал к ним ЧанЕля. Пак навел шухер, растопил парочку сугробов, получил водой в лицо и пробежался по кочкам, которые создал своей силой ДиО. Следующим шагом было нашествие уже Бэкхена и Сехуна. Первый попытался поработать солнышком, но непонятно откуда взявшийся снегопад не дал ему ослепить остальных. Макнэша закрутил снежинки в вихрь, засыпал беседку снегом, но Кай телепортировался вместе с Кенсу, а Чена и Минсока парочка Носителей не посчитала сильной угрозой. Рыжик только усмехнулся, и всю дорогу Бэкки падал, поскальзываясь на снегу. Объявился мальчишка. - Ну и куда ты дел нашего ДоДошу? – спросил Чондэ, отряхивая куртку от снега. - Спрятал там, где его никто не найдет. Толпа – вещь удивительная, - отозвался Кай. – Кстати, эти черти смылись с той лавочки. Я теперь даже и не знаю, где их искать. - Они нас сами найдут, - утешил Чен, поправляя перчатки. – И лично я собираюсь их немного позлить… - Это каким образом? – поднял брови мальчишка. - Увидишь, - хмыкнул брюнет. Кай, действительно, увидел. И согнулся от хохота. Потому что когда к беседке подошли четыре фигуры, Чондэ невозмутимо, наклонился, взял в ладони немного снега, слепил снежок и отправил его в полет. Сехун схватился за лоб, а остальные только ошарашенно похлопали глазами. Минсок щелкнул пальцами, выражая свое восхищение, и принялся за свое черное дело. На пару эти двое «обстреливали» противников снежными шариками, попадая по всем конечностям, гася огненные запалы ЧанЕля и заставляя Бэкки вопить «Моя укладка!». Неожиданно Хань замер, а потом шепнул что-то Сехуну и помчался туда, откуда они недавно пришли. Минсок нахмурился, а потом звучно хлопнул себя по лбу, достал телефон и, матерясь про себя, написал пару слов. Потом протянул аппарат Каю. «Дуй к Кенсу. Хань прочитал твои мысли и узнал, где он». - Черт, - выдохнул мальчишка. – Джунмен, идите к пруду. Я приведу туда ДиО. Староста согласно кивнул, и Кай исчез. - Вот вас на один и меньше, - улыбнулся ЧанЕль. - От этого смуглолицего все равно никакого толка в ближнем бою, - подал голос Чен, подкидывающий на ладони очередной снежок. – Так что нам даже, наверное, и легче. Продолжим, господа? - Ты вообще бояться не умеешь? – удивленно поднял брови Бэкхен. - Вас – нет, - чуть улыбнулся брюнет и в подтверждение своих слов запустил снарядом в Пака. Последующая заварушка была в духе детских забав с одной стороны и какого-то фантастического сражения – с другой. Минсок и Чондэ резвились со снежками, Джунмен тушил огонь рыжего шпалы, Бэкхен пытался светить, ЧанЕль плавить лед, а Сехун «заводил» маленькие ураганы. При чем, троица противников постоянно оказывалась на земле, ибо рыжик откровенно издевался над ними. Между тем на парк опустилась ночь. Сиумин понимал, что их битва сильно затянулась. Нужно было что-то делать, иначе они рисковали окончательно замерзнуть. Да и усталость давала о себе знать. К счастью, не один он осознавал безнадежность ситуации. Джунмен тоже задумался, а потом тихо прошептал своим союзникам на ухо: «Пруд». Оба кивнули, и Минсок дохнул холодным воздухом. Начался снегопад. Жуткий. Ничего не было видно ни своим, ни чужим. Кроме, естественно, рыжика. Он же подхватил Чондэ и старосту под руки и потащил за собой. - Что не так с этой погодой? – бурчал вишневоволосый. – Уже второй раз снегопад пускается за этот вечер. Как по чьему-то заказу… Надо спросить, кто у нас в университете может обладать такой силой… Минсок только покачал головой. Все на самом деле гораздо проще, чем ты думаешь, Ким Джунмен. Жаль только, что сказать тебе об этом нельзя. Почему? Кто знает. Минсок и сам не понимал. И не хотел сейчас думать. Потому что его пальцы были крепко переплетены с пальцами Чена… Пруд возник совершенно неожиданно. Чондэ не удержался на высоком берегу, поскользнулся и полетел вниз, потащив за собой рыжика. Пару мгновений падания и чье-то теплое тело под Сиумином. Старший ощутил странно чувство дежавю. Ведь так уже было… Были эти кофейные глаза напротив. Были едва осязаемые ладони на талии. Были красные щеки самого Минсока и его громко-громко стучащее сердце. Это как прикоснуться к сказке или увидеть чудо. И оно было в улыбке Чондэ. Не той, которая скрывалась ото всех взоров в уголках тонких чувственных губ. Чен улыбался открыто и ярко. Широко-широко, обнажая слепящий ряд зубов, раздвигая все трещинки на тонкой коже… Заставляя желать чего-то более сокровенного и запретного. - Ты в порядке, Мин-хен? – тот же вопрос, на который Минсок даже и не знает, что ответить. Внутри ведь очередное граффити из сладости, которая буквально витает в воздухе. Скорей всего, видит ее только рыжик, но не в этом суть. Парню хорошо до боли. Но отвечать приходится очередной ложью… Сиумин кивает, чуть улыбается и поднимается на ноги, чтобы потом подать руку Чену. Холодные пальцы обхватывают чужие горячие и в перчатке, а их обладатель почти взлетает над землей. - Мин-хен, у тебя такие холодные руки, - покачал Чен головой. – Ты замерз? Рыжик отрицательно покачал головой и показал знак ОК одной рукой. Вот только кто-то пропустил это мимо сознания… А как иначе объяснить тот факт, что Чондэ снял свои перчатки и надел их Минсоку? Никак. Правильно, никак. Никак, не давая ложные надежды. Рыжик не хотел заблуждаться, но тогда почему так хотелось глупо улыбаться и стоять, изучая непривычно разговорчивого и эмоционального брюнета? Сиумин еще не знал такого Чена. Нужно было запомнить все-все мелочи, чтобы потом очередной раз отравить себе душу этим сладким чувством влюбленности. - Эй, хен, ты где? – тихо спросил Чондэ, не отрывая взгляда от рыжика. Минсок несколько заторможено покачал головой и вздрогнул от оклика Джунмена. Прошлось карабкаться наверх и отряхивать снег. - Нужно заканчивать нашу баталию, - проговорил староста. – Я уже рук не чувствую. И словно кто-то услышал эти слова. Потому что неожиданно рядом возникли Кай и Кенсу, затем примчались остальные. Пять минут насмешливой битвы со стебом Чена и Минсока, а потом рыжик неожиданно возникает перед Ханем, толкает его в снег и вытаскивает из кармана нужную безделушку. «Я знал, что этим все закончится», - улыбнулся китайский олень. «Зима – мое время», - хмыкнул Сиумин. - Хен, ты гениален, - восхищенно выдохнул Кай, когда рыжик поднял вверх руку и показал всем трофей. Но Минсок никого не слушал. Он смотрел в глаза Чондэ. Чондэ, который вновь ярко улыбался. И эта улыбка обещала очень многое. Теперь главное было не ошибиться и не совершить что-нибудь страшное, что погубит только что сформировавшиеся нити, связавшие двух невероятно странных парней.