Случайность для змеи

Но не успел наг сказать и слова, как сквозь весь дом прошла целая волна магии, вновь сбивая с ног уже подымавшихся с пола друзей. Детеныши покачнулись на своих местах в мастерской, но на своих хвостах устояли. Гарри заинтересованно повернул голову в ту сторону, откуда пришла волна. И пусть событие было ожидаемым, но случилось оно удивительно не вовремя. Разве нельзя было подождать всего пару минут? Пока он не поздоровается с братом, партнером и подругой? А сейчас надо было бежать. Харри с подозрением склонился над лежащей кучей-малой, всего мгновение обдумывая, приглашены ли на мероприятие они. Но дети уже дергали все настойчивее за полу традиционной замшевой туники. Элис забрался на плечи и с нетерпением сжимал их кольцами. Шон тоже обвился вокруг торса, хотя сжиматься не рисковал – через несколько дней его день рождения и, соответственно, инициация: еще непрорезавшиеся крылья нестерпимо болели. Дшим же покачивался на хвосте рядом, обнимая руку и дергая ее. Всем хотелось поспешить и занять лучшие места, а папа все тормозил. Наконец, Гарри решил, что раз людям удалось почувствовать приглашение, хоть и с трудом, они достойны того, чтобы присутствовать. Да и интересный это опыт – присутствие при вылуплении, можно сказать, уникальный. -Карлус, Герм, Драко, сейчас мы быстро ползем в ритуальный зал, вы с нами. По дороге все объясню! – поднимая всех кольцами хвоста, пытался коротко рассказать Харри. Ребята губы поджали от такого произвола, но послушно поспешили за нагом. В незнакомом месте Гарри казался островком чего-то знакомого, незыблемого. И пусть он уже предавал их однажды, никто из друзей не хотел об этом думать, отдаваясь на власть случаю. Но чтобы поспеть за полузмеем, людям пришлось изрядно постараться. Снова повторилась канитель с поворотами и коридорами, только теперь в них набилось столько нагов, что они сами задевали друг друга хвостами, крыльями и локтями. Женщины тоже оказались в «пробке», изредка покрикивая на нерадивых мужчин и расталкивая окружающих двумя парами рук. Однако, в такой суете даже мужчины не спешили проявлять должного уважения и пихались в ответ, расправляли крылья и шипели, хотя и пропускали спешащих дам вперед себя. Гарри же как-то удавалось лавировать в толпе, скользя куда-то вперед. Карлус и сам не заметил, как брат скрылся из виду. Гермиона неуверенно оглядывалась и тоже пыталась найти друга. Драко же подобная проблема не отягощала: он как будто чувствовал, в каком направлении скрылся наг. Но призрачное ощущение в толпе таких же полузмей быстро смазалось, оставив только неприятный осадок в душе. Вдруг Поттеру на плечи легли тяжелые кольца маленького василиска, заставив покачнуться, но не упасть. Грейнджер тоже получила своего «всадника», Элис. Он был еще достаточно мал, так что девушка могла с легкостью выдержать его вес. Драко достался самый мелкий из детенышей Эванса, Дшим. Но малыш все еще был в своей полусути, отчего оставался столь же тяжелым, как и старший брат в облике василиска. -Пойдем, с этого входа самые лучшие ниши, а папе надо быть в первых рядах, - нетерпеливо подтолкнул в сторону одного из входов мальчишка. Драко поморщился от неприятного ощущения чешуи на оголенной коже, зажимавшего почти со всех сторон, а также от чужих воспоминаний, полыхнувших с новой силой, но смолчал и направился, куда сказано. Карл забрал Элиса, чтобы девушке не было тяжело, и направился следом за слизеринцем. Войти в таинственный ритуальный зал им удалось только через несколько минут. Внутри оказалось помещение, сильно напоминающее каменный мешок, выточенный прямо в скале. Не было никаких отделок, фресок или росписей, какие часто встречались даже на стенах того лабиринта, которые располагался еще до города. По всем стенам и даже потолку были расположены ниши размера достаточного, чтобы туда поместилось человек десять. Дшим направил людей в одну из таких «получаш», еще не до конца заполненную гостями. Люди шли механически, оживленно выворачивая шеи в надежде что-то разглядеть. В самом низу сфероподобной пещеры оказался гигантский василиск. Он свернулся в тугие перламутровые кольца на красочных одеялах, лишь голова его двигалась, разглядывая всех пришлых. Золотые глаза были закрыты белесой пленкой, готовой при малейшей опасности раскрыться и превратить тут всех в сборище экзотических статуй. Буквально за минуты наги расселись по местам. Некоторые ниши при заполнении их полузмеями взмывали вверх под потолок или разъезжались по стенам, освобождая место для следующих. Так и балкон, в котором разместились люди, оказался на уровне третьего этажа. Обзор тут действительно оказался хорошим. Лучше всего было видно тугой узел змея в самом центре, который, как предположила Гермиона, и был центром программы. Это подтвердил и Дшим, возбужденно махавший отцу, который оказался прямо возле василиска, рядом с тем нагом, который и привел их в город, и еще несколькими. Там же свернуло хвосты и большинство женщин. Очевидно, там были лучшие места. Драко фыркнул на это, вспоминая, как стелились перед их семьей гости на праздниках и балах. Семья Малфой всегда лавировала гигантской в своем величии акулой среди глупых рыбешек министерства и прочих чистокровных. Все уважали и с радостью уступали им добычу… чтобы потом в минуту слабости, разумеется, предать и растерзать, не оставив ни куска. -Сейчас начнется вылупление, точнее оно уже началось, но детеныш вот-вот вылезет! – сверкая почти желтыми от волнения глазенками, говорил он. – Ребенок выберет отца или родится девочкой, а потом Мать выберет ему то, чем он будет потом заниматься в будущем. Увы, друзья не знали обычаев нагов, так что понизив голос до вежливого полушепота, чтобы не мешать остальным, Дшим принялся рассказывать, как обстоят дела в Гнезде. Между тем белый василиск развернулся и открыл, словно тайну, окружающим песочного змея, такого же гигантского и свирепого. Второй наг оказался меньше, но оттого не менее грозен: воздух вокруг него почти рябил от накала магии, а золотые глаза не были прикрыты ничем, заставляя всех либо самим прикрывать глаза, либо отворачиваться. Но и охровый зверь развернул свои кольца, открывая всем два яйца. Они были привычного кремового цвета, какого обычно бывают куриные яйца. Если бы не размер. Они были заметны даже с высоты третьего этажа и на более высоких, несомненно, тоже. По всему периметру скорлупки располагалась целая сеть трещин. Однако, сильно отвлечься на процесс «проклевывания» люди не могли: Дшим начал рассказ. -Сначала взрослые высиживают яйцо дома, а когда близится срок вылупления, они приносят его в эту залу. Здесь собирается все племя, чтобы собрать много энергии для… Ну, там все сложно, и я пока точно не знаю, - смущаясь бормотал детеныш, но продолжал. – В общем, так надо. Чтобы пригласить нового члена племени, надо его поддержать, чтобы ему не было трудно и одиноко! – авторитетно завил наконец ребенок. – Потом, когда ребенок уже появится. Наши маги смотрят, кто это. Если девочка, то ее забирают к женщинам, и я не знаю, что они там с ней делают, а если мальчик… То потом он выберет себе отца, который ему больше всего подходит. А тут уж никто не властен над детенышем! – важно кивнул головой детеныш и уже повернулся, как и остальные, к василискам, как его прервала Гермиона. -И ребенок не останется с родителями?! – ужаснулась девушка, прижимаясь к плечу Карлуса. – Как можно позволять новорожденному что-то решать? -Почему же? – удивился мальчик, даже вновь отвернувшись от площадки, где трескалось яйцо. – Если родители будут лучшими кандидатами на роль родителей, то будут они. Да и какая разница с кем ребенок, если… Тут он замолк и вдруг запел что-то шипяще и гулко, его голос подхватили остальные наги и нагайны. Слова песни сливались в один гул, заставляя все окружающее пространство вибрировать от напряжения. Каждый наг пел о чем-то своем, совершенно не заботясь о рифме, подчиняясь лишь биению магии в зале. Друзья замерли, чувствуя, как колотится где-то в горле сердце, а в висках стучит кровь. Ни Гермиона, ни Драко не понимали слов, но были очарованы пульсацией мерцающих потоков, стекающихся от поющих к двум будущим малышам в центре ритуального зала. Карлус, хоть и понимал большую часть песен, не мог внятно объяснить, что такого чарующего в этом шуме, но одна только улыбка Гермионы искупала любую головную боль, которая грозилась появиться в скором времени, если он так и продолжит издеваться над своим слухом. А еще на плечи давили Элис и Шон, взволнованные таинством, происходящим внизу. Наконец, яйцо треснуло, за ним мучительно медленно сломалась скорлупа второго. Под белой пленкой показались маленькие ручки и хвостики непонятно-серого цвета. Было видно, что каждое усилие дается малышам с титаническим трудом, но родители не спешили помогать им, предоставляя шанс сделать все самим… либо погибнуть прямо тут. Малыш из более мелкого яйца последним движением прорвался через белесую преграду и выпал из тесного мешочка осколков, в который уже превратились остатки яйца. Вместо ножек у новорожденного оказался куцый серенький хвостик. Белый василиск наклонился к нему ближе, но детеныш издал оглушительный переливчатый свист, в котором Карлус с удивлением признал чистый змеиный. И теперь с круглыми глазами смотрел на детеныша, который и слова не слышал в этой жизни, а уже матерится, как Филч, уронивший на себя швабры в кладовке. Как такое возможно? Парень повернулся к одному из сидящих у него на плечах василисков, чтобы спросить, но получил лаконичное «Не подходит» и вновь вернулся к созерцанию новорожденного. Тот, почти отплевываясь, отполз подальше от своего родного отца и направился куда-то из колец второго василиска. Песочный змей тоже решил предложить свою кандидатуру и придвинул свою морду ближе к сыну. Во всяком случае, Карлус надеялся, что это мальчик, ведь нагайны уже смотрели на детеныша снисходительно-презрительно, что почти автоматически (как оказалось у нагов) говорило о противоположном поле. На этот раз ребенок думал над предложенным дольше, а потом отвернулся, почти требуя, чтобы ему «предложили» кого-то еще. Тут со своих мест в самых разных уголках зала встали несколько десятков нагов, в числе которых оказался и Эванс. Большинство из вставших находились как раз на тех первых рядах и, похоже, были постоянными кандидатами на роль отцов. Для людей это звучало бы дико, но на самом деле ребенок может выбрать абсолютно любого нага в отцы, которого сочтет достойным. Как малыш должен это определить, всегда оставалось загадкой, но, наверно, и в этой сфере змеиной жизни племя надеялось на свою богиню и ее провидение. Наги встали за несколько метров от белых колец, опасливо косясь на родителей, все еще сверкающих золотыми глазами за полупрозрачными веками. Ребенок нахмурился, смотря на чужих взрослых, а потом изо всех сил прижался к морде песчаного василиска, обнял маленькими ручками плоский нос змея и трогательно обвил хвостиком один из гигантских клыков. Осчастливленный отец тут же превратился в полузмея, обнимая своего, теперь уже точно, детеныша. Белый василиск тоже было ткнулся в спину партнера носом, но получил резкую отповедь на змеином и смешной «Пфык!» в конце матерного монолога. Однако, пока все отвлеклись на забавное чудо, вылупившееся первым, второй детеныш все так же сидел в яйце, слабо колотя неподатливую пленку ручками. Помогать ему никто не мог да и не хотел: ребенок должен сам справиться с первой трудностью. Если он не справится с такой малостью, то ему банально не пережить инициацию. С беспокойством родители смотрели на второго своего ребенка, все надеясь на чудо, но наги не могли дать больше энергии, чем уже дали. Раз этого не хватило, значит такова воля Великого Змея Шеши. Такое иногда случается… Однако, как это обычно бывает, детеныш рванулся из последних сил, но снова неудачно. Затем была слабая попытка еще и еще, пока измятое яйцо не порвалось в совершенно другой стороне от натиска серого хвоста. Детеныш беспокойно задергался, покатился куда-то под недоуменными и облегченными взглядами взрослых, а потом яйцо с треском разорвалось, выпуская детеныша прямо в руки одного из нагов, сидящих в первых рядах. Он даже не стоял, ожидая возможности предложить себя в качестве отца, а читал втихомолку тяжелый фолиант, лишь случайно оказавшись в первых рядах. Вот, что значит воля богини! Как-то неожиданно закончилась церемония. Родители дали детям имена и передали новым отцам, точнее отцу. По счастью, один ребенок все же остался со своей семьей, как считала Гермиона, искренне не понимая, как можно так запросто отдавать своего детеныша кому-то незнакомому. Однако, наги абсолютно не имели возражений, спокойно расползаясь по своим делам. Первыми, конечно, покинули ритуальный зал женщины, которых оторвали от дел, связанных с внешним миром. А тот, как известно, не дремлет, даже если вся жизнь Гнезда застывает, глядя на детенышей. Карлус с удивлением отметил, что наги, которые претендовали на роль отцов, не выглядят обиженными или оскорбленными, в то время как его брат, поджав губы и свернувшись почти узлом, как бы дико это не звучало, с неподдельной горечью смотрит на гору подушек, где раньше располагались василиски. Тряхнув головой, парень отогнал от себя грустные мысли и направился к своим друзьям. Он видел, как горят глаза Гермионы праведным блеском, а Драко чему-то хмурится и дергает себя за отросшие прядки свалявшихся волос. Нет. Все вопросы однозначно потом, после того как все отдохнут и придут в себя после церемонии рождения. А еще надо проверить Шона. Всплеск магии мог отразиться на его состоянии. В таких условиях инициация может начаться и раньше на пару дней. ______________ Прошу прощения - последний класс, экзамены и бла-бла-бла, в общем, стараюсь как могу. Скоро приду в норму. Эта глава небольшое тематическое отступление, чтобы не сильно напрягаться, а то совсем как-то мрачно все получается. Жду отзывов. Почти требую.