Случайность для змеи

За неделю до заветного праздника, Лорд Вольдеморт отправил всех детей на внеплановые каникулы, понимая, что ни одна сторона не желает рисковать своим будущим в сражении. Это было мудрым решением и благородным, что значительно добавило очков Великому Темному, которого все считали беспощадным и безумным. Словно на шабаш, в замок стекались все силы для удара. В лесу же обживались враги. Это было странно, любой маггл сказал бы, что подпускать неприятеля к своему лагерю так близко - просто невероятная глупость. Но кто будет слушать маггла? Магия – это хаос в чистом виде. Все магические существа несут в себе его часть, и чем сильнее существо, тем более оно непредсказуемо. Так что ничего необычного в столь глупой и в тоже время как никогда серьезной ситуации никто не видел. Да и кто смотрел, если все были заняты приготовлением к бою. Магический бой – нечто особенное. Каждый обладатель магии имеет свой стиль, едва ли не кардинально отличающий его от других. Что уж говорить про разные расы? Наги и нагайны заряжали свои артефакты и натягивали броню, драгоны точили клинки и доставали палочки, пряча запасные, люди распихивали по карманам зелья и тоже доставали палочки, скалили зубы вампиры, крепя кинжалы. По другую сторону скрежетали когтями гарпии, готовились к осаде люди, пили зелья оборотни. Честно сказать, час икс никто не выбирал. Обе стороны дрожали в ожидании столкновения, но отступать не смели. В конце концов, разве есть у них выбор перед Великими? Пророчество должно исполниться, неважно как и когда… Но Карлус тоже не разделял энтузиазма драгонов и нагайн, предвкушения оборотней и гарпий. Ему было почти все равно, если бы можно было так назвать то состояние, в котором он находился последнее время. Какая-то гремучая смесь ужаса и желания, наконец, избавиться от нависающего над ним всю жизнь рока вцепилась в самую суть мага и не желала отпускать его. Карлус и не препятствовал ей. Ему казалось, что так будет лучше, так будет легче пережить этот день… если вообще удастся. Рядом свивал кольца василиск, в которого превратился Гарри. Десятиметровый змей скалился и шипел в предвкушении, изредка потряхивая короной рогов, украшенной различными артефактами и колбочками с зельями. Такие же наборы вооружения красовались на многих нагах. Женщины же предпочитали идти в бой под зеркальной броней, двумя парами рук-лап сжимая различные колющие и режущие предметы. -Ты справишься, Карл, у тебя просто нет выбора, как и у всех здесь, - прошипел брат в облике василиска. Гермионы не было, чтобы поддержать его, но оно и к лучшему – то, что начнется, явно не самое лучшее занятие для молодой девушки. А потому ее теперь тоже Эванс (от своей фамилии Поттер отказался быстро и охотно: постоянное сравнение с Ричардом и пренебрежение родителей надоело до чертиков) решил оставить в Гнезде, просто-напросто заперев, как это сделали остальные наги и нагайны со своими человеческими хрупкими партнерами. Рисковать своей возможностью продолжить род никто не хотел. Гарри тоже не хотел бы, но оставить партнера в Гнезде значило бы оскорбить и унизить и без того оскорбленного и униженного Драко. В конце концов наги всегда уважали священное право мести… -Мне страшно, а вдруг пророчество не обо мне? – прижимаясь к огромной морде спиной, прошептал в ответ парень. -В крайнем случае, у нас с тобой одинаковая магия, мы близнецы, - тонкий раздвоенный язык подтолкнул мага вперед на шаг. – Сегодня ты командир, отдавай приказ, и все пойдут за тобой. И помни, я рядом. Карлус вздохнул и выкрикнул приказ о наступлении, стараясь не дрожать голосом и не срываться на совсем уж писк. Вроде получилось. Гигантские змеи, раздувая капюшоны, ринулись в атаку. Навстречу им взмыли Гарпии, жаждущие кровопролития больше всех других. Столкновение обеих сторон произошло… неожиданно. Замелькали заклятия, но большинство было отражено зеркальной броней нагайн и вернулось к своим отправителям. К сожалению, даже в непробиваемом щите есть слабое место – каждое отраженное заклятие отнимало слишком много сил. Так что, отразив первую волну смертельных и пыточных проклятий, василиски пустили в ход артефакты и яды. Оборотни, выпившие специальные зелья, превратились в волков и бросились на противников. В этом чудовищном хаосе, который вдруг разразился на этом поле, было почти невозможно различить где небо: настолько пестрел воздух от магических лучей. Но Карлус упорно пробирался вперед, туда, где видел с холма свою цель. Шихасси приказала - к сожалению, став частью Клана, Эванс потерял в собственной свободе - не геройствовать и не высовываться из колец брата. Гарри в изумрудной чешуе и золотом в глазах смотрелся удивительно и непривычно, но чувство защищенности не позволяло Карлусу сомневаться в силе своего брата. Сам же Гарри хоть и исправно выполнял приказ Матери, чувствовал себя не в своей тарелке. И хотя было бы странно, если бы на поле битвы, где искрит даже воздух, ему было бы комфортно, как драгону, но и то морозящее нутро чувство было каким-то лишним. Постоянно хотелось обернуться и посмотреть, проверить, как там Драко. Все ли с ним в порядке? Одергивая себя в который раз, оба брата пробирались через ряды врага. Лорд Вольдеморт стоял около стен школы, с волнением наблюдая за тем, как его людей разрывают на части гигантские змеи, которыми он не может повелевать, как его ПСов бьют маги, которым он не может приказать, как опустошают их тела вампиры... Это чувство собственного бессилия грызло Великого Темного, словно крыса, и было столь же омерзительно. Но Томас Марволо Риддл слишком любил свою жизнь, чтобы рисковать ею в какой-то потасовке! Вокруг Великого Темного звенели от напряжения щиты, не пропуская шальные лучи проклятий. Вот только даже в безопасности Лорд себя не ощущал. Он до сих пор помнил ту счастливую улыбку на морде нагайны, когда та покидала его лагерь, уворачиваясь от смертельных заклятий, летящих ей вслед, как Шихасси кричала, что недолго ему уже осталось. В тот момент она была как никогда похожа на старуху, которая вопит на площади о конце света. Но и холодок от ее слов проходить не хотел – а вдруг права? Лорд Судеб проклинал свои чувства за то, что к нему вместе с радостью жизни вернулись сомнения. Эти гадостные червячки в мыслях, подтачивающие щиты от безумия... Тем временем на поле боя одно из заклинаний вдавило бывшего Малфоя в мягкую землю и продолжило пытаться расплющить тело мага по поверхности. Воздух выбило из грудной клетки, отчего парень захрипел в попытке произнести «Фините», однако даже двинуть палочкой у волшебника не получалось, чтобы спасти себя. В этом незавидном положении его нашел Люциус, упавший рядом по случайности. Драко замер, глядя в перекошенное от боли лицо отца. Тот, стоило ему понять, кого он видит перед собой, вдруг метнулся и… снял заклинание. Парень закашлялся от вдруг вернувшегося воздуха, после чего посмотрел на Малфоя. Мужчина сильно сдал за то время, что они не виделись: кожу испещрили морщины, едва заметные под действием косметических чар, около губ и между бровей залегли глубокие складки. Но в его глазах, все таких же стальных и острых, не было ни ненависти, ни злости на предательство. Драко на всякий случай проверил браслет на руке – стоит его снять, как яд метки в тот же момент его убьет. Люциус как-то странно скривился, словно хотел сдержать себя от чего-то, и быстро поднялся, не давая разглядеть тщательнее свое лицо, и исчез в горячке боя. Тут же совсем рядом с парнем пришелся удар хвостом от какого-то особенно крупного василиска, и Драко пришлось срочно уворачиваться, прыжком уходя на чуть ли не два метра в сторону. Тут парень заметил того, кого искал. Фенрир, единственный из оборотней, кто превратился до конца в зверя, буйствовал. На волков не действуют почти никакие заклинания и проклятия, кроме серебряного. Но и оно не поможет в этом случае – слишком сильным и крепким был Грейбэк, чтобы серебряной болью можно было его свалить. Оборотни, даже контролирующие свое превращение, все равно оставались животными. И сейчас стоило серебряному лучу ударить в плечо волку, как он повернул свою массивную голову в сторону нападающего, оскалился и рванул в атаку. Драко весь год после Рождества изучал, как и чем можно разделаться с оборотнем. Да, магия на них не действует, а вот все остальное… Пришлось-таки подтянуть трансфигурацию. Но и этого оказалось мало: зверюга только еще свирепей пыталась добраться до мага, не обращая ни малейшего внимания на раны. В какой-то момент Драко даже подумал, что все же умрет сегодня, но жажда крови взяла верх: сдохнет, но отомстит за то, что тот сделал! Время, усталость, боль от ран – все было забыто в этом клубке ярости и ненависти. Очнуться на мгновение помог душераздирающий крик и волна магии, последовавшая за ним. Оборотень отвлекся на сладкий запах темной энергии, и это стало его роковой ошибкой: Драко молниеносно создал кинжал из камня под рукой и вогнал его как можно глубже в грудь волка. Тот судорожно вздрогнул, повернул голову и вцепился, словно на прощание, в горло. Полыхнул на руке артефакт, выполняя задачу, заложенную создателем, и распался на детальки. На руке посерела и поблекла метка.