Не по правилам

      Как это было давно, когда Рукия была здесь в последний раз. Тихое место, заброшенный особняк среди многочисленных деревьев, который со временем начинал разрушаться; большой круглый фонтан с разветвленными трещинами, заросший плетнем, и больше ничего в округе. Кто был хозяином этого дома и что с ним стало, никто не знал. Но, судя по тому, что Рукия, будучи еще маленькой, случайно нашла этот особняк пустующим, хозяин здесь давно не появлялся. Девочку всегда привлекали белые стены, потрескавшаяся штукатурка, и небольшой чердак с окном, изнутри покрытым паутиной. Этот дом будто нес в себе какую-то тайну, и маленькая Кучики хотела ее разгадать. Но кроме восхищения она чувствовала и страх, поэтому долго не решалась зайти туда. И если бы не сильная обида на Ичиго, когда в детстве тот посмеялся над ее рисунками, Рукия никогда не решилась бы зайти в особняк.       Сейчас, идя по дорожке с шершавым гравием, через который пробивались одуванчики, она улыбалась, отдаваясь детским воспоминаниям. Несмотря на то, что утром не было надежд, что солнце выглянет из-за тяжелых облаков, к обеду его лучи пробились сквозь плотное покрывало туч и ласкали своим светом листву деревьев, падали на глаза и играли в мелких лужицах. Осторожно приоткрыв скрипучую дверь, брюнетка заглянула внутрь. Через разбитое окно на усыпанный сухими листьями пол падал столб света, в котором сверкала, словно искрилась, пыль. Старый камин, разрисованный граффити, в котором была целая куча мусора, от разнообразия которого Кучики поморщилась. Поднимаясь по ступенькам на верх, она остановилась напротив рисунка на стене, прикоснулась и провела ладонью по нему. Это был ее рисунок: кролик, развалившийся на полянке около цветов, а рядом сидит темноволосая девочка и рыжеволосый мальчик. В тот день она нарисовала его, и этот рисунок сохранился до сегодняшнего дня. А воспоминания о нем до сих пор были дороги.       Рукия с грустной улыбкой убирает руку и прижимает ее к груди, как будто обожглась. Продолжает подниматься дальше и вспоминает, как тогда вечером ее нашел Гриммджо. Когда-то хотелось верить, что их дружба — это что-то особенное и нерушимое. Все-таки дружбы между парнем и девушкой не бывает, одна из сторон всегда будет испытывать более сильную симпатию, нежели другая. Скрытая ревность, душевные терзания, спектакль, где нужно притворяться другом. В итоге, как иногда бывает в театрах, постановка не удается. Так вышло и с Гриммом. В своей безнадежной любви он потерял себя, потерял друзей. Слепая ненависть подтолкнула к бездне, а страх и ревность затягивали все дальше. И Джагерджак до сих пор не мог выбраться.       Потом в ее жизни появился Исида. Не тот, что был другом Ичиго - тот, которого она узнала по-новому. Новый Исида принес в ее сердце тепло и любовь, которую Рукия принимала с замиранием сердца. Их первый поцелуй она переживала как первый, несмотря на то, что впервые это произошло с Гриммджо. И все, что ни касалось Исиды, Кучики воспринимала с теплой нежностью, а теперь — и с мучительной тоской. На этот раз она потеряла Урю. Не смогла сдержаться, открыла все чувства. Теперь он все знает, и назад дороги нет. — Ненавижу, — прислонившись лбом к стене и ударив по ней кулачком, зажмурилась и выдохнула в пустоту. Только стены станут свидетелями ее состояния. — Ненавижу тебя, Ичиго. Вот только слова ее ничего не значат. А в груди скручивается тугой узел. Ей хотелось бы верить, что эта боль когда-нибудь утихнет.

***

      Вернувшись утром от Исиды, Рукия тихо проскользнула в комнату, взяла вещи и пошла в душ. Высушив волосы, спустилась вниз и на кухне встретила растрепанного Ичиго. Прочитав на ее лице, видимо, всемирную скорбь, он, нахмурившись, пытался узнать, в чем дело. Естественно, допрос ничего не дал, только прибавил подозрений. Ближе к обеду брюнетка под предлогом отправиться в гости к Тацуки, ушла из дома. Было тяжело оставаться с рыжим наедине. Она узнала от Ичиго, что Куросаки-старшего попросили подежурить в клинике. После того как Рукия смылась из дома, игнорируя вопросы парня, ему пришлось звонить Исиде, чтобы узнать причину такого ее состояния. Куросаки был почти уверен, что его другу предстоит «чистосердечное признание». Но, к удивлению Ичиго, никакого чистосердечного не было, более того — Исида обозвал его параноиком. Не зная, чем занять себя и что думать, Куросаки вывел из гаража байк и направился в город.

***

      Рукия присела рядом с полуразвалившемся балконом и втянула носом воздух, в котором смешался аромат солнечных одуванчиков. На мгновенье ей показалось, что если бы солнце имело запах, то он был бы непременно похож на аромат одуванчиков. Странно ли, когда испытываешь к человеку сразу несколько чувств? От горькой обиды до — казалось бы — беспредельной, всепоглощающей любви. Ичиго на этот момент вызывал неопределенный ураган чувств в ее сердце. И она пришла сюда, чтобы справиться с ним; заглушить его, чтобы дома можно было вести себя как обычно.       Сколько она тут находилась — не знала. Телефон был специально выключен, а других часов у нее не было. Возможно, прийти сюда — было плохой идеей, ибо давящая тишина, которую изредка перебивало щебетанье птиц, приводила в уныние. К тому же чувство голода со временем становилось более четким. В подтверждение того у Кучики заурчало в животе, и она пожалела, что не пошла в парк. Но идти уже никуда не хотелось.

***

      Ичиго приехал домой ближе к вечеру. Надежды, что к этому времени Рукия вернется домой, не оправдались. Он пробовал несколько раз дозвониться до нее, но срабатывал автоответчик. Такая ситуация начинала выводить его из себя, она напомнила ему о том случае, когда Рукия сбежала из дома вместе с Исидой. Куросаки ничего не оставалось, как позвонить Арисаве. И, похоже, этот день принесет ему много проблем: оказалось, что Кучики у Тацуки вообще не появлялась. Потом позвонил Исида, обеспокоенный тем, что не может целый день дозвониться до Рукии. Вот так внезапно до Ичиго пришло осознание, что сестра его куда-то пропала. И не так уж скоро ему предстоит найти ее. А еще во второй раз испытать самый сильный страх за всю его жизнь.

***

      Солнце вновь скрылось. Целый день шла борьба между небесным светилом и пеленой тучных облаков. Рукия дремала до тех пор, пока снизу не послышались мужские голоса. Она вздрогнула и выглянула на улицу. Никого. Внизу опять послышался смех: видимо, особняк посетили новые гости. И эти люди не вызывали хорошего впечатления. Мат, хохот, какая-то суета.       Рукии было неприятно, но она понимала, что это место больше не было ее укрытием. Оно стало в какой-то мере опасным. Ей не нужно было привлекать к себе внимания; судя по всему, те парни не собирались подниматься наверх, поэтому брюнетка решила дождаться их ухода, чтобы самой вернуться домой без всяких приключений. Минуты тянулись вечность, и когда названные гости затихли, девушка решила разведать обстановку.       Тихо ступая по полу, она оказалась на лестнице. Каково было разочарование, когда увидела троих парней, вид которых заставил кожу покрыться мурашками. Один высокий тощий брюнет, два других — светловолосые братья-близнецы. Наркоманы. Рукия чувствовала, как гулко бьется сердце, как сильно дрожат руки. Голова кружилась, желудок будто сжимался, и было просто жутко. Про таких, как Рукия, говорят: «Мастер находить приключения». Прислонившись поспешно к стенке всем телом, она судорожно выдохнула. Попятившись назад к балкону, наступила на прогнившую дощечку, которая тут же разломилась пополам. Этот звук не мог не привлечь внимания троих парней.       Один из них направился к лестнице. Кучики отчетливо слышала его неторопливые шаги. Спрятаться в других комнатах не было возможности. Пробежать мимо лестницы, чтобы раскрыть себя, ей казалось худшим вариантом. Оглядевшись вокруг и не найдя ничего подходящего для самообороны, она кинулась к балкону, спрятавшись за стеной.       Место оказалось ненадежным, под ногами на землю ссыпалась кирпичная пыль. Когда пришло осознание того, что опора начинает рушиться, было поздно. И возможности за что-то уцепиться не было. Рядом оказался тощий брюнет, а Рукия уже падала. Она успела заметить, что упадет в кустарник, рядом с которым были навалены горелые доски вместе с разрушенными кирпичами. А потом резкая боль во всем теле, выбивающая воздух из легких и забирающая сознание во тьму.