***
А в это время в многострадальной квартире Кучики Бякуи собралось трое мужчин: двое Куросаки и сам хозяин. Как было выше сказано, эта квартира с недавних пор слыла в округе как многострадальная. А все случилось именно в тот момент, когда на свет появилась маленькая темноглазая кроха, Кэйко, именуемая дочерью Ичиго Куросаки. Этой малышке шел седьмой месяц, и за это время все близ живущие соседи узнали, что у ледяного Кучики теперь появилась племянница, имеющая привычку надрывать свой голос целыми днями. Поначалу она боялась своего дядю. Но чем чаще Ичиго навещал Бякую, тем больше страх его дочки сменялся детским любопытством. Краснощекая малышка начала спокойно воспринимать этого грозного на вид брюнета и позволяла ему нянчить себя на руках. Более того, оказалось, что Кучики ничуть не хуже Ичиго веселил это чудо, подбрасывая вверх и тут же хватая. В общем, они быстро нашли общий язык. Теперь, может быть, кто-то задался вопросом: зачем же здесь еще один Куросаки? Бякуя и Ичиго поначалу тоже задавались сим вопросом, когда нежданно-негаданно на пороге квартиры появился улыбающийся Иссин. Оказалось все просто: дома Куросаки-старшему было не усидеть на месте; скука смертная добила совсем, и, чтобы хоть как-то скрасить свой отпуск, мужчина решил навестить внучку. Пока Бякуя, закрывшись в своем кабинете, решал очередной вопрос, касающийся работы, Ичиго дурачился с дочкой и попутно беседовал с отцом, который стоял у плиты и готовил Кэйко кашку. По какой-то причине она умела различать, когда готовил дедушка. С легкой руки Иссина девочка съедала все, а вот находясь наедине с отцом, мамой или дядей, упрямилась и капризничала. Этот раз мог быть исключением. Доедая последнюю ложку каши, Кэйко выхватила этот незамысловатый предмет из рук отца и начала трясти рукой, разбрасывая остатки каши. — Ах, ты, засранка! — улыбаясь, воскликнул Ичиго. — Что на этот раз не понравилось? — поднял ее на руки, защекотав своим носом ее щеку. — Вот мама приедет, все расскажу про тебя, — он не пытался сделать строгий вид, когда дочка заливисто начала смеяться. — Вот проказница! — вздохнул и поцеловал ее в испачканную щечку. Дальше по расписанию Ичиго учил Кэйко повторять по слогам. — Ну-ка, скажи «па-па». — Па, — без лишних усилий выдохнула малышка. — Ладно, постарайся сказать «ма-ма», — улыбнулся Куросаки, который раз за день вспомнив о Рукии. — Ма, — упрямо стояла на своем девочка. Ичиго вздохнул и подошел к Бякуе. — А теперь контрольный выстрел, — ухмыльнулся в ожидании самого интересного. — Скажи, — протянул рыжий, — «Бяя-куу-яя». — Бя-ка, — щедро выдала она целых два слога и, как любила постоянно делать, ущипнула дядю за нос. Тот улыбнулся, не скрывая положительных эмоций, и принял племянницу на руки. — Молодец, — похвалил Кучики, погладив ее темные вьющиеся локоны. Можно вечно вспоминать день их серьезного разговора и лицо Бякуи, когда тот услышал о помолвке Куросаки с его сестрой. Причем в этом парне было столько уверенности, что Бякуя, пересиливая себя, решил уступить. В дверь позвонили, оторвав тем самым мужчин от развлечения маленького чуда. Иссин, порядком устав от сидящей на его шее внучке, вызвался узнать, кого принесла нелегкая. Передав шесть с половиной килограммов счастья и хлопот Ичиго, мужчина отряхнул брюки и вышел из гостиной. Рукия вошла тихо, стараясь различить голоса дочки, мужа и брата. Иссин, тихо шепнув поздравление на ухо, сказал, что никто и не догадывается о ее приезде. Рукия, кивнув в знак благодарности, на носочках прошла в гостиную. Там творился какой-то хаос вселенского масштаба: разбросанные игрушки, разрисованные обои, Ичиго, развалившийся на ковре, и Кэйко, которая вытворяла что-то странное с рыжими отцовскими волосами. В голове сразу встал вопрос: куда смотрел ее брат? Кстати говоря, Бякуя метался по залу, схватившись рукой за голову, и пытался найти в этом беспорядке свой телефон. Еле слышная мелодия на фоне детского смеха достигла слуха брюнета откуда-то из завалов на диване. Опустив плечи, Кучики озадаченно вздохнул и принялся разбирать кипу вещей. Может быть, никто бы и не догадался посмотреть в сторону Рукии, если бы не очередной звонок в дверь. Ичиго, не в силах выдержать пытки над его волосами, приподнялся, опираясь на локти. Следующие несколько секунд он пытался сначала проморгаться, потом еще раз проморгаться и только потом спросить: — Рукия, ты как здесь?.. — Сначала ответь мне, что здесь происходит? — Мы тебя не ждали, — Бякуя перестал искать свой телефон и поднял смеющиеся глаза на сестру. — Сделала сюрприз, называется, — Рукия озадаченно нахмурилась, скрещивая руки на груди, и прислонилась плечом к дверной раме. Ичиго перевел взгляд на дочку, — она снова взяла в руки своего любимого медведя, — потом, улыбаясь, посмотрел на Рукию. В тот момент за ее спиной появился Рендзи, размахивая рукой с упаковкой детских подгузников. — А вот и я! И Рукия здесь? — улыбнулся во все тридцать два, обняв брюнетку и поцеловав в щеку. — С днем рождения! — Рендзи, да ты и подгузники теперь покупаешь? — девушка засмеялась и толкнула Абарая в бок. — Я тебя не узнаю! — Знаешь, что? — Абарай покраснел. — Уже рад, что не я с ней сижу! — Бедненький, — Рукия надула губы, погладив его по плечу, явно насмехаясь над своим когда-то телохранителем. — Для тебя это было бы слишком… — Да перестань издеваться, а?! — Ладно-ладно, — подняла руки в примирительном жесте и снова обратилась к Ичиго: - Ну, так что вы тут устроили? — А мы тут прибраться решили, — соврал, не краснея, он. Рукия устало прикрыла глаза и улыбнулась. — Добро пожаловать домой, — подал голос Кучики и по залу разнеслось звонкое «Бяка!». Из груди Рукии вырвался смешок, и тогда она поняла, как счастлива.***
Уложив в кроватку Кэйко, Рукия прошла в спальню. Усталость так давила на плечи, что сил раздеваться вообще не было. Она упала на спину и прикрыла глаза. В последнее время у нее не было времени, чтобы вот так просто наслаждаться тишиной. Они только недавно приехали к себе, и теперь Ичиго хозяйничал на кухне, чтобы приготовить Рукии зеленого чая. Когда все было готово, Куросаки прошел в спальню и застал ее задремавшей. Но почувствовав его присутствие, она открыла глаза и слабо улыбнулась. — Что-то я совсем устала, — поднялась, опираясь на руку и положила голову на плечо присевшего рядом Ичиго. — Тебе нужно как следует отдохнуть, — поставил чашку с чаем на столик и предложил: — Давай помогу? — стянул с нее пальто и снял сапоги, потом протянул чай и сказал: — Сейчас приду. Рукия попила чая, приняла ванную и только думала прилечь, как проснулась Кэйко и начала плакать. Оказавшись на руках матери, она успокоилась лишь тогда, когда губами ухватилась за сосок. Кэйко до боли оттягивала его и прикусывала, но Рукия терпела. Потом пришел Ичиго и, присев рядом, обнял и поцеловал жену в оголенное плечо. — Опять проснулась? — улыбнулся он, погладив дочку по голове. — Проголодалась, наверное, — любуясь сонным личиком малышки, ответила Рукия. — Она такая интересная сейчас, — шепнул Ичиго, наблюдая, как маленькие морщинистые ручки обнимают грудь Рукии. — Как ты с ней только справлялся? — Со мной был отец и твой брат. Хоть она и жутко капризничала, мы находили разные способы, чтобы покормить ее. — Как дела в клинике? — Все, похоже, налаживается. — А что отец? — Все еще недоволен моим решением, — Ичиго опустил голову и нахмурился. — Тогда почему бы тебе не передумать? — Рукия, я не буду работать на собственного отца. — Это твой выбор, но не стоит из-за собственной гордости расстраивать его. — Я поговорю с ним, но вряд ли изменю свое решение. — Как знаешь, — Рукия тяжело вздохнула и, обратив внимание на дочку, прошептала: — Заснула. — Давай я отнесу ее в кроватку, — осторожно взял Кэйко на руки и отнес в детскую. — Ичиго… — Да? — отозвался он, возвращаясь в комнату. — А знаешь, что я узнала совсем недавно? — И что ты узнала совсем недавно? — забравшись на постель, Куросаки поставил по бокам от бедер Рукии руки и поцеловал ее в губы. — У Кэйко появится братик, — тихо выдохнула она ему в губы. — Подожди, но как? — Ичиго! — Ладно, не злись, — обнял, повалившись на постель вместе с ней, и крепко поцеловал. — Иногда ты слишком тугодум, — Рукия провела пальчиками по его губам. — Я же не думал, что так скоро, — выдохнул он. — Ты мне даже ничего не сказала. — Хотела сделать сюрприз, — улыбнулась, нежно коснувшись губами его подбородка. — У тебя получилось, — Ичиго наклонился и поцеловал ее плечо. — Я смотрю, ты что-то задумал? — она обняла его за шею и посмотрела прямо в глаза. — Я не против, — притянула к себе и крепко поцеловала. Только у их дочурки были совсем другие планы. Проснувшись в своей кроватке в полном одиночестве, она убрала обмусоленный пальчик изо рта и захлопала глазами. Что-то ей явно не понравилось, поэтому, глубоко вздохнув, она воспользовалась своим чудесным звонким голоском, чтобы криком привлечь внимание пропавших родителей. Куросаки с тяжелым вздохом разочарования провел ладонью по пупку Рукии и, коснувшись губами кожи за ее ушком, выдохнул: — Прости, придется обсудить этот вопрос позже. — Иди уже, — Рукия прикрылась халатиком и поцеловала Ичиго в щеку. При виде отца Кэйко восторженно вскрикнула и протянула к нему свои ручки. — И чего шумим? — поднял ее над головой и дотронулся носом до ее. — Па, — вот и весь ответ. — Вот тебе и «па», — хмыкнул Куросаки, направляясь в спальню. Когда он прилег рядом с Рукией, она, нахмурившись, посмотрела на него. — Ичиго… — Что? — поглаживая щечку дочки, спросил он. — Только не говори мне, что ты приучил ее спать с тобой. — Ох, Рукия, она не могла заснуть в кроватке, — Ичиго все-таки взглянул на жену. — Нужно отучать ее от этого, — Рукия вздохнула, поражаясь Ичиго. — Хорошо, будем отучать, — согласился он. — С завтрашнего дня, — улыбнулся и чмокнул Рукию в щеку. — Ты хуже ребенка, — брюнетка нежно улыбнулась. — Смотри, — пропустив ее замечание мимо ушей, Ичиго кивнул на Кэйко, которая своими маленькими ручонками обхватила его широкую ладонь и, морща носик, свернулась калачиком. — Радость моя, — погладил ее кудряшки и поцеловал в макушку. — А я для тебя? — А ты — моя жизнь, — Куросаки стал серьезным, и Рукия, словно зачарованная, перестала дышать. И она знала, что бы ни случилось, он всегда будет рядом. Что на самом деле есть наша жизнь? Может быть, не только театр с неудавшейся постановкой? Жизнь — это всегда течение, необузданное временем, ломающее стереотипы, всегда непредсказуемое, но такое переменчивое, что невозможно знать наперед, как обернется постановка следующего спектакля. Мы сами выбираем свой путь, но жизнь играет по своим правилам. Остается только… Просто плыть по течению.