A Splitting Of The Mind

Фрэнк резко отодвинулся, когда я уже собрался выполнить задуманное, и мое сердце оборвалось от разочарования. - Я так устал, - слабо проговорил мальчик и поднялся, а затем вышел, оставив меня сидеть на полу. Я ненавидел это чувство… Я был как глупая девочка-подросток, запавшая на своего кумира. Это смущало меня, я не мог больше выносить отказы. Нужно было вернуть все на свои места, и, если следовать остаткам разума, мне надо в первую очередь вернуть Фрэнка. Я поволокся в свою комнату, а затем лег на одеяла… Лицо болело. Я ненавидел свою жизнь. До восьми утра я не покидал свою комнату, не шел на завтрак. Не хотелось видеть мир: я ненавидел всех в нем, включая себя. Но кроме Фрэнка, разумеется. Заявился Зак с моими лекарствами. Он специально следил, как я взял их в рот и сделал огромный глоток воды. Но, как только охранник вышел, я выплюнул все обратно. Я не псих, мне не нужны эти сраные таблетки от сумасшествия! Сложив размякшую гадость в носовой платок, я затолкал его в карман… Так я и раньше уже делал, и ничего плохого не случилось. Пил я таблетки или нет – разницы никакой, так почему бы каждое утро не выбрасывать их в таком случае? И это вовсе не обязательно кому-то знать. Как только я принялся за свои хлопья, из ниоткуда возник Фрэнк с подносом в руках. Я чуть не закашлял от удивления, глядя, как мальчик пристраивается напротив. Я так и не мог понять, кем мы с ним являлись. Мы были друзьями, или как? Я имею в виду то, что прошлой ночью он говорил о ненависти, и это сразу после того, как я был его «наркотиком». Оттолкнув поднос в сторону, Фрэнк обнял себя, а я, быстро проглотив все, что было во рту, уставился на него в ожидании: пускай говорит первым. - Прости за прошлую ночь, - пробормотал он, избегая моего взгляда. Несмотря на это, я кивнул и, тоже молча, зачерпнул следующую ложку. О, Господи, свершится ли когда-нибудь это – что вещи будут складываться в мою пользу? Я решил, что сейчас стоит извиниться за глупость про поцелуи и разбалтывание. Собираясь заговорить, я крепко сжал ложку пальцами. Я боялся, что мальчик уже обо всем забыл, а я ему сейчас напомню… - Прости меня за то, что я говорил. Вчера… и раньше тоже. Как только слово «прости» сорвалось с моих губ, Фрэнк затряс головой. - Наплевать. Это неважно, и я даже не знаю, почему поступил так, будто это имеет значение. Неважно. И по-прежнему не смотрит на меня. Я уверен, мое лицо его пугает! Этим утром я не смог посмотреть, как оно выглядит, и не знаю, насколько это может быть отвратительно. А болит-то как! Треклятый Берт. Клянусь, если он появится и только посмеет на меня даже взглянуть, я ему зубы вышибу. Я его размажу! Никто не волен выставлять меня полным дерьмом! Мы с Фрэнком молчали, и я вновь принялся за свой завтрак. Это были самые противные хлопья в мире, не знаю, зачем я их выбрал… Я даже не знаю, зачем ем вообще. Челюстью двигать уж слишком больно… Интересно, как скоро персонал заметит, что я перестал жрать. Может, объявить бойкот? Никакой еды, пока я не узнаю, что с моей головой? Если там действительно проблемы, это же катастрофа! Там же тайны, сокрывающие загадку выживания всей человеческой расы! Это правда. Я бы не смог хранить это в поврежденном мозгу, согласно словам Маркман. Но все же, кое-что идет не по плану, если учесть, как доктор была расстроена вчера. Пришлось прекратить думать о том, что было вчера и опять переключить свое внимание на Фрэнка. Я уже хотел спросить, как он, но вдруг поймал на себе его взгляд. Лишь на одну секунду: мальчик нахмурился, глядя уже мне через плечо. Я повернулся. Фак. Фак. Фак. Фак. Уходить было бы слишком поздно. Ну я же должен был знать, что она придет! Я столько всего знаю! А она воплощение моего рока, просто грех не знать! Я быстро сел по-другому, дожидаясь. К собственному стыду, мне хотелось, чтобы она вдруг прошла мимо. Но она не прошла. Конечно же… Я далеко не счастливчик. - Привет, Джерард, - Линдси села, любуясь моим лицом, - Впечатляющий фонарь! Звучало так, будто она и в самом деле находилась под впечатлением. Я почти возгордился… Интересно, как сейчас выглядит Берт. Вот бы как я! Линдси была бы куда более сильно впечатлена… Я-то Берта только один раз ударил, но в этот удар вложил всю свою ярость. Если не считаешь удары, в борьбе нет толку. Из своей гигантской сумки Линдси вынула какую-то папку и положила ее на стол. - Джерард, нам нужно обсудить с тобой некоторые вещи, прежде чем сюда доберутся другие. Во рту стало сухо. - Какие «другие»? - Некоторые джентльмены желают взять у тебя интервью, - женщина покосилась на Фрэнка, - Я просила твоего доктора тебе это передать… - Маркман не говорит ерунды, - буркнул я, скрестив на груди руки. Линдси поджала губы, но ничего не ответила. Фрэнк созерцал нас необычайно внимательно, и покусывал нижнюю губу, как будто был чем-то напуган. - Начнем? – и женщина снова покосилась на мальчика. Мы обменялись взглядами. Совсем как раньше… Мы вдвоем против всех… А я скучал по этому! - Фрэнк остается, - твердо заявил я. Тот улыбнулся, глядя на свое колено. Эта улыбка была легкой и вовсе не выражала счастья, она даже мне была не адресована, но я знал, что теперь будет. Как я тогда сказал – я собираюсь за него бороться. Линдси же мои слова нисколько, видимо, не помешали, и она, пожав плечами, открыла папку и вынула оттуда листок бумаги, на котором было что-то написано. - Ну, Джерард, я хочу… - начала она. - Кстати, а что это вообще такое? – лучше перебить сразу, чем ждать, пока все это зайдет слишком далеко. - Просто несколько вопросов… - Каких? – мы с Фрэнком опять посмотрели друг на друга. Женщина колебалась, и это меня не на шутку раздражало. Я ненавижу, когда что-либо скрывают! Когда-нибудь я просто взорвусь! Или лучше… сбегу. Блин, жду - не дождусь этого дня! Пофиг даже, что у меня нет денег: что-нибудь, да найду. - Про твое здоровье, - наконец ответила Линдси. У меня аж живот заболел. Видимо, с головой-то нелады… Не знаю, что я буду делать, если это действительно правда. И что будет тогда с моими тайнами. Я устало подпер голову ладонью… Я действительно вымотался, постоянно недосыпая и волнуясь о Фрэнке. Я всегда о нем беспокоился. Он-то испытывает страдания каждый день! Он невообразимо испуган и подавлен. Я боялся, что он сделает какую-нибудь глупость, а тогда ее сделал бы и я… А я обещал, что ни за что на такое не пойду. Вот черт. Думаю, «другие», о которых говорила Линдси, прибыли рано, потому что когда она увидела их заходящими в дверь для посетителей, то выругалась. Клянусь, она сказала: «Фак!», сунула бумаги обратно в папку, а папку – в сумку. - Я вернусь, - и помчалась к выходу. Мы с Фрэнком смотрели, как она уходит, и я ни хрена не соображал. По лицу Фрэнка было заметно, что он чувствует то же самое. - Как ты думаешь, это про… Майкла? – прошептал он. Мне стало плохо, когда я услышал это имя: как будто кто-то дал хороший пинок. Страх поднялся вверх и тут же обвалился, по пути снеся мое сердце. Я кивнул, полный сожаления… Конечно, это было насчет Майкла! А Линдси – долбаный адвокат! Вам такие нужны, когда вы кого-то убили. Теперь мальчик слишком сильно забеспокоился. Он вертелся кругом, пытаясь как следует рассмотреть Линдси и остальных, и мне нравилось, что он так в этом заинтересован. Надеюсь, эти люди не пришли арестовывать меня… Может, им просто нужно спросить о чем-то, как Линдси и сказала? А я ненавижу вопросы… Через пять минут женщина действительно вернулась. - Как только закончишь, найди меня, - скомандовал Фрэнк, схватив меня за руку, - Сразу же ищи меня! Я кивнул. Все-таки, мы друзья. Фрэнк заботится обо мне… - Джерард, идем со мной, - попросила Линдси, и пришлось отпустить руку Фрэнка. А вот он, мой кошмар… Мы покинули кафетерий и направились в одну из комнат для посещений. Там уже сидели три человека, которые тут же вперили в меня свои взгляды, а еще через секунду я увидел камеру рядом с ними, на стуле… О, нет… Ну это же так тупо! Я отказываюсь давать интервью, или что там такое… Это уже вторжение в частную жизнь! Тут и так камеры на потолке! - Садись, Джерард, - попросил один из мужчин, указывая на пустое кресло. Усы этого человека взбесили меня, они выглядели по-идиотски. Но я все-таки сел. Ага, вот они: один усатый, другой с галстуком, а третий - до безобразия смазливый парень. Кажется, это конец. - Начинаем? – усатый был как раз тем, кто вел это шоу, наверное. - Не-а, - пробормотал я, и это получилось куда громче, чем должно было… - Итак, расскажите нам, кто вы, - усатый проигнорировал мое возражение. Что за херня? Он сам сказал, как меня зовут, и это было каких-то сто двадцать секунд назад. Он знает, кто я. Я покосился на Линдси, показывая свое недовольство; та нахмурилась и кивнула, побуждая меня к ответу на вопрос. - Джерард. - Джерард какой? Я открыл было рот, но оказалось, что мне нечего и ответить. Я замялся… Какой Джерард? Джерард… бля. Бля. Бля! Я не знаю! Как я мог не знать собственной фамилии?! Почему я ее не знаю? Видимо, с головой правда что-то не в порядке. Джерард…? Джерард… Меня охватила паника, я умоляюще воззрился на остальных двух мужчин, по-прежнему изучающих меня с неподдельным интересом… и сглотнул. - Джерард? – усатый ждал. Я потряс головой и вытер вспотевшие ладони о джинсы, а затем повернулся к Линдси, надеясь, что она сможет мне помочь. - Не знаю, - прошептал я, и сам не знал, почему прошептал. Все равно все это услышали, - Я не знаю. - Может, продолжим? – вмешалась Линдси. - Джерард, сколько тебе лет? – усатый сдвинул брови. - Девятнадцать, - это-то я знал, и факт, что я хоть на один вопрос знаю ответ, меня немного успокоил. Сердце подпрыгивало. - Хорошо. Что ты вчера ел на завтрак? - Эмм… хлопья, - к чему бы это? - А как зовут твою маму? Я замигал: этого мне тоже никто сказать не удосужился. И я даже не знал, как моя мама выглядит! Ладони опять вспотели, и я опять их вытер. Я хотел, чтобы Линдси спасла меня, ведь она тоже очень волновалась. Я покачал головой. - Не знаю. - А как выглядит твой отец? - Не знаю, - сердце уже просто-напросто тряслось. Все трое обменялись многозначительными взглядами. Наверное, решили, что я вру. Но я не врал. Я ничего не знаю! Ну, что? Довольны? - Как зовут твое домашнее животное? - Не знаю. - Где ты родился? - Не… не знаю. - Когда ты был маленьким, какой фильм ты любил больше всего? Я даже не стал утруждать себя ответом. Я не знаю. Я не помню… Паника опять дала знать о себе, а мужчины принялись спорить. Я слушал то, о чем они говорят, и умирал от страха. Мозг умер. Мой прекрасный мозг! Памяти нет! Они забрали ее! Я помню все, что было за последние три года, но не раньше, и помню только то, что было здесь. Да, это все Они, как раз тогда, когда они пробрались в мою голову… А я ведь хотел сбежать, храня свои тайны… В чем и дело, что Они украли мои воспоминания, но не тайны! Все забрано. Все. - Боже, - выдохнул я и вскочил, хватаясь за стол, - Мне нужно уйти. - Сядь обратно, - приказал мужчина с галстуком, и я, испугавшись, послушался. - Как вы смеете так разговаривать с моим клиентом?! – взорвалась Линдси. - Это Федеральное расследование! А я Федеральный агент! – закричал мужчина в ответ, - И это вам не стоит так разговаривать со мной! - Я буду разговаривать с вами в той форме, в которой считаю нужным, - отрезала Линдси. Смазливый паренек включился в спор. Тогда не выдержал я. Федеральное расследование… Это не есть хорошо… Я не хочу в тюрьму! Я не могу! Меня съедят заживо! Я не знаю, почему я убил Майкла, но я ведь не намеревался этого сделать, явно! Я даже хотел объяснить это усатому, но изменит ли вердикт мое собственное признание вины? Казалось, я вот-вот заплачу. Правда. Еще с тех пор, как я узнал, что с моей головой проблемы. Слезы – слабость, и ни в коем случае нельзя разводить сырость перед этими тремя сволочами. Но все это так давило… Непроходящее раскаяние за то, что я совершил, страх за Фрэнка, осознание того, что у меня совсем нет воспоминаний, и теперь ужас – ведь эти люди способны забрать меня! Я оттолкнулся от стола и поднялся опять. Я решил уйти. Но не смог. Усатый приказал садиться. Да что такое сегодня, а? - Отвали! – рявкнул я, но не добился ни капли внимания. Сев обратно в кресло, я обхватил голову руками, закрыл глаза и стал пытаться успокоиться. - Посмотрите на него! – завопила Линдси, и, скорее всего, имела в виду меня, - Его нельзя подвергать такому по стечению многих обстоятельств! Вы можете навредить его здоровью! - Ваш клиент в порядке, - сухо ответил мужчина в галстуке. Нисколько! Мне хреново! Меня тошнит! Надеюсь, не вырвет прямо сейчас… - Джерард, - рядом оказалась Линдси, - ничего больше не говори, хорошо? Ни слова… - Вы не имеете права подбивать на такое своего клиента! – орал мужчина, - Суд постановил проверить масштабы психического состояния обвиняемого! Я мог только слышать, что происходит, но знал, что сейчас друг на друга смотрят разгневанные лица. Но, как только было произнесено слово «обвиняемый», я понял, что попал в беду. Меня обвиняли в преступлении. И отправляли в тюрьму… - Не называйте его так! – необыкновенно злобно кричала Линдси, - Он всего лишь мальчик! - Нет, Баллато, он убийца! Сердце рванулось, и я в ужасе уставился на говорящего, а на комнату опустилась зловещая тишина. Страшная, ледяная. Все знали, что последние слова не должны были быть произнесены… В моих глазах начали собираться слезы, но я быстро смахнул их. - Мне жаль… - горло сжимали паника и страх, как будто кто-то меня душил, - Я… я не хотел ведь… Нет… Это был… это был просто.. несчастный случай… - Шшшшшш, - зашипела Линдси, кидаясь ко мне и пытаясь остановить мой поток извинений. А вот всех троих мужчин озарило в одно и то же время. - Ты все помнишь! – взревел смазливый, указывая на меня пальцем. Я затряс башкой, но было слишком поздно. Мужчины победно посмотрели друг на друга, и с этого момента все стало происходить чересчур быстро… Усатый схватил камеру и пихнул ее скорее в сумку; смазливый сказал, что не зря он голосовал за Республиканцев, а тот, что в галстуке, все пялился на мое окаменевшее лицо. А всего через пять минут моего смятения все уже собирались уходить. - Встретимся в суде, Баллато, - довольно произнес мужчина в галстуке, и троица мгновенно удалилась. - Я не хочу в тюрьму, - проговорил я, поворачиваясь к Линдси. - Ты не будешь там, - отозвалась та. - А где? - В Гринвуде, - и женщина отвела глаза. Вот и все. Похоже, у меня остался только один выход. Я даже и не соображал, что иду к комнате Фрэнка; понял это только тогда, когда оказался перед дверью. Не помню, как я выбрался из места, где у меня брали интервью… Я проскользнул внутрь и захлопнул дверь. Хотелось расплакаться, но я переборол себя. Нужно быть сильным: нельзя допустить, чтобы два разбитых человека были вместе. Как только Фрэнк увидел меня, он побледнел. Понял, в чем дело. Он ведь знал, что я наделал… Поэтому просто, без слов, подошел и обнял меня, уткнувшись лицом в мою грудь. Я обнял его в ответ, думая, что никогда теперь не отпущу… Надо выбираться отсюда. Да, я хотел сбежать: теперь Они меня не достанут. Я сбегу. - Идем со мной. - Куда? – Фрэнк поднял голову. - Подальше отсюда. - Хорошо, - приглушенно отозвался тот, опять утыкаясь мне в грудь носом. Я собирался сбежать… А Фрэнк был готов последовать за мной.