***
Лестрейд позвонил в десять, и Холмс, который уже успел принять душ и выпить чашку чая, сразу же помчался в Скотланд-Ярд. На сей раз в кабинете инспектора было относительно спокойно – Грег дожидался Шерлока в одиночестве, Андерсон и Донован уехали по делам. Было похоже, что этот факт радует не только Шерлока, но и самого Лестрейда, у которого не было ни малейшего желания превращать обсуждение деталей дела в бессмысленную и агрессивную перепалку. Когда Холмс, войдя и коротко поздоровавшись, непринужденным движением опустился в кресло напротив Грега, тот начал неторопливо и подробно излагать обнаруженные факты. – Я уже говорил, что Аманда Бронтон последние несколько лет работала в госпитале Святого Варфоломея. Ничего необычного в ее практике я не нашел. Сотрудники о ней отзываются сдержанно, но в целом положительно. Вот, можешь сам посмотреть, – Лестрейд придвинул к Шерлоку лежащие на столе бумаги. – Ты говорил только с ее коллегами? – просматривая официальные документы, среди которых, на первый взгляд, не было ничего примечательного, Холмс продолжал задавать вопросы. – Да. А надо было с кем? – Ну… стоило бы расспросить нескольких пациентов. Грег пожал плечами: – Ты и сам можешь это сделать. Мы можем поехать туда вместе. – Да, неплохая мысль, – рассеянно отозвался Шерлок, не отрываясь от бумаг, – твое удостоверение инспектора Скотланд-Ярда… Вот! Вот то, что я искал. Лицо Лестрейда стало внимательным: – Что именно? – Три месяца назад. Летальный исход на операционном столе. Ребенок, девочка, восемь лет. – И? Шерлок продемонстрировал одну из своих любимых гримас, появлявшуюся на его лице всякий раз, когда цепь его рассуждений слишком долго доходила до окружающих, а это случалось довольно часто. – Ее отец был уверен, что это врачебная ошибка, – ответил он. – Точнее, халатность. Неправильный подбор анестетика. – Да в практике многих врачей бывают… – Такие скандалы – нет. Далеко не у каждого врача. Отец ребенка подал в суд, но ничего не добился. Надо еще раз съездить в госпиталь. Лестрейд потер виски. С утра он уже успел побывать в нескольких местах и особого желания ехать прямо сейчас в больницу Святого Варфоломея не испытывал. Но зацепка была очевидной, почему же он ее не заметил? Наверно, просто невнимательно просматривал бумаги. Впрочем, возможно это снова ложный след. Но проверить эту версию, безусловно, надо. Он тоскливо глянул в окно и невольно подумал, что возвращаться они будут, скорее всего, под дождем. Небо было затянуто плотными темно-серыми тучами, обещавшими городу потоки ледяной воды. Интересно, Шерлок когда-нибудь устает? Или он робот, и не знает, что такое усталость? Этакая совершенная машина с многоядерным процессором. Вполне возможно. Впрочем, вчера он неважно выглядел. Наверно, все-таки не робот. Ну, может быть, наполовину. – Мы едем или нет? – нетерпеливо изогнув бровь, поинтересовался Холмс. Лестрейд сложил бумаги в папку и встал. – Да, пойдем, машина ждет внизу.Глава VI. Робот, но только наполовину
2 января 2014 г. в 14:02
Джон спал ужасно и проснулся намного раньше обычного – за окном еще даже не рассвело. Всю ночь ему снился какой-то бред. Он и Шерлок гонялись за кем-то по ночным лондонским крышам, причем Холмс почему-то всегда был на несколько шагов впереди и Джону никак не удавалось его догнать. Он видел только его спину и темноволосый затылок; тяжелые полы длинного пальто развевались, словно огромные черные крылья. Джону хотелось крикнуть, остановить его, но он не мог издать ни звука. Время от времени Шерлок совершал головокружительный прыжок, и казалось, что он летит над крышами; в такие моменты у Джона перехватывало дыхание, и мир переворачивался, выворачивался наизнанку, как картинка в детском калейдоскопе. Это было страшно и одновременно захватывающе. А потом Шерлок вдруг исчез, и Джон, беспомощно оглядываясь, снова попытался крикнуть, но так и не смог нарушить тяжелую, почти осязаемую тишину. Тогда, подойдя к самому краю крыши, он решился посмотреть вниз, и там – о нет! – он увидел Шерлока. Тот лежал на асфальте, широко раскинув руки и равнодушно глядя в ночное небо; его бледное лицо как будто отражало лунный свет, а губы были ярко-красными. Это выглядело дико и неестественно – кроваво-красные губы на белом, как мел, лице. Джона охватила паника; он непонятно каким образом в считанные секунды умудрился спуститься вниз и вот уже замер, наклонившись и мучительно вглядываясь в такое знакомое лицо, на котором застыло загадочно-насмешливое выражение. Внезапно Джон понял, почему губы были такого пугающе красного цвета. На них была кровь. В серебристых лунных лучах все вокруг казалось черно-белым, и только кровь была ослепительно красной. Она не отпускала взгляд, она гипнотизировала – чуть разбавленная крохотными лунными бликами, нестерпимо красная кровь. Джон проснулся с тихим вскриком и рывком сел в постели; он дышал так, словно несколько минут провел под водой. По мере того, как реальность вытесняла видения, паника потихоньку разжимала свои крючковатые пальцы, но перед глазами какое-то время еще стояла жуткая картина из сна. Джон яростно потер веки, потом переносицу, и тяжело откинул голову на подушку. Только избавился от одних кошмаров, пожалуйста – получите новые. И еще неизвестно, какие хуже.
Он встал, оделся и спустился вниз. Первым делом он включил свет, словно тот мог прогнать ночные видения, потом побродил немного туда-сюда, пытаясь привести мысли в порядок. Выпил воды, несколько минут постоял на кухне у окна, разглядывая пустынную улицу. И, лишь почувствовав, что постепенно успокаивается, вернулся в гостиную и лег на диван. Был пятый час. Можно было попробовать еще немного поспать.
В гостиной к утру стало холодно; минут через десять Джон замерз и начал шарить вокруг в поисках покрывала. Покрывало, как назло, не находилось. Наверно, его забрал Шерлок; он вообще с трудом переносил холод, и, возможно, того одеяла, которое было в его комнате, ему показалось недостаточно. Джону вдруг пришла в голову странная мысль – посмотреть, действительно ли Шерлок взял покрывало. Просто на минуту заглянуть в его комнату. К тому же, хоть Джон и не хотел себе в этом признаваться, ибо это было слегка похоже на паранойю, ему нужно было убедиться, что с Шерлоком все в порядке. После сегодняшнего странного сна – в черно-красных тонах с легким мистическим оттенком – он не мог избавиться от неприятных ощущений, которые, как врач и прагматик, отнюдь не должен был в себе поощрять. Он задумчиво потер подбородок, затем встал, зябко провел ладонями по плечам. Прошелся взад-вперед по комнате – раз, другой. Проходя мимо двери, ведущей в комнату Шерлока, он замедлил шаги и прислушался; в комнате было тихо, даже слишком тихо, как ему показалось. Он сделал еще несколько шагов, но снова вернулся к двери, которая притягивала его, как магнит. Ему нужно было уловить хоть какой-нибудь звук – шуршание покрывала, скрип кровати, дыхание, наконец. Да, если бы он услышал дыхание спящего Шерлока, он бы, наверное, не вошел. Но он ничего не услышал, и, поколебавшись еще мгновение, осторожно толкнул дверь; она медленно и, к счастью, почти бесшумно отворилась, давая Джону возможность заглянуть в комнату.
Там царил не просто беспорядок – это было бы явно неподходящее определение. Пол в углу был завален книгами, сложенными в стопки, фрагментами газет, склянками и какими-то неопознанными предметами, о назначении которых задумываться не хотелось. Покосившаяся деревянная полка на стене напротив окна служила пристанищем еще пары-тройки загадочных артефактов. Стену украшали карты, газетные вырезки и надписи, сделанные черным карандашом прямо на обоях – под вырезками, над ними, возле маленького зеркала и над изголовьем кровати. Джон не часто бывал в комнате соседа, и она каждый раз умудрялась произвести на него неизгладимое впечатление.
Шерлок действительно лежал, укрытый покрывалом поверх одеяла, но, похоже, под утро ему стало жарко, и он, не просыпаясь, сделал неуклюжую попытку из-под этого нагромождения выбраться; в результате одеяльный бутерброд сполз примерно до середины груди. Волосы Холмса растрепались, рот был полуоткрыт; Джон, быстро скользнув взглядом по длинной бледной шее и рельефу грудных мышц, чуть заметно приподнимавшихся на каждом вдохе, облегченно взъерошил рукой волосы. Кроме облегчения, в этом движении было и что-то еще – неловкость от того, что ему пришлось вот так, без предупреждения, прокрасться в чужую спальню, и какое-то странное волнение, природа которого была ему не совсем понятна. Хотя… все это было очень похоже… черт возьми, на подглядывание? Или что-то близкое к этому. Он замер на пороге, взявшись за дверную ручку. Нет, конечно, он вошел вовсе не для того, чтобы увидеть что-то неподобающее. Или интимное. Но все-таки это было, на его строгий взгляд, не совсем нормально. Остро ощущая, что происходит что-то чертовски неправильное, Джон все же бросил еще один короткий взгляд на спящего и по-детски трогательного во сне Шерлока, с растрепанными кудрями и какой-то мечтательной (неужели мечтательной?) полуулыбкой, и быстро скользнул за порог, тихо притворив за собой дверь. Отдышавшись – только теперь он с удивлением обнаружил, что в какой-то момент задержал дыхание – он покачал головой и почесал в затылке. «Совсем с ума схожу. Взрослый мужчина, забрался в комнату соседа, чтобы посмотреть, как он спит. И все только потому, что сон дурацкий приснился. Бред какой-то». Сокрушенно вздохнув, он решил, что теперь вряд ли уже заснет и пошел на кухню готовить завтрак.