А я думала ты гей!

POW Ирина Длинноволосая блондинка, примерно его роста повисла на нем с визгами и воплями радости. Короткая юбка еле прикрывает ее нижнюю часть тела, а топ-лента вообще практически не скрывает грудь, весьма внушительных размеров. Судя по лицу парня, он был в шоке от происходящего, но ничего не мог с этим поделать. — Билл, я так рада тебя видеть, так скучала по тебе и нашим совместным тусовкам. — Щебетала блондинка, оплетя своими руками, с ярко-розовым маникюром, шею парня и прижимаясь всем телом к нему. Я сама была немного в шоке и даже не задумывалась над происходящим. — Привет, Мишель. — Поздоровался парень, стараясь отцепить любвеобильную особу от своей шеи. — Какими судьбами ты оказалась в парке? Ты же не любишь парки. — Ой, да мы с девчонками решили внести разнообразие в наши дни. Не все же время тусоваться по клубам или магазинам. И ты был прав, в парке аттракционов весело и парней симпатичных много. — Хихикнула она. Меня уже начинало забавлять это существо, она щебетала, как воробей на ветке. От всей этой ерунды меня отвлек сигнал смски, которая пришла на мой телефон. "Если не хочешь по-хорошему, то будет, по-моему". Сообщение пришло с номера Миши и, судя по содержанию, ничего хорошего не предвещало. Билл слушал назойливую знакомую, но все, же успел заметить, что я хмурюсь. Ободряюще улыбнулась, я показала ему на киоск с напитками и двинулась в его сторону. Не пройдя и пары шагов, мой телефон заиграл мелодией, которая стояла у меня на служебных номерах. На экране высветился номер Патрика, моего личного помощника, которого посоветовал мне папа. Исполнительный парень, на которого можно было положиться практически во всем, он старался беспокоить меня только в крайних случаях, которые без моего участия нельзя было разрешить. — Привет, что-то случилось? — Поздоровавшись с парнем, я перешла сразу к делу. — Ирина, у нас крупные проблемы. Ты срочно нужна в магазине, я даже рассказать тебе не могу, поэтому приезжай. Чем скорее, тем лучше. Крупная дрожь прошлась волной по телу, оставляя за собой дискомфорт и чувство тревоги. — Буду через 25 минут. — Нажав отбой, я оглянулась на Билла и его "подружку" и, не увидев его на том месте, где оставила, пошла в сторону выхода, собираясь ему позвонить позже, если конечно не забуду. Но думаю, он обо мне даже не вспомнит, рас ушел, даже не сказав, что ему нужно отойти. Уже, будучи в дороге, Билл звонил мне два раза, но я не взяла трубку. Какая-то детская обида и злость, была в душе, к тому же беспокойство от звонка Патрика не давало покоя. Третий звонок был от Тома, который звонил настойчивее, чем его младший брат, потому, как видимо, знал, что меня можно взять измором. Не выдержав непрекращающегося звонка, я все же взяла трубку. — Да, — неприкрытое раздражение сквозило в моем голосе. — Том, я сейчас за рулем и не могу разговаривать. Черт! Повернув на очередном светофоре, я попала в пробку. Ударив по кнопке сигнала, я откинула голову на подголовник. — Что случилось? — Обеспокоенный голос парня раздался в трубке. — Ровным счетом ничего. Просто попала в пробку, на что у меня совершенно нет времени. Ты что-то хотел? — В принципе можно было и не спрашивать, он наверняка звонил, потому, как я не ответила Биллу. — Билл, переживает: куда ты делась и не отвечаешь на его звонки. Если ты расстроилась из-за Мишель, то могу тебе сказать что зря, она просто друг, хотя у них вроде и было что-то, но больше между ними ничего нет. — Том пытался оправдать поведение его брата. Волна злости и какой-то глупой ревности всколыхнулась в глубине моего сердца. Мишель. Просто друг и ничего больше. — А он тебе не сказал, что куда-то пропал со своим "другом" и даже не удосужился мне сказать куда, оставив меня одну в парке как дуру. — Со сдерживаемой злостью ответила я. — Да и к тому же у меня возникли дела важнее, чем развлечение твоего брата, так что извини, но если ему скучно, пусть попросит блонди развлечь его. Думаю, им скучно точно не будет. — Перестань, злиться, и расскажи, куда ты едешь и что случилось. Твоя ревность не имеет никаких оснований. Так что успокойся и толком объясни, что тебя так беспокоит! — Суровый тон голоса Тома, заставил меня улыбнуться, мне нравилось, когда он становился таким серьезным, это отрезвляло меня, заставляя злость исчезнуть. — Сначала, позвонил мой бывший и начал лезть в то где и с кем я гуляю и что делаю, а потом прислал смс в, котором было написано, что если я не хочу по-хорошему, то будет, так как хочет он. И после этой смс звонит Патрик и говорит, что я срочно нужна в магазине, что он даже объяснить мне не может, что произошло, что я своими глазами должна видеть. А теперь я стою в пробке в четырех кварталах от магазина и разговариваю с тобой. — Вздохнув, я чуть продвинулась вперед. — Так что обиды и беспокойства Билла, меня сейчас беспокоят меньше всего. — Скажи мне, где ты и я приеду за тобой. — Не терпящим возражения тоном скомандовал Том. — Не надо, я сама решу свои проблемы. К тому же ты сейчас со своей девушкой, а ей вряд ли понравится, что ты мчишься сломя голову пусть и к другу, но все же девушке. Не создавай себе лишних проблем из-за меня. Я позвоню, как решу все вопросы. И передай Биллу, что со мной все в порядке. Я выключила телефон и посмотрела по сторонам, Гамбург я знала, как свои пять пальцев, хоть и не жила тут долгое время. Заметив знакомый переулок, справа от себя, я, не раздумывая, свернула в него и на всех парах понеслась. Повернув еще раз направо, я оказалась в квартале от магазина. Вывернув на светофоре влево и проехав до середины улицы, я припарковалась, стараясь не смотреть в сторону магазина. Выйдя из машины, я встретилась лицом к лицу с Патриком, в глазах которого ясно читалась паника. — Ирин, это кошмар. Все разбито, все витрины и стеллажи разбиты на мелкие осколки, стены залиты краской, но и это не самое ужасное... Даже не дослушав парня, заглянула за него, и мое сердце рухнуло к ногам. Стёкла дверей и витрин были разбиты на мелкие осколки, серебристые колонны были залиты черной и красной краской. Обойдя своего помощника, я медленно вошла в помещение, в котором были полицейские и их эксперты, которые фотографировали место преступления и опрашивали моих сотрудников. Стены были исписаны нецензурными выражениями, лампы сорваны в некоторых местах даже искрятся поврежденные провода. Центральная люстра, которая ветвилась на множество мелких лампочек лежала на полу окруженная мелкими брызгами осколков стекла. Было такое ощущение, что эти осколки один за другим впиваются в мою душу и остаются, там рождая дикую ненависть, потому как я уже знала, кто виноват.