Раб раба своего

Низкое грозовое небо расколола первая молния. Заключенный первого уровня волшебной тюрьмы Азкабан привычно вздрогнул и зябко обхватил себя руками за плечи. На чертовом острове хоть и осталось всего пять дементоров, обитающих на более глубоких уровнях, но от промозглой сырости все равно не было никакого спасения. Хорошо, хоть камера одиночная. Наверняка – плата за былые заслуги. Мог ли кто-нибудь подумать, что вместо героической гибели в этой чертовой войне, которая должна была быть обставлена романтично и со вкусом, ему выпадет выжить, пережить суд и отправиться «для искупления вины за преступления, совершенные во время второй магической войны против мирного населения» в самую страшную после Нурменгарда тюрьму? "Что ж, Альбус, надеюсь, что там, где ты сейчас находишься, тебе икается, старый интриган. Ты получил то, что хотел – Лорд мертв, Поттер жив, а я… а что я? Когда это кого волновало? По грехам и расплата". Блондинка, еще совсем молодая. Умоляла не убивать, на коленях просила, рассказывала о маленьком сыне, который останется без матери. Получасовое Круцио, и она умерла, превратившись в гору истерзанной плоти. Лорд остался доволен, а я подтвердил свою лояльность и смог принести Ордену сведения об очередном нападении. Удалось спасти целую семью магглорожденных, но есть ли дело до них маленькому мальчику, оставшемуся без матери? Мальчишка-маггл. Красивый: голубые глаза, вьющиеся волосы. Стройный, соблазнительный. После ночи со мной он даже не надеялся умереть легко. Да, я отравил его, сымитировав сердечный приступ от сеанса легиллименции Лорда – я знал, что меня проверят. Я был безупречен: насиловал, унижал, связывал. Кого сейчас интересует, что таким образом я добывал крохи информации, обменивая одну невинную жизнь на десятки других? И уж точно это не волнует Визенгамот. Историю пишут победители, и им не нужны грязные пятна на репутации. Палачам место в тюрьме. И вот я здесь. Еще одна молния прошила небо, стало холоднее. Скоро наступит зима, и станет совсем уж паршиво. Дементоры появляются дважды в сутки, охрана грубит и издевается, пальцы и ребра давно сломаны и кое-как сращены… узнику оставалось надеяться только на то, что он не переживет первого же сильного заморозка. Просто заснет и не проснется. Если бы все было так просто. После каждого визита стражей все сложнее прийти в себя. Снова видится мертвая Лили и плачущий в кроватке ребенок, мертвые магглы открывают свои слепые глаза и тянут к нему вывернутые под нелепыми, неестественными углами руки, искусанные губы шепчут его имя, и так хочется, чтобы они, наконец, добрались до него, забрали с собой. Чтобы тот кошмар, который он привык считать своей жизнью, наконец, закончился. *** - Заключенный номер пятьсот тринадцать, на выход! – заорал охранник, стукнув по двери дубинкой. Северус Снейп, после решения суда о заключении в Азкабан, носил именно этот номер… о чем все время забывал. Он вообще о многом забывал: поесть (пища была отвратительна), помыться (в углу слабой струйкой текла чистая вода, но она была ледяной), поспать (кошмары не оставляли ему ни единого шанса)… он уже начал погружаться в то странное полузабытье, когда ему становилось все равно, где он и что с ним. Поэтому на окрик охранника он никак не отреагировал. - Эй, мордредово отродье, поднимайся! Или позвать наших пташек? Они мигом тебя расшевелят! Северус не пошевелился, рассеянно глядя в стену. Мыслями он был далеко. Охранник досадливо передернул плечами и сделал несколько шагов по направлению к заключенному. - Поднимайся, кусок дерьма! Сегодня хозяйский день! Может, и тебя кто-то купит… хотя на кой ты кому сдался? Старый, больной, неряшливый. Вон, младшего Малфоя в прошлом месяце купила молодая мисс, так он теперь, наверняка, как сыр в масле катается, с такой-то хозяйкой! Да и сам он был пригожим. А ты? Но велено привесть всех, даже самых завалящих. Так что поднимайся. Как ни пытался Снейп отрешиться от реальности и побыть еще хоть немного в благословенном забытьи, но его оттуда грубо вытряхнули всего несколькими несильными ударами дубинки по спине. Реальность обрушилась на него лавиной нестерпимо-болезненных ощущений: болело все тело изнутри и снаружи, кружилась голова, рези в пустом желудке становились сильней с каждым шагом, слабость накатывала неотвратимо, как приступ сильнейшей тошноты. Захотелось просто сдохнуть… но это было не в его характере. - Куда? – хрипло каркнул узник. - То ж говорю: хозяйский день! – как умственно неполноценному, пояснил ему охранник. – Хозяева выбирают себе рабов! - Верни меня в камеру, - прохрипел Снейп. Становиться чьим-то рабом ему не хотелось совершенно. Лучше сдохнуть здесь, чем пресмыкаться перед новым господином. Хватит. Он свое отслужил. - Давай только без капризов, пятьсот тринадцать, сказано приволочь всех, даже такую падаль, как ты, я и волоку. Не боись, кому ты нужен? Постоишь в уголку, стенку пообтираешь, да и вернешься в свою конуру. Пошевеливайся. Полутемное помещение, у стены около десятка заключенных, отражающихся в огромном магическом зеркале. Его матовая поверхность ничего не отражает, ее предназначение – показать товар таинственному господину. Тягостное одностороннее разглядывание продолжалось несколько долгих минут, показавшихся будущим рабам вечностью. Снейпу же было все равно. Умереть он всегда успеет. Как и вернуться сюда за убийство очередного хозяина. - На выход, - наконец, обронил охранник и толкнул Снейпа в спину. – Повезло тебе, отродье. Хозяин молодой, красивый, если не будешь сильно его раздражать, может, и приживешься у него. Хотя… с твоим-то поганым характером… Снейп молчал. Он совершенно не хотел приживаться, он не хотел красивого хозяина… но жить страстно хотелось, несмотря ни на что. Чем страшней и беспросветней она, эта жизнь, становилась, тем сильнее хотелось отсрочить неизбежное. Узник еще успел сделать несколько неловких шагов к выходу, но обессиленный организм вдруг вспомнил, что истощен, и непроглядная, тягучая тьма сомкнулась над ним. *** Тепло. Сухо. Вкусно пахнет выпечкой и горячим кофе. Ничего не болит. Наверняка «уход от реальности», говорят, такое бывает. Выверт измученного Азкабаном сознания. Еще немного полежать на мягкой кровати, в тепле, понежиться, насладиться отсутствием холода и боли, прежде чем промозглая серая реальность обрушится на него девятым валом. - Открой глаза, - сквозь томительную дрему слышится властный, низкий голос. Северус вздрагивает всем телом и поднимает тяжелые веки. Глаза слезятся от яркого света, льющегося в окно. Весна? Или раннее лето? Неизвестный замечает его неудобства и направляет палочку на окно. Шторы с тихим шорохом сдвигаются, и глазам сразу становится легче. - Я твой хозяин, Северус, - говорит незнакомец. – Ты пробыл в лечебной коме почти месяц. Не пытайся встать. Сейчас ты поешь, отдохнешь, и мы поговорим. Северус настороженно разглядывает того, кому теперь безраздельно принадлежит. Широкие плечи, обтянутые простой маггловской футболкой, темно-голубые джинсы, сидящие, как влитые, короткий ежик светлых волос и синие холодные глаза. - Не старайся, это не настоящая внешность. Не хочу тащить в новую жизнь старые проблемы. - Мы знакомы? – хрипло спрашивает Снейп. - Да. Но теперь это не имеет никакого значения. Незнакомец наклоняется над ним, и Северус чувствует ауру властности и какой-то спокойной уверенности в собственных силах. - Ты мой, - произносит он четко. – Лучше тебе сразу это запомнить. Эльф принес миску с прозрачным, густо пахнущим бульоном. Неизвестный, владеющий теперь Северусом, отошел к окну и закурил. Обостренные после лечения рецепторы уловили тонкий, пленительный аромат дорогого табака. Он не был слишком высок, этот новый хозяин его жизни, но сложен очень гармонично. Очень по-мужски. - Ешь, - приказал он, не поворачиваясь, и Северус отправил в рот первую ложку божественно-вкусного бульона с зеленью и гренками. Не привыкший к теплой вкусной пище, желудок наполнился буквально с десяти ложек. Снейп отставил тарелку и откинулся на подушки. Начинать разговор он не спешил – не в том положении находился. Этот человек был опасен, это чувствовалось буквально всей кожей. Сдерживаемая, укрощенная магическая мощь, уверенность и сила – вот что волнами исходило от него. - Мы находимся на юге Франции, - не поворачиваясь, начал неизвестный. – Эта небольшая усадьба принадлежит мне, и здесь, кроме нас и эльфов, никого нет. Так будет, пока ты не освоишься, и я не буду на сто процентов уверен, что ты принял условия, на которых я тебя выкупил из Азкабана. - Мне об этих условиях ничего не известно, - хрипло отозвался Снейп. – Не просветишь? Молодой мужчина некоторое время помолчал, а потом раздавил тонкую сигарету в пепельнице и обернулся. Глаза у него по-прежнему были как ледышки. - Хм, - многозначительно произнес он, и Северус ощутил, как внутри все заледенело. – Язвишь? Это хорошо. Живой, значит. Без твоего ядовитого жала ты – уже не ты. Но считаю нужным предупредить – держи себя в руках. Открыто хамить я не позволю. Он шагнул ближе, и Северус отстраненно подумал, что хозяин красив. Лицо, конечно, не его, но и не оно привлекало внимание, а довольно широкие плечи, контрастировавшие с узкими бедрами, уверенные движения и какое-то мощное притяжение, магнетизм невыясненной природы, который играл решающую роль даже в том случае, если бы на самом деле этот человек оказался тощим невзрачным мышонком. - Условия, - прервал размышления Северуса хозяин. – Я не стану слишком ограничивать твою свободу. Ходи куда хочешь, встречайся с кем хочешь, вари зелья, публикуй статьи, езди на семинары. Репутацию твою мы восстановим достаточно быстро. - А за это… - криво ухмыльнулся Снейп, не веривший в бесплатный сыр, валяющийся, где попало. - А за это ты будешь носить ошейник, по которому я с точностью до дюйма смогу определить твое местоположение, который помешает тебе себе навредить. Более того. Как только ты немного освоишься, я возьму тебя в свою постель. Северус удержал лицо – сказывались годы тренировок. Но изумление его было сильно настолько, насколько вообще может быть сильно изумление человека, считавшего себя совершенно непривлекательным. Во всяком случае, его привлекательности было явно недостаточно для того, чтобы быть выкупленным из Азкабана. Он некоторое время наблюдал за совершенно невозмутимым хозяином, а потом хрипло, невесело расхохотался. Незнакомец терпеливо пережидал эту импровизированную истерику, и на его лице не дрогнул ни один мускул. - Хватит, - оборвал он, наконец, Северуса, который, чуть успокоившись, снова начал смеяться. – Могу я узнать причину веселья? Снейп моментально посерьезнел и ожег взглядом нахала, которому хватило глупости… - Нет никакой особой причины, - холодно процедил он, - для того, чтобы выкупать меня из Азкабана. И уж точно причиной не может являться моя внешняя… привлекательность, - последнее слово он буквально выплюнул. – Я хочу знать настоящую причину. Зачем. Ты. Это. Сделал? Те же Малфои гораздо больше соответствуют твоим… странным запросам. Незнакомец сделал еще один шаг по направлению к Северусу и крепко обхватил пальцами его подбородок. - Мнение о моих странностях потрудись держать при себе, - сверкая холодными глазами, приказал он. – Малфои мне не подходят, мне нужен ты. Считай это моим капризом. Ничего особенного от тебя не требуется. - Только подставить тебе задницу… - …в обмен на спокойную жизнь… - …бесправного раба. Пальцы сжались сильнее, а потом отпустили. - У тебя будет неделя, чтобы подумать, Северус. Насколько мне известно, дело не в том, что тебе не нравятся мужчины. Значит, дело во мне. - Надо было брать Драко, - очень спокойно отозвался Снейп, совершенно не представлявший, как ему себя вести. – У него и предпочтения соответствующие, и характер мягче, и возраст… - Драко Малфоя выкупила одна дама, которой нравятся как раз такие сладкие мальчики. Вы скоро увидитесь… если ты, конечно, захочешь. Люциус умер полгода назад. Самоубийство. А в тебе меня устраивает абсолютно все, - он подошел еще ближе и провел по непривычно-чистым, сильно отросшим волосам Северуса, - язвительность, несгибаемость, верность какому-то своему личному кодексу, желание жить, которое я буквально ощущаю кожей. Мы поладим. Просто нужно приложить усилия. И тебе, и мне. Северус молчал и давил в себе желание отшатнуться, избежать нежелательных прикосновений. - Еще скажи, что у тебя на меня встанет, - желчно заметил он, а хозяин неожиданно крепко обхватил его ладонь и прижал к своему паху. - Даже не сомневайся, - холодная улыбка, больше напоминающая оскал, прорезала полные розовые губы. Под ладонью Северус ощутил налитой, толстый, приятно пульсирующий член. - Ты нужен мне, Северус, - тихо сказал этот ненормальный, продолжая удерживать его руку. – А я нужен тебе. Отдыхай. С этими словами он вышел, а Снейп еще некоторое время сидел, глядя на свою руку, помнящую ощущение толстого упругого ствола, вжимавшегося в нее. Северус действительно предпочитал свой пол. Более того, он никогда этого особо не скрывал. Но осведомленность хозяина наводила на невеселые мысли. Либо это кто-то из бывших соратников (как он ни старался, никого, оставшегося на свободе, вспомнить не удалось), либо, что вероятнее, это кто-то из орденцев. Из молодых орденцев. По поведению незнакомец не походил ни на кого из тех, с кем Северус был знаком более-менее близко. Навязчивая мысль, что это один из его бывших учеников, не давала покоя, но хозяин не спешил издеваться, мстить (как втайне опасался Снейп), напротив, был на удивление рассудителен. Даже с эрекцией. «Мерлиновы кальсоны! Молодой привлекательный мужик выкупает из тюрьмы старого побитого жизнью урода, известного своим мерзким характером, «героическими свершениями» и замкнутостью. И у него стоит на старого мерзавца так, что… Извращенец». Звучало это до того абсурдно, что Северус, откинувшись на подушки, устало прикрыл глаза. Лежать было удобно, невеселые мысли лениво текли в голове, а вылеченный желудок сыто молчал. Было хорошо. Настолько хорошо, что размышления об ошейнике и сексе с молодым, желающим его партнером, свернули куда-то не туда. Сквозь истому и незаметно подкравшуюся дрему ему привиделось, что хозяин запускает в волосы тяжелую ладонь, с силой проводит по спине, ягодицам, и от этого становится томительно-стыдно, Азкабан кажется кошмарным сном, а война – делом далеким и полузабытым.