Сквозь тернии во тьму

Надо сказать, Таня обучения всё же отчасти боялась. Наверное, случилось это по той простой причине, что рыжеволосая просто поверить не могла в то, что Глеб мог бы быть нормальным преподавателем – особенно сейчас, когда не было такого мгновения, чтобы он не бросил на неё слишком уж не учительский взгляд, а самое главное, чтобы у неё самой не возникло желания поскорее плюнуть на обучение и немного вздремнуть в объятиях некромага. Или же не дремать. Чума куда-то пропала ещё с самого утра. Сколько бы не рыскала Таня в глубинах собственного сознания, сколько бы не закрывала глаза, пытаясь представить себе несносную старуху, оная упорно не находилась, и наконец-то Бейбарсов вынес окончательный вердикт – ведьма не прижилась и поспешила поскорее покинуть тело рыжеволосой и поискать счастья где-то в другом месте. - Ты думаешь, она нам не помешает? – в который раз поинтересовалась Гроттер. - Я думаю, что даже если она подыщет себе подходящее тело, хозяйка которого будет с огромным желанием его уступать, то всё равно ничем не помешает. Вместе со своим духом Чума никак не могла прихватить спрятанную где-то её магию и прочую беду, посему она и не опасна почти. - Ты в этом так уверен… - Гроттер покачала головой, почему-то не собираясь считать, что проблем с Чумой больше никогда в жизни не будет. Впрочем, сейчас девушке было практически всё равно – над нею Дамокловым мечом зависла опасность в виде обучения, а Таня, памятуя свой первый опыт полётов, косилась на церковь, расположенную весьма близко от места, где находились они с Глебом, с огромной опаской, ещё и мечтая поскорее с этого поля убежать. Зима постепенно, но отступала. Можно было увидеть и радостные ручейки воды, которые поспешно пробивали свой путь сквозь снега, почему-то, наверное, из-за особого волшебства, так и не соизволив замёрзнуть, и всевозможные деревья, очертания которых стали куда более отчётливыми; снег с веток давно уже упал наземь, оставляя за собой небольшие и постоянно тающие сугробы, которые заставляли землю всё больше и больше размокать, а на некоторых деревьях уже даже появлялись первые зародыши будущих листочков, что не могло не радовать Таню. Эта весть служила каким-то особым пробуждением и для неё самой, и для замка. Девушке казалось, что ещё недавно вокруг было неимоверно холодно, а они только-только отпраздновали в чёртовой больнице Новый Год – впрочем, больным давали лишь чуть больше еды и какой-то сок вместо положенной им воды, а то иногда даже и били, заставляя несчастных замолчать и не мешать светлым веселиться вволю. После вся жизнь перед глазами Гроттер проносилась каким-то особым калейдоскопом, оставляя о себе в памяти отпечатки в виде цветных и серых пятен. Но сейчас грусть окончательно отступила, а Таня наконец-то смогла остановиться и рассмотреть окружающий мир во всей его красоте. - Не отвлекайся, - строго отметил Бейбарсов. Глаза его давно уже привыкли к красотам этой местности, к тому же, как для человека, управляющего магией Смерти практически всю свою жизнь, пробуждение природы казалось чем-то ничтожно маленьким и неважным, особенно если учитывать, что идёт война. Для Тани война оставалась пока что за гранью – и Бейбарсов уже даже задумывался над тем, чтобы всё-таки взять её с собою на поле боя, для того, чтобы девушка стала хоть чуть более серьёзной и перестала тратить собственное внимание на всяческую ерунду. Верховные не должны отвлекаться на пение соловья, если им надо спасать собственную армию, а вот Гроттер пока что могла не только отвлечься, а даже и в болото уйти, следя за каким-то очередным светлячком. Она была романтичной восемнадцатилетней девчонкой, у которой и так украли детство чёртовы светлые маги, уничтожившие и родителей Гроттер; она хотела счастливую юность и любовь, но вместо того, чтобы отыскать себе какого-то подобного ей молодого паренька, решила изменять мага, которому стукнуло уже тысячу лет. Бейбарсов никогда не был романтичным. У него, впрочем, и любви до этого года никакой никогда не было – сначала Глеб учился, потом – разбирался с несметными женихами его матери, а после отправился на начавшуюся как раз войну; он прожил её всю с самого начала и надеялся, что ещё когда-то сможет встретить конец этих ненормальных, никому, собственно говоря, не нужных сражений. Впрочем, это не мешало Глебу ненавидеть светлых всей душой, которая у него, вопреки убеждениям оных, всё ещё оставалась живой, и даже ни один чёрт – которых, собственно говоря, не существовало на это свете, - пока что не рвался её отобрать. - А как остановить войну? – вдруг заинтересованно спросила Таня, так и не подумав занятья собственным обучением, а всё ещё витая во всевозможных романтических мечтаниях. – Ты ведь должен знать! - Когда пытаешься уничтожить сорняк, надо вырвать его с корнем, - усмехнулся Глеб. – А чтобы не гнило, убрать тоже надо сначала источник, а потом уже заниматься уничтожением той самой гнили. Вот когда мы узнаем, что на той стороне гонит их на эту войну, тогда и сможем всё остановить, убив тот источник. - Ты думаешь? – Гроттер склонила голову набок. – Неужели всё так просто? - Всё очень сложно, - отрицательно покачал головой Бейбарсов. – Видишь – сколько сотен лет ищу, а так и не могу найти человека, который заставил всех этих светлых восставать. Но сейчас мы не решаем мировые проблемы – ты должна хотя бы чему-то научиться, прежде чем я смогу показать тебе хотя бы поле боя. Таня рассеянно кивнула. Она сейчас не думала о бытии, о котором твердил без конца Бейбарсов – высшие материи, естественно, показались рыжеволосой куда более интересными. - Попытайся взлететь, - строго промолвил Глеб, стараясь наконец-то превратиться в нормального преподавателя, а не то и дело подавлять собственный смех, совершенно неуместный в подобной ситуации. – Ну, слушай, даже наш маг-теоретик взлетел, а у тебя не получилось! Ты же Гроттер! - Ладно, - скривилась Таня. Она уже не раз слышала о том, что её отец был превосходным мастером полётов, сколько бы с ним по этому поводу не спорила Софья. Таня же почему-то была согласна с матерью, которую никогда в глаза не видела, поэтому летать тоже не очень рвалась. Небо Гроттер нравилось, и она даже была готова поискать там свободы, но всё равно, как только представляла себе, что придётся продолжать висеть там, а ещё и, не приведи Тантал, воевать в таком положении! Впрочем, выслушав очередной инструктаж Бейбарсова, Таня постаралась сосредоточиться. Она не хотела ещё больше рассердить Верховного, поэтому, последовав его совету, попыталась сосредоточиться и представить себе, как отрывается от земли. Наконец-то Гроттер решила, что это может быть прекрасным поводом помечтать, посему поспешно прикрыла глаза, делая вид, что глубоко вдыхает воздух, раскинула почему-то руки в стороны, словно пытаясь ощутить свежий весенний ветер, и представила себе наконец-то мирное время. Представила светлых, которые не идут на войну, а попросту спокойно общаются со своими бывшими противниками, представила себе, как где-то далеко рушится тот самый сумасшедший дом, в котором она столько дней провела… А ещё Гроттер казалось, что ветер поднимает её в воздух, словно ту пушинку, и несёт куда-то далеко-далеко. Это было приятное ощущение, оно дарило чувство свободы и помогало вдыхать воздух глубже. Таня ощущала порывы свежего ветра на своём лице, чувствовала, как осторожно колыхает её бурная стихия… Чьё-то прикосновение, - впрочем, оно явно принадлежало Бейбарсову, - крайне грубое и резкое, заставило Таню остановиться, замереть и едва ли не свалиться вниз. - Ты замечталась, - сообщил, скривившись, учитель. – А меня совершенно не устраивает то, что тебя стало уносить куда-то в сторону гор. И не надо рушить мой замок своими странными желаниями, Таня. - Я думала о больнице! – возмутилась Гроттер. - А землетрясение едва ли не устроила именно здесь, - строго отметил Бейбарсов. – Боги, и эта девушка должна стать когда-то Верховной, руководить если даже, если повезёт, не армиями, то хотя бы тёмными, для того, чтобы здесь ничего не случилось! Да тебя же надо отдавать в детский сад! Гроттер хотела было возмутиться, возразить, но тут же опустила глаза вниз и вдруг увидела, что висит где-то высоко-высоко над землёй, что, впрочем, тут же заставило Таню мёртвой хваткой уцепиться в и так державшего её Глеба. - Я же говорил, - довольно закончил тот, - что тебе понравится. - Мне понравилось думать о хорошем, а не летать, - возразила Таня, а после, выбравшись-таки из его объятий, неуверенно попыталась сделать по воздуху несколько шагов, впрочем, оставшись на месте и вызвав у Глеба ещё один приступ смеха. - Попробуй представить, что у тебя есть крылья, - продолжал учить её Бейбарсов. – Только, я тебя прошу, не махай так руками! Гроттер и вправду отчаянно хотелось взмахнуть своими отсутствующими крыльями, но вместо того, чтобы податься в сторону, девушка только понеслась вверх, оттуда едва ли не свалившись на землю. - Мне лучше стоять на чём-то твёрдом, - возмутилась она. Бейбарсову, впрочем, совсем не мешало то, что воздух эфемерен – он стоял вполне уверенно, будто бы под ногами у мужчины была самая настоящая земля, ещё и совсем не рыхлая – будто бы летал он на плите мрамора! - Ненавижу мрамор, - проворчал Бейбарсов. – А теперь попытайся сделать всё-таки несколько шагов в сторону. Таня, не буквально несколько шагов! Гроттер попыталась – у неё наконец-то стало что-то получаться, и девушка с каждым мгновением всё более и более уверенно отлетала от Бейбарсова. Впрочем, подобный успех быстро вскружил Тане голову, и она едва ли не упала вниз, опять оказавшись на руках у Глеба. - А теперь, - дождавшись того мгновения, когда рыжеволосая наконец-то зависнет в воздухе, - я ожидаю от тебя боевой магии. - В полёте? – возмутилась Гроттер. Она не могла себе даже представить, как здесь, когда до неба стоило всего лишь протянуть руку, можно использовать боевую магию, и уж тем более магию Смерти. Головой девушка прекрасно понимала, что это было прекрасной позицией для неожиданной атаки, но всё же не могла себя заставить. Ей казалось, что стоило только руку протянуть, и она сумеет прикоснуться к пушистым, приятным облакам, что будто бы улыбались и строили из себя всевозможные фигуры на небе. И воздух был таким чистым, таким прекрасным… - Я не могу, - призналась Гроттер. - Почему? – строго спросил Бейбарсов. – Между прочим, ты, судя по всему, пользуешься своим потенциалом только тогда, когда надо половчее запустить в меня тарелкой! Таня спорить не стала – она и вправду с огромным удовольствием и сейчас бы ударила посильнее Бейбарсова, чтобы он не требовал от неё всяческую ерунду. Гроттер лишь сложила руки на груди и внимательно всмотрелась в лицо Глеба, словно ожидая хотя бы какого-то изменения от него. Тот продолжал внимательно глядеть на рыжеволосую, в свою очередь требуя от неё хоть немного толковой магии – его не устраивал град из цветов. Светлые этому были бы только рады. - Ты… Куда тебе уж быть Верховной! – не сдержался Глеб. – Тебе только носиться с добром и радостью – ну, будешь сидеть с Анькой, выхаживать больных! Повернувшись к девушке спиной – он был уверен в том, что Гроттер спокойно спустится и сама, без его помощи, - Бейбарсов направился было уже к своему замку, к тому же, почувствовав, что Елена вот-вот приедет, но его остановил возмущённый оклик Татьяны: - И ничего я не буду никого лечить! - Ты на большее неспособна, - махнул рукой Глеб, который сейчас и вправду потерял любую веру в силы Тани. Рыжеволосая возмущённо фыркнула. Опять-таки весна перестала быть ей милой и замечательной, ибо девушка в который раз разозлилась на Бейбарсова. Наверное, толк был бы, если б воевать пришлось бы против Глеба – тогда бы Таня не сдерживалась. - Сволочь! – возмутилась она, запустив в Бейбарсова каким-то неизвестным заклинанием – тот, удивлённо оглянувшись, едва успел увернуться от искр. - Знаешь, всё-таки с тебя никогда не получится нормального человека, - покачав головой, Глеб вздохнул, вспоминая крылатое выражение Склеповой об этом самом нормальном человеке – она всегда специально плевала на все правила языка и перекручивала эту фразу. - Было бы у кого лечиться, - фыркнула Гроттер и направилась к земле – летать ей давно уже наскучило, что, впрочем, и вовсе было для Тани вполне характерно…