Сквозь тернии во тьму

Когда Бейбарсов и Таня, то ссорясь, то опять, прямо на ходу, мирясь и даже целуясь, добрались-таки до замка – а Глеб на время окончательно забыл о своём статусе учителя, - то Свеколт уже прибыла и смотрела на Жанну таким взглядом, словно и сама была готова её сжечь. - Здравствуй, - чинно поздоровалась она с Бейбарсовым, впрочем, протягивая руку только для рукопожатия. Судя по реакции Глеба, это было вполне нормальным для Елены. - Рад тебя видеть, - сухо кивнул ей Верховный, а после шепнул Тане на ухо. – Не вздумай сказать при ней, что женщина – слабое существо, все глаза выдерет. - Я так не думаю! – возмутилась Гроттер сначала достаточно громко, а после уже тише ответила. – Все вы, представители мужского пола, редкостные козлы! Впрочем, у Елены слух был потрясающе хороший, пускай Таня об этом и не знала, поэтому она сразу же посмотрела на девушку весьма хорошо, даже решив её уважать, потому что для того, чтобы сказать подобное самому Верховному, как известно, тому ещё представителю цапьего рода, надо было иметь немалую смелость. - Татьяна, - представилась спустя несколько секунд Гроттер, вспомнив наконец-то о том, что они вообще-то даже не знакомы ещё до сих пор. - Елена, - кивнула ей девушка. – Можно просто Ленка и на ты. Судя по всему, Ленкой называли её просто-таки все – начиная от Верховного и заканчивая почему-то странно красневшим Шурасиком. Девушка была действительно симпатичная. Её, конечно, можно было бы назвать и немного долговязой – Свеколт была намного выше чем Таня, вообще-то не жаловавшаяся никогда не свой рост, да и вообще, слишком худая для этого и, наверное, частенько недоедавшая. Волосы её были уложены в две гладкие косы, почему-то разноцветные – во всём строгом образе Елены это было единственной шалостью, очевидно, свидетельствующей о протесте. - Я всегда рада познакомиться с Верховной, - прищурившись, вдруг тихо сообщила она Тане. – А то достали уже эти мужчины на троне, честное слово! - Совершенно согласна, - кивнула Гроттер, а после, схватив Бейбарсова за рукав, вдруг возмутилась. – Ты же говорил, что никто не знает! - Лене можно, - отмахнулся тут же Глеб. – Она умная. - Вот видишь, - хмыкнула Свеколт. – Мне, значит, можно! И сестру мою с разума сводить тоже можно? - Я никогда не сводил Жанну с разума, - скривился Бейбарсов. – А то, что она сама стремится отправиться на тот свет, это уж, позволь, совсем не мои проблемы. И что прикажешь с этим всем делать? За использование магической чумы полагается смерть – и что? Я, конечно, понимаю, что высшей инстанции надо мною нет и не будет, - он, впрочем, посмотрел на Гроттер как-то странно, - и убивать её тоже никто не может приказать, то при этом я всё равно не могу позволить твоей сестре разгуливать на воле – потому что это опасно! Мало ли что – знаешь, сколько запасов этой заразы мы отыскали в её комнате? Елена побледнела. Это явно было для неё весьма болезненной темой, и сейчас девушка стремилась как можно скорее проминуть её. Впрочем, Бейбарсов из-за этого то и попросил приехать её как можно скорее, поэтому так просто улизнуть не получится. Свеколт без конца теребила край своей блузы – платья она, наверное, тоже не носила, поэтому одела какую-то рубашку весьма интересного покроя, тёплый плащ – ибо жила в более холодных широтах, - и брюки, впрочем, узкие и явно женские, пускай это и было не принято здесь. - Госпожа Свеколт, - немного заикаясь, промолвил Шурасик, подойдя поближе. – Вы позволите отнести ваши вещи в вашу комнату? - Я сама… - начала было Ленка, но, поймав взгляд ученика Верховного, вдруг поспешно закивала. – Да-да, принеси, - а после, наклонившись, шепнула. – Подожди меня там! Дождавшись того момента, когда Шурасик наконец-то отойдёт, Бейбарсов весело фыркнул. - И это ещё я свожу людей с ума, - протянул он. – Не доводи парня, он и так уже скоро бредить тобою начнёт! Ленка ничего так и не сказала в ответ – это, очевидно, было правдой, судя по тому, как забегали глаза девушки. Глаза у неё тоже были весьма интересными – пускай и карие, что встречалось среди тёмных достаточно часто, они словно меняли свой цвет в зависимости от настроения – и Таня, узрев, как сначала посветлели до голубого, а после едва ли не почернели глаза Ленки, так и не смогла удержать собственное удивление. - Это у нас семейное, - поспешила пояснить Свеколт. – Только у Жанны цвет волос постоянно меняется, от светло-рыжего до практически смоляного чёрного. А у меня глаза – я считаю, что это удобнее. - Потому что в твои глаза никто смотреть не хочет, - фыркнул Бейбарсов. – Но не будем отвлекаться от темы, - за разговором они успели уже даже дойти до залы, в которой за столом уже даже поджидала Анна и ещё какой-то солдат, Рита, побледневшая за последнее время, но в тот же момент отчасти весёлая. Шурасика всё-таки не было – он, наверное, собирался до последнего дожидаться Ленку. - Здравствуйте, Гломов, - сухо поздоровался с солдатом Бейбарсов, который, очевидно, был не слишком раз видеть его. – Я вижу, вы уже заняли место возле моей сестры, а? Тот почему-то покраснел, несмотря на то, что был весьма немаленьких размеров; когда же парень, которого, судя по шепоту Склеповой, звали Гуней, поднялся, Гроттер даже сначала сравнила его с медведем – рост его, наверное, превышал двухметровый, плечи были необычайно широки, а в глазах читалось упорное отсутствие ума. - Да садись уже, - махнул рукой Бейбарсов, отодвигая стул для Гроттер. Помогать Ленке он упорно не собирался – знал ведь, что девушка до того обидится, что может даже и уйти, если попытаться оказать ей что-то вроде подобных знаков внимания. – Жених… Вот уж выискался, - он бросил взгляд на Гробыню. – Может, ты ещё передумаешь? - Братец, следи за чистотою крови своего потомства, а я уж как-то разберусь, за кого мне выходить замуж! – вдруг воскликнула Склепова, и Таня вдруг осознала, что этот солдат и был тем самым возлюбленным Анны, о котором мельком когда-то упоминал Глеб, вроде бы даже собираясь разрешить им быть вместе. – Ты же сказал, что больше не против! - Я не против, не против, - отмахнулся Бейбарсов. – Только не начинай, а? – Глеб вновь повернулся к Елене, а после, оглянувшись, вдруг строго спросил у Риты: - Где Аббатикова. - Я тут, - Жанна проскользнула в комнату совершенно незаметно. Она была чрезмерно бледна, до такой степени, что сливалась бы, наверное, со стеной, если бы ту кто-то захотел выкрасить в белый цвет. Она ещё больше осунулась и смотрела на Лену тоже словно сквозь пальцы, упорно не желая поздороваться с сестрой. Так и не дождавшись предложения присесть, Аббатикова с трудом отодвинула для себя стул и будто бы упала на него, а после, запрокинув голову, мелко захохотала, наверное, собираясь что-то сказать, но после всё-таки передумав по каким-то неизвестным причинам. - Ты сама видишь, в каком она состоянии, - строго промолвил Бейбарсов, обращаясь уже к Свеколт. – Я, конечно, не против её отпустить… - он покосился на разозлившуюся моментально Гроттер, - но считаю, что просто так спускать с рук подобные проступки нельзя. Это недопустимо. Свеколт нахмурилась и вновь перевела взгляд на сестру. Она прекрасно знала, какая кара светит Жанне – смерть. Причём, если Бейбарсов всё-таки решит до конца выполнить закон, то даже через сожжение. Допустить, чтобы её родная сестра горела, Елена не могла, но при этом прекрасно понимала, что Аббатикова едва не погубила их последнюю, - ну, ладно, предпоследнюю, - надежду победить в этой войне. Да и, к тому же, Гроттер могла быть сколько угодно могущественна, но только у Глеба хватит сил и терпения обучить её. Простые маги не знают, да и никогда не узнают секретов Верховных, потому что не особо-то и спешат оными делиться. Елена вздохнула. У неё оставался ещё один козырь в рукаве, с помощью которого она собиралась победить в битве за собственную сестру, вот только всё же пока что не хотела его открывать. Она сама совершенно случайно прознала это, в очередной раз делая вылазку к светлым, вот только слишком опасно – рассказывать такую информацию на данном этапе, при этом зная, что Жанне грозит опасность. - Что же ты наделала, сестра, - тихо прошептала она, рассматривая удивлённо тёмные круги под глазами у Аббатиковой. – Твои солдаты её… - Ты совсем издеваешься? – возмутился Бейбарсов, сразу же догадавшись, о чём собиралась спросить Елена. – Я что, признания из неё требую или грехи выбивать буду, чтобы солдат отправлять, а, Лена? - Я так не думаю, - отрицательно покачала головой Свеколт. – Я знаю, что ты – не какой-то там светлый, но… - Никто на неё руку не поднимал, - ответил моментально Глеб. – Хотя, наверное, вашим родителям следовало бы это когда-то сделать, чтобы сейчас меньше дури было в голове! Жанна опять захохотала, всё больше и больше запрокидывая голову; Елена, не выдержав, бросилась к сестре, встряхнув её за плечи. - Да что ты, Леночка, - прошептала Аббатикова. – Я в полном порядке. Разве наш Верховный снизойдёт до того, чтобы на меня солдат натравлять? Он же у нас гордый, чёрт возьми. Чтоб ты сдох! Бейбарсов уже не обращал на эти красноречивые заявления совершенно никакого внимания; собственно говоря, он и так прекрасно понимал, что Жанна сошла с ума – а к блаженным, как говорится, нужно относиться нормально, спокойно, хорошо, не стремясь оскорбить их. Так говорила его мама. Глеб думал, что Аббатикова не такая уж и сумасшедшая, чтобы он спокойно её жалел и позволял и дальше творить такие дурости, но, впрочем, пока что сдерживался только из-за того, что не хотел потерять Ленку. Свеколт всегда была слишком сильной союзницей, слишком умным тактиком, чтобы он мог отказаться от её помощи. Впрочем, Верховный прекрасно понимал, что Елена ни за что не бросит Мрак только из-за того, что что-то случилось с её сестрой. Она была фанатом своего дела – и вообще слишком любила всё, чем только занималась. У Свеколт было большое сердце; она умудрялась поместить в нём и сестру, за которой носилась уже не первый век, и старенькую бабушку-ведьму, за которой надо было только глаз да глаз, и своих родителей, и Шурасика дальше, и все свои занятия: науку, войну. И ненависть к светлым тоже поместила, которые отобрали у Лены многое, слишком многое. Ещё Свеколт ужасно хотела детей, особенно в последнее время – но у тёмных это случалось слишком редко, в качестве исключения, а она пока что никому не позволяла находиться долго рядом с собой. - Я считаю, - начала Анна, - что ты должен поступить с нею по закону. – Склепова раньше никогда не реагировала так на кого-то, но сейчас была непреклонна. – За такие грехи её даже сжечь мало будет! Елена посмотрела на Гробыню так, словно пыталась понять, что же такого её святая сестрица успела плохого сделать. Впрочем, вскоре Свеколт поспешно отвернулась, прекрасно понимая, что именно было не так – она не хотела ничего говорить, почувствовав, что Бейбарсов практически согласен с этим вердиктом. - Использование магической чумы всегда каралось смертью, - неуверенно промолвил он. – И я не знаю, в праве ли я делать подобные исключения ради Жанны. Свеколт уж слишком жалобно посмотрела на Верховного, но после тут же вскочила на ноги, собираясь что-то сказать. Нет, надо было использовать единственный шанс спасти сестру. - У меня есть информация, - выдавила она, - которая поможет наконец-то победить в этой войне и прекратить её навсегда. - Так почему же ты молчишь? – поинтересовался Бейбарсов. - Я скажу, - выдохнула Елена. – Но только в том случае, если моя сестра будет жива и здорова – разумеется, я не имею в виду её болезни, а говорю только о том, что ты не станешь казнить её. И отрезать руку тоже. - Хорошо, - кивнул Глеб. – Если ты сумеешь запереть её у себя и не позволишь больше творить подобное, то пусть живёт, - он строго посмотрел на Анну и Таню. – Это слишком важно – намного важнее, чем какая-то преступница. Елена кивнула. Жанна же, вскочив вдруг на ноги, едва ли не затанцевала, а после направилась к выходу, не собираясь терпеть эту компанию. - Мы с тобой ещё побор-р-ремся, Вер-р-рховный, - прошептала она каким-то обезумевшим голосом, глядя на Бейбарсова. Тот лишь скривился. Он и так уже понял, куда именно делась Чума-дель-Торт – последние слова Жанны послужили тому достойным подтверждением.