Запертая любовь

      В чашке с чёрным кофе, стоящей перед Крисом, отражалось высотное здание напротив. Свой обеденный перерыв он проводил в кофейне недалеко от офиса вместе с Анной и, расположившись за столиком у окна, сейчас активно уминал сэндвич с тофу и овощами. Строго говоря, это уже нельзя было назвать обеденным перерывом, но так как из-за срочности задания им обоим пришлось проработать до трёх, они решили, что вправе выйти перекусить попозже. Правда, Анну работа не оставляла и здесь: та сидела, уткнувшись в планшет, и только изредка вспоминала про свой веганский салат. Но Криса это только радовало: несмотря на то, что она была самой приятной его коллегой, он был уже не в состоянии слушать её бесконечные рассказы о подготовке к предстоящей свадьбе, которая должна была состояться на Гавайях весной.       Сейчас ему и вовсе хотелось побыть одному. Будучи по натуре интровертом, он чувствовал, что за последние дни превысил норму общения с людьми в несколько раз, а значит, теперь необходимо было ото всех отдохнуть. За исключением Саши. В этом смысле она словно была от него неотделима, быть рядом с ней было ничуть не хуже, чем быть наедине с самим собой. От её присутствия он не уставал, как от других людей, от неё отдыхать было не нужно. Таким образом, когда Крис мечтал побыть один, можно сказать, он был не против, чтобы рядом с ним побыла Саша.       Думая о ней, он вспомнил, как неожиданно для себя приревновал её вчера. Забавна была уже сама причина. Когда они возвращались домой из отеля, она была так зла на Глеба, что Крис волей-неволей решил, она ревнует того к Лие. И из-за этого приревновал Сашу к Глебу. Он был за рулём, и ему тогда долго не хотелось заводить разговор о её чувствах, но в конце концов он пришёл к выводу, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь, и, набравшись смелости, заметил:       – Знаешь, если тебя ещё волнует, с кем он спит, то у меня для тебя плохие новости…       – Да насрать мне, с кем он спит! – взорвалась Саша, даже топнув при этом ногой. – Просто не надо тогда слать мне эти дебильные эсэмэски! Не надо мне говорить, какую он совершил ошибку и как он хочет меня вернуть, а потом трахаться с кем-то прямо у меня под носом! Не хочу больше ничего от него слышать! Всё что он делает, это врёт. Как и всегда!       Она была действительно на взводе – даже не заметила, что сказала лишнего. Крис знал, что Глеб приходил к ней в «Кловер»; знал и о том, что тот напился и врезал кому-то по роже, и о том, что они с Сашей ехали вместе домой. Но он не знал, о чём они говорили. Теперь она была вынуждена ему рассказать. Когда же он спросил, почему она не рассказала сразу, Саша объяснила это тем, что не хотела, чтобы он лишний раз волновался, так как волноваться было не из-за чего. По её словам, она сама могла справиться с Глебом и ей не нужна была помощь.       – Интересно, когда он написал мне эти милые сообщения: до того, как решил с ней переспать, или после? – протянула она, сощуренными глазами уставившись в телефон, когда Крис парковался возле дома. – Или прямо из постели, в перерыве между э-э… столько раз они там…       – Один, – ляпнул Крис. Глеб успел ему об этом поведать во время их короткого разговора возле ресепшн. Саша повернулась к нему с приподнятыми бровями. – Всё было довольно быстро, если это тебя успокоит… – добавил он.       – Мне всё равно.       – Хорошо. Потому что было бы странно обижаться, учитывая то, что мы сами делали ночью в твоём номере.       – Я не «обижаюсь», как ты выражаешься. Меня это просто бесит. Господи, что я только делала столько лет с этим придурком?! – взвыла Саша, запрокинув голову. Она несколько раз ударила головой о подголовник. – Не хочу его больше видеть. Нет, и он ещё остался с ней до утра! Уверена, он хотел, чтобы утром я встретила их вместе. Что же, отличный план, всё получилось, – продолжала возмущаться она, по-видимому даже не замечая, что они уже приехали и нужно выходить из машины. – И конечно, обязательно было делать это с ней! Из всех женщин на свете он выбрал именно Лию… Это, наверное, просто долбанная случайность!       Крис безразлично смотрел, как снежинки медленно опускаются на лобовое стекло. Ему хотелось сказать, что его, в свою очередь, бесит то, что её бесит вся эта ситуация, но он знал, что придётся объяснять, почему, а сам ещё толком в этом не разобрался. К тому же не хотелось ссориться. Однако именно это и случилось, потому что он, не подумав, сказал:       – Скорее всего, ему просто хотелось поспать…       – Что? – снова повернулась к нему Саша.       – Он остался с ней ночью, потому что ему хотелось спать. И это он снял номер, так что логично было остаться, учитывая, что ты заплатил за всю ночь.       – Что?! Я не поняла, ты что, его защищаешь?       – Нет… Просто непредвзято объясняю всё как есть с мужской точки зрения. А насчёт того, что выбрал он Лию… Они общались весь вечер, познакомились поближе. Зачем было искать кого-то ещё, когда… ну… один вариант уже есть прямо под боком.       Саша недобро сощурила глаза. В этот момент Крис понял, что, возможно, выразился не совсем корректно, но не успел объясниться, как она заговорила:       – Ты рассуждаешь как какой-то неотёсанный самец. Боже! Не могу поверить. Ты просто оскорбляешь своими словами всех женщин, – заявила Саша, вылезая наружу. Крис быстро вышел за ней и нажал на кнопку на ключах. Теперь их разделяла машина, но в тот момент она была своего рода баррикадой, по разные стороны которой они стояли.       – Каким образом? – спросил он.       – Своим потребительским отношением к ним. Ты также косвенно назвал мою, то есть женскую точку зрения предвзятой. Может, ты ещё и считаешь, что это нормально – говорить женщине, что хочешь быть с ней, обещать, что будешь любить… а потом спать с другой?       Недоумевая оттого, как этот разговор вдруг переключился на него, Крис схватился за голову.       – Предупреждаю: защищая его, ты предаёшь меня, – сказала Саша.       – Я его не защищаю! Просто пытаюсь сказать, что ты многое видишь по-своему. Тогда как на самом деле всё может быть совсем иначе. Я уверен, что он не хотел столкнуться с нами с утра. Скорее всего, он вообще не хотел, чтобы ты об этом узнала.       – Отлично. Тогда просто отлично, что я узнала! Это развеяло все мои сомнения насчёт того, мудак он или нет. И кстати, на минуточку: если человек не хочет быть мудаком, он просто не ведёт себя как мудак. Вместо того, чтобы вести и надеяться на то, что никто не узнает. Можешь при встрече передать ему.       – Обязательно, – пробормотал Крис, смотря, как она направляется к дому. Даже по походке было заметно её раздражение.       Больше они в этот день особенно не общались. Саша закрылась у себя и весь день читала, лёжа в постели. Только вечером вышла, чтобы зачем-то вымыть лоток кота, который и так был практически чистый. Но ради своей же безопасности Крис решил на этот счёт ничего ей не говорить. Ночью они спали раздельно. А сегодня ещё не встречались, так как он ушёл, когда она ещё спала.       Крис много думал о том, как бурно она на всё это отреагировала. Пытался найти ответ на вопрос, почему. Пытался оставаться толерантным по отношению к Глебу. Как своего друга, он мог его понять и оправдать по всем пунктам, в которых Саша его обвиняла. Однако он не мог не взять на заметку то, что Глеб не посвятил его в свои планы относительно Саши и вёл себя скрытно. Это было совсем не похоже на его обычное поведение, тем более что последним, что он говорил о ней Крису, было что-то из серии: «как хорошо, что мы расстались, так будет лучше для каждого». Похоже, он изменил своё мнение. Или же он просто притворялся, убеждая себя самого.       Так или иначе, это могло означать, что у Криса появился соперник. Как странно, что только сейчас он стал думать о Глебе в таком качестве – ведь они, по сути, всегда друг с другом соперничали. Только раньше, когда он не был в отношениях с Сашей и старался отречься от своих чувств к ней, было намного легче её «уступить». Теперь он скорее склонялся к мысли, что, если до этого дойдёт, то от дружбы с Глебом придётся отказаться, как бы грустно это ни звучало.       Криса и так уже буквально душило удавкой осознание того, что он делает у него за спиной. С каждой их встречей ему становилось всё гадостней от того, что Глеб не знает о них с Сашей; он не мог вести себя так беззаботно, как раньше, испытывал постоянное напряжение и чувство вины. Наверняка Глеб уловил какие-то перемены в его поведении, даже если этого не показывал. Саша всегда говорила, что он очень тонко всё чувствует.       А вот что она чувствовала к своему бывшему парню, ещё предстояло выяснить. Сейчас Крис как никогда остро ощущал потребность во всём разобраться. Он прекрасно понимал, что такие непростые и длительные отношения, какие были у Саши и Глеба, быстро не забываются, но хотел, по крайней мере, убедиться в том, что она не желает к ним возвращаться. Решив, что обязательно поговорит с ней вечером, он доел последний кусочек сэндвича и, отряхнув руки, встал из-за стола. Кофе остыл, и допивать его не хотелось.       Анна оторвалась от своего планшета.       – Собираешься идти? – спросила она.       – Да, ты как? – Крис посмотрел на её недоеденный салат.       – Сейчас. Буквально две минутки… У меня есть новости для тех, кто отбирал собак для рекламы корма. Они больше не хотят, чтобы в ролике был йоркширский терьер – наконец-то дошло, что с овчарками и колли он выглядит глупо. Нужно заменить его «на кого-то помужественней, но среднего размера». Я спросила, на кого, но вразумительного ответа так и не получила…       Крис рассеянно почесал голову.       – Может, лабрадор? Например, щенок-подросток – не очень большой, но уже и не маленький, – предложил он.       Анна одобрительно закивала, уплетая листья рукколы.       – Можно попробовать, – улыбнулась она с торчащей изо рта травинкой.       – Я пока возьму что-нибудь домой, – сказал Крис и отошёл к прилавку с десертами.       Сегодня у него не было настроения готовить, и он хотел купить для Саши что-то вкусное; что-то, что заставит её попить с ним вечером чай. Спустя минуту тщательного изучения ассортимента его выбор пал на фисташковый торт – такой ей точно понравится. Крис попросил два кусочка с собой и стал ждать возле кассы, когда неожиданно кто-то похлопал его по плечу.       – Какие люди! – услышал он родную речь.       Обернувшись, Крис с удивлением обнаружил перед собой Романа. Он не видел его несколько месяцев – с тех пор, как они случайно столкнулись в метро в конце лета, – и надеялся, что больше им видеться не придётся, особенно специально (тот факт, что он знал о них с Сашей, заставлял его нервничать), но вот – это снова случилось.       – Привет, – сдержанно улыбнулся Крис, пожимая ему руку.       – Привет, Крис. Обеденный перерыв?       – Вроде того. Я с коллегой, – он кивнул в сторону Анны. – Но мы уже собираемся уходить.       Штайн кивнул, рассматривая полку с йогуртами и мюсли.       – Ты всё там же? У отца? – поинтересовался он.       – Да. Пока никуда не собираюсь.       – Ну правильно, правильно… Хороший опыт. А Саша как? Тоже на работе?       – Кажется, да. У неё сегодня должна быть первая смена, – сказал Крис, нетерпеливо посматривая на официантку, медлящую с упаковкой торта. – Вот она, кстати, подумывает уходить из своего кафе.       – Правда? Она мне не говорила. А куда?       – Я сам только на днях узнал, – Крис покосился на Романа, мысленно задаваясь вопросом, с какой стати она должна была ни с того ни с сего сообщать ему об этом. – Куда – пока неизвестно, но радует хотя бы то, что у неё появилось такое желание.       – Конечно, – кивнул Роман, – это отлично. Ей сейчас нужно что-то менее напряжённое. В институте я тоже подрабатывал официантом, знаю, что это за нервотрёпка. Мне большой капучино, пожалуйста, – обратился он к бариста и тут же перешёл обратно на русский: – Кстати-кстати-кстати… Не передашь ей, чтобы зашла ко мне, когда в следующий раз будет в клинике? Я говорил с её групповым психотерапевтом, и есть вариант устроить вдобавок индивидуальные сеансы. Скажешь, ладно? Думаю, по деньгам это не создаст трудностей?       Доставая деньги из кошелька, Крис застыл, осознавая услышанное. Какое счастье, что он превосходно умел контролировать мимику, – это позволяло сохранять невозмутимость и самообладание как раз в таких вот ситуациях. Переварив информацию, он протянул кассиру двадцатку, после чего забрал пакет с тортом и с вежливой полуулыбкой повернулся к Роману.       – Конечно нет. А куда зайти?..       – В мой кабинет, – Крису показалось, Роман посмотрел на него с лёгким подозрением.       – А! Ну, разумеется, – хлопнул он себя по лбу. – В тот, что на первом этаже.       – Да. Я всё ещё там, – Роман расплылся в доброй улыбке и добавил: – Надеюсь, ты подтолкнёшь её к тому, чтобы она согласилась.       – Постараюсь… Ну, нам пора, – сказал Крис, заметив, что Анна наконец-то доела и идёт к нему. – Рад был повидаться.       Он снова пожал Штайну руку и, только выйдя на улицу, позволил себе снять с лица маску. От съеденного сэндвича начало подташнивать, как если бы в нём случайно оказался кусок индейки. Хотя Крис знал, что дело не в этом (после одного случая в «Кловер» он всегда проверял ингредиенты, прежде чем есть) – желудок взбунтовался из-за нервов. По дороге обратно в офис он даже не слушал, о чём говорила Анна. Он думал только о том, что, чёрт возьми, произошло сейчас в кофейне.       Всё то, что волновало его перед этим, вмиг показалось совсем незначительным. Ревность и их несчастный любовный треугольник отошли на второй план, уступив место более важной проблеме. Крису понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, что от него скрывали. Несмотря на то, что разговор с Романом длился не более пары минут и сказал он совсем немного, этого хватило для составления полной картины того, чем занималась Саша за его спиной. А занималась она тем, что посещала занятия групповой психотерапии в своей старой клинике, где работал Роман, с подачи которого наверняка туда и попала. Эта новость Криса по-настоящему шокировала. Позже, закрывшись у себя в кабинете, он долго сидел в офисном кресле и смотрел в одну точку, а мысли его витали далеко от работы.       Выходило, что он прокололся, причем очень сильно. Саша всё ещё была больна, а он это даже не замечал. В голове быстро выстроились сигналы, на которые он прежде закрывал глаза: как часто она отказывалась есть вместе с ним и постоянно говорила, что только поела; как он порой не мог найти в холодильнике купленную еду, а она уверяла, что ничего не брала; как обнаружил кухню в страшном беспорядке; как она испугалась, что он прочёл её дневник… Каким же он всё-таки был слепым! Ему хотелось, чтобы она была здорова, и ему нравилось думать, что так и есть. А она всё это время продолжала мучиться и даже не попросила его помочь. Сердце Криса разрывалось при мысли о том, что ей приходилось справляться со всем в одиночку.       Он уже винил себя за то, что отпустил её летом в Сиэтл. Наверняка именно там, почувствовав, что никто за ней не следит, она оступилась и вновь взялась за старое. Это, в свою очередь, означало, что проблема в её голове никуда не исчезла, а значит, окончание лечения в «Линн Каньон» было преждевременным. (Последнее, правда, было не на совести Криса, ведь это не он принял решение о завершении психотерапии, но сейчас он готов был обвинить себя в чём угодно.)       В последние месяцы его так мало интересовало, что с ней происходит… Он почти совсем не спрашивал, как она себя чувствует; а зная, что ей неприятно обсуждать болезнь, сдался и оставил эту тему в покое. Она так вскружила ему голову, что он ни о чём плохом не хотел и думать. Он хотел жить в сказке, где Саша здорова, а их благополучию ничто не угрожает. В последний раз он даже позволил ей сходить и показаться доктору в поликлинике одной – она уверяла, что справится сама…       Сколько же раз она ему так лгала? Даже страшно было подумать. И он, как круглый дурак, ей верил. Нет, он не сердился на неё из-за этого – ему было бесконечно грустно. Он даже мог частично её понять, хотя то, что он понимал, ему ни капли не нравилось: он не хотел, чтобы она чего-то стыдилась, чтобы были проблемы, которыми она не могла с ним поделиться.       Но было невозможно, чтобы Саша не испытывала стыд, ведь стыд – это лучший друг булимии, а также других пищевых расстройств. Хотя, пожалуй, булимии – в большей мере. Ведь голодание, в отличие от обжорства, редко бывает предметом насмешек. Обжоры же – всегда под прицелом у язвительного и жестокого общества, начиная с детства. А обжорство плюс вызывание рвоты? Ещё более унизительная комбинация. Крис мог понять, почему Саша это скрывала.       Однако он считал, что с ним она могла поделиться. Он ни за что бы не стал над ней насмехаться, ругать её, кричать… или чего ещё она там опасалась. Вместо этого он мог бы ей помочь. Поддержать, в конце концов, ведь о чём, как не об этом, твердят все психологи, говоря о поведении близких больного. Крис был уверен, что вместе они могли бы справиться с коварным расстройством, но Саша почему-то так не считала – ей хотелось нести этот груз одной.       Крис был также поражён и тем, что она начала лечиться сама. Для неё это был настолько зрелый и вообще нехарактерный поступок, что он просто не мог понять, как она на это решилась, что её к этому подтолкнуло. Насколько должен был замучить её этот недуг, чтобы она наконец сказала себе «хватит»? Его руки начинали дрожать, когда он думал об этом.       Но хоть всё это и было очень печально, он был также горд за Сашу – оттого что она нашла в себе силы обратиться за помощью. Пусть даже и не к нему.       Он не знал, как быть с тем, что он теперь знает её секрет. Ему казалось, было бы честно рассказать ей об этом, однако к такому разговору необходимо было тщательно подготовиться. Её реакция могла оказаться очень болезненной, поэтому нужно было также выбрать подходящий момент. Но ни сегодня, ни завтра Крис этого делать точно не собирался. Пока что у него у самого голова шла кругом, когда он думал о том, что их ждёт.       Оказавшись дома, он почувствовал себя измученным. Он вёл машину по пути домой из рук вон плохо, а теперь всё, чего ему хотелось, это плюхнуться на диван в гостиной и лежать, смотря в потолок. Нервы что называется пошаливали. Крис включил телевизор и стал смотреть новости, хотя думал всё равно, конечно, не о них, а о Саше. Через час вернулась и она сама. Только услышав, как открывается дверь, он тут же поспешил в прихожую, чтобы её встретить.       Судя по её усталому виду, день у неё тоже выдался не из лёгких. Крис готов был поспорить, что, когда она только вошла, глаза у неё были на мокром месте. Увидев его, она, конечно же, быстро сморгнула слёзы и даже попыталась улыбнуться, но вышло неубедительно. Он подошёл к ней и крепко обнял, и, к его удивлению, в его объятиях она расплакалась.       – Что такое? Саша, что случилось?..       Громко шмыгнув носом, она только помотала головой.       – Работа?       – Просто всё достало, – сказала она, но Крис понял, что дело в работе. В гадюшнике под названием «Кловер».       – Ну всё, всё, успокойся, – он ласково погладил её по голове, покачивая из стороны в сторону. – Ты уже дома, только со мной. Здесь спокойно и можно расслабиться.       – Я люблю тебя, – снова шмыгнула Саша. – Только тебя люблю. А всех остальных ненавижу.       Крис нахмурился от того, насколько ненормально это звучало. Ненависть ко всему миру была признаком чего-то нехорошего, о чём он даже не хотел думать. Лучше бы это были слова, вырвавшиеся случайно в плохом настроении…       Он задался вопросом, была ли она сегодня на своих тайных занятиях с группой. Ему показалось, что нет.       – Я тоже тебя люблю, – сказал он. – А посмотри, кто ещё тебя любит. Неужели ты его – нет?       Саша опустила голову вниз и увидела Марса, трущегося о её ноги.       – Смотри, как он по тебе соскучился.       – Я имела в виду людей. А этот котяра просто хочет есть…       – Тогда пойдём покормим его. – И Крис подтолкнул её в сторону кухни. Марс пробежал вперёд.       Покормить в итоге пришлось ещё и Сашу, которая призналась, что с утра ничего не ела («Не было настроения», – объяснила она). Украдкой наблюдая за тем, как она ест, Крис отметил, что этот процесс у неё мало отличается от приёма пищи любого другого человека. Замечая, что он смотрит, она иногда поднимала глаза и останавливалась, но в целом поела хорошо и, как ему показалось, даже с аппетитом. Выглядела она, правда, неважно: бледность, синяки под глазами, вялость, ссутуленные плечи. Вдобавок на руках появилась мелкая сыпь.       – Почему ты на меня так смотришь? – спросила Саша, допивая чай.       – Как?       – Как будто тебе меня жалко.       – Потому что ты устала на работе, – Крис потёр переносицу. – И я волнуюсь, что тебе там плохо, а ты ничего не говоришь. Глеб ведь не приходил снова?       – Нет, – улыбнулась она. – Я просто вымоталась. Не хочешь лечь пораньше?       Крис ответил, что ему ещё нужно посидеть за компьютером. Поцеловав её в щёку, он пожелал спокойной ночи и ушёл к себе, где занялся написанием е-мейлов своим знакомым – о том, что ищет для сестры работу. Саша разделась у себя в комнате, включила ночник, достала ручку и дневник и впервые с тех пор, как Крис его нашёл, решила оставить запись.       Я больше не хочу работать в «Кловер». Это я поняла сегодня, в свою первую смену после того, как Глеб на днях устроил драку с посетителем. Я думала, что морально готова к смешкам и шёпоту за спиной, но это было ещё не всё, с чем я столкнулась сегодня.       Никто из официанток со мной не разговаривал. Эля, которая тоже сегодня работала, только холодно со мной поздоровалась и всё… Другие и здороваться не стали. Только Боб не обделил меня своим вниманием. Если честно, то мне показалось, он специально весь день торчал в кафе, чтобы меня донимать. Видимо, таким образом пытался меня наказать за то, что устроил Глеб. Это просто идиотизм.       Он придирался ко всему подряд, хотя я старалась всё делать безукоризненно. Хочу заметить, что в таком окружении и с настроением на нуле это непросто, но зная, что он наблюдает, я просто не могла облажаться. И тем не менее он несколько раз меня упрекнул в каких-то совершенно смехотворных вещах. В обед он пил вино за барной стойкой, которое подала ему я, а он сказал, что я выбрала неправильный бокал для Шардоне. Но дело всё в том, что в «Кловер» просто нет «правильных» бокалов для разных сортов, т.к. никто их не закупил; есть бокалы для красного, белого и игристого, вот и всё. Я сообщила ему об этом, но тогда он стал ворчать насчёт того, что вина в его сраном бокале очень мало и я должна была налить по крайней мере в два раза больше. Это просто абсурд. Я всё сделала так, как положено! Я хороший официант!       А потом он снова завёл разговор о том, что я не умею впаривать десерты и из-за меня мы разоримся. При этом постоянно хвалил Келли, которая с удовольствием всё это слушала, околачиваясь рядом. Кстати говоря, он шлёпнул её по заднице, и кажется, ей это понравилось…       Про Элю даже не хочу писать, она превратилась в полную сучку. Мы ещё в конце ноября почти перестали болтать и помогать друг другу, теперь она даже смотрит на меня со злобой.       Не могу понять, что я им всем сделала?       Если бы мне так не нужны были деньги, я бы ушла оттуда прямо сегодня. Надеюсь, Крису удастся помочь мне с новой работой, потому что долго я тут не протяну. По дороге домой мне казалось, что я близка к нервному срыву, и почему-то подступали слезы, хотя плакать мне вообще-то не хотелось. А потом, когда я увидела Криса, они вдруг покатились сами. Это было очень некстати.       В начале февраля мне нужно будет снова платить за клинику, а я уже потратила на неё все свои накопления. Ещё нужно купить Крису подарки на Рождество и Новый год, для этого придётся подработать. Глебу ничего покупать не буду. Всё-таки есть позитивная сторона в том, что общаться я больше с ним не планирую: не придётся тратиться.       Я наконец-то понимаю, насколько устала от его бесконечных выходок. Когда мы были вместе, это тоже частенько случалось, но я терпела, потому что у нас были и хорошие моменты. Теперь ничего хорошего не осталось. И он может катиться на все четыре стороны, потому что я теперь как никогда уверена, что если он в моей жизни может играть только роль агрессора, то я не хочу его видеть в ней. Я хотела, чтобы он оставался моим другом, но раз уж это невозможно, то пусть убирается.       Это больно, ведь у меня ещё остались к нему чувства, но так как он их постепенно убивает, то думаю, со временем ничего не останется.       СКОРЕЕ БЫ ЭТО СЛУЧИЛОСЬ.       Завтра еду в «Линн», и у меня есть цель заговорить с участниками группы. Не знаю, какой будет тема, но я постараюсь. Ещё я приняла решение перестать принимать таблетки Лии… Глупо делать это, когда я лечусь в группе. Мне кажется, одно не способствует другому. Нажраться и блевать уже дней десять не хотелось.       Может, я всё-таки смогу выздороветь?.. ХОЧУ ЭТОГО БОЛЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ.