Запертая любовь

Adele – Lovesong

      Крис прилетел в понедельник после полудня, но только добравшись до дома и никого там не застав, понял, что Саша сейчас на работе. Он почему-то совершенно забыл, что она работает: отойдя от рабочего режима, Крис перестал следить за тем, какой сегодня день недели, и часто испытывал удивление, в кои-то веки заглянув в календарь. Вот и сегодня его поразило, что уже понедельник, и он неожиданно сильно поник, осознав, что её не будет до вечера. Весь полёт он мечтал о том, чтобы её увидеть, а к концу ему и вовсе стало казаться, что это не просто желание, а нечто большее и скорее напоминает потребность. Но теперь её удовлетворение откладывалось, и чувствовал он себя от этого неважно. После четырех дней порознь ему необходима была Саша.       Хотел предложить ей пообедать вместе, но вспомнил, что обед у неё с часу до двух, а значит, уже прошёл. В итоге пообедал сам и долго валялся в постели, да так и не смог уснуть, несмотря на неспокойную ночь в самолёте. Ближе к вечеру написал ей сообщение: «Не хочешь поужинать в городе?» Она моментально ответила: «Не откажусь, где?:)» «Что-нибудь выберу», – написал Крис и следом отправил ещё одну эсэмэску: «Я за тобой заеду». «После шести. Приезжай», – прислала она в ответ.       Он ещё не был у неё на работе, и предстоящая встреча вызвала у него приятное волнение. Ему хотелось не просто заехать, но и зайти: было любопытно увидеть Сашу в офисной обстановке. Крис посмотрел, что находится рядом, выбрал для них ресторан, затем одежду, в которой поедет, и в итоге сделал всё это так быстро, что выехал на двадцать минут раньше, не желая сидеть больше дома.       Офис кейтеринговой компании занимал последний этаж пятиэтажного бизнес-центра, но внизу на проходной его остановили: оказалось, что нужен пропуск. «Значит, не посмотреть мне на офис», – подумал он и написал Саше, что будет ждать внизу. Крис вовсе не надеялся, что она появится раньше, и потому удивился, когда спустя пять минут увидел её выходящей из лифта. Хотя удивился он не столько этому… сколько тому, как она выглядела.       Сегодня был первый день за два месяца, когда Саша позволила себе сменить объёмную и мешковатую одежду на что-то более утончённое. Предыдущим вечером она взвешивалась и обнаружила на весах заветные тридцать девять с половиной – столько она весила в начале зимы, и хотя это всё ещё было ниже нормы, это был ощутимый прогресс, который её по-настоящему обрадовал. Она так сражалась за эти два с половиной килограмма, что, увидев их на весах, невольно пустила слезу, а потом кинулась перебирать шкаф в поисках того, чем можно отметить это событие.       Так что Крис увидел её не в огромном и длинном свитере, под которым она привыкла скрывать своё тело, а в строгой юбке на талии и заправленной в неё полупрозрачной белой блузке с длинным бантом на шее. А ещё Саша показалась ему подозрительно длинноногой… пока он не заметил, какой высоты каблуки на её совершенно кукольных ногах. Он так и застыл, сидя на диване напротив лифта, пока она шла к нему через холл с курткой в руке, словно по подиуму. «Может, нам стоит поехать домой, а не на ужин?» – промелькнуло у него в мыслях. Но он тут же вспомнил про чёртов побочный эффект от её препарата – как же это было несправедливо!       – Я же написала: после шести, – сказала она вместо приветствия и надела свою коротенькую замшевую куртку. – Ну что, идём? Или едем?       Крис наконец поднялся.       – Я бы мог подождать, но едем, – сглотнув, ответил он и чуть наклонился, чтобы чмокнуть её в щёку. Большего он тут позволить себе не мог.       – Ничего, – улыбнулась она, – Фрэнка нет, и я улизнула. Как ты? Как свадьба?       – Скучал по тебе, – признался Крис, проигнорировав второй вопрос.       А как только они спустились на парковку, он схватил её за талию и прижал к стене. Саша ойкнула, но когда в следующий момент он заткнул ей рот поцелуем, притом совсем не таким, какие были у них перед его отъездом, ответила на него с тем же жаром, что исходил от Криса. Она по нему тоже соскучилась, и не только за последние четверо суток, а, пожалуй, за целый месяц. И когда его большие руки сжимали её талию, а затем одна скользнула наверх и легла ей на грудь, она приятно вздрогнула от давно недоступного ей желания, чувствуя, как под чашечками лифчика напряглись соски. Но тут где-то рядом, напугав их, просигналила машина, и им пришлось друг от друга оторваться. Обернувшись, они увидели, что два автомобиля чуть было не стукнулись, выезжая со своих мест, – то есть к ним это никакого отношения не имело, – и оба облегчённо засмеялись.       Стук Сашиных каблуков отдавался гулким эхом, пока они шли к машине. Крис указал ей, куда идти, а сам немного отстал, чтобы оказаться сзади. Эта строгая юбка, плотно обтягивающая её зад и бёдра вплоть до колен, вызывала у него фантазии совсем не о предстоящем ужине. Саша же, совсем не подозревая, почему он отстал, пыталась тем временем разобраться, пропало её желание или нет. Ей было сложно поверить, что побочный эффект от АД мог уйти: недавно ей стало казаться, что он никогда не оставит её в покое. Сесиль, её терапевт, говорила, что это обычно проходит спустя один или полтора месяца, но в некоторых случаях может продолжаться и дольше, а у Саши это длилось уже два. Однако она не могла быть уверенной на все сто процентов, поскольку уже какое-то время они с Крисом были не очень близки. Хотя на днях она кое-что почувствовала и без него. Вернувшись с Глебовой выставки, она до поздней ночи смотрела фильм… и когда в нём дошло до постельной сцены, она внезапно захотела, чтобы Крис оказался рядом и чтобы он проделал с ней всё то, что делал на экране герой со своей подружкой. Правда, потом сцена кончилась, а она вспомнила, что Крису сейчас наверняка хорошо и без неё, и её возбуждение быстро прошло. Но сейчас… сейчас у неё было чувство, что если он её ещё раз так поцелует, то оно не угаснет, и это нужно было проверить.       Крис, как настоящий джентльмен, открыл ей дверцу и только потом сел сам.       – Я нашёл два ресторана в пяти минутах отсюда… – начал было он, но Саша, не дав договорить, потянулась к нему со своего места, и он автоматически подался ей навстречу.       Когда он отстранился от неё после долгого поцелуя и убрал руку с её бедра, она казалась ему заведённой. И, как и ей самой, ему в это почти не верилось.       – Может, без ресторана? – спросила она и прикусила губу. – Сразу домой?..       – Ты хочешь?.. – Он не уточнил, что именно, но они думали об одном.       – Мне кажется, да, – смущённо улыбнулась она. После второго поцелуя ей было совершенно ясно, что она его хочет.       – Чёрт, – вырвалось у Криса. – Хорошие новости. – И выкинув ужин из головы, он повёз её домой, думая только о том, чем они там займутся.       Они оба боялись, что, пока доедут до дома, им ничего уже не захочется, но мыслями этими не делились и, как оказалось, к лучшему. Потому что, стоило им только войти в квартиру, как они налетели друг на друга и, раздеваясь по пути в зал, вскоре оказались на диване, где всё и случилось. «Только можешь не быть слишком нежным?» – попросила она. И вскоре Крис увидел, что её зажатость ушла; она перестала быть пассивной, как в предыдущие разы, и снова хотела быть сверху, и снова трогала себя, не стесняясь, и снова просила его быть пожёстче, поскольку он, конечно, не понял, что просьба «не быть слишком нежным» значит совсем им не быть. Но он к ней прислушивался, и в ответ на его старания быть с ней более жёстким, она наконец-то кончила первой. От того, как она выглядела во время оргазма – лёжа на спине, сжимая руками грудь, у него внутри стало тепло-тепло и он сам вскоре почувствовал, что приближается к финишу. Защитой они пренебрегли, и, выйдя из неё, он кончил ей на живот, а затем опустился рядом и приобнял, в этот момент как никогда ясно осознавая, что ему нужна только она одна. Её щёки раскраснелись, и Саша сказала с улыбкой:       – Мне так этого не хватало.       – О… Мне тоже, – ответил он и с интересом пронаблюдал за тем, как она убрала пальцем капельку спермы рядом с пупком, а затем его облизала. – И как? – спросил он, поморщившись.       – Вроде ничего, – она пожала плечами.       Крис улыбнулся, вытер её своей футболкой и накрыл их пледом. Они молча лежали, прижавшись друг к другу, и его уже начало клонить в сон, но тут Саша спросила, не собирается ли он теперь накормить её ужином, так что пришлось подниматься и идти готовить. Звал то он её на ужин; кто же знал, что вместо этого они займутся сексом?                            Около полуночи, после того, как у них наконец-то был ужин, неудавшийся просмотр фильма и ещё раз секс; когда Крис уже спал рядом с ней, Саша сидела в постели со своим ноутбуком и не могла уснуть. После того, что между ними было, её переполняли эмоции и сон совершенно не шёл, несмотря на усталость. После второго раза, куда более долгого, чем первый, у неё между ног всё болело, но внутри было так хорошо, как не было уже давно, и она впервые за долгое время чувствовала себя абсолютно счастливой, даже несмотря на то что её оргазмы всё равно были не такими яркими, как были бы без АД.       Изначально она планировала, что этим вечером проверит соцсети Лии и Эли, чего уже давненько не делала, однако теперь ей уже не хотелось портить его негативными впечатлениями. Она лениво полистала ленту на Фейсбуке и уже собиралась выходить, как вдруг обратила внимание, что Крис добавил в друзья целых четырнадцать человек. Крис, который вообще не сидел на Фейсбуке и до вчерашнего дня имел всего пять друзей! Тут и думать не надо: это были новые знакомства со свадьбы. Интересно, как они вынудили его их добавить?       Среди них, конечно, была и Анна, и Саша зашла к ней на страничку в надежде найти там хоть пару свадебных фото: ей было интересно, как выглядела невеста и в какой обстановке проводилась церемония, – Крис почему-то был скуп на впечатления и ничего ей особенно не рассказывал. К счастью, страница у Анны была открыта. И хотя сама она написала, что хорошие фотографии будут ещё не скоро, многие люди опубликовали в её хронике свои, сделанные, очевидно, на телефоны. Были и видео: первый танец молодожёнов, салют, то, как резали свадебный торт, и всё в таком духе. Саша с любопытством стала смотреть. К Анне она уже давно сменила гнев на милость и теперь совершенно искренне восхищалась её кремовым платьем, как у принцессы, высокой причёской, симпатичными, все как на подбор, подружками, и даже её женихом. Уже по этим фотографиям было видно, что свадьба была красивой, как и сама пара. Но из гостей мужского пола самым красивым, конечно, был Крис. Саша радостно улыбнулась, увидев его на одной фотографии: в своём сером костюме, пошитом на заказ, он выглядел очень галантно.       Начались многочисленные фотографии гостей, но она всё листала и листала, сама не зная зачем, – наверно, неосознанно искала Криса. Он очень часто попадал на фото, особенно после свадьбы, и она поняла, что гости много времени проводили вместе: обычно на территории отеля (он был отмечен в местоположении), но иногда и за его пределами. И чаще всего рядом с Крисом околачивалась одна и та же девица. Саша нахмурилась. После того, как она это заметила, её настроение уже не было таким безоблачным. На двух фотографиях эта девушка так к нему и липла, но что заставило её приуныть, так это то, что было не похоже, чтобы Крис был против. Саша быстро вычислила незнакомку: та прокомментировала пару кадров; и, судя по старой фамилии Анны, это была её сестра. Теперь, конечно, Саша была просто обязана изучить её профиль.       Однако информации в открытом доступе там было мало: одно фото профиля, где училась, где живёт, где работала, откуда родом – вот и всё, чем удалось поживиться. С фото Саше улыбалась своей тошнотно-милой улыбкой хорошая канадская девочка из приличной семьи. А звали её Кристина – через си эйч, как у Криса. Чувствуя нарастающее раздражение, Саша резко закрыла браузер, а затем и крышку ноутбука, уже жалея о том, что полезла смотреть. Ведь это ничего не значило, и умом она это понимала… но было всё равно неприятно. Она посидела ещё немного, смотря на спящего, как ангел, Криса, но вскоре выключила ночник и прижалась к нему под одеялом. Не просыпаясь, он тут же подмял её под себя и обнял одной рукой.                            Через день после своего возвращения Крис решил наведаться в галерею. Он спрашивал у Саши, не сходит ли она ещё раз с ним, но она отказалась, сказав, что одного раза ей вполне хватило. Крис не стал сообщать Глебу о том, что идёт: не хотелось смотреть на его картины вместе с ним, а также быть вынужденным постоянно комментировать, потому что молча смотреть Глеб бы ему, конечно, не дал, и вечно бы требовал его мнения. В итоге это решение оказалось очень правильным, поскольку выставка Крису не понравилась и чем-то даже его расстроила.       Во-первых, эти портреты были ярким свидетельством того, что у Глеба и Саши были вовсе не поверхностные чувства друг к другу. Точнее… конечно, о Сашиных чувствах здесь выводы делать было неправильно; однако тот факт, что для Глеба она была не просто натурщицей, по мнению Криса, должен был быть очевиден каждому. Все портреты, за исключением одного, были пронизаны какой-то личной драмой, пережитой художником, а так как Крис о ней знал, он уже не мог смотреть на них как посторонний. Ему казалось, что, выставив эти работы, Глеб поделился этой драмой – а также своей глубокой любовью к Саше – со всем миром, а это было неправильно. Только почему это было неправильно, Крис точно не знал. Может, эти мысли возникли у него на почве ревности? А может, он просто завидовал… что не может так же? Ведь эти прекрасные, написанные с таким вниманием к деталям портреты были своего рода признанием в любви… требующим определённого таланта, а у него такого таланта не было.       А ещё эти названия! Крис нашёл их просто неприемлемыми. И он снова забыл, что человек, не знающий их ситуации, вряд ли поймёт, о чём речь, но, так как сам прекрасно понимал все до единого, от них ему было не по себе. Особенно вот это: «Её там нет» – Крис просто поражался, как можно было такое выставить. Что чувствовала Саша, когда это увидела? Ведь это было об их ребёнке, потерянной девочке; то есть Глеб решил рассказать миру о том, что у его бывшей девушки был выкидыш, – да ещё и показал её отчаяние на портрете. Крис не мог это понять. А «Искажённое виденье», явно говорящее о том, что она воспринимает себя не такой, какая есть? А «Близнецы», где его рука удостоилась почётного места с краю? О чём вообще думал Глеб?       Картины, бесспорно, были хороши… И даже не просто хороши – они напоминали Крису классиков, чьи полотна висят в мировых галереях, в которых он не раз бывал. Всякий раз посещая художественные музеи, он задавался многими вопросами: почему теперь так больше никто не пишет? почему больше нет таких же великих художников? почему мир знает имена только ушедших из жизни один, два, пять веков назад? что, в конце концов, случилось с фигуративным искусством? И у него были некоторые мысли на этот счёт: о том, что это занятие просто затмили другие, пришедшие с развитием техники и технологии; а имена современных творцов на самом деле известны, однако в узких кругах. Ну, а когда он видел, как пишет Глеб, тут уж он убеждался, что для мира ещё, слава богу, не всё потеряно. Манера Глеба ему действительно импонировала, и дело тут было вовсе не в том, что Глеб его друг. Но что касалось конкретно этих картин, то Крису не нравилось их содержание.       Он уже ушёл из галереи в своих расстроенных чувствах, как, не дойдя до машины, столкнулся с Глебом – тот, по всей видимости, как раз бежал туда.       – О! Ты что, с выставки? – спросил Глеб, обняв его за плечо.       – Да… именно оттуда. А ты что здесь делаешь?..       – Да бегу передать кое-какие бумаги, – Глеб кивнул на папку, которую держал под мышкой. – Слушай, это на минуту! Может, подождёшь меня – куда-нибудь зайдём?       Крис хотел было сказать, что занят, но молчание затянулось, и он понял, что враньё ему сейчас не удастся. Пришлось согласиться. Глеб окинул его подозрительным взглядом и скрылся внутри, а когда вернулся, они зашли в «Старбакс» на соседней улице и взяли каждый по большому латте.       – Чего такой кислый то? – спросил Глеб. – Только не говори, что тебе не понравилось. Я всё равно тебе не поверю.       – Почему?..       – Ну… потому что до сих пор все были очень впечатлены. В хорошем смысле. И если ты скажешь, что портреты отстой, я просто решу, что у тебя к ним что-то личное.       – Глеб… – Крис вздохнул и взлохматил волосы. – Я бы никогда не назвал то, что ты делаешь, словом «отстой». Это бы попросту выдало во мне человека, который не умеет отличить прекрасное от безобразного. – Глеб улыбнулся. – Они написаны… идеально. Но у меня… проблемы с их содержанием.       – Что ты имеешь в виду? Сашу… или что?       Крис долго молчал, смотря перед собой в окно, но в конце концов сказал:       – Да нет, ничего, не бери в голову.       – О боже, ну, вот так уже делают только чмошники! – воскликнул Глеб. – Начал говорить, потом передумал… Говори уже до конца.       – Да просто… я не понимаю, как ты мог такое выставить?! Если уж так надо было продать, продал бы и без посредников.       – А что не так?       – Но… это же слишком личное!       – Да. Я знаю, – сухо сказал Глеб, явно не понимая претензии. – И что?       Неожиданно Крису и самому показалось, что это всё бессмысленно. Он уже сам не понимал, из-за чего, собственно, так расстроился, и, уж тем более, не смог бы этого объяснить. Ему стоило просто похвалить Глебов труд… а он зачем-то поддался своим эмоциям, в которых даже сам толком не разобрался.       – Прости, – сказал он и усмехнулся над собой. – Сам не знаю, что несу. Портреты замечательные. Саша – как настоящая. Ты имеешь полное право собой гордиться.       – Крис, – Глеб сжал его плечо, – ты что-то разволновался. Личное – конечно. Но это искусство. И людей больше всего задевает, когда делишься самым личным. Когда музыкант открывает душу в тексте песни, писатель – в книге, художник – в своих картинах, и так далее. Это нормально.       – Я знаю, знаю… – Крис смутился.       – Кстати, Саша сказала, что ей понравилось.       – Правда?       – А в это так сложно поверить?       – Нет, нет… Извини.       – Она тебе, кстати, не говорила, что мы встретили Лию тем вечером? – спросил вдруг Глеб.       Крис поднял брови.       – Нет. Где? Она пришла на выставку?       – Нет, просто шла мимо галереи, а мы стояли на улице.       – Так она тут рядом живёт, – сказал Крис. – Буквально вот… через три дома дальше по улице.       – Серьёзно?       – Я же был у неё когда-то…       – Ну да, точно, – вспомнил Глеб, – и забыл трахнуть.       – Зато ты не забыл, – съязвил Крис.       – Ладно, сейчас не об этом. Ты давно её видел? Мы вот были очень удивлены тому, как она выглядела. Какое-то всё такое стрёмное на ней было… и лицо перекошенное. Но это ладно, хрен с ней. Но знаешь, что мне показалось? Что Саша её испугалась.       – Нет, я её не видел. И с чего это Саше её бояться? – недоверчиво спросил Крис. – Наверное, тебе и правда показалось.       – А как ты тогда объяснишь, что Лиа быстренько сделала ноги, как только её увидела?       – Не знаю… Не хотела вас видеть?..       Глеб смотрел на него и просто не мог поверить в эту наивность и простодушие. Крис, похоже, был совершенно в этом не заинтересован, и ничего не казалось ему подозрительным.       Тут он добавил:       – Они ведь с Сашей из-за тебя разругались. Да и ты вроде сам говорил, что ваша последняя встреча кончилась плохо. Думаю, ей было неприятно вас встретить, вот она и ушла…       – Погоди-ка, я что-то не понял, – остановил его Глеб. – Что значит, они с Сашей из-за меня разругались? Это тогда, когда её уволили?       – Ну да, я так понял, – Крис спокойно глотнул свой латте.       – А при чём тут вообще я?!       – Знаешь… – Крис сделал ещё глоток. – Когда ты спал с двумя женщинами… они обычно испытывают друг к другу неприязнь, когда узнают об этом. Даже если это было в разное время и между вами больше ничего нет. Я такое заметил.       Глеб еле сдержался, чтобы не засмеяться, и покачал головой. А Саша не сказала о причине своей ссоры с Лией – теперь было понятно почему. Но он хорошо запомнил, как она сказала, что это была её вина. Выходит, они поцапались из-за него и она, к тому же, начала первая? Как он ни старался подавить в себе это, но сей факт всё же тешил его самолюбие. Девушки из-за него ещё не дрались – жаль, что он этого не видел!       – День рождения праздновать будете? – сменил он тему. Эта дата была уже через неделю, но ни Саша ни Крис ещё об этом не упоминали, а ему нужно было знать, готовить подарки или нет.       – Без понятия, – рассеянно пробормотал Крис. – Ещё о таком не думали. Может быть, скромно отметим.       – Так думайте быстрее, осталось всего-ничего. Если собираетесь куда-то звать, то хотелось бы узнать об этом не в последний день.       – Я спрошу у Саши.       – Ну, а как свадьба? Как Гавайи? – вдруг вспомнил Глеб. Было странно, что он ещё ни слова об этом не слышал.       Но, к его удивлению, Крис провёл рукой по лицу и ответил следующее:       – Лучше не спрашивай.       – Почему-у? – удивился Глеб. – Что ты уже там учудил?       – Учудил? – повернулся к нему Крис. – Почему твой вопрос звучит так, будто это то, чем я занимаюсь по жизни?       «А разве нет?» – подумал Глеб.       – Ладно, значит, ты ничего не учудил, но со свадьбой что-то было не так, – сделал он вывод. – В чём тогда дело? Невеста сбежала? Кто-то подрался? Ну, конечно! – воскликнул он и радостно захлопал в ладоши, предвкушая что-то интересное. – Разве может быть свадьба без драки?       – Не было никакой драки, – раздражённо отозвался Крис. – Свадьба была идеальная, всё было продумано до мелочей. Наверно, по-другому быть и не может, если планируешь её год… Короче, всё было реально круто.       – Но в чём тогда дело?.. – Тут уже Глеб почуял что-то неладное и сощурился.       Крис помолчал немного, покачивая кружку с остатками холодного латте и решая, говорить или нет. Глеб, вероятно, был не лучшей кандидатурой, чтобы делиться такими переживаниями, но они его уже доконали, и ему нужно было на кого-то это вывалить.       – В общем, – начал он, сделав вдох, – ко мне там клеилась одна мадам…       – Иии?..       – И мы с ней чуть было не…       – Не что?!       – Ну, не переспали, – покраснел Крис.       – Ты что, серьёзно? – Глеб не мог поверить своим ушам. – Крис. Какого хера?       – Я был страшно пьян, понятно? Она стала лезть ко мне… И боюсь, я не очень сильно сопротивлялся, и, конечно, это ужасно, – я даже не хочу об этом вспоминать, – но ведь ничего не было! И это вообще ничего не значило!       – Как она стала к тебе лезть? – холодно спросил Глеб.       – Ну… типа… – Крис замялся, – хотела сделать минет.       Глеб невесело усмехнулся.       – Тебе хотела отсосать какая-то тёлка, – медленно произнёс он, обдумывая это.       – Не какая-то. Сестра невесты. Но я прошу обратить внимание на то, что она этого не сделала. Я её остановил и ушёл.       – Молодец, Крис, ты просто герой, – спаясничал Глеб.       – Ты будешь меня осуждать за это?       Глеб покачал головой. Осуждать он, пожалуй, не имел права: сам не раз бывал в похожих ситуациях, будучи в отношениях. Но рассказанное Крисом его неожиданно расстроило, и ему захотелось поскорее с ним распрощаться.       – Не буду, – ответил он. – Но что ж ты тогда так переживаешь, раз ничего не было?       – Потому что мы… целовались, и я её трогал, а она трогала меня… – Крис внезапно умолк и запустил руки в волосы. – Я даже не знаю, как это получилось. И зачем я это делал. Я об этом не думал, у меня в голове была полная каша.       – Не каша, а бухло у тебя там было, – вздохнул Глеб и поднялся. Он больше не хотел об этом слушать; чем больше он узнавал, тем обиднее ему становилось за Сашу, тем сильнее раздражал его Крис. Ладно, он сам – такое, к несчастью, было вполне в его стиле; но Крис? – Пойдём, мне пора в издательство, – сказал он.       – Что это за график такой… – пробурчал себе под нос Крис: на часах было четыре часа дня.       – Вот такой. Приезжаю, когда надо.       – Ты злишься на меня? – Об этом он догадывался по лицу Глеба и его тону.       – Нет.       – Но ты мной не доволен. Не надо было тебе рассказывать…       – Уж лучше мне, – сказал Глеб, и они покинули кофейню. – Надеюсь, что я первый и последний.       Они вместе дошли до его машины, и настало время прощаться: Крис припарковался дальше. Глеб открыл дверь и уже собирался садиться, как вдруг на него что-то нашло…       – Кстати, помнишь, когда Саша ещё работала в «Кловер», мы с ней однажды ехали вместе домой на такси, после того как я врезал одному типу? – спросил он. (Изначально он скрыл это от Криса, но позже узнал, что ему рассказала Саша, так что он должен был об этом помнить.)       – Да, а что?       – Я её тогда поцеловал. И она мне почти ответила, но что-то её остановило. Я тоже тогда был пьян, пытался к ней приставать… Но она была неприступна, а потом вообще… кинула меня одного.       – Зачем ты мне это говоришь? – спросил Крис.       – Не знаю, – пожал плечами Глеб. – Подумал, тебе будет интересно. Так и знал, что об этом она не сказала. – И, сев в машину не попрощавшись, он завёлся и уехал.       Крис встал, как вкопанный, и смотрел ему вслед, пока он не исчез из области видимости. Он уже действительно пожалел, что поделился этим с Глебом: теперь стало ещё более стыдно. Хотя на что он надеялся? Что Глеб его пожалеет? успокоит? Мол, ничего, с кем не бывает, главное, что ничего не было. Да, это он и правда хотел бы услышать… но видимо, не заслуживал таких слов.       Но зачем же Глеб решил поведать ему сейчас о том, что произошло несколько месяцев назад? Что это было, хотел уколоть? Из-за того, как поступил он с Сашей?       Как же Крис хотел об этом забыть! Он сразу решил, что ничего не станет ей говорить, чтобы не расстраивать. У него не было чувств к сестре Анны, он любил и хотел только Сашу, произошедшее было случайностью и больше никогда не должно было повториться. Конечно, он был виноват: остановил девушку слишком поздно, а в какой-то момент под влиянием алкоголя даже поддался её атаке… но Крис не считал, что это была измена. Только чувствовал себя всё равно гадко, когда вспоминал об этом. Нужно было поскорее всё забыть. И убедиться, что Саша никогда об этом не узнает.       «Не смей сказать ничего Саше», – на всякий случай написал он Глебу. Тот кратко ответил: «Иди на хер, Крис».