«I don't care if it hurts I want to have control I want a perfect body I want a perfect soul I want you to notice when I'm not around You're so fucking special I wish I was special»
– Radiohead, «Creep»* *Каверы Jayme Dee или Melanie Martinez.
Еле перебирая ногами и проклиная всё на свете, Саша поднималась по лестнице на их четырнадцатый этаж. Её первая рабочая неделя наконец закончилась, и, торопясь домой, она никак не ожидала от судьбы такой подлянки, как сломанный лифт. Вновь войти в рабочий ритм оказалось не так-то просто. Она отдыхала больше месяца и совершенно забыла, что значит проводить целый день на ногах. В первый день она была так рада своему возвращению, что по глупости взяла себе две смены на следующие рабочие дни. Ресторан (если это странное заведение можно так назвать) работал с часу дня до двух ночи, но после десяти вечера он функционировал скорее как паб, в котором помимо напитков подаются кое-какие закуски. График казался безумным, но Саша считала, что он стоил того, чтобы её план держаться подальше от брата начал работать. Стоил ли? Она была абсолютно вымучена, она хотела есть, спать и не чувствовать этой жуткой тяжести в ногах. Она не видела Криса уже четыре дня: он уходил до того, как она просыпалась, а когда возвращался, её ещё не было. Когда же она приходила с работы, он уже спал. Они никоим образом не могли пересечься друг с другом. Но теперь её ждало два выходных дня, которые выпали – прямо как у нормальных людей – на субботу и воскресенье. Саша тихо открыла дверь, разулась и на носочках прошла в свою комнату. Она еле нашла в себе силы снять джинсы и блузку и сразу же повалилась в постель. «Завтра поем», – пообещала она себе, проваливаясь в долгожданный сон.***
Проснулась она довольно рано – от пения Криса, которое было слышно на всю квартиру. Недовольно простонав и выругавшись шепотом, она накрылась одеялом с головой и свернулась калачиком, но о сне уже можно было и не мечтать. Она всё же высунула голову и протёрла глаза. Как же давно она этого не слышала, она уже и забыла, каково это – просыпаться, оттого что он поёт по утрам. Широко раскинув руки, она смотрела в потолок и улыбалась, прислушиваясь к его голосу. На его месте она бы точно не торчала у отца в офисе целыми днями: человеку, которому даже не нужна музыка, чтобы так петь, там однозначно не место. Это была известная поп-песня – одна из тех, что так любят крутить по радио, какой-нибудь Кэти Перри или, бог знает, кто это ещё может быть. Саша плохо разбиралась в популярной музыке. Она накинула на плечи халат и направилась на кухню. Крис как раз переворачивал лопаткой поджаристый коричневатый блин, когда она вошла. – Yeah, I know, I know, when I compliment her she won't believe me. And it's so, it's so sad to think that she don't see what I see…* / Да, я знаю, знаю – если сделать ей комплимент, она не поверит. И это так, это так грустно, что она не видит того же, что и я… – Кхм… Привет, – улыбнулась она. – О мой бог… – вздрогнул Крис, – как ты меня напугала. Он шумно вздохнул и посмотрел на неё, прищурив глаза. Саша, конечно, знала, что выглядит сейчас не ахти, но не думала, что он так испугается. Она посмотрела на своё отражение в тёмном стекле микроволновой печи и поправила торчащие во все стороны волосы. – Давно не виделись, – заметил Крис и поджал губы, перекладывая готовый блинчик на тарелку. – Угу, давненько… Видимо, Крис встал намного раньше её: он уже был одет, его волосы выглядели всё ещё немного влажными, и от него доносился лёгкий запах туалетной воды. Наверное, он уже даже был на своей пробежке, которая не отменяется ни в дикую жару, ни в дождь, ни в снег. Как бы ей порой хотелось поменяться с ним местами! Почему она не может быть такой же, как он? – Так что там дальше? – спросила она, наливая себе чай. – Где? – В песне. – Я забыл. Ты меня сбила! Он зачерпнул половником жидкое тесто бежевого цвета и, вылив его на сковороду, сделал кистью пару движений – и оно аккуратно растеклось по всей поверхности. У Саши бы в жизни так не получилось. У неё вечно выходили какие-то, как она их называла, «блины-уроды». Они могли быть любой формы, но только не круглой; с одной стороны они обычно бывали подгоревшими, с другой – недожаренными, да и на вкус, если уж честно, напоминали картон. – But every time she asks me do I look ok, I say… / Но каждый раз, когда она спрашивает: «Я нормально выгляжу?», я отвечаю… Он сложил два блинчика конвертом на большой квадратной тарелке и выложил рядом клубничный джем. Всё это проделывалось, конечно же, с таким выражением лица, будто он трудился над произведением искусства. – When I see your face, there's not a thing that I would change, 'cause you're amazing, just the way you are… / Я смотрю на твоё лицо – и я бы не стал менять в нём ни чёрточки, потому что ты прекрасна именно такой, какая ты есть… «Какая прелесть… – подумала Саша, – жаль, что в жизни такое едва ли можно про кого-то сказать… Ну, разве что про Криса, возможно…» – Кто это поёт? Кэти Перри? – Нет, Саш, – рассмеялся Крис, – как это может быть Кэти Перри – разве не заметно, что песня о девушке? – Ну, я не знаю, может быть, она поёт про себя, – пожала плечами Саша, на что Крис, улыбаясь, покачал головой. – Это Бруно Марс, – сказал он и снял с себя фартук. – Ну, мне пора. Крис поцеловал её в макушку и оставил сестру наедине с её завтраком. В замешательстве она даже открыла рот и хотела спросить, куда он уходит, но дотянула до того, что услышала, как он закрыл за собой входную дверь. – Ну и вали, – вслух сказала она, поражаясь тому, как раздражённо прозвучал её голос. Она с удовольствием проглотила два блинчика и отправилась в ванную. В ярком белом свете лампы её отражение в зеркале выглядело ужасающе: бледная сухая кожа, нехилые круги под глазами, волосы – как солома. «Какой-то кошмар, – подумала Саша, – таким видом и правда легко напугать». Неожиданно для себя она вдруг поняла, до чего же ей надоело каждый день видеть в отражении одно и то же, и тут же загорелась мыслью о том, что неплохо бы было хоть немного, но измениться. К этому лучше было приступить как можно скорее, пока она не передумала. Саша уже натягивала на ноги свои стандартные светлые джинсы, как внезапно остановилась и, быстро сняв, швырнула их в угол комнаты. «Всё, хватит, – сказала она себе, – снова я начала с того, к чему привыкла. Так я ничего не поменяю». Перебирая одежду на вешалках, она пыталась найти что-то более женственное и необычное, чем то, что носила каждый день. Глаза остановились на светло-голубом лёгком платье без бретелек – давний подарок Криса. Она носила его от силы два раза, а затем оно было незаслуженно отправлено вглубь шкафа. Теперь же его время настало. Саша отсоединила от лифчика, который Глеб называл «грёбанным пуш-апом», лямки, оделась и, придирчиво себя осмотрев, пришла к выводу, что в целом довольна тем, как выглядит сейчас её тело. Не помешало бы немного похудеть в руках… но этим она займётся позже.***
– Вы уверены? – с тревогой в голосе в очередной раз спросила женщина-стилист. – Я ведь уже сказала, что да… – Просто хочу убедиться, что вы понимаете: сперва мне придётся их обесцветить. – Обесцвечивайте уже, – вздохнула Саша. Эти предупреждения начинали потихоньку бесить её. Сначала вокруг неё собрались три девушки и принялись расхваливать между собой её «прекрасный», по их словам, цвет волос. Потом она выслушала историю о том, как одна из них однажды покрасилась и уже никогда не могла вернуть свои прежние волосы. Посетительница, которой подравнивали чёлку на соседнем кресле, в зеркале встретилась с Сашей взглядом и грустно поджала губы. Все они явно хотели, чтобы она передумала и отказалась, намекая на то, что ещё не поздно. Убедившись в согласии своей клиентки, мастер наконец стала смешивать в пластмассовой ёмкости средства. Саша следила за ней в зеркале: у парикмахерши было довольно обеспокоенное лицо, и она то и дело складывала свои и без того тонкие губы в одну линию. Саша задумалась над тем, не плохой ли это знак, что её красит столь пессимистично настроенная женщина, но тут же постаралась прогнать эти мысли прочь.***
– Ну, вот, почти готово, – выдавила улыбку мастер, осматривая результаты своей работы. Она отвернула Сашу от зеркала, чтобы та себя не видела, пока она не закончит. – О… мой… бог… – только и смогла пробормотать Саша, когда её развернули и она открыла глаза. Она даже представить себе не могла, что будет выглядеть так… так странно. Оттенок получился и правда очень светлым, как её и предупреждали, – платиновая блондинка, иначе и не скажешь. Со своей белой кожей она теперь выглядела ещё бледнее обычного. Сложно было сказать, нравится ей то, что она видит, или нет, и Саша решила успокоить себя тем, что просто ещё не привыкла. По крайней мере, она изменилась, как и хотела, ведь так? Тогда откуда это странное волнение? Задумчиво смотря себе под ноги, она медленно плелась в сторону дома, пытаясь найти ответ на этот вопрос. На середине пути он нашёлся и оказался очень простым: Саша осознала, что беспокоит её не что иное, как реакция Криса. Удивительно, что она не подумала об этом раньше... В животе вдруг сильно заурчало, и она ускорила шаг, приближаясь к дому. Видимо, позавтракав двумя блинчиками с чаем, Саша не удовлетворила свой желудок, который теперь возмущался изо всех сил. Она уже пыталась представить, что могло ждать её в холодильнике. Интересно, что готовил Крис в последние дни? Ведь она едва ли заглядывала на кухню, когда была дома, и в основном перекусывала всякой ерундой на работе.***
Холодильник оправдал все её надежды. Это, похоже, была единственная вещь, касающиеся которой ожидания совпадали с реальностью. Разве можно было не любить его после этого всем сердцем? Там оказались её любимый грибной суп-пюре, который она не ела сто лет, творожная запеканка с изюмом, покупной шоколадный пудинг, новая большая банка «Nutella» и ещё куча вкусных вещей, при виде которых у Саши загорелись глаза. Однако она сразу же вспомнила, как после её прошлого «пира желудка» её чуть не вырвало, а потом ещё пару дней подташнивало от одной лишь мысли о еде. На этот раз она должна быть осторожнее. Саша решила начать с супа и постаралась не переборщить с его количеством, поэтому остановила себя, налив в высокую миску два половника. Суп был густым и потрясающе вкусным, но кончился невероятно быстро, и она, испытывая небольшие угрызения совести, отправила подогреваться ещё пару половников. До того не терпелось продолжить, что она отбросила ложку в раковину и стала пить из миски суп, как из чашки. Ну, не может ведь она не запить теперь свой обед чаем с бутербродом с «Nutella»? Конечно, нет. И это нормально, так все делают, успокоила себя Саша. Пока грелся чайник, она отломила от свежего багета приличный кусок и намазала его шоколадной пастой. Но терпения дождаться чая ей не хватило, и первый бутерброд был сразу же съеден. Напомнив себе, что эти бутерброды – единственное, что за последние дни заставило её чувствовать себя по-настоящему счастливой, Саша решила, что можно позволить себе ещё парочку. «Так, всё, хватит, – сказала она себе, допивая чай, – остановись и посмотри, не затошнит ли тебя через пять минут». Она могла с уверенностью заявить, что гордится собой, когда ушла с кухни и приземлилась на мягкий кожаный диван в гостиной. А ведь совсем недавно она лежала здесь с Крисом… И где сейчас он? Она даже не знает. Он даже не сказал ей! Наверняка околачивается со своей Лией где-то. Может, обедает с ней на какой-нибудь летней веранде с красивыми плетёными диванчиками и цветами. Она представила себе светящееся лицо Лии, которая поедает десерт и одновременно радостно щебечет о чём-то. Она же, сто процентов, из тех, кто может есть всё подряд и не думать о своей чёртовой тощей фигуре! Саша даже не знала, что ранит её сильнее: то, что Лиа сейчас находится рядом с Крисом, или то, что она может есть что угодно, и от этого у неё не будет никаких проблем. Что же, её вовсе не тошнит – она тоже может съесть ещё что-то вкусное. И Саша снова отправилась к холодильнику, а вернулась уже с остатками багета, шоколадной пастой и четырьмя баночками пудинга. По музыкальному каналу шли какие-то депрессивные клипы в тёмных тонах, которые как раз подходили под её настроение, и она принялась их смотреть, одновременно поглощая всё, что принесла с собой. «Ну и свинтус же ты, – сказала она себе, обнаружив на платье тёмно-коричневые пятна от пудинга, – надо скорее постирать». Интересно, Крис когда-нибудь проливает на себя хоть что-то? Хотя бы каплю? Может ли он вообще чем-нибудь испачкаться? Саша попыталась представить себе его в грязной одежде, но ничего не получилось. Даже его фартук был практически чистым; зачем он его вообще надевает? Одного платья было мало, чтобы загружать машинку, и Саша запихнула вместе с ним всё, что лежало в корзине с грязным бельём. Она даже в кои-то веки почувствовала, что делает что-то нужное по дому, хоть это и была сущая мелочь. Может, потом она даже погладит всё это, когда оно высохнет… Прежде чем она осознала, что делает, Саша снова оказалась на кухне. На полке, где стояли хлопья, мюсли и печенье, она нашла пакет миндаля, который постоянно поглощал Крис. Если уж Крис ест эти орехи, они абсолютно точно полезные. Да и на вкус они оказались очень даже ничего. Она прихватила пакет с собой и вернулась к просмотру телевизора. В новостях рассказывали о фильмах, которые выйдут в сентябре. Саша уже начала даже представлять, на что они могли бы сходить вместе с Крисом, но потом вспомнила, что он наверняка захочет пойти с Лией. Когда Сашина рука в очередной раз полезла в пакет за горстью миндаля, оказалось, что он пуст. Неужели она всё съела? Но когда? Она откинулась на спинку дивана. В висках стучало. Саша опустила глаза на свой живот, который слегка выпирал от всего съеденного ею. Она попыталась втянуть его, но сделать это до конца не получилось. «Господи… Я снова обожралась и не заметила этого, – подумала она, – но как это вообще произошло?» Саша прокручивала в памяти последний час своей жизни, вспоминая, что и в каких количествах она ела, и ужасалась. В какой момент она потеряла над собой контроль – когда взяла несколько баночек пудинга? Когда разрешила себе сделать бутерброд с «Nutella»? Нет, это случилось раньше... Это случилось, когда она решила взять добавку супа… Она тут же почувствовала, как её подташнивает от этой мысли и, закрыв рот рукой, стала быстро глотать слюну: «Нет-нет, меня не вырвет, меня не вырвет». Её уже давно не рвало, и Саша надеялась, что больше никогда в жизни ей не придётся это испытать. Это было, несомненно, самое худшее состояние, в котором только можно себя представить. Конечно, есть вещи и пострашнее, но не настолько противные. А сейчас у неё были именно те ощущения, которые не предвещали ничего хорошего: кружилась голова, даже немного трясло, и от этого Саша постепенно впадала в панику. Всё так же прикрывая рот, она поднялась с дивана и быстрым шагом направилась в ванную. От страха по щекам текли слёзы. Почувствовав очередной рвотный позыв, Саша моментально склонилась над раковиной и закрыла глаза. Она не хотела видеть, как это выглядит. Должно быть, мерзко – а как ещё может выглядеть пережёванная и перемешанная внутри желудка еда? На ощупь она повернула оба крана с водой на максимум, чтобы всё это скорее смывалось. Она плакала, её морозило, ломило всё тело, было больно, страшно, отвратительно. По лбу скатывались крупные капли пота, но ей не было жарко – она была совсем холодной. Продолжалось это, пока, кажется, всё, что она съела, вся эта гадость, не покинула её организм. Саша была полностью вымотана, будто после десятикилометрового забега. Она прополоскала рот и опустилась на холодный кафельный пол. Она не знала, сколько просидела так. Стиральная машинка пищала, оповещая о том, что закончила стирать, но у Саши не было сил даже поднять руку, чтобы нажать на кнопку. Она не могла поверить, что это снова могло случиться. Неужели это опять началось? Но почему, за что? Что она сделала, чем это заслужила? Она была зла на себя, ужасно зла. Неизвестно, сколько бы ещё времени она провела, сидя на полу, если бы не услышала, как открылась входная дверь. Саша тут же вскочила на ноги, словно это не она только что валялась обессиленная на полу, отключила машинку и закрыла дверь на замок. Она умылась, почистила зубы, припудрила лицо и даже нанесла на щёки немного румян, чтобы не выглядеть как труп, – Крису точно ни к чему знать, что тут произошло. Она приоткрыла дверь в коридор и, убедившись, что Крис у себя, так как там горел свет, побежала в свою комнату. Нужно было хотя бы одеться. Саша успела только запрыгнуть в джинсовые шорты, когда услышала стук в дверь. – Да? – Можно? – Конечно. Саша стояла спиной к двери и копалась в шкафу, когда вошёл брат, поэтому не могла видеть его шокированного лица. – Боже… скажи, что это парик… – жалобно простонал он. Вот и настал тот момент, который её так беспокоил. И по его первым словам уже можно сказать, что ему не нравится. Она обернулась и посмотрела на Криса: он был в тех же чёрных джинсах и той же белоснежной рубашке, что и с утра, и выглядел всё так же идеально. Он идеален. Идеален ровно настолько, насколько она безобразна. Он выглядит как чёртова модель, и она – как замухрышка. Его стройное тело, скрывающееся под этой одеждой, совершенно. Её, почти полностью открытое сейчас перед его глазами, – истощено и несуразно. Ей возле него не место. Она не должна заражать его своей ущербностью. «Не место, не место, не место», – крутилось у Саши в голове. Пока она мысленно сравнивала себя с Крисом, тот, видимо, что-то говорил, потому что теперь он щёлкал пальцами перед её лицом. – Приём, земля вызывает Сашу! Саша вздрогнула, услышав своё имя. – Что? Крис вздохнул и, положив руки ей на плечи, повернул её к зеркалу. Он взял прядь её волос, посмотрел на неё с какое-то время и накрутил на палец. Саша тем временем смотрела на их отражение и представляла, что видит в нём, как Крис обнимает её сзади... Он целует её шею и одна его рука скользит под её лифчик, а вторая спускается вниз по животу... Он расстёгивает пуговицу на её шортах и… – Зачем ты это сделала? – его вопрос вернул её в реальность. Господи, о чём она вообще думает? Дикость... – Я не знаю, – пожала плечами Саша. – Тебе не нравится, да? Он закусил нижнюю губу и стал собирать руками её волосы, внимательно рассматривая светлые пряди. – Я так любил твои натуральные волосы… – сказал наконец он, и по тому, каким грустным был его голос, Саша поняла, что не ошиблась. – А с утра ты этого не мог сказать?! – вырвалось у неё с раздражением. Она развернулась и толкнула его руками, но он, естественно, даже не пошевелился от этого. – Не иди за мной, – пробурчала Саша, направляясь в ванную, чтобы вытащить бельё из машинки. Она и так уже была на грани того, чтобы расплакаться, – не хватало ещё, чтобы он это видел. Она взяла из ванны розовый тазик и присела на корточки перед стиральной машиной. Крис стоял в двери и наблюдал за сестрой: она вытащила свои джинсы и ещё пару вещей и вдруг остановилась. На её лице в этот момент отражалось нечто, что он назвал бы смесью смятения и испуга. Её колени коснулись пола, и он увидел слёзы в её глазах, когда она достала грязно-синее платье, а затем и две мужские рубашки такого же цвета… Кажется, недавно у него были такие же белые... Крис опустился рядом с ней на колени и обнял её. – Кажется, цвет волос начал работать, – улыбнулся он, но, видимо, шутка не удалась, и Саша только сильнее разрыдалась. – Оборжаться… – Нет, нет, зайка, я не смеюсь… «Зайка? Что за?..» – Тише, тише. Если бы он только знал, что дело не только в испорченных рубашках! Конечно, ей было ужасно стыдно за них, но они были лишь завершающим аккордом в череде её сегодняшних несчастий. – Саш, пожалуйста, не плачь. Это такая ерунда – ты не должна плакать из-за этого… Купим новые, слышишь? Если бы он хоть немного догадывался о том, как она себя сейчас ненавидит после того, что с ней произошло в этой ванной, пока его не было. У неё перед глазами по-прежнему была картина того, как она сидит на том же месте, где и сейчас, но только ей безумно плохо и страшно. Она знала, что он терпеть не может, когда она плачет, но не могла остановиться. Всё, что накопилось у неё на душе за последнее время, выливалось теперь вместе со слезами наружу. – Да что с тобой… – пробормотал он, прижимая её к себе. – Вставай. Саша только помотала головой, поэтому пришлось поднять её самому. Если бы только она могла рассказать ему всё… – Вот они, виновники, – сказал он, подхватывая рукой её мокрые тёмные джинсы. – Всё, успокойся, это они виноваты, они сами залезли в машинку и полиняли там. Саша грустно улыбнулась. Крис взял её лицо руками и вытер слёзы большими пальцами. – Дело не только в этом, да? – осторожно спросил он. Она кивнула и опустила глаза. Всё-то он знает. И что ему теперь сказать? Придётся делать вид, что она всё ещё переживает из-за разрыва с Глебом, – как раз будет для него новостью. – Мы расстались, – тихо сказала она, и Крис притянул её к себе. *Bruno Mars, «Just the Way You Are»