Rihanna ft. Mikky Ekko – Stay
Оставшуюся часть ночи Саша провела спокойно, как бывало всегда, когда Крис спал рядом. Он был барьером для любых кошмаров, мучивших её время от времени, защитой от бессонницы, которой она раньше страдала, и он справлялся с этим куда лучше таблеток. С утра, когда Крис пытался выбраться из её объятий и встать, она долго не хотела отпускать его, цепляясь за него руками во сне и бормоча, чтобы он не уходил. Но в результате ему удалось подняться. Пробежка не могла быть отменена, даже несмотря на то, что уже был полдень. ‒ Вы что, спали вместе? ‒ поинтересовался Глеб, замечая, как Саша, свернувшись калачиком, спит на диване в гостиной. ‒ Да, ей приснился кошмар ночью… Я забрал её к себе. Глеб хмыкнул и последовал за Крисом в ванную, мысленно благодаря бога за то, что не слышал никаких криков и смог спокойно поспать вместо того, чтобы утешать её. Всё-таки это было большим облегчением ‒ знать, что больше не отвечает за Сашу. К тому же, у Криса справляться с ней получалось куда лучше, в этом он был уверен. И в этом Глебу не хотелось его превосходить. ‒ Классный животик, ‒ заметил он, наблюдая за тем, как Крис умывается, в кои-то веки расхаживая по дому без футболки. ‒ Правда? ‒ тот внимательно посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся. ‒ Спасибо. «Вот же чёрт, – подумал Глеб, – знает ведь, что хорош, и строит из себя грёбаного скромнягу». ‒ Ага… Так что за кошмар? – спросил он. ‒ Про осколки что-то. И то ли меня там убили, то ли я сам умер. ‒ О, это печально... ‒ В таком случае Глебу вдвойне повезло этой ночью. Он почесал затылок, колеблясь с вопросом. ‒ Слушай… она порой ведёт себя как сумасшедшая, ты не думаешь, что с ней, может, снова что-то не то? ‒ осторожно предположил он. ‒ Что, например? ‒ Крис нахмурился, посмотрев на него в зеркале. Тот стоял, опустив глаза и потирая шею одной рукой, что могло означать только одно: он волнуется. ‒ И что значит, ведёт себя как сумасшедшая? ‒ Ну, она иногда какая-то бешеная. Кричит ни с того, ни с сего… сам знаешь. ‒ Вообще-то нет. Не знаю. Перестань её доводить уже. ‒ Я не довожу! Вчера, пока тебя не было, она на меня просто так накричала! Как псих какой-то. Ей нужно в ту психушку, я не шучу, ‒ понизив голос и оглянувшись, не появилось ли поблизости Саши, сказал Глеб. ‒ Глеб! ‒ Крис смерил его предупреждающим взглядом. ‒ Надеюсь, ты не употреблял при ней это слово? Ты же знаешь, как она реагирует на это. ‒ Нет… ‒ тот виновато опустил голову. ‒ Ладно, один раз сказал. Извини. Крис разочарованно покачал головой. Он уже сотню раз инструктировал Глеба насчёт того, чего говорить не стоит, но тот продолжал совершать одни и те же ошибки. Хотя ничего удивительного в этом не было, учитывая то, сколько раз он их допускал в отношениях с Сашей. ‒ Пожалуйста, не надо ей говорить таких вещей. Я ведь просил тебя. ‒ Я знаю, знаю… Слушай, но ведь эти все болезни с едой… Это значит, что с головой не в порядке? ‒ Ты можешь выбирать другие слова? Это называется расстройствами пищевого поведения. Глеб тяжело вздохнул. Его так и подмывало рассказать о том, что было в Сиэтле, и он был вынужден напомнить себе, что дал обещание молчать. Его не оставляло чувство вины, оттого как плохо он следил за ней тогда. Он верил ей на слово, практически ни в чём не контролируя, и занимался своими делами, в то время как она была предоставлена сама себе. Она пропадала часами в своём бассейне, а когда возвращалась, была полностью измотана и валилась с ног. И лишь спустя время Глеб стал задумываться, ела ли она за день хоть что-то, перед тем как туда отправиться. ‒ Но у неё больше нет проблем с этим, ‒ уверенно добавил Крис, выключая воду и выходя из ванной. Глеб следовал за ним по пятам, пока он одевался для пробежки, искал свой плеер и заваривал для Саши Эрл Грей, который она пила по утрам. Вид у Глеба был при этом такой, словно он не решался что-то сказать. ‒ Может, хватит меня преследовать? Ты что-то хотел? ‒ не выдержал Крис. Глеб ужасно хотел рассказать. Он чувствовал себя сообщником Саши в каком-то преступлении, чувствовал, что идёт у неё на поводу. Он в очередной раз попался в её ловушку, поддался её слезам и истерике и казался сам себе теперь жалким и бесхребетным. ‒ Нет… Нет, ничего. Хочу дать тебе один совет на будущее… ‒ Да? ‒ Крис, никогда не смотри ей в глаза, если она что-то просит! ‒ громко зашептал Глеб; его карие глаза горели от волнения. ‒ Клянусь, она ведьма. Стоит только посмотреть в глаза ‒ и всё! Кроме шуток. ‒ Он провёл большим пальцем под горлом, изображая нож. Крис сомнительно посмотрел на него и рассмеялся, похлопывая его по спине. Он даже не мог вспомнить, когда она его о чём-то просила в последний раз. Почему она просит о чём-то Глеба, а не его? ‒ О чём таком она тебя просила? ‒ Да так… о разном… ‒ отмахнулся Глеб, но тут же вспомнил, о чём может рассказать, и тихо продолжил: ‒ Ну, вот, на днях, например. Я не хотел идти в это сраное кафе. А она пришла и давай капать мне на мозги: «пойдём, ну пожалуйста, нас пригласили»! ‒ сымитировал Сашин голос он, как всегда, неподражаемо. ‒ И как только я увидел эти её щенячьи глаза… ты тоже умеешь такие делать, кстати… Так вот, как только я их увидел ‒ всё! Понимаешь, о чём я?! ‒ Да, да, я понимаю. Успокойся. Крис обнял его, продолжая посмеиваться, и потрепал по голове, когда сзади послышалось громкое покашливание. ‒ Боже, что здесь происходит? Я что, не вовремя? ‒ Саша вошла на кухню, подозрительно посматривая на них со сморщенным носом. Не то чтобы проявления их любви друг к другу были редкостью – все эти объятия она заставала довольно часто, но, так или иначе, ей это казалось странным. – Да, выйди, пожалуйста. Дай нам побыть вдвоём, – пробурчал Глеб, уткнувшись в плечо Криса. Тот только расхохотался, но Саша не оценила эту шутку и развернулась на пятках в обратную сторону. Она в любом случае собиралась в душ. – Саш, подожди! – крикнул Крис. – Вернись. Ты сегодня работаешь? – Нет. – Нет – не вернусь или нет – не работаю? – И то, и другое. – Она хотела, чтобы это прозвучало серьёзно, но ничего не вышло; её губы уже расплывались в улыбке. – Не хочешь взвеситься? Саша застыла. Улыбка тут же сползла с её лица, и где-то внутри начала зарождаться паника; она могла отчётливо чувствовать её вместе с тем, как быстрее забилось сердце. Почему он спрашивает об этом? Она терпеть не могла взвешиваться. Это напоминало ей о том, как её ежедневно взвешивали в клинике, записывая чуть ли не каждый грамм. Хотя когда-то она и сама проделывала то же самое, и, несмотря на то, как давно это было, она по-прежнему помнила, что значит быть одержимой весами. Не только ими, конечно, – ещё большим зеркалом в комнате, сантиметровой лентой, размером одежды… Но больше всего весами. – З-зачем? – спросила она, заметно погрустнев. – Просто так… Ты же помнишь, что в четверг к врачу. Можем проверить для себя, чтобы узнать, к чему нам готовиться. Ну, конечно; он был прав: у врача её всё равно взвесят; но ей хотелось оттянуть этот момент как можно дольше. К тому же, домашние весы пугали её куда сильнее. Она боялась, что стоит взвеситься один раз, – и тем самым она снова ступит на старую дорожку, зная, что весы всегда под рукой. Она будет снова делать в дневнике пометки о своём весе, сходить с ума из-за лишних трёхсот грамм, задавать себе новые планки и, в конечном счёте, презирать себя ещё больше. Саша уже знала, каково это. – Если честно, я не очень хочу… – промямлила она, обнимая себя руками, – жест, в котором Крис без труда распознал её испуг. – Ты можешь не смотреть на них, я сам посмотрю. А тебе говорить не буду, – предложил он, притягивая её к себе своими большими руками. – И какой в этом смысл… – Ты ведь хочешь, чтобы посещения доктора прекратились? – Крис взял её руки в свои и заглянул в её грустные глаза; его голос звучал так, словно он говорил с ребёнком. – Мы взвесимся, и если окажется, что немножко не хватает, у нас ещё будет время, чтобы прибавить в весе. – Разумеется, большее, о чём могла идти речь, – это килограмм. Стоя на кухне, Глеб внимательно слушал, как он разговаривал с ней. Ему всегда удавалось её подбодрить, внушить что-то позитивное; одно это «мы» чего стоило. Крис был как будто создан для того, чтобы о ней заботиться. Если бы за заботу давали медали, он бы точно собрал их все. – Может, попозже? – послышался её тихий голос. – Хорошо, – согласился Крис. По крайней мере, это был не отказ – у него оставалась небольшая надежда, а это уже дорогого стоило. Он знал, что добиться от неё послушания в таких вопросах очень непросто. Но он будет терпеливым, как и всегда, и рано или поздно она позволит себе помочь. – Мне иногда кажется, что всё это будет длиться до конца моей жизни… – пробормотала она, прежде чем скрыться в ванной, и Крис остался стоять один, растерянно смотря на закрытую дверь.***
Если спросить у среднестатистического человека Сашиного возраста, кем он видит себя через десять – пятнадцать лет, он начнёт говорить о семье и детях, успехах на работе, собственном жилье, хорошей машине и отпусках на дорогих курортах. Что видела Саша? Ей за тридцать, но она по-прежнему выглядит как подросток; одетая в футболку с изображением рок-группы и потёртые джинсы, она сидит в кабинете психолога и с трудом заставляет себя говорить. Она одинока, у неё нет ни детей, ни мужа. Крис давно женился, у него большая семья, которая его обожает, он отличный отец. Он смог выкарабкаться из той ямы, которую они сами себе и вырыли со своими чувствами, смог забыть об этом и двигаться дальше, а она осталась всё там же, на дне, покинутая им, но по-прежнему отравленная своей любовью к нему. Таким она видела своё будущее. И оно могло бы стать другим только в одном случае: если он её любит так же, как она его, если он так же зависим от неё, так же помешан на ней. Если готов стать безумцем, что любит родную сестру. Завернувшись после душа в полотенце, Саша сидела на бортике ванны, поглядывая на стеклянные весы, торчащие из-под корзины с бельём, и пыталась представить себе хоть какие-то позитивные события с их участием. Возможно, однажды настанет тот день, когда она встанет на них без страха и паники, посмотрит вниз и увидит там нужные цифры. Она не просто увидит их раз – они останутся такими надолго, лишь слабо колеблясь в пределах нормы. Крис был бы счастлив от этого. Ей бы наконец удалось обрадовать его, сделать хоть что-то, чтобы он смог ею гордиться. Но теперь, после того как она сорвалась, более правдоподобным казался иной сценарий. Она в очередной раз испортит ему всё настроение своим упрямством и нытьём, и в итоге, пока она будет стоять на весах, боясь опустить глаза вниз, ему придётся держать её за руку, как ребёнка. Разочарование исказит его красивое лицо, когда он посмотрит на циферблат, и она снова будет той старой Сашей, что доставляет одни проблемы. Так было всегда. Саша протёрла рукой запотевшее зеркало и боязливо взглянула на своё отражение. Ничего не изменилось, после вчерашнего она не превратилась в монстра, хотя чувствовала себя именно им. Под глазами, как обычно, мешки, сухая кожа, дурацкая форма бровей, которая всегда её бесила, – она всё та же. Ах, да, её образ завершал цвет волос, который не нравился Крису. Какой глупой надо было быть, чтобы не спросить у него совета, перед тем как покрасить их? Ещё один пункт в её списке провалов. Чуть не наступив на Марса, который сидел прямо под дверью ванной, Саша направилась к себе. Кот продолжал виться вокруг её ног, пытаясь заполучить хоть каплю внимания, но это лишь раздражало хозяйку. Её вообще в последнее время раздражали очень многие вещи. И одной из них была привычка Глеба от нечего делать шататься по квартире. Сейчас, например, он сидел по-турецки на полу перед её книжным шкафом и изучал его содержимое, но судя по той стопке книг, что он выложил рядом с собой, Сашиных предпочтений он не разделял. – Ты можешь сразу ставить их обратно, а не выкладывать на пол? – недовольно спросила она, роясь в ящике с бельём. Книги были единственной ценностью, которой она обладала, в отличие от большинства вещей они были действительно куплены на её личные деньги; поэтому её страшно злило, если хоть одна оказывалась не на месте. – Сейчас поставлю… – протянул он. – Ты главное не нервничай. Ему совсем не хотелось, чтобы она снова накричала на него. Воспоминания о прошлом вечере всё ещё были слишком свежи, и он решил вести себя с ней мирно и спокойно. – Прости, что вчера так вела себя, – бросила она, будто прочитав его мысли. – Не знаю, что на меня нашло. Я люблю тебя. Она как ни в чём не бывало скинула с себя полотенце и надела крошечные черные стринги и лифчик без лямок, игнорируя удивлённый взгляд Глеба. Его, конечно, не могла не радовать такая картина, но, хоть он видел её уже миллион раз в таком виде, в этом было что-то неправильное, учитывая, что она не была больше его девушкой. – Хорошо… – Глеб кивнул, откровенно разглядывая её фигуру. – Но последнего могла бы не говорить. – Что я люблю тебя? – Да. – Почему? – Потому что мы больше не вместе, и это как бы… не помогает расставанию. – Вот оно что… – Саша подпрыгивала на одной ноге, натягивая на другую чулок. Её даже радовало то, что он смотрит. Может, не так она и ужасна, раз до сих пор его привлекает? – Ну, ладно. Тогда я люблю тебя как друга. – Супер, – Глеб поднял большой палец. – Тогда, наверное, ты не должна передо мной раздеваться. – Как раз таки должна. Ты же друг. Между нами как бы не может ничего быть, поэтому я могу появляться перед тобой в каком угодно виде. Глеб решил промолчать и только закатил глаза, прежде чем запихнуть обратно вытащенные книги. Он смотрел, как она застёгивает короткую клетчатую юбку, натягивает футболку и вытаскивает из-под неё свои длинные волосы, и думал о том, как повезёт с ней Крису. Сам он уже не надеялся, что в него ещё раз в жизни влюбится такая девушка, как Саша. С такими неудачниками, как он, это может случиться лишь раз, и он этот раз потерял. Дело было даже не в Крисе. Крис был всего лишь примером славного парня, с которым Саша могла сравнивать его каждый раз, когда он вёл себя как полный придурок, и делать соответствующие выводы. С каждым его новым проколом Крис только возвышался в её глазах, и Глеб понимал, что кроме него самого винить в этом некого. Он сам всё испортил. – Куда это ты собралась? – спросил он, замечая, что она засовывает гитару в чехол. – Никуда. К подруге. – С каких это пор у тебя есть подруги? – Это моя подруга по работе. Мы давно знакомы. Глеб сомнительно нахмурился. У неё никогда не выходило дружбы с девушками, все попытки её завести заканчивались тем, что Сашины «подруги» оказывались предательницами и завистливыми стервами. Что-то ему подсказывало, что и в этот раз речь не может идти о настоящей дружбе. – Хотел бы я на неё посмотреть. И что вы с ней будете делать? Бренчать на гитарке? – Он изобразил рукой нечто, что, по его мнению, представляло собой игру на гитаре. – Да, именно этим мы и будем заниматься. Бренчать на гитарке, – перекривляла его Саша. Она застегнула чехол, закинула туда тюнер и коробочку с медиаторами и надела его на одно плечо, что выглядело довольно забавно, учитывая её рост и размеры гитары. Глеб поднялся с пола и направился за ней в коридор, намереваясь проводить её, как положено «лучшему другу», раз уж теперь он таковым являлся. – Тебя кто-нибудь рано или поздно изнасилует в этой юбке, – заметил он, глядя как она прихорашивается у зеркала, поставив гитару рядом с собой, когда входная дверь открылась и вошёл вернувшийся с пробежки Крис. – Крис, скажи ей! – Что? – Она собирается идти в этой юбке на улицу. – Ну, это не преступление, – улыбнулся Крис и тут же подумал, что в каком-то смысле, возможно, это и было преступлением. Кто-то точно собирался свернуть себе из-за неё шею. – Ты до вечера? – спросил он, обращаясь к Саше. – Думаю, да. – Она пожала плечами и закрыла за собой дверь. У неё был план. Она собиралась наесться до отвала у Эли – таким образом, к вечеру на весах могла оказаться цифра, которая обрадовала бы Криса куда сильнее правды. А если добавить к этому побольше одежды, может и вовсе получиться её оптимальный вес. И чувствуя себя гениальной обманщицей, Саша в приподнятом настроении вышла из дома.***
– Ну что, как дела? – Крис разулся и, на ходу снимая футболку, пошёл к себе за полотенцем. Глеб снова увязался за ним, маясь от безделья. Под этим вопросом, очевидно, имелось в виду, не стали ли они с Сашей снова парой, пока Крис полчаса отсутствовал. Но, к сожалению, порадовать Глебу его было нечем. И он был твёрд в своём решении, что между ним и Сашей всё кончено. – Отлично. Я теперь официально в чём-то вроде френд-зоны. – Добро пожаловать… – Что «добро пожаловать»? – Ну, будем там вместе. – Ты больной? Ты-то тут причём? У тебя вообще брат-зона, причём в твоём случае эти слова приобретают буквальный смысл. – Я не слышал об этом выражении, – признался Крис. Он вообще был не очень силён в сленге. Они оба стояли в ванной комнате, и было не похоже, что Глеб собирается оттуда выходить, чтобы дать ему спокойно принять душ. Наоборот, он сел на бортик ванны, на котором ещё совсем недавно сидела Саша, уставившись на весы. Кажется, это место становится для них чем-то схожим. Крис подождал ещё немного и, вздохнув, зашёл в душевую кабинку, закрывая за собой дверцу. – Я тебя просвещу. Брат-зона – это ещё хуже, чем френд-зона. Намного хуже. Знаешь, почему? Хотя нет, ты не можешь знать. Это ещё хуже, потому что если из френд-зоны есть мизерная вероятность выбраться, то есть Она может когда-нибудь увидеть в тебе парня, то из брат-зоны нет никакого выхода. Это когда девушка говорит, что любит тебя как брата. Как брата, понимаешь? Это значит, что между вами никогда и ничего не может быть. Вообще! Никакого секса, ничего! – Всё понятно. Я всё усвоил, – донёсся голос Криса через шум воды. И несмотря на то, что был уверен, что никогда там не был – ни в прямом, ни в переносном смысле, он спросил: – Ты же хочешь помочь мне остаться в этой зоне? – Ты там и так на веки вечные, – проворчал себе под нос Глеб. – Что? Было не очень-то удобно одновременно мыть голову и разговаривать, но Глебу такой момент для разговора казался самым что ни на есть подходящим. – Как я тебе с этим помогу? – Забери её отсюда. – Что?! – Глеб вскочил со своего места, и через матовое стекло Крис видел, что он встал прямо напротив душа, уперев руки в бока. – В своём уме? – Ты ведь уже делал это. – Делал, но больше не стану. Мы с ней не вместе, и ты должен с этим смириться. – Разве ты не хочешь быть с ней? Глеб ни секунды не колебался с ответом. – Нет. – Он был полностью в этом уверен. Даже ради Криса он не мог пойти на то, чтобы дать их истощённой любви ещё один шанс. Очередной шанс, который не приведёт ни к чему, кроме новых криков, ссор и пощёчин. – Дай полотенце. – Рука Криса высунулась из приоткрытой дверцы и, получив желаемое, снова скрылась. Спустя минуту он вышел сам, потряхивая головой в попытке избавиться от попавшей в уши воды. – Мне послышалось или ты и правда сказал «нет»? Глеб утвердительно кивнул. – Из меня плохой мистер Дарси, – добавил он и поджал губы, словно извиняясь за это. – Это ещё кто такой? – О боже, – Глеб закатил глаза. – Запомни: никогда не говори девушкам, что не знаешь, кто это. Это литературный герой, стандартный тип мужчины, от которого сходят с ума все самки. Сначала он делает кучу дерьма, а потом пытается всё исправить. И ему, конечно же, всё сходит с рук. – Кого-то он мне напоминает… – Но есть ещё кое-что. Он сказочно богат, неописуемо красив, безумно умён и вдобавок воспитан, как херов король. Благодаря всему этому можно забыть о том, каким мудаком он был, и простить его. Эта часть была явно не про Глеба. Хотя у него никогда не было комплексов по этому поводу, его можно было назвать симпатичным только с натяжкой. К тому же, он не был богат, потому что художники вообще редко бывают богатыми. И – самое главное – он уже давно достиг лимита ошибок, которые только можно совершить в отношениях с девушкой. – Откуда ты всё это знаешь? – В инете прочитал. – Глеб пожал плечами. – Так, значит, ты не хочешь всё исправить? – Я не умею. Я умею только всё портить. Если я что-то исправляю, то потом порчу снова, и так до бесконечности. Это не может больше продолжаться. И ты не можешь на самом деле хотеть, чтобы мы были вместе. Крис молчал. Это было правдой; сколько ни заставлял он себя поверить в то, что так будет лучше, ничего не выходило. Это было бы «правильно», будь она с Глебом, но он не мог убедить себя в этом, как ни старался. В глубине души он знал, что самым правильным вариантом для них с Сашей является самый ненормальный, аморальный и противоестественный. И это была единственная возможность обрести счастье. Снова обрести счастье, которого он не знал с тех пор, как отверг её. Отверг. От этого слова веяло холодом и безразличием, но это действительно было то, что он сделал. У него в груди по-прежнему время от времени возникало это странное ноющее чувство, которое заставляло усомниться в том, что он поступил правильно. Потому что не может быть правильным то, что подразумевает под собой отказ от самого большого счастья в жизни. Скоро будет три года с того самого дня, когда он от неё отказался. Три долгих, мучительных года, на протяжении которых он ни разу не был по-настоящему счастлив. Он запер их любовь в клетке и убедил себя в том, что ключ от неё потерян, когда в действительности всё это время тот лежал у него в кармане. Сколько ещё времени ему потребуется, чтобы это понять? Но судя по тому, что Крис сказал дальше, он всё ещё продолжал себя обманывать. – Если дело во мне, то всё в порядке, серьёзно. Я буду рад, если вы снова сойдётесь. Глеб фыркнул. – Ты можешь убеждать в этом себя, но меня этим не одурачишь. И дело не в тебе. По большей части не в тебе. Я больше не хочу быть тем мудаком в её жизни, понимаешь? К тому же, у нас с ней куда лучше выходит быть друзьями. – Он искренне улыбнулся, но Крис продолжал смотреть на него с явным сомнением. – Что, ты не веришь мне? Я говорю чистую правду. – Вообще-то я ожидал от тебя какого-то совета… Нормального совета. И вместо этого я узнал, что такое брат-зона, про мистера Дарси, про то, что ей нельзя смотреть в глаза, если она что-то просит… – Эй! Это хорошие советы! – запротестовал Глеб. – Кто бы ещё тебе это рассказал? Он был прав. Никто. Крис не знал никого, кто мог бы говорить с ним о подобных вещах. В общем-то, Глеб был его единственным другом, а весь его круг общения сводился к нескольким людям, среди которых была Саша, отец со своей новой семьёй, его секретарь на работе и (с недавних пор) Лиа. Среди них он мог чувствовать себя комфортно. И он знал, что у него нет никаких шансов найти ещё одного такого друга, как Глеб. Ему вообще повезло, что тот появился в его жизни; иначе его единственным другом по-прежнему была бы Саша, а это не так уж и здорово, учитывая, что братскими чувствами он к ней не ограничивается. – Ладно, – Крис махнул рукой, – не хочу об этом больше… Он поправил неубранную постель и устроился перед телевизором в гостиной, листая каналы. Глеб залез на диван вслед за ним, вовсе не собираясь оставлять его наедине с собой. Впрочем, Крис был совсем не против его компании, в его присутствии ему было вполне спокойно, но продолжать разговор он не собирался. К счастью, с Глебом можно было молчать и не чувствовать себя при этом неловко. Совсем как с Сашей. С остальными это не работало. Лишь с двумя людьми он мог быть самим собой, и по иронии судьбы они тоже не были связаны только дружбой, образуя вместе этот странный треугольник, существующий уже много лет. Порой Крису казалось, что они скованы в нём навечно.***
Сашин план провалился. Провалился с треском. Крис не дал ей ни малейшего шанса обвести себя вокруг пальца. Когда она появилась перед ним поздно вечером в джинсах и толстом вязаном кардигане, выпив перед этим литр воды, и сказала, что готова взвешиваться, он только улыбнулся, глядя на неё, а затем сказал: – Кто же взвешивается по вечерам? Завтра утром перед завтраком. – Он смотрел на неё так, словно ему были известны все её хитрости, вплоть до самых маленьких, и его взгляд говорил о том, что даже не стоит и пытаться воспользоваться ими. – И без этих джинсов и свитера, – добавил он, обратив внимание на её одежду. Саша ничего не ответила и ещё несколько минут стояла и сверлила взглядом его затылок, поражённая тем, как просто он её раскусил. «Хорошо, Крис, – обращалась она к брату в своих мыслях, – не хочешь джинсы и свитер – как хочешь». Так и не дождавшись от неё ни слова, Крис услышал, как хлопнула дверь в её комнату, и до утра её больше не видел. Он уже был уверен, что она продолжит играть в молчанку и спрячется где-нибудь в квартире, не желая его видеть, но она появилась на кухне, именно как он и просил, в тот момент, когда он помешивал на плите кашу. Саша подошла к нему и, встав на носочки, потянула его на себя и поцеловала в щёку. – Доброе утро. Ну что, будем взвешиваться, да? Крис посмотрел на неё в замешательстве. Это было довольно необычно, если не сказать странно и даже подозрительно. Он попытался вспомнить, слышал ли хоть раз от неё подобный вопрос, и пришёл к выводу, что нет. – Конечно… – растерянно пробормотал он, посматривая на кастрюлю. – Давай через пять минут. – Хорошо. У неё как раз будет время, чтобы выпить бутылку воды. Полтора килограмма никогда не бывали лишними. Стоя перед большим зеркалом на своём шкафу, она разделась, оставшись в одних трусиках, и пыталась прижать руками грудь так, чтобы это смотрелось как можно лучше. – Идёшь? – крикнул из коридора Крис. – Да! Сейчас! Она напоследок окинула своё отражение оценивающим взглядом и усмехнулась. В этот конкретный момент её почему-то ни капли не волновало то, что сейчас он узнает, насколько она похудела. В конце концов, он сам этого захотел. Когда она вышла из комнаты, Крис уже ждал её с весами в руках, и у него было именно такое удивлённое и смущённое выражение лица, как она себе и представляла. Это было прекрасно, Саша могла быть собой довольна, потому как именно этого она и добивалась. Она как ни в чём не бывало подошла к нему, взяла у него весы и, прикрывая грудь одной рукой, поставила их на пол. И как раз в тот момент, когда она на них встала, в коридоре появился ещё и Глеб. Он протёр спросонья глаза и присвистнул, переводя взгляд с Саши на Криса и обратно. Было заметно, что Крис чувствовал себя явно не в своей тарелке, пока она стояла рядом с ним чуть ли не полностью обнажённая, и губы Глеба растянулись в ухмылке, когда он встретился с взволнованными глазами друга. – Что делаете? – пытаясь подавить смех, спросил он. – Взвешиваемся… – Ну что там, Крис? – Саша дёрнула брата за рукав. Тот слегка вздрогнул и, вспомнив, что она ждёт, посмотрел вниз. – Не хватает немного, – наконец сказал он и поджал губы. – Сколько? – Два килограмма. «Три с половиной, – мысленно поправила его Саша. – А то и четыре, учитывая, что я вчера ела весь день». – Слезай, – Крис похлопал её по плечу, – а то замёрзнешь тут. – Её лицо выглядело, как всегда в такие моменты, встревоженным и глаза – виноватыми, и он поспешил её успокоить: – Всё в порядке, ничего страшного. Всё будет хорошо. Это было неправдой, Крис знал это. Этот визит к врачу не станет последним, как бы он этого ни хотел. Он тяжело вздохнул, провожая взглядом её тоненькую фигурку, и запустил руки в волосы. «Мне иногда кажется, что всё это будет длиться до конца моей жизни», – пронеслась у него в голове её вчерашняя фраза, и он с трудом отогнал от себя эти мысли, напоминая себе о том, что должен быть её поддержкой и опорой, что бы ни происходило в её жизни.