Полное затмение

– Давай проверим степень нашего недопонимания, – уставившись на свои ноги, Локи стал тереть щиколотки. – О чём именно ты просишь, Тор? Скажи честно. О чём? В этом было слишком много эмоций, неопределённых ощущений, всякого такого, о чём не столько не хотелось, сколько невозможно было сказать как-то иначе, чем «я тебя люблю и хочу быть рядом». Но Локи или не понимал уверений в любви, или не хотел принимать. О чём Тор просил? Чтобы всё стало по-прежнему – увы, это невозможно. Чтобы Локи хотя бы вернулся? Да, но его духовная чуждость Асгарду стала настолько ощутима, что при всём желании Тор больше не мог этого не замечать. Локи сидел на высоте второго этажа – вроде бы недалеко, и в то же время дальше чем когда бы то ни было. Или ближе? Заданный вопрос был шагом навстречу или очередным поводом причинить боль? И, главное, о чём же именно просил Тор: внезапно ответ перестал быть очевидным. – Не знаю, – пожал плечами Тор. – Я просто хочу, чтобы ты снова был рядом. Мне тебя не хватает. Скривившись, словно проглотив невыносимую горечь, Локи скрежетнул зубами и наклонился, сердито глядя в глаза: – Что ты хочешь? От этого взгляда было не по себе, Тор попробовал объяснить: – Чтобы ты снова был рядом, – сбился: – Чтобы ты вернулся в Асгард. – Не хочу в Асгард. Губы Локи вздрагивали, будто он хотел оскалиться, но сдерживался. Может, причина нежелания возвращаться была не только в чуждости? Может, были ещё причины? Тор шагнул вперёд: – Почему? С усмешкой Локи отклонился назад, смотрел с некоторой долей презрения: – И это спрашивает тот, кто сам сбежал в Мидгард при первом удобном случае. – Я не сбегал из Асгарда, – неприятно удивился обвинению Тор. – Я только хотел быть с Джейн. Локи оживился. Встав на четвереньки, он опёрся ладонями на край окна, так что были видны судорожно впившиеся в раму пальцы: – О-о. Ты уверен, что она была единственной причиной? Именно Джейн, а не… некоторое ощущение свободы, свободы от обязанности лгать всем и себе в том числе, от этого золотого города с бесконечными требованиями. Глаза Локи лихорадочно блестели: – Свободы, которую ты почувствовал, когда решил, что возврата в Асгард нет. Той упоительной, – он приложил ладонь к сердцу, – почти стыдной – ведь это слабость – свободы, которая помогла тебе легко принять перспективу обычного смертного существования. Или, наоборот, настоящей жизни. – Настоящей жизни? – повторил Тор, не вполне понимая, о чём речь. – Да, настоящей жизни, – воодушевлённо согласился Локи. – Скажи, ты сейчас живёшь или существуешь? Что ты чувствуешь? Тебя не пожирает этот страшный город? Эти его мёртвые золотые дома, точно уродливые паразиты, оккупировавшие кусок ни в чём неповинной земли, отравляющие всё кругом своей безжизненностью. Тебя не раздражает застывший уклад жизни и затянувшиеся на века интриги? Нравятся тебе твои обязанности? Ты правда считаешь, что Асгард диктовал волю другим мирам из благих побуждений, а не из чисто экономических? – Эм, – прервал поток вопросов Тор, совсем не готовый к разговорам о политике. – Мне казалось, ты любишь Асгард. – Я его ненавижу. Локи ответил слишком спокойно, чтобы списать это на порыв. Ненависть не состыковывалось с выражением лица при созерцании закатов. Тор спросил: – Тогда почему ты всё время смотрел на него? Мне казалось, ты любуешься Асгардом. – Я думал, как лучше его разрушить, – огрызнулся Локи и, спрыгнув в дом, захлопнул створку, потянул вторую. – Может, дашь мне шанс? – Тор усилием воли заставил себя замереть, хотя охватившее его волнение требовало движения: хотелось что-нибудь делать, пусть даже просто бегать под окном или вынести дверь. Хватка Локи на не закрытой створке ослабла: – Шанс на что? – Не знаю, – выпалил Тор прежде, чем подумал. – Просто… Окно шумно захлопнулось. – Локи!.. Локи!.. Локи, ну выгляни, пожалуйста! Тишина. Даже кошки не выглянули. Торопливо расхаживая из стороны в сторону, Тор пытался думать о словах Локи. Опять ненависть. Как в одном существе может быть столько ненависти? Зачем так отравлять себе жизнь? И вообще, с детства смотреть на Асгард в поисках способа его разрушить – это уже перебор. Остановившись, Тор посмотрел на окно: пустое. Но попытаться стоило. – Локи, ты ведь врёшь, да? Ты не ненавидишь Асгард. По крайней мере, не всегда ненавидел: ты ведь любил наш город. Ты хотел его защищать, ты хотел сделать его ещё более великим. Створка распахнулась, Локи проорал: – Ты этого хотел! Ты! Я лишь повторял за тобой! Он вновь захлопнул окно. Тор моргнул: – Зачем? Ответа не было. Тор сложил ладони рупором: – Локи, зачем ты повторял за мной?! Ветер усилился, песчинки покалывали щёку, в стёклах отражался свет блеклого свартальвхеймского солнца. Тор повернулся к скрытому чёрным диском светилу: у Локи душа, как это солнце, всегда омрачённая тьмой. По коже пробежал мороз. Зябко поведя плечами, Тор поднял лицо к окну: – Локи! Зачем ты повторял за мной? Локи! За стеклом возникла трёхцветная кошка и с любопытством посмотрела на Тора. Она вряд ли забралась бы сюда в присутствии раздражённого Локи. Вздохнув, Тор посмотрел на солнце: печальное это зрелище, хуже похорон. Как можно жить с такой отравленной ненавистью душой? Тор не представлял. И, конечно, гнев не лучший помощник примирению: надо дать Локи время успокоиться. И самому подумать над его вопросом. Огонь. В темноте судорожные движения его языков особенно сильно напоминают танец – дикарский, необузданный. Приятно видеть его усмиренным резным квадратом очага, при этом попивая сладкое вино в тепле, уюте и покое. Впрочем, настоящего покоя не было: не шли из головы слова Локи. Младший брат оказался какой-то сверхконцентрацией лжи с самого младенчества. Обманчивый, как иллюзии, лгавший так много, что впору сомневаться в каждом его слове, и всё равно вызывающий доверие. Иногда хотелось разбить себе голову обо что-нибудь твёрдое вроде стены или валуна, только бы выкинуть Локи из мыслей. Или вырвать себе сердце, чтобы больше не чувствовать ни привязанности, ни боли предательства. Поддерживать отношения с Локи – глупо, но, делая очередной сладко пьянящий глоток вина, Тор опять признал, что избавиться от этой привязанности просто не в состоянии: это его слабость. И если бы сюда сейчас ворвался Локи – пусть насмешливый, язвительный, неприступный – Тор был бы счастлив. Был бы рад даже иллюзии. – Доброй ночи, – произнёс советник. Кубок чуть не выпал из рук. – Ты так незаметно подкрадываешься, – полуобернувшись, мрачно заметил Тор. Советник поклонился: – Боюсь, это вы так поглощены мыслями, что не слышите ничего вокруг. Я присяду? – Да, конечно, – махнул рукой Тор. По ту сторону огня напротив него лежала подушка, советник переложил её так, что, сев, оказался на расстоянии вытянутой руки от Тора. – Что вас тревожит, мой господин? Тяжко вздохнув и глотнув ещё вина, Тор уныло сознался: – Не знаю, что делать с Локи. – А с ним надо что-нибудь делать? – вскинул брови советник. – Эм… – вместо ответа Тор пригубил вина. На самом деле делать что-нибудь с Локи было не обязательно. Пожалуй, делать что-то с Локи даже не стоило: он достаточно взрослый, а теперь и свободный, чтобы распоряжаться собой сам. Это Тор привык воспринимать его младшим братишкой, за которым нужен присмотр, а для остальных Локи давно не ребёнок. И всё же, всё же… – Хочу, чтобы он был рядом, – подперев щёку кулаком, Тор уставился на огонь. – Чтобы… как-то всё уладилось… Чтобы Локи снова стал… моим. – Вы не можете им управлять, – советник помедлил и, вздохнув, задумчиво продолжил: – Не умеете или силы воли не хватает. Вот ваша жена на вопрос «Кто ты такая, чтобы мне приказывать?» ответила «Царица Асгарда», и господин Локи подчинился. А в ответ на ваше «Царь Асгарда» он в лучшем случае посмеётся. Поперхнувшись слюной, Тор закашлялся, советник постукивал его между лопаток. Промочив горло, Тор искоса посмотрел на него и сипло уточнил: – Локи подчинился Джейн? Советник многозначительно глянул на него исподлобья: – Вам ли не знать вашу жену. Тор вздохнул: – Ну, да, она умела… подчинять. – Это мы со своей долгой жизнью всё ходим вокруг да около, а она брала быка за рога и давила скоростью, – губы советника дрогнули, лицо преисполнилось просто вселенской печалью. – Как жаль, что мидгардцы живут так мало. Оба вздохнули. Советник бодро хлопнул себя по коленям: – Так вот, управлять господином Локи вы не можете, поэтому придётся как-то договариваться. – Но как? – развёл рукой Тор. – Я всегда думал, что знаю Локи лучше всех. Ну или сразу после мамы лучше всех, а теперь его совершенно не понимаю. Такое чувство, что Локи всегда лгал, лжёт и будет лгать. И как иметь с ним дело? Как? – Даже не знаю, что предложить: у меня таких проблем с ним не возникает. – Почему? – встрепенулся заинтригованный Тор. – У нас исключительно деловые отношения, в основном я занимаюсь снабжением свартальвхеймской резиденции, а врать мне при заказе необходимого – себе дороже. – Ну, да, – поник Тор. – Это надо мной можно издеваться. – Вы это допускаете, – тихо заметил советник. – Что? Советник заговорил громче: – Я хотел обсудить с вами охранный гарнизон в Свартальвхейме. Периметр резиденции патрулируют три сотни солдат. Теперь, когда господину Локи возвращена магическая сила, вполне можно снизить численность охраны вдвое. Вы согласны? – На безопасности Локи это не скажется? – Не скажется. Конечно, Локи теперь мог спрятаться с помощью иллюзий и сбежать из Свартальвхейма в любой момент, но Тор всё равно ответил: – Пусть останется двести. На всякий случай. – Хорошо, – кивнул советник. Разговоры о военных делах напомнили о Сиф. Вернувшись в Асгард, Тор справился о её здоровье: тогда она ещё была у целителей. – Не знаешь, как там Сиф? – полюбопытствовал Тор. – О, зла как… как только она может злиться. Если бы у неё была возможность снести господину Локи голову, леди Сиф бы с радостью это сделала. – Не думаю, – Тор усмехнулся. – Она добрая. – Возможно, вы правы, – кивнул советник. – В любом случае, вам следует как-то загладить вину господина Локи. – Как? – Подарите ей меч из королевской сокровищницы. – Отличная идея, – улыбнулся Тор. – Особенно в свете предположения, что Сиф хочет снести Локи голову. – Не украшения же ей дарить, – развёл руками советник. – Тоже верно… Интересно, как Локи уговорил её съесть что-то из своих рук? – Скорее всего подначивал, что она его боится. – А, ну, может быть, – Тор не представлял разговор Сиф и брата в таких обстоятельствах, но то, что она, не склонная доверять Локи, тоже попалась, немного утешало пострадавшую от чудо-чая гордость. – Так вот, по поводу начальной темы нашего разговора, – советник побарабанил пальцами по коленям. – Есть такая давняя мудрость: осторожнее со своими желаниями – они могут исполниться. От предостережения так и веяло чем-то мрачно-холодным. – Что ты имеешь в виду? Отблески огня сверкали в потемневших глазах советника: – Вы столько лет о Локи не вспоминали, что впору задуматься, действительно ли хотите, чтобы он стал вашим. – Стал моим? – Вы так сказали, – кивнул советник. К щекам, горяча их, прилила кровь. Будто не заметив смущения, советник продолжил: – У господина Локи трудный характер, чтобы быть с таким рядом нужны большая любовь и почти безграничное терпение. Нужно, чтобы эта близость была жизненно необходима, иначе потеряете больше, чем приобретёте. – Я понял, что ты хочешь сказать, – Тор нахмурился: похоже, никто, кроме него самого, не верил в искренность привязанности к Локи. – И хочу побыть один. Оставь меня. – Слушаюсь, – поклонился советник и довольно ловко поднялся. Он ушёл так тихо, что Тор не заметил. Почему все сомневаются? Хеймдалль, советник, сам Локи. Если смотреть шире – не поймут ни Сиф, ни троица воинов. Никто не поймёт. Но почему даже самые близкие не в состоянии понять, что рядом с Локи чувствуется… настоящая жизнь? Нет, слишком громкое определение. Покой? Тоже не совсем то. Радость? Нежность? Удовольствие?.. Целостность души? Что-то меняется, когда Локи рядом, и пусть этому ощущению трудно подобрать определение, одно ясно наверняка: с ним лучше, чем без него. По крайней мере сейчас это действительно так.