Круговорот

«Враги раньше, враги и теперь, да?» - так я, кажется, сказал. Сказал, с разочарованием и озлобленностью глядя в глаза этому ублюдку. Холодному, не выпускающему эмоции дальше уголков своих глаз. Если на них появились маленькие очаровательные морщинки, значит, он хочет стереть тебя в порошок. «Очаровательные»… Что за чушь я несу? С каких это пор выражение лица этой сволочи стало казаться мне очаровательным? Это правильное лицо с нежной кожей цвета фарфора. Приковывает взгляд, даже когда ты в ближнем бою царапаешь его лезвием занпакто. Даже когда хочешь изуродовать его, разорвать ногтями эту тонкую аристократическую кожу, ознаменовав полный конец жизни и чести ее обладателя. Так с какой же, черт возьми, стати, это кажется мне очаровательным? Почему мне не хочется искромсать его на кусочки, как раньше? Мы же враги. Он сам сказал. Он сам разделил нас на два противоборствующих лагеря, установил правила, по которым примирение невозможно. Ха-ха, так и хочется сказать мне. Примирение с ним… Мне бы сначала с собой разобраться… Весна делает красивым даже Руконгаи. Мне нравится смотреть на него с восточной стены ранним утром, когда солнце только покидает уют своего ночного ложа и воспаряет над Обществом душ. Интересно, а солнце здесь настоящее? По идее, нет, это должен быть просто сгусток духовной энергии, представленный в форме солнца из реального мира. Удобно и привычно. Хорошо здесь все придумано. Я бы рад был остаться тут и вечно ощущать невообразимую легкость этого мира, который, проходя сквозь каждый сантиметр моего тела, создает ощущение чего-то родного, чего-то, к чему я так долго стремился. Но присутствие этого ублюдка все портит… Каждое его слово в мою сторону поднимает внутри волну жгучей ярости, отравляет только обретенное спокойствие… «… - Что можно увидеть, глядя на рассвет? Это будоражит лишь сердца детей, услышавших откуда-то, что это осмысленно и красиво. Как пошло… Ни один рассвет не сравнится с сиянием луны в безоблачную ночь. Но такому ребенку, как ты, не под силу это понять…» Да будь ты проклят! Стоять здесь и критиковать меня! Своим чертовым бесцветным голосом. Стоило ли поднимать ради этого свой капитанский зад с утра пораньше? Кулаки невольно сжимаются, когда я вспоминаю эту сцену. Стоял за моей спиной и чуть не шептал на ухо свои изощренные оскорбления, а стоило мне обернуться, как его уже и след простыл. Поиздеваться пришел, эстет… Как же я ненавижу тебя, Кучики Бьякуя… Надеюсь, ты понимаешь, что если мы столкнемся еще раз, я доберусь до тебя. И плевал я на твою Сенбонзакуру. Я смогу, смогу коснуться тебя… Когда он идет по Сей Ретей, вслед доносится робкий шепот восхищения. Его шорох со всех сторон… Ему не надоело? Хотя нет, как же – такой простор для самолюбования. Самый сильный глава клана, самый известный капитан. Какая сила, какая техника… Какое обаяние, какой шарм… Какая задница… Кхм, ну да, это уже отсебятина… Тихо хихикнув в ладонь, перевожу взгляд на казармы шестого отряда. Отсюда они различимы. Он наверняка уже там – разбирает бумаги или просто отдает распоряжения, с легкой усмешкой глядя на полного преданности Ренджи. Абарай однажды спросил, что гнетет меня, когда я смотрю на рассвет. Не могу же я сказать ему: «Я хочу, чтобы меня трахнул твой капитан». Эх, приятель, я даже представлять себе не хочу твое лицо после этого. И снова с улыбкой перевожу взгляд к горизонту. Светает. Внезапно я улавливаю мимолетное движение реяцу неподалеку - кто-то использует сюмпо. В любом другом случае я не обратил бы внимания, но эта реяцу… Это он. Снова идет издеваться или ему вообще не до меня? Усилить что ли давление собственной духовной силы и как бы нечаянно нарваться на обмен любезностями? Побеситься лишний раз с его безразличия и надменности, втайне наслаждаясь мнимой близостью. Неужели поддался? - Снова ты предаешься этому безвкусному созерцанию. Среди всех наслаждений Сей Ретей выбирать самое… Я не даю ему договорить и резко оборачиваюсь. Рука рефлекторно выбрасывается вверх, к его лицу, потому что все, чего я хочу, так это заткнуть его. Чтобы не страдать от издевательской снисходительности в его голосе. Чтобы просто провести пальцами по его лицу. Но прежде чем я успеваю что-то понять, он перехватывает мою руку. Миг, и она зажата в цепком захвате тонких и сильных пальцев, не раз показывавшим смерти дорогу ко мне. Я ухмыляюсь. Надо же, снизошел… - А ты еще скор не только языком молоть. Какая неожиданность, - впервые за долгое время я так открыто смотрю на него. И мне хочется смеяться. Хотя его бесстрастное лицо в последнюю очередь сулит повод для веселья, и уж особенно мне. Но мне плевать. Я хочу тебе улыбаться, высокомерная ты сволочь! - Еще более неожиданно то, что на это способен и ты, риока. Ну блин. Сколько я тут уже ошиваюсь, а все равно риока. Я хочу на него обидеться, изо всех сил хочу, но не могу… С силой дергаю руку – да пошло оно все к черту. Иди куда хотел. Больно оно мне нужно, твое издевательское внимание… - Что я вижу? Мужчина, не отстаивающий честь воина, в Сей Ретей? Ты, наверное, ошибся, придя сюда. Возьми деревянный меч и иди в Руконгаи играть с детьми. - Я не ребенок! – в яростном порыве я силюсь освободить руку, но он, кажется, зажал ее намертво. Готов поспорить – в моих глазах сейчас плещется бешенство, в то время, как по глади его взгляда не прошла и мелкая рябь. Ах ты!... - Докажи. Он ставит меня в тупик. Вот уж не думал, что Кучики Бьякуя снизойдет до соревнования. Однако из этого может кое-что получиться… Мгновенно я загораюсь азартом и, улыбаясь с прежней наглостью, отвечаю: - Без проблем. Он тут же срывается в сюмпо. Благо, я заметил, в какую сторону понес его поток его духовной энергии и устремляюсь следом. Я докажу, я поймаю тебя! Он превосходно владеет этой техникой, но сейчас ему от меня не скрыться. То тут то там мы появляемся всполохами, я вслед за ним, нога в ногу. Едва заметные глазу движения наших тел, в которых собрана вся духовная сила. Раз за разом он уворачивается, распаляя меня, втягивая сильнее в свою игру. Раз… Другой… Третий… Я почти успеваю ухватиться за край его хаори. Еще, еще, еще! Я догоню тебя! Внезапно он останавливается на крыше близлежащего дома. От меня до него от силы пятьдесят шагов. Незаметно, чтобы он устал или запыхался. Он вообще знает, что это такое? - Неплохо, но слабо. Как я и ожидал, - и уже готовится уйти, медленно разворачивается в своей привычной манере, оставляя голову чуть повернутой в сторону противника, как знак неоспоримого превосходства. - Ну уж нет! Это еще не все! – кричу я и ударяюсь в новую погоню. Тень его одежд раз за разом мелькает перед глазами, но в последнюю долю секунды исчезает от взора, вынуждая вновь искать его. Кажется ли мне, или он сбросил скорость? Неужели правда устал? Не знаю, но его движения стали медленнее, более рваными, не такими осторожными, как обычно. Или он дразнит меня, раззадоривает? Черта с два, ты за это поплатишься! При следующей мимолетной встрече он снова ускользает, но я уже близок, я не позволю ему скрыться. Ну, еще, ближе! Быстрее, Ичиго, быстрее! Есть! Пальцы сжимаются на рукаве его формы, ткань немного тянется, пытаясь вырваться из рук. Но я держу крепко. Теперь я не выпущу… Что?... Он замедляет шаг и плавно разворачивается. Я вижу как его взгляд скользит по моей щеке, когда он проплывает мимо меня. Затем я чувствую прикосновение и словно по приказу разжимаю пальцы. Пару секунд я оглушен. А потом… Потом его уже нет здесь. Онемевшие пальцы, на которых наверняка отпечатался его запах, медленно приближаются к лицу и со всей бережностью, на какую они способны, касаются щеки в том месте… Без сомнения, в том месте, на котором остался след твоего поцелуя. «Невозможно… Наваждение…» - это все, что я способен подумать. Но это ощущение, этот след, они так реальны, так свежи. Их можно ощутить, память запечатлела каждое мгновение нашей схватки на скорость – она доказывает, что мне не приснилось. И сердце сковывает тяжесть от осознания того, что мне хочется еще... Я оборачиваюсь и вновь упираюсь взглядом в казармы шестого отряда. Я чувствую, что он там. Я жду. До следующей встречи…