Время назад

— Сэр, не желаете отведать яблочного сидра? — прокричал мальчишка мимо проходящему Гарри, который как никогда желал скрыться от этой суеты. Уже не было желания стать частью праздника, влиться в саму гущу событий, где он чувствовал себя не певцом Гарри Стайлсом, а графом Гарольдом, тем человеком, которым только вчера хотел быть, а сегодня больше всего ненавидел. Он скучал по работе, семье и друзьям, и по тому, что оставил, кажется, так далеко позади, словно между ним и его прошлой жизнью легла огромная пропасть. Хотелось домой, и неважно, каким способом он туда попадет. Ребекка казалась такой недосягаемой, но и ледяной статуе можно растопить сердце. Блондинка пару раз мелькала перед глазами Гарри, кружась в общем танце. Она выглядела счастливой. Мелодия флейты, как теплое дуновение ветра, проникала в душу, затрагивая особые струны. На секунду хотелось бросить все и пуститься в пляс, не думать о прочих проблемах, просто освободить разум от мыслей и полностью отдаться движениям. Но Гарри не мог. Вчера он легко поддался соблазнам, только голос друзей смог остановить его. Нэл была придуманным идеалом, ею хотелось насладиться сполна и, в конце концов, отпустить, снова заслоняя чувства здравым смыслом. — Сэр, этот сидр сделан из лучших яблок, которые только растут в нашем саду! — Ну, давай, — усмехнулся Гарри, потрепав мальчика по волосам, когда тот склонился с деревянной кружкой над бочкой. Где-то доносился лязг мечей, молодые парни мерялись силой, проходя череду испытаний; девушки танцевали и пели песни, а другие наблюдали за происходящим, радуясь наступлению весны. Джорджия и Зейн исчезли из поля зрения, с самого утра они выглядели обеспокоенными, а Гарри с болью догадывался, чем вызвано такое настроение друзей. Они здесь уже почти неделю, но результатов не было. Казалось, что никакого пророчества нет и, впрочем, все это было выдумкой, сном, и сам Гарри с минуты на минуту проснется. Не будет ни фанфика Зейна, ни Джорджии и старухи Мафальды, а только заурядная жизнь, которая всегда была особенной, не похожей на другую. Всегда быть на виду и на слуху у всех, иногда держаться нелепо и даже смешно, чтобы только не терять свою индивидуальность, но настоящий Гарри Стайлс затерялся среди фальшивых улыбок и вспышек фотокамер. Оказавшись в средних веках, парень, пусть медленно, пусть даже и неуверенно, начал находить себя настоящего. Любовь и дружба приобретали другие понятия, более глубокие и чистейшие. — Гарольд, — он вздрогнул от такого обращения. — Мы можем поговорить? — Конечно, миле… Ребекка, — исправился Гарри и пошел следом за девушкой, которая остановилась в саду. В крестьянской одежде она выглядела такой простой и искренней, чего прежде Гарри в ней не видел. Он настолько сосредоточился на ее холодном облике, что не сумел разглядеть большего. Ребекка была полной противоположностью знойной красавицы Нэл. За ней не хотелось, сломя голову, нестись, теряя рассудок. Не было и желания впечатать в дерево, чтобы покрывать смуглую шею поцелуями. Эта девушка отталкивала, но затем притягивала к себе как магнит, оставаясь при этом сплошной загадкой. — Мой отец ни за что не допустит моего брака с Эдвином. Вскоре я выйду замуж за того мужчину, которого выберет он. И… если этим мужчиной окажетесь вы, Гарольд, то я стану самой счастливой женщиной на свете, ибо кроме Эдвина я буду готова разделить с вами это светлое событие, — уверенно произнесла она, украдкой смахивая непрошеную слезу. Гарри растерялся. Он ожидал всего, но только не такого честного признания. Ребекка хотела видеть его своим мужем! Хотела прожить с ним всю оставшуюся жизнь! Из всех знатных и титулованных мужчин она выбрала Гарри! Впервые слова девушки настолько затронули душу Гарри Стайлса. В своей жизни он слышал многое, ошибочно принимая за то, что по-настоящему тронуло. Ни одно слово, ни одна фраза не сравнится с этим. — Ребекка… я… — он хотел признаться. Сказать, что является самозванцем, то, что между ними стоит немалых размеров стена, под названием время. Но Гарри боялся сказать правду. — Я сделаю вас счастливой. Самые лживые слова, которые он когда-либо говорил. В их случае счастливого конца просто не существовало. Ребекка преданно любила Эдвина, а Гарри отчаянно искал путь домой. Только в самых сокровенных местах он желал влюбиться в эту девушку и остаться здесь навсегда. Но Зейн был чертовски прав: это не его мир.

***

— Почему темный ребенок, Мафальда? Джорджия внимательно всматривалась в старуху, пытаясь понять, на чей она все-таки стороне, только потом ожидала от нее ответов. — Когда-то давно моя мама произнесла два важных пророчества, которые касались двух девочек. Одна из них погубит другую во имя чистой любви. Герцог боялся тебя, Джорджия, не только из-за Ребекки, он боялся твоей мести за то, что обрек Элизабет и тебя на вечные страдания, но он не знал, что один случай изменил вашу жизнь. Ты была рождена для другого мира. Он подарил тебе безопасность, дружбу и любовь. И вскоре ты вернешься туда вновь, но для начала должно сбыться второе пророчество. — Но прежде его нужно найти, — заметила девушка, ведь из-за него они проделали такой сложный путь. — Вы не найдете его никогда, только ныне живущий человек дословно знает содержание пророчества и этот человек — я. — Но что тогда ищет Гарри?! — Джорджия вскочила с места, шокированная такою новостью. — Ты же знала пророчество! Мы можем вернуться домой! — Вы не вернетесь домой, пока Гарри не найдет то, что искал. Ошибка времени пробудит любовь, ошибка в часе любовь и убьет. — Что это значит? — Это значит, что любовь не самое светлое чувство в мире… Хотелось осыпать Мафальду вопросами и добиться от нее истины, но Джорджия уже знала, что бесполезно что-то еще узнавать. Ее роль, как и Зейна, была мизерной, все зависело только от Гарри, который не стал жертвой обстоятельств. Он с самого начала должен был здесь оказаться, чтобы вернуть их домой. Ни пророчество, ни Ребекка, а именно Гарри. Все слишком запутанно и сложно, Джорджия в который раз прокручивала в голове пророчество, но оно так и не поддавалось ее пониманию. Оно было чужое и слишком сокровенное. Лишь Гарри, который находился в деревне, ломая голову над тем, как найти слова пророчества, мог ощутить тайный смысл этих на первый взгляд простых фраз. Но ему только предстояло найти… любовь? Дружбу? Или боль? Одни лишь предположения, которые даже не приближались к правде. В этой игре Джорджия была просто зрителем. Она могла предвещать дальнейший ход, но влиять на саму игру не могла. Ее игра уже давно закончилась.