Интермальчик (вычитывается)

Свен так и не объявился, когда я решил снова смотаться в свою ленобластную «The guardian». Делать там было особенно нечего. Но я посчитал, что лучше занять себя хоть каким ИБД в конторе, чем ошиваться по дому от перекура на кухне до перекура в комнате и отправлять бычки в форточку. Финн дважды недвусмысленно сбросил меня, когда я с прикидом, что мы оба в России, и супружница вряд ли под боком, а точнее под известным мужским органом у форика, все-таки рискнул набрать его. Сбросил причём сразу же. С первых сигналов. Как будто бы находился рядом с телефоном и все время смотрел на него. Это привело меня в несказанное удивление. Сначала я даже подумал про вбитый в чёрный список номер. Но потом сообразил, что тогда бы просто долго слушал гудки, как было, когда мы рассорились со старшим админом из-за Снега, и у меня еще не поперли телефон. Аналогичная байда с быстрым сбросом приключилась и на третий звонок через два часа. Трубу форик почему-то не отключал, как поступал стандартно, когда занимался своим бизнесом. Или делал вид, что занимается. Четвёртый звонок был бы явным перебором. В общем к середине дня я замаялся дуреть от всех этих загадок и от того, что Свен там в итоге себе надумал. Заодно на работе я намеревался наконец-то перекинуть Марику его фотки с дискеты. У наследника заводов, газет, пароходов, когда я еще раз внимательно взглянул на кадры, оказался относительно редкий, но и не часто встречающийся дар – фотогеничность. На снимках с минимальным фотошопом Саха-Якутия выглядел именно так, как Кит был уверен, что должен получаться на кадрах. «Да у тебя и всех остальных просто руки из жопы растут», - визжал старший админ, с ненавистью разглядывая собственные фотографии. - «Ты чего хочешь сказать, что я урод, бл*дь, последний? Что у меня челюсть как у лошади и свинячьи зыркалки?!» Лошадиной челюсти и свинячьих глаз по жизни у объективно более чем симпатичного Кита не наблюдалось. Но на снимках они откуда-то волшебным образом выпирали, подобно Останкинской телебашни на фоне рядовой общероссийской застройки и Свениного стояка на следующее утро после хорошей пьянки. Вычислить заранее, как будет выглядеть тот или иной человек на кадрах или на камеру, не мог никто из тех, с кем я познакомился по официальной работе после начала трудовой карьеры в «The Guardian». Один такой же фотограф просто дал совет снимать, а уже потом смотреть на результат. «Нет здесь никакой логики. Пришла к нам одна замухрышка на практику. Мы ей уже намекнуть хотели, что с твоей-то рожей, деточка, лучше себе другое в жизни занятие поискать. Но, вот, с проходной муйней ни о чем встала в камеру… и мы час с пола челюсть отскребали. Теперь ведущая в Москве. На самом Первом», - повторил совет еще один знакомый оператор, добавив, что до этого у них в бригаде звездой была «девка- огонь». - «Сам начальник по ней сох. Все сюжеты лучшие отдавал. Как телек потом включал, так первый плевался. Короче, аттракцион это или лотерея, в которую хрен угадаешь. А жить – то все равно с реальными людьми, а не со снимками». Каю я не раз пытался объяснять, что такое эффект фотогеничности, с которой он даже рядом не стоял. Но наш чистокровный прибалтиец принципиально отказывался верить мне и твердил как заведенный, что я и все остальные русские специально снимают его так, чтобы задеть национальную гордость. В отместку мне Кит даже выложился на профессиональную фотосессию у какой-то именитой питерской студии с кучей наград. Но и в и этом случае конечных результатов так никто в клубе и не увидел. - Кит, а у тебя сохранились афиши с твоей фотографией? – осознанно наступил я на больную мозоль старшего админа после трёх недель обещаний «ща притараню, чтоб ты уяснил себе свою рукожопость». - Рисованные они были. Росиванные, - психанул Кит. – Чего ты прицепился?! Длать нечего? Так там толчяк грозный. Иди вомый лечшу. На порядок выше в школе фотогеничности «располагались» Ленька и Абрам. Для танцовщика я сделал около двухсот пятидесяти кадров, из которых отобрал пятнадцать-двадцать наиболее удачных. Стриптизеру понравились лишь десять, но настолько, что он носился с ними полночи и радостно совал смотреть каждому встречному. - Во, глядите! Это Шаман снимал. Я тут прямо как актер какой-то иностранный или певец знаменитый. - Квазимодо? – издевались Кит с Русиком. - Сами вы Квазимоды, козлеморды, - обижался Ленька. – А я красивый! Даже не думал, что настолько. Спасибо, Слав, спасибище! Жаль, что Нелли нельзя показать… Показывать бабке фотографии Ленька не собирался потому что, на самой приличной из них он был за пилоном и по пояс голый. Когда танцовщик занимался любимым делом, то как будто у него включался внутренний свет. Абрам отобрал для афиши клуба несколько Ленькиных снимков. Хозяин фотографироваться категорически не любил по своим внутренним мотивам. Снимать его удавалось лишь исподтишка. Застукав меня за таким занятием как-то раз, Абрам Рубенович сначала от души проорался, а потом все-таки бросил: - Ладно, дай глянуть. В отличии от Леньки от своих кадров Абрамка в восторг не пришёл, но и не сильно огорчился, как Кит. - Ну, чего еще со старого пердуна возьмёшь? – беззлобно буркнул хозяин. – Вот сфотографировал бы ты меня в двадцать один. И кожа, и рожа. И ху*ще до небес, прое* ет курсантов лес. Ладно, хотя бы член на месте остался. - Да что вы говорите такое? Вовсе вы не старый, - мелко залебезил я перед Абрамкой. – Хотите фотошопом морщины и мешки под глазами сотру? - Фотожопом-то твоим каждый мудак умеет. А ты вот в жизни попробуй, - хмыкнул Абрамка. – Оставь, как есть. - Зато волосы по-прежнему очень густые, и седины нет. - Эх, Шаман, умеешь ты без мыла в жопу, когда хочешь. Прогиб засчитан. Несмотря на возраст седины у Абрамки действительно не имелось, и не похоже было на то, что он прибегает к услугам парикмахера, чтобы её скрыть. Мне приходилось хотя бы раз в месяц подкрашивать корни, чтобы не было не резкого, но тем не менее контраста по сравнению с высветленными прядями. Сам я на фотографиях, как и все обычные люди, получался нормально через раз и уже давно знал наиболее свои удачные ракурсы. Марик же в жизни выглядел хуже, чем на большинстве кадров. Камера сумела выпрямить нос картошкой, превратив его практически хоть и не в римский, но вполне себе профиль, втянула немного полноватые щеки, заострила скулы и, как в злобную насмешку Киту, выдвинула глубоко посаженные в реальности серые глаза дитятки Абрамовича. Если старший админ мог претендовать за фотогеничность на «0.0» спортивных баллов, то Марик в этом плане был просто румынской Надей Команечи мужского пола с её рекордно олимпийскими «10.00». И здесь наследник Абрамовичей уделал всех нас, вытащив второй счастливый билет после богатства предков. Больше всего мне нравился кадр, где Саха - Якутия сидел с задумчивым видом, наклонившись вперед, во время беседы с оператором. Но тот момент они уже успели чуть-чуть зацепить, и потому Марик снял свитер, оставшись в белой футболке. Трикотажная ткань плотно облегала даже немного перекаченное на мой взгляд тело, которое я не приметил на квартирнике в погоне за лучшим ракурсом лица. Зато разглядел сейчас и отметил про себя, что надо будет спросить, каким видом спорта занимается сынок Абрамовичей. Не похоже было, что единоборство из раздела постельных, как у Кита. Здесь попахивало каким-нибудь упорным бодибилдерством и качалкой. Но опять же, уже зная Саху-Якутию, все должно было оказаться ровным счётом наоборот. За разглядыванием снимков, плавно перерастающим в понятное утреннее «что» после весёлых ночных сновидений, меня и застукал Ленька, заскочивший за своими труселями. - Да, что, твои стринги теперь всю жизнь меня терроризировать будут?! – взъелся я на удивлённый донельзя взгляд Леньки на мой пах в трениках. – Чего выпучился? Первый раз такое в жизни видишь?! - Да ты ж им сваи готов сейчас забивать, - рванул Ленька внутрь комнаты к моему компу, прижимая драгоценные трусы к сердцу и одновременно пытаясь заглянуть в экран. – Что за порнуху смотришь? - Не твое дело! – заорал я, тоже метнувшись к компьютеру, и не понимая, с чего действительно так сильно завелся. – Все, давай, проваливай. - Давно такого знатного стояка у тебя не видел, - хитрым манёвром обошёл меня с тылу Ленька. – Ты, что, на Марика дрочишь? И одетого?! - Можно подумать, ты видел когда... - Неё, было как-то пару раз. Слав, может, ты в Марика втрескался? – подозрительно скосил на бок голову стриптизер. - С дуба рухнул?! – рявкнул я. - Ну, серьёзно. Ты влюбился, что ли? Люди твоего типа так делают иногда, когда влюбляются. Вместо того, что в лоб выяснить «да - нет», «нет - да», и жить дальше спокойно, - развеселился вдруг танцовщик. - Абрамке, что ль, рассказать? - А у тебя, Лень, всегда все так просто? - Да, - искренне просиял танцовщик. - Ну так, я сейчас усложню задачу, - сильно сжал я плечо танцовщика. – Ляпнешь про фотку, я Теда Абрамке по полной сдам. *** Второму танцовщику по просьбе Леньки я все-таки позвонил. И лучшего бы наткнулся на гудки, как со Свеном. Потому что получил такой знатный вынос мозга, что после беседы еще долго приходил в себя. Хотел бы я сказать, что столкнулся с привычными тараканами Теди. Но наше общение не было нормальным даже для него. - Привет, Тед. Как дела? У тебя все в порядке? – нейтрально, как мне казалось, начал я беседу. - В порядке – что? – вяло и сонно выдал стриптизер, как будто не до конца понимая, с кем говорит. – Ну, там личная жизнь, работа, здоровье особенно, - «деликатно» уточнил я. – Говорят, приболел ты тут немного. - Отъе*итесь уже все! Нормально у меня все с головой, - завизжал вдруг всегда спокойный и рассудительный Тед. – Тебя Ленька подослал? Он, тварь? Да пусть в жопу себе свои предположения засунет. Пусть вообще не приближается больше ко мне! Сам он псих! - Почему сразу – Ленька? – опешил я от перемены тона стриптизера. - Потому что это он тебя науськал. В порядке у меня все. В полном. Поняли?! - Отлично просто, - рано обрадовался я, что можно сменить тему, на которую мне самому беседовать не очень-то и хотелось. – Ну тогда давай о твоей работе. - Ты, чего, бл*ть, издеваешься? – взорвался Тед еще больше. – Ну подумаешь, разделся я, где не надо было. Точно Ленька… это только он знал. - А где ты разделся? – Вдруг стало мне нехорошо от екнувших предчувствий. - Версии сверяешь?! – Выпалил стриптизер. - Повторить? В автобусе, полном народа. - В смысле, было жарко, и ты куртку снял? -В смысле - до гола, - выплюнул танцовщик. - Как?! - Как, как… не помню. Меня в ментовку в чужих вещах привели, вот начиная оттуда, помню. Да с кем не бывает. – Ну, знаешь, со мной как-то в автобусе не случалось, - припух я окончательно от последней фразы. - Может, ты много выпил? Или принял чего? - Я не пьющий, - «подрубил» последнюю соломинку надежды Тед. – То в пост было, а алкоголь или наркотики – это грех большой в такое время. Все верующие знают. У меня кровь на анализ потом брали. Чисто сказали, когда отпускали. - Что, вот так взяли и отпустили?! - Он меня всегда спасает. Это Он сделал так, чтоб мест не было, - переключился в сонный режим Теди. – Хочешь, послезавтра в церковь вместе сходим и помолимся за Его помощь? - Сходим, - пообещал я для поддержания разговора. – Каких мест? - Мне так объяснили. Мол, иди, у нас тоже для таких, как ты, мест нет. Тоник им сказал что-то еще. Не помню. А… вспомнил, что я не опасный. И денег дал. Из общей заначки. А мы их вместе на пожертвования копили. Там почти вся сумма на крест уже была. Теперь снова зарабатывать надо. А меня из-за таблеток Тоника в сон все время тянет. Попроси его, чтоб не давал больше. «Джин -тоником» звали того самого ресторатора, с которым Тед пытался жить то во Христе, то обычной половой жизнью. И хотя бы здесь стриптизер не нёс откровенный бред, в отличие от всего остального «нормально так поговорили». Свое прозвище мужик получил за исключительную привязанность к данному виду алкоголя. Ничего другого он принципиально не потреблял. Живьём Тоника я видел лишь пару раз и как-то не особо запомнил. - Тоник сейчас рядом? – поинтересовался я. – Можешь дать ему трубу? - Да. Хорошо, - согласился танцовщик. - Алло, - послышался в трубку напряжённый и замученный мужской голос, как будто его обладатель тоже давно не спал. – Подождите, пока я выйду… Тим.. пожалуйста, ради меня… не выплевывай, тебе лучше потом станет. От этого волосы зашевелились еще больше. - Тим сказал, что вы его друг. Хотя он вряд ли в состоянии сейчас что-то адекватно оценивать, - бросил Тоник. – Только потому я с вами согласился разговаривать. Что надо, Абраму я уже сказал. Так вы друг Тедди? - Я админ, который составлял ему график с учётом религиозных праздников, - честно признался я. – Так что с Тимом? - Не знаю. Я не психиатр. Даю таблетки, которые принесла его старшая сестра. Говорит, такое с ним иногда случалось. Потом все проходит. Тима – хороший, понимаете? – добавил наивно мужик как ребёнок. – Скоро все наладится. - А вы уверены? – жестко выпалил я. - Вы в курсе, что его дальний родственник в итоге спалил свою и чужую дачи? - Не звоните сюда больше. Вы Тима сильно расстроили. В трубку послышались гудки. *** Леньке я все это пересказал, когда вернулся из ванны. Танцовщик уже больше не ржал надо мной и не издевался из-за Марика, а смотрел в одну точку на диване. - Слав, я Теда с канистрой бензина в клубе застукал. Спросил у него, зачем тебе это? У тебя же машины нет. Тед сказал, что бензин нужен, чтобы сжечь плохие вещи. Много плохих вещей. Я уточнил, о чем конкретно идёт речь. Он не ответил, но показал на собственное тело. Бензин я кое-как отобрал. Обманул, что мне тоже надо срочно избавиться от плохих вещей во дворе. Позвонил Тонику, он забрал Теда. Ты понимаешь, что это значит? - Хочешь сказать, он себя сжечь собрался? – протянул я. – Это ж грех для них жуткий. - Расскажешь Абрамке? – нахохлился еще больше Ленька. - Ты понимаешь, что ради его блага надо? – внимательно глянул я на танцовщика. – А если он опять решится себя на тот свет пристроить? Или того хуже – клуб спалить? - Слав, я прошу тебя. Должен буду. А на работе, куда я наконец-то добрался, главред с порога позвал меня в свой кабинет и предложил отныне трудиться удалённо. - Мне ценного практиканта посадить некуда. А у тебя теперь есть «списанный» компьютер, - с гадливой улыбочкой выдал событульник Свена, нашедший способ отомстить. – Да и на транспорт меньше расходов будет. Этим главред сознательно ставил жирный крест на моих левых подработках, о которых был, конечно, в курсе. О мероприятиях для халтуры я узнавал из общей редакционной почты, пароль от которой включался автоматически. Теперь же доступ к ней автоматически утрачивался. - Да здесь же полно мест. Все в четыре уже сваливают! – изумился я мстительной изобретательности собутыльника форика. – Я Свену скажу. - Не думаю, что он в этот раз тебе поможет, - еще гадливее разлыбился главред. – По крайней мере – быстро… - Это почему еще? – выпучился я. Выносить личную ссору, пусть и лепшему собутыльнику, Свен вряд ли бы стал. Если бы он решил окончательно порвать, то меня сейчас бы просто выперли на все четыре стороны без всякой удаленки. Значит, за это время успело случиться еще что-то, о чем я пока был не в курсе. И именно поэтому форик не брал трубку. - У его жены преждевременные роды начались. При мне Свену звонили, - радостно просиял главред. - Он месяца три в России не покажется, как минимум. А ты у меня будешь знать, как технику «списывать». Да, кстати, ты теперь на гонорарах, а не штате. По собственному, понял? - Что?! – поперхнулся я от количества приятных новостей за день очередной «чёрной лотереи». – В жизни не подпишу. - Да ты что… а ты во сколько сегодня на работу пришёл? - В пол-четвертого, а что? – не вкурил я. – Как обычно. - Того, что ты контракт читал? Рабочий день у всех начинается ровно в 10.00. Контракт я читал, но, конечно, по диагонали. Да и вся редакция жила далеко не по бумажному расписанию. К тому времени, когда я подгреб, в офисе сидели только двое, хотя, возможно, они и пришли к официальному началу рабочего дня. - Но я имею право работать из дома… там это тоже прописано, - проблеял я. - По согласованию со мной. А я не помню, чтоб ты вчера что-то согласовывал. Короче, ты больше пяти часов на работе отсутствовал. Это статья. Не хочешь по собственному, будет по ней, - припечатал главред. – Давай в отдел кадров и домой по-хорошему. На улице, не видя и не замечая ничего вокруг, я выкурил две сигареты подряд и купил на Ленькины «мерзавчик», который и распил в магазине, а затем на истерике зарыдал перед дебелой продавщицей. - Ты чего так убиваешься? – засуетился она. – Вот, сопли вытри с подбородка. - Да, п*ц, просто полный, - всхлипнул я. – У е… друга жена рожает не вовремя, с одной работы выперли, считай, на другой – псих с канистрой бензина разгуливает. Бабок нет, долгов до х*я. - Все так живём. Это же Россия, - погладила меня по волосам продавщица и вдруг в ужасе отдёрнула руку. – Парень, птичка какая-то тебя обделала. Ворона, наверное, или чайка. В говне ты по уши. В настоящем. От всхлипов я перешёл ржач. Еще и птичка. - Ну, вот видишь. Я ж говорю – это Россия, тут сплошные аттракционы обратной щедрости, - закивала удовлетворено продавщица, припоминая книжное выражение. - Неслыханной, - на автопилоте поправил я. - Не умничай. Короче я это к тому, что надо всегда утешать себя тем, что могло быть хуже. Работы нет, зато руки-ноги целы. Ногу сломал, зато в тюрьму не сел. Сел в тюрьму, зато живой. - А если уже не живой? - Ну так, считай, точно никаких проблем нет. Птичьи экскременты я долго оттирал туалетной бумагой, которую на жалости притаранила откуда-то из подсобки продавщица. Но до конца сделать это, конечно, не удалось. Потому в общественном транспорте я ехал с ощущением, что ароматизирую вокруг как последний бомж. А дома голову тоже удалось отмыть только с третьего раза, когда пришла смс-ка от Марика. «Привет. Когда фотографии можно будет увидеть?», - интересовался он. «Когда с птичьим говном на башке и куртке разберусь», - злобно настрочил я. «Чёткая примета», - почти мгновенно написал Марик. «Стебешься сейчас?!», - метнул молнией ответ я. «Нет», - на полном серьёзе сообщил Марик. «Хочешь сегодня встретиться?», - наугад рискнул я сорвать «бинго» по совету стриптизера. Больше ответа не последовало, а я непонятно с чего опять дико психанул. Как всегда с Сахой-Якутией. В голове вертелась идиотская фраза Леньки - «ты влюбился, что ли?». Нет. Пока еще… нет. Но был уже на верном пути к этому паскудному делу. Потому я решительно набрал Кита, и сказал, что ночью хочу оторваться по полной. Кай тут же обрадовался и сообщил, что собирается сегодня вечером с компанией в один из клубов. И если я хочу, то могу присоединиться. - У меня бабла в обрез, - умерил я радостный пыл старшего админа. – Точнее, нет его. - Ладно. Там пассажир сегодня один будет. Он, когда в хорошем настроении, за всех отслюнявливает, не глядя, - хмыкнул Кай. - А когда – в плохом? – давно научился я находить подвохи в словах и мыслях Кита. - А когда в плохом, все за него говно огребают, - помрачнел старший админ. – Но надо мыслить позитивно. Эту светлую мысль сегодня я уже слышал. - Марика к нам подтянешь? – переключился Кит. - Нет. И мы по-прежнему не трахались, опережая твой вопрос. - В курсе. Он вчера мрачный в клубе ходил. Спрашивал, когда обычно ты приходишь. Это верный знак. - Не знак это. Ему только фотки от меня пока нужны, - помрачнел теперь я. – Не идёт у меня с ним каменный цветок. - Ну, и правильно, что не зацикливаешься. Клин клином вышибают. А х*й - х* ем, - подхихинул Кит. – Ну, ты и отмочил сегодня с фоткой, дрочер года. Позырить-то дашь? - Ленька, сволота, слил?! – взорвался я. – Вот, бл*ть, ну просил же по-русски… - До ан тольк Абрамке на ошку шупнел, - зашелся в смехе Кит. – А Абрамка по скрету - мну. - Ага. По скрету в сумме свету, - не удержался я и передразнил старшего админа, как мог с ходу. – Ты кому растрепать успел? - Да только Стасюне и Русику. Не ссы, они же свои. И ввсо я тка не грю, - оскорбился Кай. – Бывай, не кашляй. - Смотри сам ласты не склей. А перед тем, как отправится «в ночь», я завис пару часов в интернет-клубе, где и отправил фотографии Марику. Кроме той самой, уже ставшей по ходу одной из «притч во языцех» в нашем заведении. Нового знакомца Кит представил как «Синицу». И никакого особенно впечатления он на меня не произвел, кроме того, что действительно, не глядя, заплатил за всех на входе, пока мы не разделись в гардеробе. А под шапкой у Синицы, нашего ровесника, оказалась… наполовину седая башка, что смотрелось чудовищно на фоне молодой кожи на лице без сильных, а только начинающих формироваться мимических морщин, когда парень улыбался. - Быстро челюсть на место водрузил, - зло прошипел мне на ухо Кит, больно отдавливая ботинком ногу. – Синица не любит, когда на него сильно пялятся. - Где это он? – не смог удержаться я от шока. - Чернобыль, - одними губами выдал старший админ. – Он на соревнования в Москву поехал за три дня до аварии. А вся семья там осталось. Большая, человек двадцать с племяшами и стариками. Почти всех похоронил… Зато живет теперь на всем чернобыльском, по телеку в ток-шоу выступает. Потому и не красится, чтоб на слезу давить. Хорошо ему, работать не надо, как всем, и деньгу зашибает, что нам с тобой не снилась. - Кит, ты ох* ел - хорошо?! – выдохнул я. - Ну, насмотрелся вдоволь? – хмыкнул вслух Синица, напоминая нам двоим о своем присутствии. – Он, чего, всегда такой непосредственный? - Шаман-то? – отмер старший админ, - Нет, это он просто редко на люди выходит. Шаман замужем у нас. За иностранцем. Вот и одичал малек в супружестве. - Серьёзно? – с интересом бросил на меня взгляд Синица. – Ну и как оно, интермальчик, сорвать главный куш? - Да как у всех, - пожал плечами я, давая понять, что распространяться о своей жизни с фориком первому встречному не собираюсь. – А ты вот с чего – Синица? - Фамилия у меня Синицын, - потерял он тут же интерес ко мне. За каким лешим у меня с языка спи**нулось вот про эту седину после пары стопок, я и сам не знал. Но из головы почему-то не выходил Абрамка, к своим пятидесяти тоже много чего пережившим, но сохранившим шевелюру юноши. - Стоп, - вдруг отчётливо въехал я, что меня так смущает в Синице. - У тебя волосы у корней серые, а потом только седые. Кит, он врёт про Чернобыль. - Извини, Синица, - загоношился Кит. – Шаман, вроде умный, а до много еще не допирает. Ну, знаешь, как все великопрофессорские дети. Пойдем, вдвоём бухнем, лучше, дарлинг. Ты как, лапусик? Тут к нам подошёл опоздавший в клуб Ленька. - Привет, Синица. Недавно виделись. - А ты, Кит, всех зае*бал уже со своими «дарлингами» и «лапусиками», - неожиданно напрягся новый знакомец, разворачиваясь на выход из клуба. - Всем приятного. Такси дождусь снаружи. - Ты, бл*ть , точно придурок?! – зашипел на меня старший админ гадюкой. – Он же уйдет сейчас, и кто платить будет? Ты, что ли, самый умный наш? - Кит, пусть идёт лучше, - вступился вдруг за меня танцовщик. – Я давно хотел сказать. Синица в том же центре, где Абрамка свои лекарства берет, ошивается. Хозяин несколько раз забрать препараты просил. Вот я его там, как ни заходил, все время встречал. Ты ж с ним не спал? - Нет. Но собирался в ближайшее время подкатить, если с Шаманом не выгорит. Он на таких как Слава всегда западал, сам же в курсе, - выпучился Кит. – Хрена ж себе дела хреновые. Лень, а ты про Абрама-то давно знаешь? - Какая тебе разница? Главное, что знаю, - потупил глаза стриптизер. Потом уже на танцполе стриптизер поманил меня, когда старший админ отлучился в туалет. - Это за Теда. Понимаю теперь, что сглупил с фоткой. Прости, не подумал, что Абрам раззвонит. Но ты такой забавный был с этим идиотским выражением на лице. - Лень, а если б я или Кит с этим парнем уйти решили, ты бы сказал? – покачал головой я. - Смотря, кто из вас. Ты же знаешь, Кай без резинки не даёт, - отвернулся от меня танцовщик и вгляделся хищно в зал. – Ладно, чего без дела и без бабла сидеть. Как тебе тот неприметный мужичок у бара? - Тебе, Лень, как профессионалу виднее, - выплюнул я. - Стой просто рядом, я все сделаю. А ты чему научишься, может. - Привет, не скучно без компании? – просиял фирменной улыбкой Ленька, когда мы подошли, и вдруг обмяк. – Господи, Тоник, ты-то здесь какими судьбами? - Тиму скорую пришлось вызывать. Пока я с каким-то мудаком по телефону говорил, он через ткань успел тарелку разбить. Спрятал её. А под вечер я сам виноват, отрубился от усталости. Вот он руку и порезал. Лень, выпить со мной хочешь? - Тед жив? – почти одновременно выпалили мы с танцовщиком. - В реанимации. Сестра его там осталась, а меня выперли. Правильно, кто я ему? В кармане ожил мобильник. «Встретиться можно. Когда вернусь в Питер», - прочитал я. «А где ты сейчас?», - быстро набрал я. «В аэропорту. Лечу в Якутию. Брат в катастрофу на вертолёте попал. Один к трем, что выживет».