Интермальчик (вычитывается)

Со Свеном всё действительно начиналось как в сказке, а обернулось общеизвестным выражением о ней же самой — чем дальше, тем страшнее. И, кстати, именно благодаря финну я получил клубный ник «Шаман». Одарил меня прозвищем, конечно же, Абрамка, как и всех нас. Хозяин заведения, повидавший немало на своём веку, и успевший даже как-то поработать в службе охраны в гостинице для иностранцев, впал в глубокий, непреходящий клинч от того, с какой скоростью Свен на меня залип на, и тех сумм, которые он был готов оставлять в качестве чаевых, если приходил в мою смену. За финном подтягивались по уровню чаевых и другие клиенты. Свен бросал деньги, на минуточку - в валюте, не в папку со счётом, как это было принято, а на стол, поверх неё. И прекрасно знал, что делает. Свена и его стол я всегда вёл отдельно и тут же подлетал, когда появлялись зелёные купюры. Однако скрежещущие зубами соотечественники и «форики» обычно успевали заметить, как шикует «подлюга-чухонец», и не хотели от него отставать из чувства национальной гордости и удивительного для данного места патриотизма. — Ну ты, блин, шаман хренов! Валютные вы мои с Китом, млять! В советские времена молотили бы мы с вами по гостиницам в три смены, — ржал как-то Абрамка, когда мы со старшим админом сдавали кассу. А я разобиделся на хозяина. Какого рода ремеслом промышляли те, на кого намекнул Абрамка, я был в курсе и абсолютно не считал, что занимаюсь тем же. Искренне так не считал... — Абрам Рубенович, вы не хуже меня знаете, что в советские времена была уголовная статья за гомосексуализм… И Свен не просто платит мне за… у нас отношения! Мы, прежде всего, друзья, а потом уже… половые партнеры, — окрысился я под удивлённый взгляд Кита, который даже не въехал, почему я «погнал»… Или вовсе не посчитал эту фразу обидной. — А я ж и говорю — шаман! И на денежную ёлку влез и жопу с этакой любовью до сих пор не ободрал. Кому еще так повезёт? Или ты мне сейчас тут гнать начнёшь, что Свен — твоя единственная страсть на всю оставшуюся жизнь? — зло в ответ прищурился Абрамка. — Тогда чего супружницу финна терпим? Вопрос с разводом ребром не ставим и на камин-ауте не настаиваем? Так что ты ничем не лучше других, Славочка. Удобно тебе с ним, вот и пользуешься. Думаешь, у меня таких «удобных» ёбарей не было? Ещё сколько! Благодаря им и поднялся в жизни. Только вот благородного из себя, как ты сейчас, я никогда не корчил, и всегда отдавал себе отчёт в том, чем занимаюсь. А вот за то, что ты Свена так грамотно в койку уложил, что твой «форик» из неё теперь вылезать не хочет - вот за это уважаю. Этим-то как раз профессиональный съём клиента и отличается от одноразового дилетантского... Только все и отличия на этом и заканчиваются. Что в одном случае человек, вне зависимости от пола, ведёт себя как блядь, что в другом… Договорить фразу полностью хозяин не успел. Раскрасневшийся от злости, я демонстративно вылетел из его кабинета и саданул дверью так, что у Абрамки обвалилась единственная, держащаяся на соплях книжная полка. Она висела почти над креслом хозяина и только чудом не снесла ему башку. — Бляха, Слав, ты с энергетикой-то со своей поосторожнее. Ты так мне весь клуб, к ебеням, разнесёшь, — вылетел за мной Абрамка. — Я ж из-за тебя сейчас чуть не обосрался, когда она в пяти сантиметрах от виска пролетела! Думать же надо, что делаешь. Мысли-то иногда материальны бывают! Шаман, ну точно, шаман! И это… извиняться за то, что я сейчас тебе наговорил, я не собираюсь. Я вижу иногда, как ты брезгливо на Леньку посматриваешь… особенно, после того, как он клиентов ртом обслужит. А по мне, так он честнее тебя. Ты же ведь тем же самым с посетителями занимаешься, только без секса, точно также под них ложишься! Да и на всех остальных работах - так же, в основном. Все сейчас, в основном, под клиентами и не суетятся без команды. И со Свеном… Серьёзно, я не чувствую, чтоб ты в него влюблён был… Я вообще тебя ещё ни разу влюбленным не видел. В отличие от того же Кита. Или Лёньки, опять же. Он тебя человечнее что ли, понимаешь? — Абрам Рубенович, это моё личное дело и к работе никакого отношения не имеет. Нас в ВУЗе учили: хороший человек — это не профессия. — Ну и говённый ты ВУЗ закончил. Во-первых, не хрена ты по ней — по своей профессии — не работаешь. А во-вторых, может, теперь с деловых качеств всё и начинается, только заканчивается-то личными: конфликтами, отношениями и т. д. А нас в школе и в институте учили помогать друг другу, и не надеяться, что получишь что-то взамен. Так просто. По-человечески. Чтоб от волков отличаться. Вот я иногда сдуру и помню… о прошлом. Как бы то ни было, с тех пор это прозвище «Шаман» ко мне так и прилипло - Кит успешно растиражировал его среди других работников клуба и посетителей. И только когда я стал намного старше, и пережил опыт далеко не одних отношений, я понял, что происходило тогда между мной и Свеном. Сейчас, положа руку на сердце, я могу сказать, что я сильно им увлекся, но это увлечение, как оказался прав Абрамка, не переросло ни во влюблённость, ни в нечто большее. По существу, Свен стал для меня тем партнёром, и да - где-то учителем, который открыл мир взрослого расслабленного секса. И в этом деле финн ещё долго давал фору даже тем любовникам, которые появились у меня после него. Ценили, судя по всему, эти его нерядовые способности и все предыдущие жены. А также та русская мадам, с которой он состоял в браке на момент наших отношений. И уже только потом, спустя достаточно долгое время, я узнал, что Свен неизменно совершенствовал свои постельные таланты, как истинный спортсмен. Он умудрялся спать со всеми нами по кругу, а ещё, в качестве бонуса, с сыном владельца мастерской, в которой проходили наладку его автомобили. Этот товарищ-то и наладил финна на наш клуб. Поскольку сам его посещал, когда был в Питере. …После того, как Свен пригласил меня в первый раз позавтракать вместе, мы долго искали подходящий ресторан или кафе. Заведения, возле которых останавливался на центральных улицах мой новый знакомый, пугали меня заиндевевшими швейцарами-неграми на входе, запредельными нулями в меню, но при этом имели очень сомнительную репутацию среди питерцев. Нет, конечно, я не мог тогда позволить себе ходить в эти элитные места, но иногда к нам в клуб заглядывали парни, подрабатывающие там официантами или разнорабочими. И от того, что они рассказывали о приготовлении пищи в известных ресторанах, и что эта еда даже рядом не стояла со второй свежестью, каковой была легендарная осетрина... Короче, волосы вставали дыбом не только на голове. — Свен, вы не будете против, если я постараюсь подобрать нам что-нибудь на свой вкус? — не выдержал я, когда в ботинках противно захлюпало от почерпнутого неудачно мартовского снега, а тиски холода проникли за шиворот легкого дешёвого пуховика, натянутого, по примеру Кита, прямо на тонкую майку. За спиной осталась легендарная, пахнущая тиной летом и нечистотами зимой Мойка, и здание, в котором, по ТВ-сплетням, жил когда-то первый и последний мэр Питера. «Собчачье сердце»… Ник, с которым он вошёл в историю, благодаря одному из журналистов. Эту часть города я очень хорошо знал, потому что здесь поблизости располагалась вотчина отца. Дом ученых. — Это было бы достаточно любопытно, — улыбнулся Свен, — дело в том, что мне столько раз советовали заведения, особенно, администраторы в гостинице, в которой я остановился. Они чем-то напоминают Вас... И ещё ни одно из этих заведений я не смог бы оценить, как приличное. — Давайте, я всё же попытаюсь? Мы остановились перед полуподвальным кафе, окна которого, закопчённые, в толстых решетках, располагались ниже уровня земли. Это заведение я прекрасно знал: здесь готовили самые лучшие чебуреки и супы в Питере. Как только я получал аспирантскую «степуху», то сразу заглядывал в это замечательное, кажущееся "забегаловкой" только с первый взгляд, заведение. Внутри же было очень уютно, и столики располагались в небольших нишах, так что каждый посетитель мог почувствовать себя одновременно и со всеми, и, в то же время, достаточно уединённо. Заглядывать сюда не брезговали и достаточно известные в Питере люди: музыканты, художники, начинающие политики и актеры. — Нам сюда? — изумился Свен. — Никогда бы не подумал, что… — Да. Я очень надеюсь, что вы не разочаруетесь качеством обслуживания и предложенной едой. Хотя, нам должно повезти, чтобы были свободные столики, — проклацал зубами я, чувствуя, как тело окончательно сводит от холода. Нам повезло — благодаря Свену — и кем - то зарезервированный столик быстро оказался свободным от брони. Я стащил с себя куртку и поймал на своём теле его взгляд… Тело, надо сказать, было в хреновом состоянии. Гусиная кожа и проглянувшие сквозь майку, затвердевшие соски. Только не от возбуждения, а от элементарного охлаждения. — Почему ты не сказал, что так замерз? — перешел на «ты» Свен, словно ломая незримый стеклянный барьер между нами, и протягивая принесенную официантом дерматиновую папку с меню.