Интермальчик (вычитывается)

Закрывать клуб по утрам никто из нас не любил. Занятие это было таким же опасным, как ночные походы за сигаретами или особыми кулинарными капризами клиентов, а может быть, даже и похлеще. В промежутке между шестью и семью утра, в будние дни, простой народ массово валил на работу, и редко стеснялся в крепких выражениях, отпускаемых в сторону наконец-то угомонившихся «ночных педрил». Бутылки с недопитым пивом на ходу похмеляющегося пролетариата, летящие в стены клуба и головы затормозивших у выхода работников заведения, уже давно казались привычным делом. Больше всего мы тряслись, что кто-нибудь из работяг разобьёт стеклянные рамки наших рекламных постеров, которые располагались в небольшой арке, ведущей ко входу в клуб. В арке была решётка, и сразу за ней - тяжёлые массивные ворота, которые мы перекрывали первым делом. После этого выйти из клуба через парадный вход уже было нельзя, мы использовали так называемый «чёрный», который выходил во двор-колодец, прямиком на местную помойку. Между ней и стеной соседнего дома оставалось совсем небольшое расстояние — меньше метра. И в случае обильного принятия на грудь приходилось проявлять титанические усилия, чтобы не завалиться в эти самые бачки. Но и быстро слинять домой через систему дворов-колодцев тоже не получалось. Потому как было необходимо ещё закрыть мощными ставнями два слуховых окна на фасаде дома, что и было самым неприятным. По выходным хрен от редьки тоже не отличался. Клуб располагался всего в нескольких небольших кварталах от шумного центрального рынка, подвоз товаров к которому, в преддверии бойких торговых дней, начинался вообще с пяти утра. «Шофера» и подсобные рабочие с этого рынка нас тоже не особо жаловали. Поэтому, чтобы себя хоть как-то обезопасить, мы делали всё на максимальной скорости и всем скопом, потом рысью долетали до ближайшей станции метро, и уже там прощались, разъезжаясь по домам. Сегодня же, к общему мрачноватому настроению, царящему в момент закрытия, примешивалось и похмельно-штрафное послевкусие, потому что намешали мы всё порядком. По хмурому, взъерошенному старшему админу, который начал отходить от спиртного и теперь трясся от холода около помойки, я отчётливо видел, что его обуревает желание хорошенько намять бока Лёньке. То же самое испытывал и я. Зато танцовщик как будто чувствовал, что его ждёт тёплый прием, и абсолютно не торопился на выход. — Да что его там, в гальюн смыло? — психанул Кит на второй сигарете, а потом развернулся ко мне, — Славка, а можно я у тебя сегодня «переночую»? Сосед ремонт затеял, сил никаких нет! И главное, ведь все по закону делает, тварь... Долбится в аккурат с семи до двадцати трех! Полквартиры разнёс уже. Из-за него в подвал скоро переедем. Чтобы жильё обходилось дешевле, Кит снимал комнату на первом этаже. В гостях я бывал у него довольно часто, и иногда тоже оставался «ночевать». Под такой ночёвкой мы подразумевали тяжёлый дневной сон, необходимый после ночной работы. Обычно мы укладывались «спать» около десяти-одиннадцати дня, а потом просыпались около трех-четырех, смурные, с раскалывающейся башкой. Ещё три часа потом уходило после такого сна на раскачку. — Можно, — кивнул я, — только сам понимаешь, у меня вообще ни копья. — Ну, сотня на «снотворное» у меня найдется, — нехотя признался Кит, — и пара пачек сигарет в заначке имеется. Не ссы, Каштанка, прорвемся. Тут мимо нас, в зомбиобразном состоянии, не глядя по сторонам, протопал Владик. Охранник привалился спиной прямо к контейнеру и закурил. На его лице что-то подозрительно блестело, хотя дождь на улице уже давно прекратился. А в Ките неожиданно проснулся человек. — Ты это, чего? Из-за танца переживаешь? Ну подумаешь, потанцевали вы, и что? Геем-то ты от этого точно не станешь. А если кто пизданет, и знакомые поведутся — так таких друзей надо за хуй и в музей. Нахрен тебе общаться с теми, кто первому встречному верит, а не другу своему? Ты думай меньше, и жить станет проще. А Абрамка вообще, может, проспится и не вспомнит даже про танец. — А про штраф? — невесело усмехнулся Владик. — Про штраф, сцуко, обязательно вспомнит, — погрустнел Кит, — на деньги у него память, как у слона. — Нужны были просто позарез, — неожиданно просто продолжил охранник, — жена у меня беременная, не работает она. Второй в семье будет... Пасынка ещё трёхлетнего на себе тащу... И выхлоп от меня такой, что хоть святых выноси. А у неё токсикоз: как алкоголь чует, так сразу навыворот. Хоть домой не иди. — А, это часто у них бывает, — закивал Кит со знанием дела, — у жены брата то же самое было, причем дважды подряд. — Кит?! — ахнули мы с Владиком. — Да, а что тут такого-то? Я дядя вообще-то, два раза. Просто я сам в ту семью не лезу. Изредка приезжаю, племяшек тискаю... А что я им могу дать-то? Особенно сейчас. А так меньше знают, спят спокойнее, — пояснил админ, а потом снова переключился на охранника: — Влад, мы это… сейчас к Славке домой. Хочешь с нами? Проспишься маленько, запах уйдет немного, а потом к своим двинешь. — Только у меня все по - скромному, — засуетился я, — матрас третий я тебе найду, но не больше. И чай-кофе-потанцуем за свой счет. Спать можешь лечь на кухне, чтоб ты не думал, что мы к тебе… А мы в комнате с Китом обустроимся. — Спасибо. Да не идиот же я, понимаю, что не будете… Вы б этому… заторможенному позвонили, чтоб ускорялся уже. Не бросать же его здесь, хоть и стоило бы. Я привычно набрал Лёньку, трубку тот снял почти мгновенно. — Слав, да выхожу я уже, выхожу! А вы меня не бросили что ли? Последний, кто по каким-то причинам задерживался в клубе, должен был закрывать на замок чёрный ход, что также было чревато битиём физиономии, но уже со стороны жильцов двора-колодца. — Нет, — отрезал я, — шебурши копытами уже, быстрее! Околели тебя ждать. Лёнька с опаской выглянул из-за двери, а потом также боязливо приблизился к нам. — Ну ты, блин, стакановец заднепроходческого производства, нахрена ты так подставил-то нас всех? — взорвался Кит. — Ты что думаешь, я, будучи админом, не знаю, как тебя урыть? Я те таких клиентов подгоню, сам будешь доплачивать, только чтоб не связываться! — Правильно, таким мудакам, как ты, в армии тёмную устраивали! Весь, понимаешь, коллектив в дерьме, а он, видите ли, с премией, — присоединился Владик. — Ребят, да вы чего? Я ж поделюсь, — захлопал Ленька пушистыми ресницами. — Абрамка мне двести дал, ещё сам я триста сделал. Так что на всех хватит. По сотне устроит? Только мне… это… домой нельзя… из-за походки. Бабка же как Штирлиц, пробдит ещё, чем я занимаюсь, и хана мне будет. — Во, другое дело, — оживился Кит. — Ну да, Нелли Васильевна, она такая. — Понятно, значит, все ко мне, — мрачно констатировал я, представляя, какое амбре к четырём часам будет стоять дома. — Ну, двинули уже. Домой мы добрались без приключений, заглянув по пути в магаз, где затарились едой. Заморачиваться ни с чем серьезным из готовки я не стал, а просто нарубил бутербродов, которые все благополучно тут же смели. Лёнька с Владиком на отдельных матрасах, как и планировалось, завалились спать на кухне, нам же со старшим админом пришлось делить один общий, что также было не в первый раз. Уже когда я почти отрубился, Кит прошептал на ухо: — Славка, обними меня, а? — Чего? — тормознул я. А потом вспомнил. Первый раз с этой фишкой Кит отправил меня в нокдаун ещё у него в гостях. Тогда нам тоже пришлось спать на одной постели, потому что запасную надувную кровать, которая имелась у админа, продавил тяжеловесный Абрамка. Кит придвинулся ко мне первый и нырнул под руку. «Ты педали, что ль, попутал?» — уточнил я для ясности. «Нет. Во-первых, у меня одеяло проношенное, так теплее будет. Ты будешь греть меня, а я тебя. Во-вторых, я ворочаюсь очень во сне, ты тоже, а так заснем быстрее. Мы с моим старшим братом всегда так спали, лет до одиннадцати, особенно, когда мать на работу на ночь уходила. Мы тогда в большом частном доме жили, там комнат дофигища, и везде скрипы и шорохи. Вдвоём спокойнее было. А здесь коммуналка, первый этаж, и решётки всё никак не поставить», — терпеливо пояснил Кит. «Ты что, и ёбарей своих о таком просишь?» — изумился я. «Нее, разовый трах — это совсем другое дело. Перепихнулись и разбежались», — заулыбался Кит. — Ладно, иди сюда, — смилостивился я. — Только без фокусов. — Вот как ты думаешь, может быть, я такой из-за того, что тогда с братом в одной постели спал? — Кай, ты же сегодня сам говорил, что дядей уже два раза стал. По твоей логике, и брат таким же должен был выйти... Сабля. — Что - «бля?» — Спи, бля. Я неожиданно заспался, и проснулся только около шести вечера. Кита рядом уже не было, зато с кухни вкусно тянуло яичницей с колбасой, и ещё чем-то съестным. Около одинокой плиты и колченого стола, доставшегося от соседей, колдовал Владик, а старший админ и Лёнька с аппетитом наворачивали приготовленное. — Привет, ты не против, что я у тебя тут похозяйничал? — поздоровался охранник. — У нас тут по чуть-чуть осталось. И твоя порция на сковородке. Будешь? — Буду, — буркнул я, пытаясь до конца проснуться, и пристраиваясь к Леньке на матрас. — Как обстановка на семейном фронте, старлей? — Хоккей полный, — просиял Владик, — она всё поняла и дома ждёт, сейчас к ней собираться буду. Да… ты перед тем, как спать пойти, на кухне мобилу свою оставил. Ну, и начиная с двух, тебе хмырь какой-то наяривал. В четыре мы с Ленькой не выдержали, и я с снял трубку. А у этого хмыря акцент такой забавный, ну, правда, едва уловимый. Как будто иностранец он. Короче, спрашивал, где ты. Я сказал, что ты пришел из клуба, и что мы сейчас все вместе спим. — Что, вот так прямо и сказал? — похолодел я. Судя по всему, это мог быть только Свен. Мгновенно меня прошибло осознание, что вырванными патлами я в этот раз вряд ли отделаюсь. — Да. Он ещё попросил представиться и уточнил: «Мы — это кто конкретно?». Я назвал ему свое имя и сказал, что ты с Китом, а я с Ленькой. На это он ответил, чтоб ты готовился к встрече, и что он будет к семи. — Блеать, — заколотился Кит, которого Свен по каким-то собственным причинам на дух не переваривал, и как мы ни пытались ему объяснить, считал, что у нас всё-таки отношения. — Ты головой вообще думал, что несёшь? — Кит, да ты мне уже все мозги набекрень свернул. То думай, то не думай, — рассердился Владик, — что я такого сказал-то? — А вот если бы ты телефон забыл? Позвонила бы жена, а трубку взяла посторонняя баба и сказала, что вы с ней спите? Тебе чего б было бы? — Эээ... — Так, я же сейчас точно уже никому не нужен? — засобирался Ленька. — Пойду я домой, пожалуй. — Вали уже!!!