Чертов Смит!

Утро тридцать первого декабря началось для меня позднее, чем обычно. Единственную пару по экономике, которая должна была быть сегодня, отменили. Так что куда - либо идти не имеет смысла. Зато я буду рабыней кухни. Всю жизнь мечтала! Когда в комнату зашла мама, я сидела на кровати, покачивая головой в такт мелодии звонка. -Ты не ответишь? – женщина раздвинула шторы и выключила елочную гирлянду, горевшую всю ночь. Если бы папа не настоял, искусственное дерево так и пылилось бы в шкафу. -Отвечу, когда закончится припев, - я протянула руку к трезвонящему телефону. Он приятно вибрировал в сжатой ладони. На экране светился номер с подписью «Мэттик». С тех пор как я вернулась домой, Смит звонил мне каждое утро. Парень, должно быть, привык звонить в одно и то же время. Обычно это была перемена между первыми парами. Однокурсники сначала недоумевали, почему я улыбаюсь и плачу, разговаривая по телефону. Но постепенно привыкли. Да и плакать я перестала. Разучилась. Но острая потребность не только слышать любимый голос, но и видеть его обладателя никуда не делась. И каждый раз, когда Мэтт звонил, я старалась представить его сонную мордашку: как щурит только что открытые глаза; облизывает пересохшие губы; потягивается до хруста костей и, пошатываясь, бредёт в душ, на ходу стягивая футболку. Я вздрогнула, картинка наконец-то появилась у меня перед глазами, и ответила на звонок. Срывающимся голосом поздоровалась, взяла себя в руки и бодро поздравила абонента с наступающим праздником. Он серьезным голосом спросил, все ли со мной в порядке. Хмурится. Я поспешила заверить британца, что в психушку сдавать мою особу рановато. Послышался смех. Тихий и мягкий. Назвал меня « глупышкой Ри-Ри». Так нежно это говорить получалось только у Смита. -Этот Новый год мы встретим вместе, обещаю, - тихо проговорил он. -По Skype? – я встала с кровати, ставя телефон на громкую связь, и принялась переодеваться. Мама все еще не выходила из комнаты. Что - то ворча, типа: «Девке двадцать лет, а мозгов нет…», она сворачивала вещи, оккупировавшие мягкое кресло, и засовывала их в шкаф. При ней я могу спокойно разговаривать на английском, всё равно ни словечка не поймет. - Жди вечера. Я люблю тебя, - телефон пикнул, оповещая меня, что звонок прерван. Я собрала волосы в хвост. Челка закрыла левый глаз. -Я тоже люблю тебя, - прошептала я, поправляя волосы. Тут на контакт со мной решила пойти мама, усевшаяся в освобожденное от рубашек – захватчиков кресло. -И зачем тебе этот англичанин? Ему ведь на тебя наплевать. Вон Леха с девятого класса по тебе сохнет! А ты такого парня во френдзону! А он тебе и в Свитер и в Стограмм пишет! – переиначила она на свой лад названия социальных сетей. И где ты берешь такие словечки, мамочка? Ты же не умеешь пользоваться социальными сетями. - Мамуль, мы тысячу раз это обсуждали, - взмолилась неразумная дочь, - прошу, не начинай снова. Успокойся, пожалуйста. - Сама узбагойся, - огрызнулась родительница. – Ну, он же старше тебя на одиннадцать лет, Рина! Поиграет и бросит. Он взрослый мужчина, зачем ему маленькая девочка? -Мам, я уже давно не маленькая! И Мэтт не такой, как ты думаешь! – я закрыла уши руками и выбежала из комнаты. Метнулась в ванную, хлопнула дверью. Включив холодную воду, я сунула под струю воды запястья и лишь тогда успокоилась. Вы не поймите не правильно, я не истеричка, и подобные беседы с мамой случаются не часто. Но если случаются, то у меня происходят мини нервные срывы. Иногда я думаю, что мама права, и Мэтт лишь играет со мной, но всегда я отвергаю эту мысль, стоит ей только появиться. С таким говногодним настроением я позавтракала, оделась потеплее и отправилась в магазин за продуктами. Вы думаете, что сейчас последует описание великолепной погоды. Например, солнечного морозного дня. Хотела бы я, чтобы было так. Но в нашем «милом» городке уже с неделю, как растаял снег, а небо приобрело грязный серый оттенок. Всюду простирались лужи. Поскользнувшись на крыльце и меся грязь сапогами, я начала свой путь. С крыш домов капала вода. Раздражает. Для полного счастья не хватает только дождя. Шлепая по лужам, я добралась до самого большого магазина в округе. Зашла в бело-красную коробку здания, проверила список. Здесь мне, в принципе, нужны бананы, остальное можно купить в магазине, расположенном ближе к дому. Подняла глаза на кассы. К моему удивлению, работали все. Но у каждого пункта оплаты толпились огромные очереди. Решив, что желтые источники кальция не стоят потраченных нервов, я отправилась в другой магазин, поменьше. Там я и купила всё недостающее. По пути назад встретился уже упомянутый Алексей. Когда-то мне льстило, что он бегает за мной. Пять лет назад парень казался мне безумно красивым. Еще бы! Темные упругие кудри шерлокомана падали на лоб, закрывали голубые глаза. Орлиный нос. Тонкие губы, упрямый подбородок. Хорошее телосложение. Высокий рост. Идеал парня многих девушек. Но знали бы девушки, какой он на самом деле. Только теперь мне совершенно не льстит повышенное внимание со стороны этого юноши. И к маме прислушиваться я не собираюсь. Она ведь ничего не знает о том, что случилось на выпускном. Заметил меня, он перестал говорить по телефону и подбежал. -Рина, привет! Сумки, наверное, тяжелые. Давай помогу, - не дожидаясь моего согласия, вырывал пакеты с продуктами. – Ты живешь там же, где и раньше? -Ага, - равнодушно кивнула я, засовывая руки в карманы. -Как мама? -Хорошо. А ты разве не должен быть в институте? -Нет, у меня выходной. Сегодня я раб мамы, так же как и ты. -Жестоко, не правда ли? – ехидная улыбочка мелькнула на моем лице, когда я открыла дверь подъезда. Живу я на первом этаже, далеко идти не пришлось. Мы остановились у входной двери, ожидая, пока мама откроет дверь. -Рин.. я много раз спрашивал и спрошу еще раз: ты будешь снова моей девушкой? – парень наклонился, чтобы наши лица были на одном уровне. Прикрыл глаза и собрался поцеловать растерявшуюся девушку. -Нет, - пискнула я, наблюдая разочарование на его лице. Дверь открывается, схватив пакеты, я проскальзываю в квартиру и закрываю дверь. – Нет, мам, я не буду ничего объяснять. Весь оставшийся день я провела в кухонном рабстве. Ближе к восьми вечера явился отец с идеей дождаться Нового года и разойтись по разным комнатам. Видите ли, они с мамой уже не молоды и хотят спать. Позвонил Стас, предупредил, что встретит праздник с друзьями. Великолепно! Даже братца не будет! Лучший Новый год в жизни! Буду есть конфеты и смотреть сериалы до потери пульса. Когда уже будет тошнить от сладкого и физиономии Смита в роли Доктора, буду дочитывать «Зверобоя». Одиннадцать часов вечера. Сижу в темной комнате на кровати. Единственным освещением служит елочная гирлянда, отсвечивающая кроваво-красным. Пальцы сами набирают телефонный номер, длинные гудки. На десятый абонент ответил на вызов. -Да? – видимо, я не вовремя. Мэтт раздражен. На заднем плане кричали люди и шумели машины. Куда – то едет. -Я просто хотела поговорить… -Мне сейчас не до разговоров, прости, - тихий рык, он что-то кричит в сторону. Он не в духе. Но почему, мне не узнать. – И не звони сегодня, ладно, малышка? – более мягко произнес он, будто обращался к ребенку. Я выключила мобильный. Тут нервы наконец-то не выдержали. Я разрыдалась. Горько. Со всеми «спецэффектами»: всхлипы, стоны, завывания. На мои слишком громкие завывания прибежала мама. Начала успокаивать, причитать и костерить «чертова Смита» на чем свет стоит. Через пятнадцать минут ей это надоело, и родительница ушла, оставив меня рыдать в одиночестве. Но на всякий случай не стала закрывать дверь. Дело шло к двенадцати, когда я обрела хрупкое подобие спокойствия. За десять минут до Нового года раздался звонок, и через мгновение отец уже протягивал мне телефон. -Это Стас. Я взяла аппарат. -Отдирай свой зад от кровати, маленькая истеричка, и выходи на улицу. Я привез для тебя настоящую ель, - быстро заговорил брат. -Елку?! Ты смеешься?! Я выросла из этого возраста! -Одевайся и марш во двор! – скрепя зубами отдал приказ старшенький и сбросил вызов. Теперь пока я не убью Стасика, моя душа не упокоится. Наскоро одевшись, я выбежала во двор. У самой двери стояла серебристая иномарка брата. Парень сидел на месте водителя. Небольшая облезлая сосна примостилась на крыше машины. Я размяла кулаки, собираясь набить братику морду. Вдруг кто-то подкрался сзади, одной рукой обхватил меня за талию, а другой закрыл мне рот. Настроение было ни к черту, хотелось побить кого-нибудь. И я, злясь на весь мир, наступила человеку на ногу и укусила со всей силы за палец. Потенциальный маньяк вскрикнул, выпустил меня из рук и опустился на землю. -А теперь медленно обернись, сестренка, - подал голос брат и встал, разглядывая мою жертву. На мокром асфальте сидел Мэтт. Я моргнула, прошептала «уйди, Глюк!» и села рядом с парнем. -Понятно, сюрпризы ты не любишь, - усмехнулся Смит, прижимая меня к себе. Я стукнула его по груди и уткнулась носом в его плечо, расплакавшись. – Малышка, прекрати плакать, пожалуйста, - он сконфужен, понятия не имеет, что делать с моими слезами. -Бесполезно её успокаивать. Лучше подними, а то простудится, - посоветовал Стас. Британец сгреб меня в охапку и поставил на ноги, не выпуская из объятий. Из дома выбежали родители. Отец в старой не застегнутой куртке, мама с шапкой, держащейся на затылке. Ясно, что эти двое одевались впопыхах. У одного в руках бутылка шампанского, у другой – четыре бокала. Брат уже держит наготове свою металлическую кружку. -Дети, - обратилась к нам со Стасом мама, - через две минуты Новый год! – тут она замечает, что её младшее чадо обнимает какой-то мужчина. Не удивляйтесь, фонарь не давал нормального освещения, а у родительницы близорукость. -Мэтт Смит, - британец протянул отцу свободную руку, и тот с некой радостью её пожал. Казалось, мама упадет сейчас в обморок. Я рассмеялась сквозь слезы, обнимая своего парня за пояс. – Я люблю вашу дочь, - на ломаном русском произнес Смит. Первый удар Кремлевских часов. Папа открыл бутылку с шампанским и разлил его по бокалам. -Пусть в Новом году в наших отношениях будет побольше ванили, - прошептала я, деля глоток шампанского и морщась. -Не сомневайся, будет, - так же шепотом ответил мне Мэтт и наклонился к моему лицу. Я обвила его шею руками, сокращая расстояние между нашими губами. -С новым годом, чертов Смит! – а дальше последовал один из самых сладких в моей жизни поцелуев. Про то, что я забыла про бокал в своих руках и вылила его содержимое Мэтту за шиворот, я промолчу.