Те, кто выжил

Прямо над головой на верхних ветках сосны о чём-то своём спорила пара соек. Скамейка, на которой сидел Сэм, опоясывала вековой ствол. Тихий внутренний дворик с маленьким садиком был со всех сторон укрыт зданиями монастыря. По стенам, укрывавшим садик от палящего солнца, карабкались плетистые розы. Но в разгар лета воздух был жарким даже в тени. Запрокинув голову, Сэм отсутствующе смотрел в ярко синее небо, проглядывающее сквозь переплетение ветвей. В пальцах он бездумно крутил новый кожаный шнурок, принесённый сестрой Ирен для амулета Дина. Сэм уже несколько дней непрерывно вертел его в руках. Дину не понравится, если шнурок будет жёстким. Ему будет приятно ощущать его мягким и гибким, таким как был тот, прежний. Руки Сэма всё ещё время от времени непроизвольно вздрагивали, когда он вспоминал, как был близок к тому, чтобы навсегда потерять брата. Старый шнурок от амулета был разорван. Не когтями вервольфа, не демонским клинком — беспощадным ударом плети, которую держала человеческая рука. Вполне обычные люди били Дина плетьми достаточно сильно, чтобы рассечь кожу и разорвать плоть под ней. Тридцать девять раз. Нет, Сэм не считал. В тот момент он вообще был не в состоянии мыслить. Но у сестры Ирен были основания предположить это. Тридцать девять ударов трёххвостой плетью с вплетёнными в неё металлическими шипами. Сто семнадцать ран на теле Дина и больше швов, чем было возможно сосчитать. Сестра Ирен знала это, потому что беседовала с Дэниелом. Не раз и не два, но многократно, на протяжении месяцев. Дэниел Уолкотт, представившийся теологом, останавливался в одной из монастырских гостевых комнат и вёл исследования под руководством сестры Ирен. И, похоже, параллельно с этим собирал группу последователей. Никто ничего не заподозрил до тех пор, пока однажды Дэниел не исчез, прихватив с собой несколько монастырских документов из закрытого архива. Именно поэтому сестра Ирен так спокойно отреагировала на крылья Дина. Она уже догадалась, что стало причиной их появления. Сама мысль о том, что кто-то знал, что кто-то мог предотвратить весь этот кошмар, приводила Сэма в бешенство. А Дин говорил ему забыть и успокоиться... Сэм сознавал, что сестра Ирен не предполагала, чем закончатся те исследования. Но Дин не видел того, что видел Сэм. Он не был тем, на чьих глазах с его родного брата едва ли не спустили шкуру, а затем гвоздями прибили к кресту и оставили умирать. Дин лежал на скамейке рядышком. Он лежал на животе, головой касаясь бедра Сэма. Крылья наполовину укрывали его, одно свесилось достаточно низко, чтобы коснуться земли. Сэм провёл ладонью по кончиками перьев. По крылу пробежала дрожь, и он сразу отдёрнул руку. Он не собирался будить брата. Но он всё никак не мог поверить своим глазам. Даже спустя полторы недели неотрывного наблюдения за тем, как сёстры ухаживают за своим крылатым пациентом. ***Ещё одна прекрасная иллюстрация от Tikota: http://static.diary.ru/userdir/2/9/2/3/2923497/80081607.jpg Крылья пока не причиняли особенного беспокойства, но большую часть времени Дин проводил в полузабытьи, даже не вспоминая об их существовании. Основным занятием Дина был сон, и Сэм был готов благословить небеса за их маленькие милости. Новые обезболивающие препараты отлично работали, и тело тратило всю имеющуюся энергию на выздоровление. Но стоит Дину хотя бы немного оклематься - и никакая сила в мире не сможет его удержать в постели, не важно, готово его тело к нагрузкам или нет. Уже то, что сейчас Дин спал не в больничной постели, а на садовой скамейке, подтверждало это. Как только стало возможным снять капельницы, Дин немедленно потребовал, чтобы ему разрешили вставать. То, что он был едва в состоянии ходить на своих искалеченных ступнях, не принималось им во внимание. Дин не мог даже нормально одеться и обуться. Мягкие тапочки без задников, заменившие ботинки, грозили сейчас совсем соскользнуть с забинтованных ног. Бесконечные слои бинтов заставляли Дина выглядеть почти одетым, несмотря на отсутствие рубашки, которую просто невозможно было надеть — мешали крылья. Вместо жёстких тяжёлых джинсов, ему пришлось надеть свободные больничные штаны, которые не раздражали многочисленные раны на ногах и ягодицах. Да и руки слишком плохо слушались его, чтобы он мог самостоятельно справиться с тугими застёжками. Гвозди, вбитые в запястья Дина, повредили нервы, и теперь его кисти оказались частично парализованы. Хуже всего дело обстояло с правой рукой, где пальцы свело в неплотный кулак и Дин был не в состоянии их выпрямить. На левой руке был парализован только большой палец. Дин любил работать руками. Он гордился своим умением ухаживать за оружием больше, чем любыми другими своими навыками. В особенно тяжёлые жизненные моменты он по винтику перебирал Импалу. Сама мысль о том, что руки Дина могут навсегда остаться в таком состоянии, повергала Сэма в ужас — он слишком хорошо представлял себе, что это будет значить для брата. Врачи планировали провести операцию по восстановлению работы нервных окончаний, как только Дин немного окрепнет. Предполагалось, что это поможет. И, возможно, удастся полностью восстановить двигательную функцию, все зависело от того, насколько серьёзен причинённый ущерб. Но даже при самом лучшем раскладе выздоровление займёт гораздо больше времени, чем Дин мог бы счесть приемлемым. Месяцы тренировок по сгибанию пальцев сведут Дина с ума. Сэм молча смотрел на небо, когда услышал эхо приближающихся шагов. Слишком тяжёлых, чтобы принадлежать кому-то из сестёр. Сэм мгновенно очнулся от раздумий. Он аккуратно подвинул Дина, чтобы иметь возможность, не беспокоя его, встать и, если понадобится, — сражаться. Дин пошевелился, но не проснулся. Подошедший человек был последним, кого Сэм мог ожидать увидеть. Специальный агент Виктор Хендриксен собственной персоной стоял перед входом во дворик, держа в руках большую коробку. Несмотря на свою просьбу и обещание агента подумать, Сэм, на самом деле, не надеялся на то, что она будет исполнена. Шаги Хендриксена стали тише, когда он увидел, что Дин спит. — Они говорили, что он жив, но не могу сказать, что в тот момент я им верил, — Виктор покачал головой. Сэм перевёл взгляд на Дина и кивнул. Он и сам в какой-то момент в машине по пути сюда подумал, что брат умер. Дин не понимал, почему все вокруг считают своим долгом сказать ему что-то такое о чудесах, просто потому, что он не мог видеть себя в те страшные часы. Не помнил, насколько все было ужасно в действительности. — Что Вы здесь делаете? — спросил Сэм. Хендриксен молча поставил коробку на скамью рядом с ним. Сэм заглянул внутрь. В коробке были книги и мешочки с травами. Он вынул одну из старых, переплетённых в кожу книг и пролистал её. Пожелтевшие страницы были исписаны латынью. — Я не знал, что тебе было нужно, — сказал Виктор. — Но судебного разбирательства не будет. Так что какого чёрта? Если я ворую вещдок, то почему бы не украсть все? Сэм опустил книгу обратно в коробку, теряясь в мыслях, что же сказать в ответ. — Спасибо. Похоже, это именно то, что нам нужно. Так что там Дэниел и остальные?.. — Мы задержали того, которого я подстрелил. Он согласился дать показания. На самом деле, его просто невозможно заткнуть. Если опустить детали, то получается, что подобное они творили не впервые. За ними тянется целый шлейф из пропавших без вести на протяжении последних двух лет. Все пропавшие — это молодые мужчины в районе тридцати лет, все собирались посетить Маллор Маар. Их мёртвые тела, когда их находили, были похожи на кровавое месиво. Парень, которого мы задержали, нёс какую-то околесицу, говорил, что все они просто оказались недостаточно сильны. Память Сэма на мгновение вернула его назад, в тот момент, когда крылья прорывались из тела Дина. Может быть, Дэниел усовершенствовал ритуал, а может быть, Дин просто оказался первым, кто смог его выдержать. Так или иначе, это было ещё одним напоминанием о том, как близко Сэм был от того, чтобы навсегда потерять брата. — Дэниел будет похоронен в закрытом гробу, — продолжил Хендриксен. — То же самое касается Сэма и Дина Винчестеров. Сэм толком не спал с момента их прибытия в монастырь, усталость заполнила всё его существо, поэтому на то, чтобы понять, о чём говорит Виктор, ушло несколько долгих секунд. — Ты нас просто отпустишь? — Сэм не верил своим ушам. — Они нашли идентификационные документы твоего брата среди множества тел, а ты, разумеется, должен был быть где-то неподалёку. Нет смысла тратить деньги налогоплательщиков, разыскивая мёртвых подозреваемых. Сэм даже не предполагал, как сильно давила на него молчаливая угроза ФБР. Они могли забрать Дина. Не раз и не два, лёжа без сна и слушая дыхание брата, Сэм спрашивал себя, правильно ли он сделал, доверившись Хендриксону, или ему следовало хватать брата и бежать пока не поздно. — Почему Вы помогаете нам? — Я так думаю, это меньшее из того, что я могу сделать, учитывая, насколько я был неправ. Видишь ли, я заново проработал все выдвинутые против вас обвинения. Во всех случаях, когда вы были замечены, умирали люди. Я счёл, что всё совершенно ясно. Я упустил всего лишь один момент. Когда на сцене появлялись вы, смерти не начинались. Они заканчивались. Я не знаю, кто вы и что вы делаете, но меня не покидает чувство, что вы принесёте гораздо больше пользы, находясь на свободе, чем гния в тюрьме для особо опасных, — Виктор кивнул на Дина. — Сомневаюсь, впрочем, что решётка бы вас удержала. Этот твой брат просто чёртов таракан! Сэм улыбнулся. Впервые с того момента, как они повстречались с сектантами Дэниела. Хендриксен был прав почти во всём, включая тот факт, что почти ничто на земле не могло остановить Дина. ~~~ В убогом домишке не было кондиционера. Тень от деревьев спасала незначительно, жара оставалась почти такой же невыносимой под одеялом из перьев. Дин попытался держать крылья на весу, но плечи почти сразу взмолились о пощаде. Он неохотно позволил им опуститься на влажную от пота, облепленную повязками спину. Дин вытер капли со лба. Он стиснул зубы от разочарования, когда пальцы послушались лишь частично. Та великая операция, которая (Сэм клялся и божился) должна была всё исправить, прошла успешно. Ничего не исправилось. Его пальцы, хотя и выпрямившиеся теперь, оставались онемелыми и непослушными. Когда он очнулся от анестезии, дежурная медсестра радостно проинформировала его, что в его молодом возрасте потребуется всего несколько месяцев на то, чтобы вернуть пальцам относительную подвижность. А через год-другой он может даже вернуть себе полную чувствительность. Дин едва не впал в бешенство от таких новостей. Даже если он будет всё ещё жив через год, хотя, вероятно, уже не будет. Нет, совершенно точно не будет, учитывая, что он не в состоянии драться с нечистью, не чувствуя собственных пальцев. — Мы просто уйдём в тень ненадолго, — Сэм пытался его успокоить. — На годик? — Дин закатил глаза. — Мы просто свалим куда подальше на целый год и будем расслабляться, попивая коктейли? — Целый год может и не потребоваться, и потом, залечь на дно было бы совсем не плохо. Ты сам хотел сделать перерыв. Дин мерил шагами единственную комнату их жилища. Половые доски поскрипывали под забинтованными ногами. Ходить все ещё было тяжело. Каждый шаг отдавался болью в подживающих мышцах. Но это было не важно. Дину было необходимо отвлечься. — Мне без разницы, куда мы поедем, просто давай уже поедем куда-нибудь. — Что? Дин! Мы не можем отсюда уехать! Дин развернулся лицом к брату, остановившись возле распахнутого окна. Лёгкий ветерок был настолько горячим, что, возможно, окно лучше было бы держать закрытым, но Дин и так сходил с ума, чувствуя себя похороненным заживо. А вот без чего он вполне мог бы обойтись, так это без духовного песнопения, принесённого этим ветерком. — Мы, чёрт возьми, точно не останемся, — отрезал Дин. — Здесь не так уж плохо. Ну, я имею в виду, какой демон явится за нами в монастырь? — Тот, который на завтрак жрёт девственниц, и я не хочу стать тому причиной. Дин прекратил расхаживать ровно на пару секунд, именно столько потребовалось времени, чтобы он подхватил свою фляжку. Чтобы непослушные пальцы могли справиться с плотной крышкой, ему пришлось зажать фляжку коленями. Сэм выхватил её прежде, чем Дин успел открыть. — Чувак, мне нужно выпить, — рыкнул Дин. — Ты сидишь на трёх видах обезболивающих! Пей воду! — Мне не нужна вода! Я просто... Меня уже тошнит от всех этих россказней про то, какое я чудо! Я не чудо! Я обычный парень, с дурацкими крыльями и поганой удачей. — Больше никто не смог пережить ритуал. — Без разницы. У меня мурашки от этого места. Ощущение такое, будто кто-то всё время заглядывает мне через плечо. К тому же я окружён девственницами, которые видели меня голым! Да у меня даже нет шанса приударить за ними, не рискуя при этом получить заряд молнии в задницу. — Дин, если ты ещё раз проведёшь какую-нибудь параллель с порнухой, — я тебя стукну. Дин поднял руку стереть пот с шеи, но стоило ему шевельнуть крылом, чтобы убрать его в сторону, как маховые перья зацепили настольную лампу, которую Сэм уже привык ловить. Дин беззвучно выругался. — Всё нормально, Дин. Может быть, ты всё-таки ляжешь уже? Ты выглядишь так, как будто готов отключиться. Шумно вздохнув, Дин завалился на ближайшую кровать. Беспорядочные взмахи крыльев теперь случались довольно редко, и несмотря на то, что Дин продолжал цепляться крыльями за всё подряд, он уже вполне сносно их контролировал. Любое действие, кроме лежания на животе, всё ещё причиняло сильную боль. И дело было не только в том, что от веса крыльев расходились подживающие раны. Болели натруженные мышцы, которые всего пару недель назад не существовали вовсе. — Если я действительно такой волшебный парень, как твердят все вокруг, эти проклятые штуки для чего-нибудь были бы годны. Думаешь, я смогу догнать Супермена? — Ты не можешь летать, Дин. Для этого нужны крылья гораздо больше. И структура твоих плеч должна была бы измениться значительно сильнее. Грудь должна была бы стать... ммм... фута четыре в глубину, чтобы компенсировать... — Пожалуйста, скажи мне, что ты только что выяснил весь этот бред в надежде, что я покатаю тебя по округе, а не то, что он уже давно хранится в твоей голове, — выражение лица Сэма ответило лучше всяких слов. — Вот ведь чучело! Ну же, давай просто поедем куда-нибудь! — Ты даже не можешь сесть в машину... Дин обнял руками подушку. Он точно собирался встать. Через пару минут. — Я полежу на заднем сиденье, пока мы доедем до Бобби. — Бобби всё ещё не вернулся в город. Он на охоте. — Ну, конечно! Знаю я эту охоту... — Дин, я серьёзно. Нам следует остаться, пока мы не проведём обратный ритуал. Если что-то пойдёт не так, тебе может понадобиться медицинская помощь, и существует только одна больница, где в курсе, что делать. — Да, да, хорошо. Но мы сделаем это сегодня. — Дин! Нужно подождать. — Чего? Пока не найдём другой культ, который будет восхищаться милыми крылышками? Чувак, уже то, что я в официальном целибате, достаточно плохо. Если я не смогу летать, какой смысл разгуливать по округе изображая из себя Джона Траволту в "Майкле"? — Мы разберёмся с крыльями, — пообещал Сэм. — И целибат не заразен. Не думаю, что у тебя есть шансы его подхватить. Дин повернул голову на подушке, чтобы не видеть Сэма, и стиснул зубы. Одно дело объяснить подружке тату с символом, который большинство людей считает дьявольским. Не то чтобы Дин действительно переживал на этот счёт, но теперь, со всеми этими шрамами... не было ни одного шанса избежать жалостливых взглядов и душещипательных разговоров при попытке склеить девицу. В том случае, если он, конечно, проживёт достаточно долго. На крайняк, хватило бы и того, чтобы у него осталось достаточно работающих пальцев, чтобы самостоятельно подрочить. Да, на данный момент существовали значительно более серьёзные проблемы, Дин это понимал. Просто он чертовски устал. Он привык к усталости, но обычно оставалось чувство, что ещё чуть-чуть - и дела пойдут на лад. Теперь же он начинал сомневаться, может Сэмов бог и вправду существует? Может, это всё не случайность? Может, всё к этому шло? Дина вообще уже не должно было быть среди живых. Похоже, вселенная собиралась продолжать тыкать его носом в этот факт. А он так и не знал, каких действий от него ждут, кроме как притворяться, что всё так или иначе наладится. — Дин? — Да, Сэмми? — Ты правда в порядке? Дин развернулся лицом к Сэму. От беспокойства на этом лице его передёрнуло. Две недели! Две недели Сэм не занимался ничем, кроме заботы о жалкой заднице Дина. — Дин, если ты действительно хочешь ехать... — Да ладно, ты прав. Я не могу прикрывать твою спину в своём теперешнем виде. Мы станем беспомощной мишенью. — Это совсем ненадолго, — сказал Сэм. — Пока всё не наладится. Дин подавил сухой смешок. Сэм практически процитировал отца. Дин верил этому. Раньше. Только вот, до чего это «лучше» их довело. Впрочем, было неважно, верил он в это или нет, до тех пор, пока верил Сэм. — Да. Конечно. Направившись к выходу, Сэм коснулся рукой колена Дина. — Отдохни немного. Я поговорю с сестрой Ирен насчёт ритуала. — Я уже две недели сплю, — буркнул Дин. — Я не устал. Он слышал, как прошуршал гравий под ногами Сэма на дорожке возле домика. Вздохнув, Дин поглубже зарылся головой в подушку. Хор, пение которого доносилось из окна, не успел начать новую песню, когда глаза Дина устало закрылись. ~~~ Сэм еще раз перечитал текст ритуала. Он возился с документом, скрупулезно изучая каждый абзац. Не было никаких сомнений, что они нашли тот самый ритуал, который использовал Дэниел. Всё, что было нужно помимо заклинания, — это пройти очищение святой водой и проглотить несколько специальных травок. Теперь оставалось только обратить ритуал, не убив Дина в процессе. — Я сказала мистеру Уолкотту, что озеро было благословлено Господом, — говорила сестра Ирен. — Так оно и было, но... он выглядел такой потерянной душой. Я надеялась, что мы сможем помочь. Настоятельница сидела рядом с Сэмом в монастырской библиотеке. Зал был небольшой, но достаточно удобный. Вокруг теснились книжные шкафы. Золотистый свет настольной лампы отражался от корешков старинных фолиантов. Сестра Ирен помогала разбирать тексты и толковала их значение. Ей была знакома каждая деталь, каждое слово и любая возможная интерпретация. Обычно Сэм не любил работать с чужаками, но сестра чем-то так сильно напоминала Бобби, что это необъяснимым образом успокаивало. — Дин был прав, — не выдержал Сэм. — Вы не знали. — У твоего брата поразительная душа. — Да, верно. — Так же как и у тебя. Он выжил там, где немногие бы спаслись, но ты в свою очередь так преданно о нём заботился. Я редко видела подобное. Сэм неловко поёрзал на стуле. Он сомневался с том, что сестра продолжила бы восхищаться величием его души, знай она, какую тьму та может в себе хранить. В том, что он сейчас делал для Дина, не было ничего, чего бы тот в свою очередь уже не делал или не сделал бы для Сэма. Он протянул сестре книгу, которую только что читал. — Вы знаете что-нибудь об этом? Она сделала паузу, глотнув чай, и аккуратно отставила чашку. Подвинув книгу поближе, сестра Ирен поправила на носу очки. — Об этом? Если вкратце, то, что было изменено, просто вернётся обратно. В случае твоего брата, это будет означать, что крылья будут поглощены его телом, но боюсь, мы не можем знать это наверняка. Это очень древний текст, и, если быть до конца честной, до недавнего времени я считала его мифом. Сэм мог только надеяться, что это не так, потому что этот текст максимально соответствовал задаче обратить вспять то, что было сделано с Дином. Но Сэм, у которого в голове до сих пор не смолкали крики страдающего от невыносимой боли брата, просто не был способен радоваться чему-то подобному. Последнее, чего бы он хотел, — это заставить брата пережить эту пытку заново. — Было какое-то вещество, которым они намазали ему спину и часть которого заставили проглотить, — начал Сэм. — Я не встретил ничего подобного в основном ритуале. Думаю, это был какой-то лекарский состав. Запах был отвратительный. — О, да. Я поняла, о чём ты говоришь. Рецепт есть в другой книге... вот этой, зелёной. По описанию он предназначен для исцеления. Дэниел постоянно расспрашивал об этом. — Он наложил эту мазь на плечи Дина, откуда появились крылья. — Я полагаю, для того, чтобы излечить возникшие из-за этого раны, — ответила сестра. — Текст утверждает, что эта мазь может исцелить любое несмертельное ранение с Божественного благословения. Но награда не даётся без жертвы. Боль исцеления будет равносильна той, что причиняет ранение. Дин уже достаточно пожертвовал! Но первые слова брата, когда он только пришёл в себя на больничной кровати, эхом отозвались в памяти Сэма. Дин хотел, чтобы это всё просто исчезло. Сэм видел, как брат смотрел на заживающие раны, когда ему меняли повязки. Дина не заботило то, как он выглядит, но его заботило то, что подумают о нём окружающие. — У вас есть всё необходимое, чтобы приготовить эту мазь? — спросил Сэм. — Уверена, что найдётся, — сестра Ирен протянула руку и ободряюще сжала его пальцы, прежде чем встать. — Я приготовлю большую порцию и принесу её в больницу. Его тело ещё сильно ослаблено. Думаю, лучше всего провести ритуал там. Сэм подождал пока она уйдёт в кухню, после чего уткнулся лицом в колени, изо всех сил сжимая ладонями виски. Он не хотел говорить Дину, что они нашли способ полностью исцелить его, чтобы не обнадёжить раньше времени. Дин захочет попробовать, невзирая на риск, но Сэму нужно было как-то предупредить его об ожидаемой боли. — Я хочу сделать это. Сэм подскочил со стула и развернулся. Дин стоял, прислонившись к косяку в дверях библиотеки. Можно было догадаться, что Дин не проваляется в кровати так долго. — Мы уже занимаемся этим, — Сэм постарался быстро собраться с мыслями. — Мы начнём сегодня вечером, потом дадим тебе время немного отдохнуть и восстановиться и завтра продолжим. — К дьяволу. Я не собираюсь провести всю следующую неделю, заново в подробностях переживая порку. Сделаем это одним заходом. — Дин, я не думаю, что ты на самом деле помнишь... — Я выдержал тогда, выдержу и сейчас. Давай просто сделаем это. Никакие слова не смогли бы изменить принятое Дином решение. Но, помимо того, в его глазах загорелся свет, который заставил Сэма перестать спорить. В первый раз с того момента, как они оказались здесь, в глазах брата мелькнуло что-то похожее на надежду. — Ну что ж, — сказал Сэм. — Если это всё просто исчезнет... — Чувак! Я всё ещё ношу эти пушистые крылышки и выгляжу, как будто об меня чесал зубы Куджо. Не начинай «я же тебе говорил...». Хотя бы пока, — с этими словами Дин развернулся к выходу. Если всё сложится так, как хотелось бы Сэму, довольно скоро Дину придётся подтвердить, что, наряду с бедами, случается и кое-что хорошее и, возможно, только возможно, кто-то могущественный присматривает за ним. А сейчас Сэм просто последовал за братом, прихватив со стола пару книг. Бок о бок они шли по широкой каменной дорожке. Уже привычно Сэм укорачивал свои шаги под медленную шаркающую походку брата. Впрочем, он всегда предоставлял Дину выбирать скорость передвижения. Крылья шевельнулись в ответ на пробежавшую по телу Дина дрожь. Ночной ветерок был достаточно прохладен даже для Сэма, одетого в тёплую рубашку. Дин обходился без рубашек с момента появления крыльев, но постепенно он научился обхватывать себя ими. Фонарики, расставленные вдоль дорожки, освещали их путь под звёздным небом. Что-то вылетело из темноты, заставив Сэма подпрыгнуть. Это оказалась большая сова, которая, поймав в траве полёвку и зажав её в когтях, бесшумно взмахнув крыльями, скрылась между деревьев. — Выпендрёж! — прошептал Дин. — Так ты уверен насчёт моих летательных шансов? — Насчёт того, что ты не сможешь летать? — уточнил Сэм. — Да, Дин, я уверен. Принимая во внимание твою ненависть к полётам, возможно, оно и к лучшему. — Я не ненавижу летать, — ответил Дин. — Я ненавижу самолёты, это разные вещи. — То есть если бы ты управлял самолётом, всё было бы в порядке? — Гм... нет. Чувак, если бы ты представлял себе, сколько всего может случиться с двигателем, твоей ноги тоже не было бы на самолётах. Никогда не доверяй механизму, если не все его четыре колеса находятся на земле. Последним, о чём Сэм волновался прямо сейчас, были возможные неполадки каких-то двигателей. Открыв дверь в больницу, он почувствовал, что буквально каменеет. Он даже не мог бы с уверенностью сказать, чего боится больше: того, что что-то может пойти не так, или того, что заклинание может вообще никак не сработать. Дин прошёл к свободному пространству подальше от кроватей, где вероятность что-нибудь сшибить крыльями была наименьшей. Он сколько угодно мог пытаться снять напряжение Сэма и менять тему разговора, но он тоже боялся. — Может быть, нам стоит сегодня ограничиться только тем, чтобы убрать крылья? — выдавил Сэм. — Нет. Серьёзно. Я хочу со всем этим покончить, — Дин уставился на свои руки. — Я не собираюсь провести всю ночь, гадая, сработает ли оно. — Мы все будем за вас молиться, — сестра Ирен появилась в дверях, держа в руках металлический ковшик. — И на случай, если что-нибудь пойдёт не так, я буду прямо за дверью, вместе с несколькими медсёстрами. Сэм поспешил к ней навстречу и взял увесистую посудину. — Спасибо вам. За всё. — Да, спасибо, — заговорил Дин. — И простите нас за причинённые неудобства... Сестра Ирен покачала головой и прикоснулась ладонью к щеке Дина, дожидаясь, когда он поднимет на неё взгляд. — Ты не создал нам даже доли тех неудобств, о которых переживаешь, — она мягко улыбнулась в ответ на смущённую гримасу, проступившую на его лице. — Господь благословил нас твоим присутствие здесь, — пояснила она. — Твоя воля стала уроком для нас всех. — Я? Моя?.. Сестра, я же ни черта не делал, только лежал на... — Сэм послал Дину предупреждающий взгляд и Дин подавился последними словами. — Я имею в виду... на кровати, пока вы все заботились обо мне. — Ты квинтэссенция самоуничижения, дитя. Дин растерянно повернулся к Сэму, ожидая перевод. — Это комплимент, Дин, — Сэм спрятал слабую улыбку. - Просто скажи спасибо. — А... спасибо. — Это было честью для нас, — она остановилась сразу за дверью и посмотрела назад на Дина. — С тобой всё будет хорошо. Господь с тобой. — Да, отлично... Когда Дин стоял обнажённый перед толпой сектантов, он выглядел менее неловко, чем прямо сейчас. Он всегда твёрдо держал удар, а вот комплименты... — Ну, что? Мы наконец сделаем это или как? — спросил Дин. — Да... Мне придётся сначала снять с тебя все повязки. Дин кивнул и выпрямился, безвольно опустив руки по бокам. Обычно они меняли повязки в относительном уединении хижины, но в самой процедуре не было ничего нового. Сэм взял на себя обязанности «перевязочной сестры» с того самого момента, как Дину стало немного лучше. Дин сходил с ума, когда за перебинтовывание брались монахини, но справится с этой задачей самостоятельно было невозможно. Сэм начал с запястий и поднялся до плеч, прежде чем осторожно снять повязки со спины. На настоящий момент большинство ран уже затянулось хотя бы поверхностно, так что крови почти не было, но выступающие рубцы и стянутые швами глубокие раны все ещё оставались опухшими и воспалёнными. Он помог Дину скинуть просторные штаны и подождал, когда тот переступит через соскользнувшую на щиколотки ткань. Дин мог снять их самостоятельно, но его уже достало то, какого неимоверно упорного труда это требовало. По этой же причине Дин не заморачивался с нижним бельём. Дин стоял, уставившись в пол, избегая взгляда брата. Сэм видел тело Дина изо дня в день во время перевязок, но, похоже, кое-что избежало его внимания. Возможно, это было связано с тем, что Сэм сравнивал состояние Дина с тем, каким тот был вчера, а не с тем, каким Дин был раньше, до того как начался этот ужас. Сэм был благодарен судьбе уже за то, что его брат был жив. Сейчас однако он понял, как сильно Дин похудел, как много мышечной массы он потерял. Частично из-за того, что Дин не мог ходить, но главное — Дин потерял аппетит. Сэм не знал, что было основной причиной: боль или стресс. Но одно он знал наверняка: дело не в самой еде, что бы там не утверждал Дин. Здесь его брата кормили лучше, чем тот питался когда-либо раньше. Сэм снял оставшиеся повязки с бёдер и икр. Глубокие порезы были наглядным напоминанием, почему Дин не особенно рвался посидеть за едой. В том, что стоять было намного легче, Сэм сильно сомневался. С одной из кроватей он взял простыню и постелил на пол. Если он правильно представляет себе процесс, Дин в любом случае окажется на полу. Поэтому можно там и начинать, чтобы он не поранился дополнительно. Сэм мучительно сглотнул и постарался взять себя в руки. Ради Дина. — Ты готов? — Чувак, я уже давно более чем готов. Когда Сэм подошёл к нему с ковшиком пасты, Дин напрягся. — Она тёплая, не горячая. Ритуал не требовал того, чтобы в момент использования паста была температуры кипения. Сектанты просто не озаботились заранее охладить её, чтобы она не обжигала кожу жертвы. Сестра Ирен приготовила мазь заранее, и та была просто тёплой, не обжигая и не холодя. Сэм осторожно распределил её по телу Дина. Что бы ни входило в рецепт, консистенция снадобья была достаточно вязкой, как клей или густая краска, и мазь не растекалась, оставаясь лежать там, куда Сэм её накладывал. Мускулы Дина подрагивали от напряжения, и Сэм был уверен, что даже столь лёгкие прикосновения причиняют сильную боль. Под конец процедуры Дин опустился на колени на простыню, и Сэм аккуратно снял повязки с ног. Когда паста коснулась полузатянувшихся ран на стопах, Дин резко вдохнул, поперхнувшись воздухом. Под конец Сэм обошёл Дина вокруг и обработал его запястья, размазывая пасту до тех пор, пока Дин не кивнул ему удовлетворённо. Сэм молился про себя, чтобы все сработало как надо и чтобы им обоим хватило сил через это пройти. Начисто вытерев руки, он поднял книгу, уже открытую на нужной странице. Глубоко вдохнув, как будто последний раз в жизни, Сэм начал читать. Прозвучало всего лишь несколько предложений, когда спина Дина неестественно выгнулась. Он рухнул на четвереньки и попытался сгрести лежавшую под ним простыню. Ему удалось подтянуть её к себе, и он изо всех сил вцепился зубами в ткань. Гримаса боли замерла на лице. Крылья беспорядочно месили воздух и с них белым дождём посыпались перья. Большие маховые сразу опускались на пол, но мягкий пух продолжал виться вокруг сюрреалистической метелью. К моменту, когда полностью обнажилась скрытая под перьями кожа, кости уже начали схлопываться сами в себя. Простыня приглушала крики Дина, но казалось, что наполнявшая их боль эхом отражается от каменных стен. Кости складывались, уменьшались, пока наконец не исчезли совсем, скрывшись под кожей Дина. Буквально за пару секунд до того, как Сэм прочитал последнее слово, Дин рухнул на бок. Сэм выпустил из рук книгу, позволив ей удариться об пол, и упал на колени рядом с братом. Дин сжался в комок, всё его тело бесконтрольно вздрагивало. Шрамы, оставшиеся от глубоких ран, в считанные секунды превратились в едва заметные ниточки и растворились без следа, напоследок ударив по нервам волной ошеломляющей боли. Зажатая до того в зубах Дина ткань выпала и беспрепятственно разнёсшийся крик раздирал сердце Сэма, который мог лишь беспомощно смотреть, как мучается его старший брат. Даже когда с тела Дина исчезли последние следы пыток, тот не перестал вздрагивать. Дыхание вырывалось неровными торопливыми всхлипами. Сэм укрыл брата простынёй, пока Дин справлялся с остаточной болью и изнеможением. Руки Дина сомкнулись на запястьях Сэма с такой силой, что тот лично смог увериться в том, что к брату вернулся полный контроль над ними. Дин медленно сел, продолжая, однако, опираться спиной на Сэма. Не сводя взгляда с рук, он сжал и разжал кулаки. Зияющие раны на запястьях и остальные повреждения исчезли. Сэм позволил простыне соскользнуть на пол. Одним концом её он стёр со спины Дина пот и остатки мази. Под ними спина оказалась такой же гладкой, как была в тот злополучный день на озере. Сэм провёл рукой по коже, убеждая себя в реальности происходящего. В себя его привёл резкий тычок острым локтем под рёбра. — Чувак, убери свои грабли от моей задницы, — хмыкнул Дин. Его голос ещё не совсем окреп, но не шел ни в какое сравнение с тем, что было еще несколько часов назад. Сейчас в голосе Дина слышалась та усталость, признаки которой Сэм тысячи раз наблюдал раньше, до встречи с полоумным сектантами. То есть ничего такого, чего не мог бы исправить нормальный сон и плотный завтрак. Дин потянулся и через плечо коснулся спины. — Всё исчезло, — подтвердил Сэм. — Так что? Могу я теперь сказать: я же тебе говорил? — Заткнись, — Дин вяло взмахнул рукой, наметив подзатыльник, и привалился обратно к Сэму, восстанавливая дыхание. Сэм подавил радостный всхлип и натянул простыню на подрагивающие плечи Дина. Теперь Сэм снова мог позволить себе дышать. ~~~ Присев на край столика для пикника, Дин жадно тянул пиво, выстукивая подошвой ритм песни, звучавшей по радио, когда они подъезжали к лагерю. Дин сжимал пальцы на горлышке бутылки просто потому, что мог, прослеживая дорожки капель конденсата на стекле. — Я собираюсь взять близняшек, — сообщил он. Сэм едва не подавился витаминным батончиком. — Ты осознаёшь, что большинство людей употребляют эту фразу, когда говорят об усыновлении? — Чувак, не изображай из себя незнайку. Я был тем, кто рассказывал тебе про пестики и тычинки. — О! Не напоминай мне. Хуже всего было то, что половине из того, что ты мне нарассказывал, я поверил. — Да, тот момент с леденцом на палочке был очешуителен, — Дин хихикнул. — Ты такой придурок. — Но ты меня любишь, — Дин щёлкнул пальцами. — Принеси мне ещё один хотдог. — Я не настолько сильно тебя люблю, — смеясь, Сэм развернулся обратно к их костру. — Сам возьми. — Не хочу, а вон тот здоровый пакет зефира — это то, что надо. Дин легко изогнулся и поймал гигантский пакет, который Сэм кинул в его сторону. С ехидной усмешкой разорвав упаковку, Дин достал кусочек мягкого лакомства, сунул его в рот и ещё один следом. Когда Сэм оглянулся на него, щёки Дина уже раздулись, как у хомяка. — Если после всего, что случилось, ты подавишься и задохнешься насмерть... — Я не подавлюсь, — пробулькал Дин полупережёванным зефиром. — Но тебе придётся пожарить мне несколько штук. Дин передал пакет обратно, и Сэм, не забыв изобразить целое шоу с закатыванием глаз, подобрал прутик и нанизал на него две зефирины. Дин лениво провёл пальцами по запястью и откинулся спиной на столешницу, пересчитывая звёзды, поблёскивающие в просветах между сосновыми ветками. — Почему бы тебе не подойти сюда и самостоятельно не пожарить свой зефир? — Потому что ты сделаешь это за меня, а у костра миллион градусов жары. Кроме того, я же волшебный парень, помнишь? — Да, напомни мне, почему я счёл хорошей идеей рассказать тебе об этом. Закинув руки за голову, Дин усмехнулся, прислушиваясь к потрескиванию костра. Запрокинув голову, он посмотрел на Сэма, который педантично подрумянивал зефир и безуспешно пытался скрыть счастливую улыбку. Сэм был прав. Устроить себе небольшие каникулы было не такой уж плохой идеей. Через недельку Дин, конечно, начнёт сходить с ума и молить об охоте, но сегодняшний вечер был прекрасен. Более того, Сэм, пожалуй, мог оказаться прав и ещё в кое-чём. Возможно, они действительно не были так одиноки, как ему казалось. Дин не был уверен, насколько далеко готов зайти в своих размышлениях. Он не мог найти объяснения тому, что всё ещё жив, и он не верил в совпадения, но ему также было абсолютно плевать на всё, что находилось за пределами этого лагеря. Возможно, для Сэма всё случившееся и стало лишь подтверждением идеи, что кто-то неизмеримо более могущественный присматривает за ними, но для Дина подтвердилась лишь одна давно известная ему истина: до тех пор, пока Сэм находится рядом с ним, не имеет никакого значения, что ещё ждёт их во тьме неизвестности.