Призраки из прошлого.

Этот ничем не примечательный день стал чуть ли не одним из самых значимых дней в ее работе. Новое совещание должно было быть просто самоубийством, но у нее нет выхода. Сегодня вся ответственность на собственных плечах, поэтому Сакура не имела права на ошибку. Совет Саске одеться чуть скромнее оказался в данном случае очень полезным: она готова сделать все, лишь бы избежать этих ненавистных женских взглядов, готовых разорвать ее из-за скатившегося с катушек начальника. Вообще, это, наверное, чудо, что никто не увидел их тогда в коридоре… *** — Саске, — почти простонала она, пытаясь сдержать неизвестно чем вызванную внутри себя страсть. Нет, причина этой вспышки стояла перед ней, но почему именно сейчас она так возбудилась? Девушка стояла вплотную прижатая к стене, но брюнет и пальцем ее не касался. При каждом подобном моменте он повторял себе, что она сама должна попросить или он не Саске Учиха. Последние несколько дней она словно специально травила его, одевая все самое красивое и открытое, но парень стойко боролся со всеми приступами желания повалить ее на стол и как следует…наказать. Сейчас его лицо выражало некое удовлетворение: он добился того, что его сотрудница едва сдерживается, чем не прогресс? А вот на милом личике отражалась внутренняя борьба, от которой она так часто закусывает губу. «Что за привычка?» — мысленно раздражался он. Эта девчонка сводит с ума, не делая при этом ничего сверхъестественного — удивительный талант. Учиха вновь посмотрел на нее, показывая как свое могущество. Глава корпорации стоит в паре сантиметров и жадно захватывает аромат ее духов. Он выше, однако каблуки спасали положение, ставя ее почти на один уровень. «Хочу», — мысленно повторяло его подсознание, не позволяя самому себе сказать это вслух. Она запрокинула голову, обнажая свою шею. Положение было тупиковым, но не первым. Они уже несколько раз замирали вот так наедине, не зная, как поступить дальше. Эта игра слишком затянулась, но что они могли предпринять? Пойти в его кабинет и снять это никому не нужное напряжение? — Завтра в 8:30, — окончательно справившись с собой сказал брюнет. — Хорошо, — кивнула розоволосая и сжалась от пробежавшего сквозняка. Пора идти домой и как следует выспаться, Харуно. Пара расходится, битва, как всегда, закончилась ничем. *** В зале было слишком людно и шумно, но стоило им войти, как повисла нагнетающая тишина. «Черт побери, ну почему они все так пялятся? Не сплю я с ним, можете быть спокойны», — мысленно кричала Харуно каждой завистливой работнице, которая так и мечтала раздвинуть перед ним ножки. И видя ее напряженный вид, Саске не обращая ни на кого внимание, взял своего юриста за руку. Розоволосая в момент откликнулась на прикосновение, подняв свои глаза на него. Он уже перевел свой взгляд на акционеров, но она знала, что еще пару секунд назад мужчина прожигал ее черными очами. Слава богу, что их руки были под столом и никто не заметит этой детали. Пора начинать; от волнения ее слегка затрясло, но Саске чуть крепче сжал руку, сдерживая начинающуюся волну паники. Брюнет начинает разговор и всюду воцаряется идеальная тишина. Он мирно беседует, видимо, не испытывая никаких неудобств, держа ее руку вот так. Да и ей совершенно не хотелось, чтобы он отпустил. Так было спокойнее и так было надежнее, он словно стена, которая никогда не сломается. И вот, настал тот самым момент, когда ей предоставили слово. Вообще Учихе можно сказать отдельное спасибо: сделал хорошую атмосферу. Люди расслабились, чувствуя неформальную обстановку, поэтому говорить стало чуть легче. Сакура хотела было высвободить руку, но Саске не позволил ей этого. На его лице играла блаженная ухмылка, которая слегка подстегнула Харуно. Девушка начинает — сначала представиться, после рассказать немного о себе, теперь непосредственно о проблемах. Говорить нужно много и трудно, но она вполне неплохо с этим справляется, чем в очередной раз заслуживает похвалы. Акционер, чей день рождения представлял собой ее первое появление на этой публике, высказал вслух, кажется, вполне всеобщее удовлетворение. Саске еще раз ухмыльнулся и переложил свою руку к ней на колено. Он подметил ее слегка порозовевшие щечки, но она и не дернулась, изо всех сил стараясь не выдать их. Умничка. Уже находясь в его кабинете после, Сакура могла спокойно выдохнуть. — Все оказалось не так уж и страшно? — спросил он, наливая ей немного выпить. — Страшно, но ты помог мне справиться с волнением. Как тебе это удалось? — непонимающе спрашивает и отпивает из бокала, еще не зная, что там. Сорокаградусная жидкость обжигает ее внутренности. — Это виски? — вскрикивает девушка, не ожидая такого от собственного начальника. — Пей, я разрешаю, — расслабленно сел в кресло. — Ты с ума сошел, предлагаешь мне пить на работе, — девушка в ужасе отодвинула бокал. — Выпей, так быстрее успокоишься, — отшил он и закурил. Переведя взгляд на стакан, Сакура все-таки подчиняется и допивает отраву, стараясь изо всех сил игнорировать его улыбочку. — Предлагаю отметить, — миролюбиво предложил он, сдерживая подкатывающий порыв. — Ты уверен? — естественно, что сомнения посетили эту светлую головку. Господин Учиха был достаточно сухим начальником, который не очень-то любил прерывать рабочий день. — Ну, — протянула она, видя его кивок, — можно сходить в кино. «Кино? — мысленно спросил Саске самого себя. — Что можно сделать с ней в кино? Что ж, это лучше, чем ничего». Через два часа босс и его юрист покидают здание, не сказав никому и слова. В кинотеатре почти никого, еще бы, середина недели, рабочее время. Кому придет в голову пойти в кино? Только ей — самой необычной девушке в его жизни. Пара расположилась в креслах, уже не чувствуя разницы между собой. Теперь они равны, и она может делать все, что вздумается. — Подведем итоги твоей работы на меня, — сухо начал он, явно что-то задумав. Ее лицо выразило удивление. — Ты показала себя с хорошей стороны. Умна, талантлива, красива до невозможности, но абсолютно бесчувственна, — вздохнул он. — Я не бесчувственна, — с чего такие выводы? — Нет, не переубеждай, — качнул он головой, — я долго наблюдал за тобой и ты оказалась не способной на страсть, — он невзначай передернул плечами и вздохнул. — Я не бесчувственная, я сдержанная, а это разные вещи, — девушка злилась все больше. Почему это бесчувственная? Да она гораздо эмоциональнее всех людей в этом зале вместе взятых, просто не привыкшая кидаться всем подряд на шею. — Хорошо, хорошо, — он вскинул руки, стараясь успокоить девушку, чем раздражал еще больше. — Ты мне не веришь? — почти в полный голос возмущается розововолосая, сжимая руку, которая словно невзначай оказалась в его руке. — Верю, — с легкой улыбкой шепнул он, буквально выводя ее из равновесия. В следующую секунду девушка впивается в его губы, даря все те бешеные эмоции, которые он вызывал, но она тщательно скрывала. Целовала его жадно, с азартом, желая показать, что она далеко не бездушная. Гормоны хлестали по всему организму, заставляя мозг отключаться. До чего же Саске приятно целовался, запуская руки ей под блузку. Теперь его уже ничто не могло остановить, условие, которое он сам поставил, было выполнено, поэтому можно смело стирать все границы. Это был, кажется, второй поцелуй в их жизни, но определенно лучший. Прошло пять долгих лет, прежде чем судьба вновь столкнула их, давая каждому второй шанс. От его прикосновений плавилось все тело. И ничто не могло остановить их, кроме нехватки воздуха. Девушка в легком смущении отодвигается, не зная, что он подумает о ней теперь. Она не знала, что брюнет только этого и добивался, а теперь буквально пребывал в восторге. Ее изумрудные глаза встретились с его, а после девушка заправила выбившиеся пряди за ухо. Все полетело в неизвестность: в эту минуту никто даже подумать не мог, что Харуно рискнет прикоснуться к своему начальнику. Да еще как прикоснуться, с таким жаром его мало кто целовал, ведь обычно он был инициатором. Плевать на фильм, сейчас только эта женщина и ее долгожданные губы. Брюнет, даже не пытаясь сдерживать себя, берет все действие в свои руки: прикасается к ней губами, начиная все больше давить. Его губы одновременно дарят и удовольствие, и жестокость. Странная смесь боли и сладости срывают первый стон с ее губ, парень заводится с вполоборота. Его руки без промедления сжимают ее плечи, переходя к талии и бедрам. Он с умением целует ее, вкладывая все чувства, которые копились еще со школьной скамьи, словно говоря: наконец-то. Харуно медленно отстраняется, чувствуя себя предельно расслабленной. Тело стало каким-то ватным, а руки, сжимавшие его плечи, словно застыли. Глаза брюнета горели ярким огнем возбуждения: он почти трясся от негодования, что девушка прервала поцелуй. Этого было слишком мало, слишком долго он ждал, чтобы сейчас остановиться. «Чертовы подлокотники», — подумал Саске, когда они помешали быть еще ближе к ней. Сейчас она не была той Сакурой, которая представала перед ним в офисе. Роковая красавица в кружевных чулках будто испарилась, а осталась лишь та Сакура, которую он когда-то любил: в ней не было той холодности, не было той сдержанности и сухости, лишь нежность и отзывчивость на каждое прикосновение. И этот сеанс уже невозможно забыть. Если каждое их столкновение в кабинетах или коридорах они единодушно умалчивали, то этот поход в кино им уже не стереть. Это было обоюдно, причем розововолосая сама кинулась на Учиху в порыве нежности. — Надеюсь, Господин Учиха, ты не уволишь меня? — по-детски игриво прошептала она. — Я уже готов тебя повысить, — не скрывая страсти, сгорал он. — Твои подчиненные этого не переживут. — Я уволю всех, а тебя переведу в свой кабинет, поближе к дивану, — пошлость хлестала наружу. — Меня все устраивает в моем, — вплотную села Сакура, едва касаясь своим носом его. — Теперь я начинаю сомневаться на счет твоей бесчувственности, — дразнил он. — А так? — ее губы едва едва сладко касались парня. — Уже лучше, — шепчет черноокий и запечатывает мучительно приятный поцелуй. — Поехали ко мне, — звучит как приказ, но они сейчас выступают на равных. — Нет, Саске, — девушка аккуратно отодвигается, но он притягивает ее назад. — Ты хочешь меня, я знаю, — страстно растягивает он слова, страдая от негодования. — Ты преувеличиваешь, — она до сих пор знает, что он в ее власти. Что бы ни попросила, в чем бы ни провинилась — этот парень все простит и все для нее сделает. Какая удивительная роскошь — иметь в узниках самого Саске Учиху. Брюнет не отводил взгляда, давя на ее сознание своим удивительным напором. До чего же невероятная девушка с этим сумасшедшим ароматом духов, она должна быть рядом. После сеанса машина начальника доставила их до ее дома. — Спасибо за приятный вечер, — тепло произнесла девушка, поправляя свою юбку. — Даже на чай не пригласишь? — в этой иронии звучал некий оттенок грусти. — А стоит ли? — внутри нее было целое противостояние. Они точно согрешат, стоит лишь остаться наедине. — Я бы не отказался от кофе, — уже вовсю атакуя, повторил брюнет. — Как я могу отказать своему другу и начальнику в одном лице? — риторический вопрос, и она выходит на свежий воздух. Это неправильно, но разве кто-то может помешать ему? Саске, как машина, сносит все преграды на своем пути, завоевывая любые вершины. И пусть он категорически против того, что эта девушка считает его другом, сейчас об этом можно умолчать. Главное — это унять бешеные фантазии в собственной голове, которые уже пульсируют в мозгу долгое время. — Я передумал, не хочу кофе, — задумчиво нарушил он тишину, когда они вошли в квартиру, — выпить есть? — Не поздновато ли пить? Завтра на работу, — улыбнулась девушка, и брюнет едва подавил порыв повалить ее на кухонный стол. — Мы можем и не пойти, — расслабленно протянул Учиха, крутя в руках какую-то безделушку. — Заманчивое предложение, — ей уже было по вкусу играть с ним. Он красив, умен, чертовски обаятелен, ну чем не идеальный жених? — Но не думаешь ли ты, что это будет крайне подозрительно? — ну, конечно же, его подчиненные не оставят без внимания тот факт, что они вместе покинули офис, а теперь еще и не явятся на работу. — Плевать, — буквально выкинул Саске и встал к ней. — Я устал и хочу расслабиться за все эти дни, поэтому завтра планирую никуда не идти, — глаза обдавали надменностью. — Ты можешь снять пиджак, у меня жарко, — стараясь сменить тему, предложила она. — Сними его с меня, — он вскинул бровь, встречая сопротивление, — это приказ. — Саске, мы не на работе, — порой от его указаний можно устать. — Поверь, я найду способ отыграться, — с усмешкой шепнул он возле ее уха, не оставляя выбора. Розововолосая подчиняется и медленно снимает с него пиджак, старательно ощупывая его тело сквозь рубашку. Он должен ее чувствовать и возбуждаться, это будет славной местью. — Второй раз за сегодня ты такая ласковая, — он едва заметно вскинул бровь. — Однако я думаю, что это далеко не предел твоих возможностей, — парень сел в кресло, указывая рукой на свою ногу. Сакура почему-то потеряв остатки стыда, села к нему на колени. — Ты же хотел выпить? — улыбнулась девушка, чувствуя себя вполне комфортно. Ей было немного стыдно, стоило лишь вспомнить, что он ее начальник и сосед по парте, но их никто не видит, а значит, можно расслабиться. — Есть вещь которую я хочу гораздо сильнее, — его рука как бы невзначай проскользнула по ее шее. — И что же это? — это игра, где каждый пытается загнать в угол другого. Жить просто так этим двоим, кажется, слишком скучно. — Ты, — в глазах стоит бешеное пламя страсти. Глубокий вздох выдавал ее возбужденное состояние. Он восхищал своей идеальностью и спокойствием. Человек, который сходит уже столько лет по ней с ума, в самый напряженный момент имеет вполне завидную стойкость. Да она даже не чувствует его эрекцию, неужели совсем не возбуждает? — Саске, — собрав всю волю в кулак, начала она, — неужели ты все еще любишь меня? — Нет, — без каких-либо колебаний отвечает он. — И ты надеешься, что я просто так с тобой пересплю? — звонкий смех сделал комнату живой. — У тебя нет выхода, — мгновенно милость сменилась на гнев. — В каком смысле? — эта фраза напугала девушку. Он не посмеет тронуть ее. — Ты не посмеешь отказать мне, потому что ты моя подчиненная. — В таком случае я завтра же уволюсь, — Сакура уже начала жалеть о том, что вообще впустила его в дом. — Никуда ты не денешься, Сакура, — парень сжал ее чуть крепче. — Я слишком много о тебе знаю, — девушка почувствовала себя ущемленной. Он следил за ней? Мгновенно вся ее решимость исчезла. Голос потух, а глаза пытались найти в его лице хоть какие-то эмоции. А брюнет уже представлял, что ему сейчас сделать с ней. «Столько идей и столько мыслей в голове, как бы только она не подала в суд», — мысленно усмехнулся Учиха, ни чуть не считая себя животным… — Отпусти меня, — в диком ужасе кричит она, пытаясь вырваться из его жестких оков. Пуговицы на ее блузке беспощадно разлетаются в стороны под воздействием его беспощадных рук. Увидев грудь девушки, парень на какие-то доли секунд лишился рассудка. Столько лет ожидания, столько лет мучений, и теперь она его. Его и ничья более, пусть даже и без собственного согласия, это сейчас не имеет значения. Девушка изо всех сил пытается оттолкнуть его от себя, но любая попытка была тщетной. Эта драка распыляла его еще больше, потому что решимость обладать ею сегодня была слишком долгожданной. Каждый удар вызывал в нем еще больше желания, которое ничто не могло погасить. Это изнасилование, но сейчас его мозг даже не мог осознать этого. Навязчивая идея пульсировала в голове, отдавая приказ взять ее любыми возможными способами. Обрывки одежды где-то в стороне, а на его плечах множество неприятных царапин. Теперь Учиха просто обязан ее наказать самым мучительным способом. До чего же она сейчас беззащитна и до чего прекрасна. Влажные от подступающих слез глаза до безумия красивы, а обнаженное тело просто сводит с ума. Только импотент бы не воспользовался сложившимися обстоятельствами. — Пусти меня, — буквально захлебываясь в криках, умоляет девушка. За что она сейчас так страдает? За свою красоту? За недоступность? За нелюбовь. Он сходил с ума, но она никогда не любила его. Изверг. Саске беспощадно целует ее плечи, сжимая запястья, заставляя подчиниться. Каждое движение отзывалось невероятной болью, но девушка не сдавалась. Из глаз пошли первые слезы, но они были не от причиняемой боли, а от осознания того, что им никогда не быть вместе… Что все, что ему нужно — это изнасиловать и не более. А что потом? Он без сожаления выкинет ее, ведь дело уже будет сделано? А ведь этот месяц буквально изменил всю ее жизнь. Какую благодарность она испытывала за то, что он дал ей этот шанс. За то, что вел себя настолько сдержанно, что ни на секунду не нарушал установленные границы. За помощь, за беседы и советы, которые он давал, как когда-то прежде. Наивная. Сейчас она чувствовала, насколько была идиоткой. Насколько была глупа и слепа. Как могла влюбиться в такого человека? Его горячие губы оставляли влажные дорожки по ее телу, заставляя розововолосую судорожно трястись от волны тошноты и желания вперемешку. Это чувство, наверное, самое мерзкое из всех существующих. Когда разумом ты мечтаешь сделать все, лишь бы вырваться, сбежать, а твое тело уже поддалось на эти ласки. Когда не можешь ничего поделать, ведь каждая клеточка отвечает на прикосновения без твоего согласия. — Саске, остановись, — уже в истерике простонала она, не зная, за что небеса ее так наказали. — Ты моя, — едва слышно шепнул он возле ее уха. Эти слова она мечтала услышать снова, но только не в такой обстановке. Ее вновь затошнило. — Господь накажет тебя, — переполненная ненавистью, зеленоокая уже не помнила себя. — Я уже и так наказан, — простонал он, — наказан тем, что люблю тебя, — его губы запечатлели очередной засос на ее шее. Эти слова все равно не оставили ее равнодушной. Боже, если бы он сказал эти слова при других обстоятельствах… — Разве я в этом виновата? — обессиленно спросила мученица, не в силах больше бороться. — Разве я виновата, что тогда ничего не чувствовала? — это уже больше походило на истерику. Он не знал подходящего ответа и потому заглушил ее крики жестоким до отчаяния поцелуем. Брюнет трясся от желания, не в силах себя остановить. Еще одна попытка воспротивиться была в момент оборвана. Ей удалось ударить его, но в ответ последовал не менее грубый ответ. Парень без промедления прикусил ее сосок, чем вызвал невероятную боль у Харуно. Он выглядел животным. Мерзким и похотливым, которое держало себя в образе человека двадцать три года, а теперь маска оказалась сорванной. Он кусал, целовал, оставлял после себя следы, чтобы и после его ухода она знала, кому всецело принадлежит. — Я ненавижу тебя, — сквозь слезы отчаяния стонала она. Это похоже на сон или бред, но это было реальностью. Ужасающей реальностью, которая казалась хуже любого кошмара. — Ты не человек, — вновь прокричала Сакура, когда он стал срывать с нее юбку и чулки. Его губы прикоснулись ко внутренней стороне бедра, оставляя там покусывания и поцелуи. Ее кожа была именно такой, какой он себе и представлял. Нежная и упругая она возбуждала его как никто прежде. Он больше не в силах ждать. Все еще подавляя всплески ее истерики, парень снимает с себя штаны, оголяя свою перевозбужденную плоть. Сакура в страхе закрыла глаза, лишь бы не видеть своего унижения. Если бы она знала, чем обернется этот вечер… Резкий толчок, и она вскрикивает от боли. — Надо же, ты уже взрослая девочка, — перевозбуждено потянул черноокий, намекая на то, что она уже не девственница. Он даже испытывает некое разочарование: кому она могла довериться больше, чем ему? Еще спустя секунду брюнет сначала медленно, а потом все быстрее начинает движение. Наслаждение наивысшего уровня ощущает он, и, казалось, ни одна девушка не была так желанна, как она. Ни ее лицо со слезами, ни ее сдавленные стоны и крики не могли испортить ему ощущения. Все, что сейчас было в голове — это мысль о ней. — Я люблю тебя, — он словно обезумел. Брюнет покрывал ее тело сладострастными поцелуями, в которых выражал все свое отчаяние и печаль. До чего же он отрекся от этого мира ради нее. — Я всегда любил только тебя, — шепчет Учиха возле ее уха, двигаясь все резче. А она словно неживая. Слабые стоны, и никакой ответной реакции. Нет движения, нет жизни, будто кровь в ее жилах остановилась. — Ты моя, — последнее, что прошептал он перед тем как закончить их половой акт бурным оргазмом. И хотя тело девушки сотрясали нервные импульсы наслаждения, душа ее уничтожена. Любовь, совсем недавно зародившаяся в ее сердце, навсегда умерла, так и не встретив взаимности. Они оба оказались несчастными и утонувшими в своем одиночестве.