Его личное солнце

Вороные лошади уносили карету вдаль, но мальчик всё бежал и бежал за ней в тщетной надежде догнать, остановить, не отпускать. — Кас! — кричал он, захлёбываясь слезами. — Кас! — Ваше Высочество, — пытался урезонить его старый запыхавшийся камердинер, — Ваше Высочество, принц Кастиэль должен уехать. Он вернётся, обязательно вернётся. Но мальчик не слышал его слов. Ему было всего шесть лет, но он знал, что хуже несчастья с ним уже не случится. 1 Кастиэль стоял, прислонившись лбом к холодному оконному стеклу и закрыв глаза. Наконец этот день настал. Сегодня ему исполнилось семнадцать лет, а это значило, что он достиг совершеннолетия и мог покидать пределы родного Понтиака. Всё, чего ему сейчас хотелось, — сесть на коня и помчаться в Винчестер, пользуясь такой долгожданной возможностью… но ему было уже не шесть лет, и он знал, что такое обязанности наследного принца. Он должен присутствовать на приёме, должен оставаться в столице, пока не разъедутся все гости… Но через четыре дня он помчится в Лоуренс, столицу Винчестера, стрелой! Кастиэль вздохнул и открыл глаза. Из окна самой высокой башни королевского замка открывался прекрасный вид на его королевство. Понтиак был преимущественно горной страной, а королевский замок находился на одном из самых высоких плато, и Кастиэль мог видеть своё государство, о котором ходила слава мрачного холодного края с воинственным недружелюбным народом. Полная противоположность утопающему в садах Винчестеру, одной из богатейших земель мира. И, тем не менее, Понтиак уважали — он был мощной и единственной преградой между Дикими Землями и цивилизованным миром. Не будь его народ таким воинственным, Понтиак давно бы пал, а за ним и другие королевства. Впрочем, последняя Война произошла уже много лет назад. Она была долгой и началась ещё до рождения Кастиэля; когда мальчику исполнилось два года, Дикие вторглись в Понтиак, возникла угроза жизни наследника, и мать увезла его в Лоуренс. Через четыре года война была окончена, и принца, полюбившего прекрасный Винчестер, нашедшего там лучшего друга, не помнящего своего холодного края, увезли обратно на родину. Таков был закон — наследный принц не имеет права покидать свою страну до совершеннолетия, если только его жизни не грозит опасность. Иначе он не сможет занять трон. Маленькому Кастиэлю было плевать на трон, но жизнь научила его отказываться от собственных желаний ради всеобщего блага. И никто не знает, сколько раз он, исчезая во время охоты, гнал коня к границе с Винчестером и стоял у края Старого Леса, не в силах переступить ни через запрет покидать страну, ни через ручей, отделявший его от манящего Винчестера, хоть на мгновение. *** — Вы перепроверили доспехи? — в сотый раз спросил Кастиэль. — Они уложены надёжно? Они не намокнут по дороге? Не заржавеют? — Да, Ваше Высочество, — в сотый раз угрюмо ответил слуга. — Нет, Ваше Высочество. Кастиэль и сам знал, что спрашивает глупости. Никакая влага не могла повредить доспехи, выкованные понтиакскими кузнецами, и, даже если бы их небрежно побросали на телегу, на них не осталось бы ни вмятин, ни царапин. Но он ходил и задавал эти глупые вопросы у каждого обоза, наполненного подарками для Королевского Дома Винчестера. — Хватит, Кастиэль, — раздался голос отца, и на его плечо легла тяжёлая рука короля Понтиака. — Пусть подарками займутся другие. Проверь лучше, готовы ли твои вещи, хорошо ли уложены наряды. Не забывай, что обратно в Понтиак ты должен вернуться с невестой. — Да, отец, — смиренно сказал Кастиэль и направился к своему экипажу, внимательно следя за тем, как устраивали бочонки с вином. Он, конечно, знал, что от его нарядов почти не зависит то, какую невесту он привезёт. Решение в первую очередь будут принимать её родители — и его тоже. В любом случае, принцессы, графини и прочие дамы на выданье съезжались сейчас в Лоуренс не ради того, чтобы стать будущей королевой Понтиака, а ради другого трона — Винчестерского. Через несколько дней наследному принцу Дину также исполнялось семнадцать лет, и по этому случаю намечались необычайного даже для Винчестера размаха празднования. В Лоуренс уже начали съезжаться представители многих знатных семей — как с дочерьми на выданье, так и с сыновьями, которые будут выбирать себе невест после того, как свой выбор сделает Дин. И Кастиэль был одним из них. Он заранее был уверен, что невеста ему не понравится. Какая девушка захочет уехать в далёкий холодный край на границе с Дикими Землями? Только та, которой уже не из чего выбирать. — Ты ошибаешься, милый, — говорила ему мать. — Разве мы с твоим отцом не счастливы? Разве кто-то из нас жалеет о сделанном выборе? Неужели ты думаешь, что я не хотела уехать с ним на край света восемнадцать лет назад? Кастиэль мягко улыбался и кивал, но в душе знал, что он не отец. Во-первых, восемнадцать лет назад тот был уже не наследным принцем, а королём, что гораздо заманчивее для невест и их семей. Кроме того, это значило, что он делал выбор сам, без чужой подсказки. Во-вторых, его отец был… настоящим Воином, истинным понтиакцем, его нельзя было принять ни за кого другого даже издалека. Его украшали боевые шрамы, он отличился во многих битвах, сразился во многих поединках, перед ним не устояла бы ни одна девушка. А соперники побоялись бы гневать его попытками увести ту, кого он выбрал. Кастиэль же был не таким. Он больше напоминал мать — и чёрными, как смоль, волосами, и более тёмной, чем у остальных представителей его народа, кожей, и тонкими, не мужественными, он знал, чертами лица, и преобладанием ловкости и изящества над силой. Он был не таким, как все, и боялся, что народ никогда не полюбит его так, как отца. И что отец не любит его тоже. Хорошо, что хотя бы глаза у него были не чёрными, как у матери, — и всё же они не были и такими светло-голубыми, как у всех понтиакцев. Мать говорила ему, что он очень красив, но что ещё может сказать мать? *** Конечно, не стоило рассчитывать, что Дин встретит их на границе Понтиака и Винчестера. У него наверняка было множество важных дел. Пожалуй, неправильно было и надеяться, что он встретит их где-нибудь по дороге к Лоуренсу. Но когда навстречу королевской семье Понтиака вышли только король Джон и его жена, сердце Кастиэля болезненно сжалось. Дин вовсе не ждал приезда своего друга детства. Он, наверное, и не помнит о том, что когда-то они с Кастиэлем были друзьями. Не помнит его писем — ради того, чтобы писать Дину, Кастиэль и учился владеть пером. Он должен был догадаться — ведь, если поначалу Дин диктовал слугам ответ сразу же после получения весточки от Кастиэля, то потом письма от него стали приходить всё реже и становились всё короче, а после и вовсе исчезли. Кастиэль сжал челюсти и начал произносить полагающуюся для подобного приветствия формулу, но королева Мэри прервала его, сделав несколько порывистых шагов вперёд и прижав его к груди: — Ах, Кастиэль, как ты вырос! Как будто она была рада его видеть. И Кастиэлю стало стыдно, что он ни капли по ней не скучал и не находил в себе радости от встречи ни с ней, ни с её мужем. — Наверное, ты хочешь увидеть Дина, — сказала Мэри после нескольких минут бурных приветствий. — Он в саду, с девушками. Если хочешь, можешь к ним присоединиться. Дин в саду, с девушками. Конечно, что ему Кастиэль, призрак прошлого из далёкого края? Кастиэль неуверенно посмотрел на отца, и тот твёрдо ответил: — Мы устали с дороги. Нам нужно переодеться и отдохнуть, чтобы быть готовыми к сегодняшнему балу. Балу. Ах да, приём в честь приезда короля Понтиака и его семьи, старинных друзей Винчестера. Наверное, Дин там будет. Будет танцевать с какой-нибудь девушкой. Может быть, он даже заговорит с Кастиэлем… он, конечно, его не узнает, но ведь их представят… Преисполненный мрачных мыслей, Кастиэль вошёл в подготовленную для него комнату. Там была служанка, поправлявшая постель. Кастиэль недовольно поморщился — она должна была успеть сделать это до его прихода. Услышав его шаги, девушка обернулась и вдруг неожиданно бросилась ему на шею. — Кас! — воскликнула она. — Как я рада тебя видеть! От неожиданности Кастиэль попятился. Кто она такая и почему называет его так, как называл только Дин? — Ты не помнишь меня? — девушка отступила. — Я Джо, мы играли вместе. Играли? Кастиэль не помнил ни одного товарища по играм, кроме Дина. — Разве ты не служанка? — спросил он, внимательно рассматривая скромную одежду девушки. Та вспыхнула и начала бормотать какие-то извинения, но её прервал вошедший в комнату молодой человек: — Джо служанка, но она и наш друг также. Кастиэль недоумённо обернулся к вошедшему. — Я Сэм, — сказал тот. — Ты меня вряд ли помнишь, мне был всего год, когда ты уехал, так что, считай, мы и незнакомы, — он протянул руку. Кастиэль слегка нахмурился, припоминая, как следовало поступить по винчестерским обычаям. Кажется, нужно было пожать руку. Так он и сделал, и Сэм широко улыбнулся: — Я очень рад познакомиться с тобой, Кас, — сказал он. — Я столько о тебе слышал! Дин наверняка тоже был бы рад с тобой поболтать, но мне сказали, вы собираетесь отдохнуть, а он там, в саду, развлекает этих принцесс, — Сэм кивнул на окно, и сердце Кастиэля подпрыгнуло. Он может увидеть Дина? Сейчас? Он тут же оказался у окна, жадно высматривая фигуру Дина в толпе. Его комната располагалась очень высоко, но, к счастью, знаменитое орлиное зрение понтиакцев всё же передалось ему от отца, и он увидел его почти сразу. Дин стоял, опираясь на мраморную белую колонну у фонтана, окружённый множеством девушек, — Кастиэль и не предполагал, что их будет столько, а ведь прибыли ещё не все семьи. Правда, среди них были и юноши, совсем немного. Несколько раз Кастиэлю казалось, что Дин смотрит прямо на него, но это не могло быть правдой.