Пробуждение

Я резко вскочил и захлопал глазами. Когда я уснул? Сколько времени проспал? За окном скорее утро, чем вечер. Как же крепко я уснул, что даже не почувствовал, как Илья меня раздел? И где сам Илья? Босой, одетый только в трусы и футболку, я прошлёпал на кухню, где и обнаружил курившего Илью. - Ох ты, господи, боже мой, - засюсюкал он нараспев, улыбаясь, когда я появился на пороге, потирая рукой глаз. - Это кто тут у нас просну-улся? - Максимка проснулся, - по-детски надув губки, подыграл я. - Макси-имка, иди ко мне, мой ма-аленький! - Илья раскинул руки для объятий. Я обнял его, уткнувшись носом в его шею, как будто нырнул в тёплое море. - Ммм… какой тёпленький и сладенький, - замурлыкал Илья, тиская меня. - Может, вернёмся в кроватку? - Ууу… - Мне не хотелось даже шевелиться, так уютно было находиться в объятиях Ильи. - Беги тогда оденься хотя бы, - он потёрся щекой о мою щёку и похлопал меня по заднице, - а то заболеешь. А я пока кофе сделаю. - Ты снова трогаешь мою задницу, - протестующе забубнил я. - Нравится мне твоя попа, вот и трогаю, - он чмокнул меня в нос, - беги, одевайся. Весь день, закрывшись на ключ и отключив телефоны, мы с Ильей провели вдвоём. Он нянчился со мной, сажал к себе на коленки, кормил с ложечки, а я капризничал, в пределах разумного, конечно, изображая ребёнка. К вечеру я так вжился в роль, что случайно назвал его «папой». Несколько секунд Илья смотрел на меня округлившимися глазами, а потом закатился таким заразительным смехом, что мы ещё минут двадцать хохотали, держась за животы и утирая выступившие слёзы. *** - Ну, как дела у молодых? - Иринка подвигала бровями, быстро приподнимая и опуская их. - Да хорошо дела. Давно мне не было так спокойно и легко как с Ильёй. Мы сидели с Иринкой за одним из столиков возле вновь запущенного фонтана в центре торгового зала и пили чай. - Так сходитесь уже, наконец, что вам мешает-то? - Она вздохнула, видимо размышляя о своих мужчинах. - Не могу я пока, понимаешь? Не готов ещё. Мне хочется лёгкости и романтики, а это не возможно для живущих под одной крышей. - Макс, вы уже два месяца как шерочка с машерочкой, когда ты уже готов-то будешь? Он же тоже живой человек, что ты над ним издеваешься? Думаешь, ему легко вот так мотаться к тебе или ждать когда ты позовёшь? Не мальчики уже. - Девушка говорила с упрёком. - Если ему так тяжело, пусть не приезжает, я же не подрываю его в три часа ночи или не заставляю бросать все дела и срочно лететь ко мне. - Я то ли расстроился, то ли обиделся на подругу. - Ты мне скажи, сколько раз он говорил тебе, что занят, например, и не сможет приехать? - Иринка прищурилась, склонив голову набок. - Да всё я знаю! Что ты от меня-то хочешь? Мне настолько сейчас важнее собственная свобода, что я готов променять Илью на неё. - Угу, - она покивала головой, - дурак ты, Макс. Прихватив кружку с чаем, Иринка удалилась на своё рабочее место, хоть покупателей и не было. Ну конечно, я же дурак, а с дураками они чаи не распивают. Ну и фиг с вами, тоже мне моралистка нашлась. Мне так удобно жить, хорошо, меня всё устраивает. Вот кому не удобно, тот пусть и шевелится, почему я должен снова жертвовать чем-то? Разозлившись на весь мир, я шёл домой и пинал носком ботинка серые комки подтаявшего снега. В этом году весна была ранняя – только конец февраля, а уже везде ручейки и набухшие почки деревьев. Очередную лужу я перепрыгнул неудачно, и ботинки тут же промокли, а грязные капли осели на джинсах. Потопав немного на крыльце, сбивая влагу и грязь с обуви, я зашёл в подъезд. Как обычно, перемахивая сразу через две ступеньки, я поднялся на второй этаж, да так и застыл с ключами в руке. На площадке, подпирая дверь моей квартиры плечом, стоял Вадим. - Привет. - Он улыбнулся. - Что ты тут делаешь? - Вырвалось у меня вместо приветствия. - Тебя жду. Я вот поскользнулся, в лужу упал. Пустишь подсохнуть? - Он продемонстрировал мокрые пятна на брюках и куртке. - А то холодно ещё купальный сезон открывать. - Заходи. - Я скривился, пропуская его в квартиру. Не думал, что когда-нибудь Вадим побывает в моей квартире, но не мог же я его просто выгнать. Илье я звонить не стал, решив дать ему передышку от меня, а то, по словам Иринки, я прям загонял бедняжку. Быстро замыв пятна на одежде, Вадим уселся пить со мной чай на кухне, пока его вещи сохли. - Ну, рассказывай, как живёшь, чем занимаешься? - Вадим глотнул чая и уставился на меня. - Хорошо живу, лучше, чем раньше. - Съязвил я. - Вижу, - он окинул взглядом кухню, - снимаешь? - Нет, моя. В наследство досталась. А ты как вообще узнал, где я живу? - Случайно. Был неподалёку, увидел, как ты заходишь сюда, вот и узнал. - Он хитро заулыбался. - Вадим, не приходи ко мне больше, пожалуйста. У меня теперь другая жизнь, и тебе нет в ней места. - Я знаю, - он опустил голову, - я сам виноват, что потерял тебя. Я всё просрал. Знаешь, мне так тебя не хватает. Я скучаю по тебе, очень. Сколько раз запрещал себе думать о тебе, но ты мне даже снишься. У меня никого нет, да и не нужен никто, кроме тебя. - Вадим посмотрел мне в глаза и, потянувшись через стол, взял меня за руку. - Я люблю тебя, малыш, правда, люблю. Он встал, обойдя стол, опустился передо мной на колени и прижался губами к моим пальцам. В его глазах заблестели слёзы. - Прошу, прости меня. Я не могу без тебя. Умоляю, вернись, я всё исправлю. - Положив голову мне на колени, он обнял мои ноги. Одна только мысль пульсировала у меня в мозгу – «Где же ты раньше был?!». Скажи Вадим все эти слова раньше, вовремя, и всё было бы иначе. Я так любил его, я обязательно бы простил ему всё. От трели дверного звонка Вадим подскочил как ошпаренный и скрылся в ванной. Я мотнул головой, как будто стряхивая с себя наваждение. Всё-таки Вадим всё ещё имеет на меня влияние, три года, прожитые вместе, просто так не отпустят. Звонок повторился. Я заспешил к двери. - Ты что так долго, маленький? - На пороге стоял улыбающийся Илья. - Даже не позвонил мне сегодня. Он переступил порог, закрывая за собой дверь, а я не знал, как ему сказать, что я не один. Двойственность ситуации загнала меня в тупик, и я совсем растерялся. Понимал, что нужно что-то сказать, но слова только путались и никак не хотели формироваться в предложения. Дверь ванной открылась, и к нам вышел Вадим, застёгивая на ходу брюки. Я посмотрел на Илью, и моё сердце оборвалось. Его лицо застыло бледной, ничего не выражающей маской. Он медленно перевёл взгляд с Вадима на меня. Разумеется, он всё неправильно понял. Да ещё этот придурок как будто не мог застегнуть брюки в ванной, а не выходить в коридор, едва натянув штаны. Я вцепился в руку Ильи и отчаянно замотал головой, отрицая всё, что он успел себе надумать. - Давай, выметайся уже! - Обернулся я на бывшего, продолжая цепляться за Илью. Вадим хмыкнул и начал не спеша одеваться. Илья следил за каждым его движением, как будто ждал нападения с его стороны, я в нетерпении покусывал губы. Уже одевшись, Вадим обернулся к нам, с намерением что-то сказать, но я вытолкнул его на площадку и захлопнул дверь. Повернувшись к Илье, я затараторил, сбивчиво объясняя, что произошло. Он слушал внимательно, не перебивая, но по его взгляду было невозможно определить – верит он мне или нет. - Я пойду, - он погладил меня по щеке и поцеловал в лоб, - просто заскочил узнать как ты. - Илья, подожди! - От чего-то слёзы навернулись на глаза, - не уходи. - У меня дела ещё, увидимся. - Он выскочил из квартиры. Его шаги гулким эхом отразились от стен подъезда и стихли где-то на верхних этажах, а я стоял перед открытой дверью, не в силах даже закрыть её. *** - Ир, Ильи нет уже три дня, - я закусил губу, - позвони ему, может тебе он ответит? - Ты же хотел свободы – вот и спи теперь с ней. - Подруга мстительно посмотрела на меня и сложила руки в замок на груди. Я кивнул и сглотнул комок, подступивший к горлу. Я ведь совсем не это имел в виду. В курилке я прижался лбом к холодному стеклу. Почему мне снова больно? Илья ведь не предавал меня, не сделал ничего плохого мне, а всё равно больно. Зачем я только впустил тогда Вадима в квартиру. Лучше бы он простудился и сдох где-нибудь. Ещё Ирка в тот день мне мозг вынесла, если бы не она, я бы позвонил Илье ещё с работы, и всё было бы нормально. Как много можно найти виноватых, вот только это не поможет ничем. Илья тоже хорош, ведь не было ничего, я не виноват перед ним ни в чём, так почему он так поступает со мной? Я обернулся на скрип двери. В комнату вошла Иринка. Она подошла ко мне сзади и обняла за талию, положив голову мне на плечо. - Ну что ты совсем раскис? Так и умереть от тоски можно. Хочешь, я ему прямо сейчас позвоню? - Подруга смотрела на меня в отражение стекла. - Не нужно. И я звонить больше не буду. Если я нужен ему, то он придёт. - Макс, ну что за глупости ты говоришь! - Иринка вздохнула. - Ну как он придёт, если не знает, что ты чувствуешь? Он обижен, растерян, думает, что он для тебя ничего не значит, что он просто один из многих для тебя. - Я ему всё объяснил. Это он не захотел верить. - Я упрямо стоял на своём. - Значит, объяснял хреново! - Подруга снова разозлилась. - Наверное. - Мне не хотелось спорить. Под конец рабочего дня в ТЦ припёрся Вадим. Побродив немного по залу, он, наконец, подошёл к моему отделу. - Привет. - Как ни в чём не бывало, поздоровался он. - Какого ты припёрся? - Я сверлил его взглядом. - Да ладно тебе, что так агрессивно-то встречаешь своего бывшего? - Он поднял раскрытые ладони к плечам в примирительном жесте. - Ты мне, сука, полжизни перепоганил и сейчас не унимаешься, - я завёлся с пол-оборота, - чего ещё тебе от меня надо? Что, издеваться больше не над кем? Иринка подлетела ко мне, хватая за руки и шикая, но меня уже понесло. Я говорил всё громче и громче, плюясь оскорблениями и ругательствами. Вадим обернулся на косящихся покупателей и продавцов других отделов. Дело принимало серьёзный оборот, но я не мог взять себя в руки. Если это дойдёт до администрации, я точно вылечу с работы. Немного потоптавшись, Вадим ушёл. - Макс, успокойся, - Иринка усадила меня на стул и сунула в руки чашку с недопитым чаем. Сделав глоток, я поставил чашку на прилавок и обхватил голову руками. Меня трясло как в лихорадке. От ярости, злобы, обиды и непонимания. За что? За что мне всё это? Ну почему, почему у меня не может быть всё как у людей? Неужели я на столько хреновый, что не заслуживаю счастья больше, чем на пару месяцев?