***
В кармане, наверно, записок уже семь, а может и восемь. Ощущение, что за мной уже не просто следят, а идут по пятам, только усиливается. В глазах всё плывёт, какой-то непонятный шёпот доносится со всех сторон — я на грани срыва. Что это? Стена, построенная каким-то крестом. Должно быть, там есть ещё одна записка. Сколько ещё их тут? Желая осмотреться, оборачиваюсь. Чёрт, это он! Из рта вырывается вопль, я падаю наземь от ужаса и отползаю дальше от проклятого монстра. Да твою мать, мне нужно взять записку, вдруг там подсказка от Ники... Снова встаю на ноги, гул в ушах нарастает, чувствую дыхание смерти в спину. Деспота не видно, но он точно рядом, нутро меня не обманывает, вот-вот схватит, убьёт, расчленит... Мне нужна эта записка. Ноги становятся нереально тяжёлыми, короткая дистанция становится невыносимо трудной. Все движения тела замедляются, меня почти парализовало. Нет! Только не останавливайся! Вытягиваю руку вперёд, пытаясь дотянуться до ценного листка, но стена только отдаляется. Пытаюсь кричать, но голос исчез, и вместо крика я всего лишь судорожно открываю рот, стараясь выдавить из себя хоть один звук. Но всё тщетно! Неужели это конец? Да! Я всё-таки схватила его! На листке снова силуэт монстра и надпись:ПРЕСЛЕДУЕТ. Гнетущий страх прошел, всё стихло. Оглядываюсь — вокруг никого нет. Неужто я справилась? Внезапно меня всю скрючивает от адской боли в спине, со лба потекла кровь. Я очутилась на той самой опушке, лёжа на животе. Никаких трупов вокруг нет, но посреди неё стоят Ника и монстр. Она глядит ему в лицо, задрав свою маленькую головку. Чёрные щупальца потянулись к её хрупкому телу и подняли в воздух. Меня охватывает ужас. — НИ-И-ИК! ОЧНИСЬ!!! НИКА-А-А!!! — я сквозь слёзы взвываю от отчаяния. Попытки встать не приносят успеха: часть щупалец монстра вдавливают меня в землю, причиняя невыносимые муки моей раненой спине. В истерике скребу ногтями сырую почву. Волосы что-то резко тянет назад, заставляя смотреть на то, как безликий трёхметровый человек в чёрном деловом костюме медленно стягивает своими длинными тонкими пальцами шортики с моей сестры. Затем футболку. Затем трусики. На Нике остаются лишь сандалики, и монстр аккуратно прижимает её длинными руками к своей груди, нежно погладив по белым волосам. От мандража меня колотит, я истошно вою, срывая голос до хрипоты. — Отпусти её! Отпусти! Прошу!!! — горло наполняется кровью, я начинаю захлебываться ею и задыхаться. А в виски снова будто пронзает раскаленное железо. — Молчи и смотри дальше. Что смотреть!? Я уже схожу с ума от того, что вижу! Лучше бы ты убил меня сразу!!! Мышцы на руках монстра напряглись. Наблюдаю как глаза сестры выкатываются из орбит под слабый детский писк. Треск костей разносится по всей поляне. Ребенок бьётся своими маленькими ножками о мучителя, изо рта хлещет кровь, а ублюдок прижимает её к себе ещё сильнее и с хрустом проламывает ей грудную клетку. Ника больше не двигается. Хруст усиливается, череп лопается и разрывает кожу, образовываясь в месиво из костей и вытекшего мозга. Водопад крови плеснул на землю. Тварь продолжает сдавливать тело, пока то не превращается в мешок с костями и фаршем. Кровавая масса с чавканьем плюхается на землю, а на костюме монстра различается мокрое тёмное пятно. Мужчина преподносит окровавленные пальцы к лицу и облизывает длинным чёрным языком, который проскользнул из клыкастой пасти. Затем аккуратно поправляет испачканный галстук. В шоке от увиденного не могу пошевелиться. Нет! Не верю! Это происходит не со мной!!! Меня тошнит, кислая рвотная масса стекает по подбородку и шее. — Вот что её ждет. Внутри пусто, я рыдаю.***
С криком подпрыгиваю в постели. По лбу струится холодный пот, сорочка прилипла к телу. Господь... Снова этот кошмар. Так и знала: нельзя возвращаться домой. Чем больше времени я провожу с сестрой, тем ужасней подробности этого сна, что мучает меня уже восемь лет. Лишь когда я уезжаю из дома, тогда забываю про него. Будто проклятье наложили - страдать рядом с ней. В дверном проеме стоит фигура двух метров ростом. В волосах цыплячьего цвета появилась первая седина. — Эй, Лена, всё в порядке? Опять кошмары? Ты кричала... — отчим обеспокоенно оглядывает комнату, пытаясь перевести дыхание. Видимо, аж бежал на второй этаж, так сильно он испугался за меня. — Да, Боб, ничего, просто очень реалистичный был сон. — Я надеялся, что такие сновидения тебя больше не посещают. С каждым разом вид у тебя ужаснее, — тот подсел рядом на кровать и прижал к себе огромной рукой. — Ты точно в порядке? Уже не помню, когда ты нормально высыпалась с тех пор... — Да я правда в порядке, отстать ты уже от меня. Переодеться дашь? — Улыбаюсь Роберту, стараясь не задеть его чувства. Мне приходится поддерживать легенду, что тогда мы всего-лишь упали в лесной овраг, поэтому так покалечились. Мама с отчимом, конечно, не верят, но и правду до сих пор они не знают. Ника вовсе забыла о той ночи через неделю, как будто её и не было. И слава Богу... С первого этажа послышится звон падающих столовых приборов, будто там происходит битва. — Ах ты бессовестная! Почему у всех дети нормально выглядят, ни с кем не дерутся, хорошо учатся, а у меня - ты?! — негодующий голос мамы разносится по всему дому. — Тебе заняться нечем? Какого хрена ты нацепила на себя эти штуки? Вот возьму и повыкидываю все твои цацки! — Да тебе какое то дело?! — а сейчас Лапуська слабым, но амбициозным писком переходит в контратаку. - Я что, не имею права выглядеть так, как мне хочется? — Ты как с матерью разговариваешь, мерзавка?! Сейчас таких люлей огребёшь, в миг забудешь о своей дури! Палемика продолжается ещё минут десять минут, а затем стихает так же резко, как и началась. Боб удаляется на перекур, а я начинаю складывать вещи для отъезда. Жаль, конечно, покидать родной дом, но иначе никак. Я просто сойду с ума от еженочных кошмаров. Приходится раз в полгода приезжать на неделю, чтобы увидеть любимые лица. Это невероятно тяжело: отрываться от семьи, где всё так хорошо, и жить с нелюбимым гражданским мужем в съемной квартире на другом конце города. Спускаюсь по винтовой лестнице на кухню. С улыбкой обнаруживаю, что семья уже дружно обсуждает за завтраком планы на выходные. Мать с Никой как поругались, так и помирились, это было не редкостью, а необходимостью. Не скажу, что обе ловят страшный кайф от скандалов друг с другом, но таким образом мама обозначает свою власть в доме, а Ника успешно самоутверждается. Подсаживаюсь к миниатюрной копии Боба. Теперь вижу, почему мать взвелась. В опухшей мочке уха красуются два кольца в только что проколотых дырках. Короткие светлые волосы торчат ежиком, отчего Ника походит скорее на мальчишку-сорванца, чем на двенадцатилетнюю девушку из благополучной семьи. Родители всё боялись, что она начнет брать пример с меня, особы лёгкого поведения в обтягивающих топах и коротких юбках. А в итоге выросло нечто с пацанским характером и склонностью к правонарушениям. Ну, по крайней мере, их страхи не подтвердились, а с меня сняли обвинения в плохом влиянии на подрастающую личность.***
Мы с сестрой в обнимку лежим посреди гостиной на ковре и смеёмся до слех над какой-то дурацкой шуткой. Как же хорошо находиться с ней рядом и так беззаботно проводить время. И как жаль расставаться с нею и как одновременно больно вспоминать о прошлом. — Ленчик? — Да, Лапусик? — А можно, когда я постарше стану, перееду к тебе жить? — меня словно током бьёт от этих слов, — Я найду подработку какую-нибудь, чтобы продукты покупать. Буду готовить еду, чтобы ты не уставала. А ты будешь мне помогать подготовиться к экзаменам. А то от мамы помощи не дождешься, хотя мне правда тяжело учиться. Что думаешь? — огромные голубые глаза с надеждой бурят во мне дырку. Я в миг теряюсь от такого поворота событий, такое предложение сулит мне жёлтый дом. Приходит осознание, что жить на другом конце города недостаточно, чтобы избежать постоянного общения с Никой. Сердце от горечи рвется на части. — Лапусь, слушай, никогда не загадывай наперед и не принижай себя. С чего ты взяла, что тебе понадобиться помощь с экзаменами? Ты ведь такая мозговитая, сообразительная. Да и знаешь, там как постарше станешь, там мальчики пойдут. И тебе точно не до меня будет. Я вот с Серым как начала встречаться, так вообще про все забыла, — мозг нашел отговорку. — А-а... Терентьев этот.... — Бровь со шрамом скептически вздернулась. — Так вот почему ты свалила от нас. Но я мне то ни один парень еще не понравился, ни внешне, ни по поведению. Всё кажется, что они все идиоты, — Ника безвинно улылывается. — Вот дурочка, это тебе только кажется. Не поверишь, про девчонок большинство из них думает то же самое. Просто ты еще не встретила того самого, с кем бы возникла эмоциональная близость. Вот представь, — я вытянула руку вверх для эффекта, — это будет богатый, умный и безу-у-умно сексуальный участник бойсбэнда. Он в тебя втрескается и променяет всё на возможность быть с тобой. Что ты тогда скажешь? — Ну уж нет, мне тогда пожалуйста молчаливого наемного убийцу, чтобы у него не было времени видеться с мной! Если не будет меня доставать бессмысленным трепом, то у него появится шанс. В очередной раз смеемся до колик в животе, смахивая слезы. О каком бреде мы только могли не говорить. В глубине души я радуюсь, что сумела перевести тему в другое русло. Но в мозгу всплывает знакомый силуэт... Урод, даже не вздумай к ней приближаться...