Устрой тирану зрелище

      От яркого мартовского солнца сугробы медленно оседают, выделяя из себя прозрачные ручьи. Земля, пропитанная влагой, превратилась в вязкое болото, что будь у меня дома кирзовые сапоги тридцать седьмого размера, то не раздумывая надела, наплевав на мнение окружающих. Но приходится довольствоваться кроссовками, в которых уже хлюпают насквозь промокшие носки.       На кладбище безлюдно, лишь прилетевшие с теплых краев птицы перекрикивают друг друга. Хотя и не удивительно, кто пойдет на кладбище убирать могилы, если все вокруг тает и до него нереально добраться из-за луж и трясин? Я! Да в добавок с лопатой и метлой.       Сижу на корточках с сигаретой в зубах, отдыхая после выматывающей работы... Самостоятельно откинуть тяжелый снег с родительской могилы оказалось весьма затруднительно, учитывая то, что я не убирала ее с осени. Но все таки я смогла уничтожить двухметровый сугроб. Выбросив бычок в сторону, протираю влажной тряпочкой памятник из темного гранита, на котором выгравировано изображение улыбающегося мужчины, который игриво подмигивает каждому, кто придет почтить его память. Его лицо заражало жизнерадостностью, что я улыбаюсь в ответ.       - Здравствуй, папа, - целую изображение отца в его плоские губы. Затем поворачиваюсь ко второму памятнику, с которого смотрит высокомерными и надменными глазами кудрявая женщина. Нежно целую и ее, - Здравствуй, мама.       Двое родителей безмолвно глядят на меня. Достаю из рядом валяющегося рюкзака два свертка газет и вынимаю из них по букету белых роз с еловыми ветвями. Кладу у подножия креста, который возвышается над их надгробиями. Сажусь напротив них на мокрую лавку и, закинув ногу на ногу, прикуриваю сигарету.       - Ну, привет, - неуверенно начинаю свой монолог, - Я, это, пришла. Да, могла бы и почаще появляться, знаю. Мам, не смотри на меня так, мне папа разрешил! - делаю невинные глаза, будто мать отчитывает меня в живую, как раньше.       - Сегодня два года... Знаете, без вас было очень плохо. Да вы поди помните, как я ревела тут каждый раз, когда приходила. Да уж... Но ведь эти последние полгода, когда я не появлялась, многое изменилось. Прям с ног на голову перевернулось! - всплескиваю руками, - Но блин, я и это потеряла. А ведь так лучше было, но меня оставили. Мам, пап, - улыбаюсь, - Меня чуть не убили несколько раз. Ну как, я всю осень вплоть до нового года была на волоске от смерти. Вот такой друг у меня был, который помог в этом... Еще я девчонок обидела. Дону Васильеву книжкой избила и Сашку Пономареву поранила. Прям как в школе, только по-пьяне. Знаю, я обещала вам вести себя адекватно. Но были обстоятельства...       Оглядываюсь по сторонам, смотря, как бы никто не стал свидетелем того, что я говорю.       - Пап, я человека убила, но ты бы точно также сделал на моем месте! Я вообще много чего плохого сделала... И знаете, - начинаю оправдываться перед выгравированными лицами, тараторя от волнения. Хватаюсь за волосы, - когда это все закончилось, я не могу найти себе места. Думала, все пройдет, но становится только хуже! Я не знаю, к кому обратиться. Девчонки видеть меня не хотят, Лена со своим хахалем отдыхает х*р знает в какой стране, она звонит то раз в месяц. С работой никак не клеится, а кроме Крекера меня никто не...       - Забавно за тобой наблюдать. Мне нравится.       Голос за спиной. Меня перебили и я замираю, не веря своим ушам. Это он? Мне не почудилось? Бл*, бл*, бл*, как сердце то заколотилось, что хочется прыгать! Но я продолжаю сидеть сгорбившись, не решаясь спугнуть удачу. Кажется, что мне послышалось и мое подсознание решило поиздеваться надо мной. Оголенную поясницу обдало прохладой, и я вздрагиваю.       - Полагаю, ты хочешь все вернуть, не так ли?       Я не выдерживаю и, вскочив со скамейки, разворачиваюсь в сторону до боли знакомого голоса. Это Слендер. Стоит за оградой могилы, высокий, статный, невозмутимый. Я смотрю на него с отвалившейся от радости челюстью и не могу вымолвить ни слова, лишь хлопаю ресницами. Хочется визжать, скакать на месте, подбежать и снести ему лысую башку лопатой на радостях. Но не зная, с чего начать, поворачиваюсь к надгробиям и вытягиваю руку в сторону монстра.       - Мам, пап, знакомьтесь. Слендермен - великий и ужасный.

***

      В воздухе уже как десять минут висит неловкое молчание, ну по крайней мере неловко мне. Безликий же стоит там, где стоял, и ничего не говорит, его лицо не выражает никаких эмоций (впрочем, как обычно), и сам никуда не уходит. Я же уселась обратно на лавку и никак не могу найти подходящие слова. Сердце до сих пор волнительно бьется, но что-то не так. Я безумно рада, что он наконец то объявился, но в то же время я зла на него и хочу послать его куда подальше. Мол, пусть дальше гуляет. Но не осмеливаюсь ничего произнести: вдруг правда уйдет? Еще три месяца без него я не выдержу.       Беспорядочно гляжу по сторонам, не зная, как себя вести. Но низкий бас наконец то раздается и привлекает мое внимание.       - Старых знакомых следует встречать почтительно, нежели игнорировать их.       Ох, этот голос, доводящий меня до дрожи. Кажется, он говорил похожую фразу раньше. Господи, он все таки заговорил со мной, да и как заговорил! От остроты переживаемых ощущений достаю очередную сигарету и отцовскую бензиновую зажигалку, которую я забрала себе из его сейфа. Открыв крышку и крутанув колесико, прикуриваю от горящего фитиля, вдыхая клубы умиротворяющего никотина. Неровное дыхание восстанавливается и возвращается трезвость мыслей.       - Четвертая за двадцать минут, - монстр телепортировался ко мне и навис грозной тенью надо мной, закрыв своим телом солнце.       - Ты считаешь? Не, ну просто что мне еще делать? - развожу руками.       - Уверен, ты хочешь большего, - я слышу, как он ухмыляется, - Твой аромат радости выдает тебя.       Ловлю себя на том, что он прав. Я действительно хочу больше, чем просто курить в его присутствии.       - Хватит читать мои чувства! - негодую и давлюсь дымом от возмущения, что тот обжег горло.       - Не могу, - тот спокойно говорит и присаживается на лавку совсем рядом со мной, выставив свои длиннющие ноги. Его бедра касаются моих, что я вздрагиваю, чувствуя холод его тела сквозь ткань наших штанов, - Это все равно, что приказать тебе не различать цвета.       - Я могу закрыть глаза, - отодвигаюсь на край скамьи, стараясь избежать прикосновений, и обхватываю губами фильтр сигареты, - И тогда я вовсе их не буду видеть.       - А я могу попросту убить тебя. И тогда ты ничего не будешь чувствовать, - Слендер, кажется, пододвинулся ближе. Отбрасываю сигарету в сторону и опускаю взгляд вниз на мокрые кроссовки, сгорая от неопределенности. Что же делать? Я несколько по другому представляла его возвращение, но никак не здесь, не на кладбище. Обнимаю свои плечи руками и неуверенно выдавливаю из себя.       - Кишка тонка. Сколько раз обещал, а я до сих пор жива, - произнесла едва слышно. Жар охватил все тело, меня трясет мелкой дрожью сама не знаю от чего.       Я думала, что он что-то ответит, но ситуация поменялась. Ноги Безликого появились перед моим лицом, что я подскакиваю от неожиданности. Поднимаю голову и устремляю взгляд на него, ничего не понимая. Тот стоит с пару секунд и кладет ладони мне на ключицы. Наверно сейчас будет больно. Глаза сами непроизвольно закатываются, я хватаю ртом воздух от волнения, тяжело набирая его в легкие. Давление, и мою спину опрокидывают на лавку, ударив о деревянную поверхность затылком, отчего в глазах поплыли круги. Тот склонился надо мной, удерживая руками мою шею и талию. Скользкие щупальца обвили запястья и заводят над головой, которую я держу на весу, чтобы сверлить убийственными глазами этого придурка. Но черные гады хватаются за бедра. Внутри екнуло, сердце устремилось в пятки. Что он собирается сделать? Начинаю лягаться, пытаясь вырваться, но щупальца смыкаются крепче, и джинсы с треском рвутся в клочья, превратившись в короткие шорты. Оголившаяся кожа сразу покрывается мурашками от холода, из охрипшего горла вырывается смущенный стон. Услышав его, Слендер резко сжимает пальцами шею, что я сразу замолкаю. Лишь клацаю от злости зубами, понимая, что это никак мне не поможет. Щеки залились краской. Тентакли выпрямляют мои ноги и разводят их в сторону, но я противлюсь и изо всех сил сжимаю их вместе. Правда все тщетно и паховые связки сковывает болью от напряжения. Ноги широко раздвинуты, выставляя меня в нелепой порнографической позе. Губы дрожат, по лбу уже потекла струйка пота, а между ног заиграла проклятая щекотка. Я обездвижена и ничего не могу сделать, кроме того, как рычать в ответ. Но Слендер даже не собирается останавливаться. Тот одной ногой перешагивает лавку и садится на ее край. Наклоняется ко мне вплотную и его руки пододвигают меня ближе к себе, пока мои ягодицы не уткнулись промеж его холодных бедер. Меня уже колотит от его манипуляций, я лишь выгибаюсь под его торсом, от которого веет запахом крови. Вся спина взмокла, я смотрю на него испуганными глазами. Не уж то он решил меня... Эм... Ягодицы чуть приподнимают тентакли и тянут на хозяина сильней, будто между нами осталось еще расстояние. Поясница заныла, ведь плечевой пояс все еще прикован к лавке. О Скотче, он прижимает меня к себе! Да между нами дохрена расстояния было по сравнению с этим!       - Охренел? Тебе нельзя туда! - скалюсь, а сама трясусь не то от страха, не то от возбуждения.       - Оу, да ты испугалась не на шутку, - его пасть разинулась над моим лицом и черная слюна потянулась тонкой струйкой вниз к моей шее, - От тебя несет страхом. Может, мне продолжить?       Ошарашено смотрю на него, не зная, как реагировать. Е*ать-копать, а кому не будет страшно в такой ситуации за свою честь? Лучше бы от мне оторвал что-нибудь, а не испытывал! Мразь, столько пропадал! Ненавижу!       - Я тебе продолжу, придурок, - извиваюсь в щупальцах, обвивших мое тело, - Ты что делаешь то, а?       - То, что хочу делать со своей игрушкой!       - Не, ну так то ты прав, - перестаю сопротивляться и вскидываю бровь, - Но игрушек не бросают на три месяца!       - Это не твое дело, дрянь! - он злится. Меня начинают сдавливать в смертельных объятиях, что я снова делаю попытку вырваться из них, - Мерзавка, не смей даже перечить мне, иначе я размажу тебя прямо здесь! И на этот раз тебя ничто не спасет, поверь.       - Да я же говорю, у тебя кишка тонка меня убить. Пожалуйста, давай, рви меня и делай все, что хочешь! Все равно ты достанешь колбу и я снова буд...       - ТЕПЕРЬ НЕТ НИКАКОЙ КОЛБЫ!!! - рев зверя, что я с перепугу вжала голову в плечи. Вот это да... Он не блефует? Ее действительно нет? Прикинув, что могло бы произойти со мной через минуту, я с ужасом осознаю серьезность ситуации. Одно мое неверное слово - и я труп. Теперь по-настоящему.       Теперь молчу и просто смотрю шокированными глазами на Слендера, боясь шевельнуться. Не говорю ни слова, а просто свожу ноги вместе, но щупальца рывком раздвигают их обратно, демонстрируя обнаженные ляжки монстру. В полном замешательстве отвожу взгляд, погрузившись в собственные мысли.       - Умница, Ника. Теперь тебе страшно за себя, не так ли? Повод обдумать свое поведение. Не будешь перечить неделю - будет тебе твоя колба.       Не смотрю на монстра и разглядываю весенней пейзаж за надгробиями... Блин! Это же могила родителей! А я тут на скамье с раздвинутыми ногами под монстром. Сгорая от стыда, перевожу взволнованный взгляд на Безликого.       - Слен, договорились, но давай продолжим только не здесь!       - Перечишь. Восемь дней.       - Но блин! Здесь родители мои похоронены, это оскорбление, - взвываю и тянусь к нему лицом.       - Девять дней.       - Ладно, - сжимаю губы бантиком и поднимаю бровь. Этот гад увеличивает срок, а я не проживу рядом с ним столько без черной жидкости. Терять мне все равно нечего, за Крекером кто-нибудь приглядит, сестра переживет, - Убивай прямо сейчас. Я готова принять смерть.       Вызывающе смотрю на него, ожидая реакции. Монстр замер, пасть сомкнулась. Хватка щупалец ослабевает и те соскальзывают с моих конечностей, освободив меня. Бездействует, а я и правда уже приготовилась.       - Похвально. Но пока я не готов от тебя отказаться.       Не готов он... Тоже мне.