И весь мир пойдет за ним.

Волк выжидающе смотрел на Костю. Костя же пытался застегнуть пуговку плаща - петелька оказалась слишком тугой. Думать о том, откуда хищник взял одежду, не хотелось. Плащ был черным, мягким на ощупь. Минус, правда, был в том, что материалов таких на Земле Костя никогда не видел. И не трогал, если уж на то пошло. С пуговкой он наконец справился, со вздохом отогнав мысли о серебряных эльфийских застежках в форме листьев и животных. Волк, с выражением "и века не прошло" на морде, присел. Вновь вздохнув, Костя уселся животинке на спину. Вообще, в качестве ездового животного волк был неплох - теплый, с гладкой шерстью, сидеть удобно. Но вот бежал он уж очень быстро. А цепляться было больно уж страшно - выдерет еще Костя пальцами своими крепкими на каком-нибудь резком повороте клок шерсти, вот радости-то будет. Волк, правда, против выдранной шерсти не возражал, бежал как на пожар и совершенно не задумывался о состоянии несчастного гуманоидного существа. Клацая зубами, но искренне стараясь не шлепнуться, Костя даже начал считать про себя, чтобы, упаси бог, не затошнило от постоянной тряски. Художник мысленно пообещал себе, что, как только появится такая возможность, он непременно найдет себе велосипед. И даже научится на нем кататься ради такого дела. Наконец, случилось чудо: волк сначала замедлился, а потом и вовсе пошел степенным шагом. Впереди показались симпатичные домики, из труб которых шел парок. Костя, отчего-то внезапно занервничав, натянул на голову капюшон - отличный, кстати, глубокий, скрывающий пол-лица. Волк шел все медленнее и медленнее, совершенно не обращая внимания на бросаемые людьми на улочках взгляды. Костю же они изрядно напрягали, и паренек только радовался тому, что накинул капюшон. Наконец волк совсем остановился перед, похоже, таверной. Похоже - потому что над дверью скрипела деревянная потрепанная вывеска, изображавшая широко улыбающуюся крысу в пивной кружке. И любовно вырезанные буквы: "Смеющаяся крыса". Но для таверны это все же было довольно странным названием. Волк нетерпеливо ткнул Костю носом в бедро. Парень же принюхался. Запахи, несмотря на относительную рань, из домика неслись умопомрачительные. Ну, для подростка, толком не евшего несколько суток, вся еда была потрясающей. Так что, собрав всю свою волю в кулак, Костя зашел. И, повинуясь элементарным правилам приличия, скинул капюшон с лица. К огромнейшему удивлению Константина, в помещении, полном взрослых, суровых и несколько жутковатых мужчин, воцарилась гнетущая тишина. - Эм, - пробормотал юноша, - здрасьте. В таверне с отчетливым жужжанием пролетела муха. Подлетела к корчмарю, держащему в руке полный стакан чего-то темного и немного пенящегося, уселась на край, потерла лапки. - Хэй, - беспомощно покрутил головой паренек, переводя взгляд полуслепых глаз с одного расплывающегося лица на другое. - Вы меня понимаете? Кто-то на кого-то шикнул, где-то за третьим слева столиком кашлянули, трактирщик усиленно загремел посудой. В помещение вновь воцарился шум, только вот был он натужным и неестественным. Костя нерешительно шагнул один раз, другой - убивать паренька вроде никто не собирался, и юноша двинулся к мужчине за стойкой. Тот изображал занятость, что-то переставляя и убирая, смотря исключительно вниз. - Кхм-гм, - прокашлялся Костя после пары минут такого молчания. - М-милорд чего-то желает? - промямлил дородный, раза в два выше самого парня мужчина. - Ну, - обведя таверну беспомощным взглядом и убедившись, что волк остался снаружи, в свою очередь замямлил Костя, - мне бы поесть чего-нибудь горячего. И волку. Ему, наверное, просто мяса сырого. Если у вас, конечно, есть. Трактирщик усиленно закивал, все еще избегая смотреть на Костю. - Что-нибудь еще? Господин желает выпить? Выпить Костя точно не желал. Он желал только сообразить, где же взять ему денег на то, что он уже успел попросить. Невнятно убедив трактирщика, что никаких алкогольных напитков ему не надо, юноша немного испуганно юркнул за один из столиков, который мгновенно ему освободили какие-то коренастые существа. Константин натянуто им улыбнулся и очень постарался слиться с местностью. Судя по местным, выходило плохо. К нему подбежала разносчица - симпатичная девчушка лет пятнадцати на вид - и дрожащим голосом поинтересовалась, станет ли господин есть в помещении и когда он уйдет. - О, я с радостью возьму еду с собой и перекушу в дороге, - заверил девушку Костя, взял протянутый ему мешок и вышел из трактира. Ничего с него за услуги трактирщик не попросил. Юный художник, решив, что это определенно плохой знак, поскорей влез на своего волка и вежливо попросил ехать дальше. Ближе к ночи волк остановился вновь. Костя же, мужественно выдержавший крутой спуск в, похоже, долину, где они и оказались, еще несколько минут пытался слезть со своего верного "коня" своими усилиями, на одеревеневших ногах. Хищнику это надоело, и он просто сел на задние лапы, давая парнишке возможность просто скатиться по его спине, как по горке. Выбора у Кости не было, и на траву он упал в считанные секунды. Кряхтя аки старик девяноста лет, Константин поднялся с земли, стараясь не обращать внимания на обвиняющий его в ужасной физической форме взгляд волка. Распрямившись, юноша огляделся. В паре десятков метров находился уютный дом - видимо, какой-то хутор. В ужасе оглянувшись на только что примятую им траву, Костя тяжко вздохнул. Да, так и есть, петрушка и зеленый лук. Сейчас только хозяина не хватало. - Это кто там шебуршит? - раздался недовольный мужской бас, и из домика вышла массивная фигура с масляной лампой в руке. Костя замер, боясь даже дышать, но силуэт, едва освещаемый неярким светом, неумолимо приближался. Волк же спокойно сидел, наблюдая за мужчиной желтыми (ладно хоть в темноте не светились) глазами. Юный художник уже было приготовился к неминуемой смерти... - Батюшки! - охнул хуторянин, чуть проседая в коленях. - Милорд, простите уж меня, недалекого. Принял вас за лисицу, повадились рыжие чертовки кур хватать... Пройдемте в дом, вы, наверное, устали. Живем скромно, но уж уважим, чем боги послали... Шокированное молчание Кости мужчиной было принято, видимо, как нежелание общаться с каким-то крестьянином, и тот замолк, освещая пареньку путь между грядками. Волк тенью следовал за ними. "Праматерь всех драконов, что мне делать?" - мысленно вопил Костя, покорно следуя за хуторянином. С некоторым запозданием он понял, что его принимают за кого-то дико высокородного, и он не хочет знать, что случится, когда этот кто-то явится и раскроет обман. Константин испуганно попытался сдать назад, что, разумеется, не принесло никаких результатов: волк бдительно пихнул его носом пониже спины. Когда крестьянин впихнул его, наконец, в дом, художник находился на последнем издыхании от ужаса. Дородная женщина, судя по всему, жена хозяина дома, всплеснула руками и принялась хлопотать вокруг него. - Да у кого ж рука на такого молоденького поднялась? - сердобольно причитала она, составляя на стол тарелки и чашки. - Ты, мать, не болтай, а поди лучше постель господину приготовь, видишь же, устал он зело, - велел мужчина, легонького подталкивая замершего истуканчиком Костю. - А волк? - наконец умирающе выдавил Константин. - Покормите и его, что ли. - Не извольте беспокоиться, милсдарь, - закивала женщина и выбежала из дома. "Ну, если уж нам придется драпать, животное хотя бы будет сыто", - с этой мыслью Костя чутка успокоился и даже выдавил очень неуверенную улыбку. Уже позже, когда Костя лежал на мягкой перине кровати, пытаясь уснуть (а после всего испытанного и съеденного это было не такой уж простой задачей), парень услышал тихие разговоры хуторянина и его жены. - И как только он такой здесь оказался? - тихий мужской бас скорее любопытствовал, чем возмущался. - Волосья ж знатным господам только скандийцы и отрубают проклятые. - Ой батюшки, - горячо зашептала хозяйка, - ты же не думаешь, что они здесь в рощах кроются? - Это, мать, малвероятно, - Костя вообразил, как дородный мужчина важно качает головой. - Вона, Ердух говорит, что скандийцы-де токма у себя в холоде жить и могут, где еще - тают сразу. А у Ердуха-то сынишка в ученые пошел, выбился, ему верить можно, - в голосе звучало неприкрытое почтение. - Чего-то только не бывает на свете, - поддержала мужа женщина. - Маркусье от торговец шепнул, что у корвусов опять мор надвигается, скоро, мол, опять яблок рыжих не будет. - Эх, баба, что с вашего роду взять - мужской бас усмехнулся. - Сколь раз еще говорить тебе - не рыжие это яблоки, а мандорыны. Под эти тихие разговоры о житье-бытье Костя и заснул. Снились ему люди изо льда, размахивающие почему-то оранжевыми ножницами.