И весь мир пойдет за ним.

Как ни странно, но на новом месте Константину спалось на удивление хорошо. Он не замечал ни милого сердцу любого крестьянина сладковатого душка, ни хозяев, которые время от времени заглядывали в комнату – а вдруг милорду что-то понадобится?! Проснулся он, впрочем, довольно рано. Виной тому был петух. О, вот уж кого парень ненавидел всем своим сердцем! Гадкие птицы, впрочем, отвечали ему взаимностью, и эта не стала исключением. Орала она почему-то именно под окном в комнатку, где спал парень, причем не прекращая. Еще и простые куры прибились к представителю противоположного пола и принялись громко, надрывно кудахтать, призывая мущщину отведать тех червяков, которых они для него накопали. Чудесное утро, наступившее после дикого сна, показалось Косте ужасным. Потом он, решив, что, если накормить надрывающихся птиц, то они перестанут так драть глотки, собрался с силами для поиска зерна и открыл глаза. И испытал худший приступ разочарования в своей жизни – никакого сна не было, и он действительно находился в гостях. Утро из разряда ужасных быстро перекочевало в невыносимые. Костя решил сосредоточиться и хорошенько подумать, пока его никто не видит и опасности вроде как нет. Итак, за целый день пути он не видел ни одного города, только лес, одну небольшую деревню и этот хуторок. Деверья вроде бы не знакомые, но это ни о чем не говорит – назвать себя знатоком фауны Костя не мог. Ткань плаща, который он всякий случай тщательно ощупал еще раз, все равно не казалась ему знакомой, и вот это уже настораживало – в свое время парень, помогая матери в поисках идеального материала для штор, чего только не перетрогал. Итак, непонятного было: плащ, поведение волка, который вообще был какой-то подозрительный, поведение людей в деревне (нет, серьезно, они же вообще ничего ему не сказали!), поведение хуторян. Еще Костю поразил случайно подслушанный вчера разговор – он и подумать не мог, что на их планете в прогрессивный двадцать первый век кто-то мог не знать, что такое мандарины, хоть женщина он, хоть нет! Понятного было немного, точнее – что у него, кажется, вот-вот начнутся еще большие неприятности, чем сейчас, и нужно бы побыстрее сваливать. В приятных бонусах был только сохранившийся в целости рюкзак со всеми полезными штуками, которые Костя в него сначала засунул, а потом забыл вынуть, и то, что местных он вроде как нормально понимал. Из неприятных бонусов был потерянные очки, отсутствие какого-либо представления о местонахождении и полное непонимание того, как вернуться в знакомые места. Константин, уже прокравшийся к двери и приготовившийся осторожно ее открыть, замер с протянутой рукой. «А как я вообще сюда попал?» - обожгла его мысль. Последнее, что он помнил – то, как бежал под дождем к дому, надеясь не сильно промокнуть. А потом в него, кажется, ударила молния. Парень, забыв обо всей конспирации, опустился на пол и сдвинул рукава старой рубашки. Руки расцветили тонкие шрамы, немного похожие на еловые ветки. Попытавшись проследить чуть выступающие линии, Костя обнаружил, что и на плечах они у него тоже есть, и на спине, и даже немного на бедрах. «Фигуры Лихтенберга», - печально опознал Константин. Итак, молния в него все-таки попала. И о чем это говорит? О том, что, скорее всего, он сейчас в больнице, где-то на грани между жизнью и смертью, а все то, что с ним происходит – всего лишь бред перепуганного сознания. Ладно, с этим он как-нибудь справится. Или нет. Парень поспешно сделал несколько глубоких вдохов и выдохов – умереть вот так, во цвете лет все же не входило в его планы. Кроме того, где-то он читал, что, умерев во сне, наяву тоже можно уже не проснуться. Правда, кажется, это было об осознанных снах, но он себя вроде осознает. А в чем, по сути, принципиальное отличие сна от комы с точки зрения обывателя, которым и являлся Костя? Ни в чем. Так что еще раз повторив дыхательную гимнастику и немного успокоившись, юноша приготовился встать, но не успел – дверь в комнату резко распахнулась. - Ой, бедненький, даже на ногах не стоит, - запричитала женщина, вчера бывшая женой хозяина хутора. – Совсем ослаб, дитятко, совсем эти скан… Скайдийцы там уже страх потеряли – вон какой худенький, это ж надо, до такого состояния господина довести! Костя еще раз икнул на «господине» - его, кажется, все еще принимали за кого-то другое, несмотря на явное несовпадение его манер с теми, которых от него ожидали – он явно видел это вчера по чужим лицам. Убедить подхватившую его подмышки женщину, что он не голоден и вообще, удобно ли, оказалось невозможно. Только после того, как сердобольные хуторяне накормили его так, что он едва мог идти, Косте было разрешено покинуть гостеприимный дом. Волк был очень счастлив – судя по всему, он ухитрялся ловить мышей, и сожрал их столько, что посередине его серой тушки был шар. Ну и просто морда у него была довольнейшая – насколько парень ее рассмотрел, конечно. Горячо поблагодарив хуторян, молодой художник кое-как взгромоздился на своего спутника и позволил тому везти парня, куда хвостатому вздумается. И, несмотря на то, что волк изрядно проседал и явно не был так же скор, как вчера, они двигались куда-то довольно быстро. Во всяком случае, так думал Константин, более-менее приноровившийся определять скорость перемещения по мелькающим вокруг зеленым пятнам. Спустя несколько дней, когда парень вовсю насладился прелестью путешествия по незнакомому лесу вроде ночевок на муравейниках, попыток вместе с волком продраться через заросли дико колючих кустов с темно-зеленой листвой и явно зелеными ягодами, тучами комаров и холода, они, кажется, добрались до чего-то, похожего на город. Насколько Костя успел изучить обстановку, сознание забросило его во что-то вроде Средневековья. И вот теперь начинались проблемы. Какие-то невнятные попытки поплескать в лицо водой и прополоскать рот, когда попадались ручьи с вроде бы чистой водой, парень, конечно, предпринимал. Но, с точки зрения жителя двадцать первого века, этого все равно было недостаточно. И теперь Костя всерьез опасался, что в город его просто не пустят. Мол, ты кто такой, деньги есть, а если найду, и вообще иди отсюда по добру по здорову, бродяга. Но деваться было некуда: спутник парня, злобно пощелкав зубами, ясно дал понять, что Костя либо едет в город добровольно, либо его тащат туда, больно вцепившись зубами в ногу. Несмотря на уверенность в том, что все происходящее – лишь игра его фантазии, юноша решил ногой не рисковать – она ему нравилась. И покорно позволил волку везти себя, кода серой посчитает нужным. В общем, Костя не очень удивился, когда стражники, стоявшие у ворот, пришли в движение, заметив его. Удивился он тогда, когда его с сочувственными охами и ахами остановили, сняли с волка, укутали в еще один плащ и ласково сдали на руки другим стражникам, видимо, патрулировавшим улицы. «Огогого, - испуганно подумал Костя, немного подрагивая в двух плащах и даже забывая любопытно смотреть по сторонам, - дело принимает совсем уж скверный оборот». Впрочем, на этом странности не закончились. Парня пронесли по широкой мощеной улице («Дорога из желтого кирпича!» - потрясенно воскликнул юный художник, но никто его не понял) и оставили в каком-то замке. Во всяком случае, во всех исторических романах, которые Косте доводилось читать, они описывались именно как это большое красивое здание. Когда в небольшую комнатку, полную еды, кресел и красиво украшенную тканевыми драпировками, скользнула очаровательная девушка, улыбнулась и сообщила, что перед аудиенцией короля ему нужно себя в порядок, Константин наконец нашел в себе силы сообщить, что его явно с кем-то перепутали. - Вовсе нет, - убежденно ответила девушка, кокетливо перебрасывая длинные рыжие косы со спины на грудь. – Все было верно. Пожалуйста, пойдемте. Ванна уже готова. «Ладно, если уж меня потом убьют за отнимание времени у монарха, я хочу быть чистым», - решил Костя и уныло поплелся за девушкой. Разумеется, никаких излишеств вроде душа или унитаза предусмотрено не было. Был предусмотрен крошечный темный закуток с огромной, едва помещающейся в комнатке, бадьей с горячей водой, в которую юноша забрался сразу после того, как выгнал настойчивую девушку. Мыться в присутствии дамы он не был готов морально, даже если сделать скидку на явные культурные и временные отличия (и то, что сама девушка с удовольствием бы осталась). Правда, она все равно зашла, стрельнула глазками в сторону едва не утонувшего от неожиданности парня и оставила ему чистую одежду взамен той, что была у него. Костя проводил свою чудесную желтую рубашку и серые штаны печальным взглядом, но смолчал. Он, по правде говоря, раньше никак не мог понять, почему девушки так нервничают из-за волос, выбирают уйму шампуней и моют голову при каждом удобном случае. Что ж, после полутора недель блужданий по лесу он изменил свое мнение. А еще Константин нашел в комнатке с бадьей небольшой изящный кинжал (что он там забыл?!) и сбрил со своего лица невнятные намеки на щетину. Обрастал он всегда неровно, пятнами, так что от идеи просто оставить все как есть и позволить бороде делать, что ей вздумается, пришлось отказаться. Облачившись в свои новые, подозрительно роскошные одежды и на всякий случай захватив с собой кинжал, парень покинул комнатку. Правда, кажется, стукнул девушку дверью, когда входил, но, во-первых, сразу же извинился, а во-вторых, она сама виновата. Итак, он был готов к аудиенции. По крайней мере, ему так казалось. На всякий случай Костя приготовился к тому, что это последние часы его жизни. Девушка отвела Костю к высоким резным дверям, пожелала удачи и, приоткрыв створки, втолкнула паренька в огромное, залитое светом помещение. Костя тут же начал вертеть головой, стараясь запомнить как можно больше. «Ого, какая у меня фантазия хорошая!» - мысленно слегка возгордился художник, разглядывая роспись на стенах. Потом он перевел взгляд на людей, посмотрел на них и решил, что он лучше пока в сторонке постоит – там, рядом с троном, определенно ссорились. К сожалению, у все еще сопровождавшей его девушки были другие планы. Она решительно и, с ее точки зрения, наверное, ободрительно, подтолкнула егов спину, заставляя идти к беседующим. Видимо, король тоже готовился к тому, что вот-вот погибнет, только у него, сама собой, незаконченных дел было гораздо больше, чем один небритый подбородок. Так что Костя, неловко улыбнувшись игриво подмигнувшей и упорхнувшей девушке, неожиданно оказался в эпицентре ругани и криков. - А я говорю – нет, не можем! – строго, чуть повысив голос, убеждал человека с короной на голове другой человек. С совершенно ужасно выглядящими редкими, но очень яркими голубыми прядями во вполне обычных русых волосах. Константин внимательно на него посмотрел и решил про себя звать Голубком. - А я говорю, что пока я тут главный, я могу делать все, что захочу! Могу даже свободу Скандии дать, - стоял на своем, очевидно, король. - Свобода – это очень хорошо! – выпалил Костя прежде, чем сообразил, что вот как раз ему-то стоит помолчать. Семь пар глаз одновременно вперили в парня взгляд. Константин сглотнул и пискнул, что, в принципе, свобода от свободы – это тоже ничего. - Ах, как здорово, что вы здесь, юноша! – воскликнула холеная красавица с холодным взглядом и оправила выбившуюся из угольно-черной прически зеленую прядь. – Стоит ли усилить меры по контролю над работорговцами, промышляющими на наших границах? - Перед ответом учтите, что работорговля запрещена, - выпалил юноша с розовой шевелюрой, на вид – одного возраста с Костей. - Молчи, Виррант, - Голубок бросил на паренька злой взгляд. Названный Виррантом послушно опустил глаза. На несколько секунд Костя даже забыл, как дышать, настолько велико было его негодование. - Разумеется, стоит! – горячо воскликнул художник. – Как вы вообще можете можете защитать пленение мыслящих, разумных существ! - Мы не знаем, разумны ли они, - обронила Травинка. - Разумны, - твердо ответил король. – Отстаньте от парня. Продолжим нашу беседу позже, господа. Апполинарий, будь любезен, задержись. Голубок скривился, но послушался. Костя, не имевший понятия, что ему теперь делать, на всякий случай сложил руки за спиной и приготовился считать - он всегда так делал, когда требовалось долго слушать с внимательным лицом. - Как добрался? - вежливо начал король. - Чудесно, - заверил его Константин. - У вас дивные леса. Такие... Зеленые. - Ты путешествовал через лес? - удивился король. - Но почему? В Долине отличная протяженная сеть дорог. Они ровные, а ещё там стоят постоялые дома на расстоянии дневного перехода. Костя, вспомнив все свои лесные ночёвки, хотел яростно срипнуть зубами. Потом он вспомнил, что у него все равно нет денег, и немного успокоился. - Я их не нашел, - буркнул парень, наконец определившись с эмоциями. - Как можно не найти то, что повсюду? - хмыкнул Голубок-Апполинарий. - Ваше Величество, вы уверены, что он нам подходит? - Даже если нет, за ним все равно нет рода, который мог бы вступиться или потребовать виры в случае его смерти. "Ну да, зерно истины в этом есть", - мысленно фыркнул Костя, но смолчал. - Как тебя зовут? - снова обратился к юноше монарх. - Константин. - Хорошее имя, длинное, - одобрительно кивнул мужчина. Его волосы, кстати, цветовых изысков были лишены - самая обычная каштановая коса была перекинута через правое плечо короля. - А теперь, Константин, скажи: ты готов послужить н благо родного государства? "Кто такой этот государство и с каких пор он мне родня?" - хотел уточнить Костя, но вслух многословно согласился. Монарх просиял и рассказал о том, что назревает, мол, нечто очень плохое. Написано это в пророчестве, которое очень трудно расшифровать, и нужно бы спросить совета у дружественной расы. Но, судя по первым строкам самого пророчества, ехать оно желает исключительно в руках безкосого ильефе на карне. - Отлично, - сказал Костя. - Где он есть? Еще нет? Отлично, давайте подождем. Но я-то тогда для чего нужен? - А ты ведь не очень умный, верно? - с мерзкой улыбочкой уточнил Голубок. - Нормальный, - буркнул Костя. - Ну так что там с пророчеством вашим? Король, поглядев на него с некоторой жалостью, вздохнул и объявил, что никого ждать не надо, всех уже дождались. И герой пророчества даже находится в тронном зале. Костя внимательно посмотрел на штуку, на которой восседал монарх, и пришел к выводу, что на трон она очень даже тянет. Потом огляделся по сторонам - помещение тоже вполне походило на зал. Наконец, юноша посмотрел на короля, Голубка и себя. Косы или гривы, из которой можно было бы сделать косу, не было только у него. - Э нет, - заверил окружающих парень. - Я точно не тяну. Я же человек! Люди - это не ильефе, уж оже мне поверить. - Че-... Кто? - переспросил Голубок. - Че-ло-век, - по слогам повторил Костя, четко выговаривая каждую букву. - Никогда не слышал о таких, - произнес Апполинарий и глянул на короля. Повисло молчание. Костя даже слышал, как где-то снаружи суетятся люди, что- то переставляют, готовят. - Ну, это кое-что объясняет, - наконец вынес свой вердикт монарх. - Но ни от чего тебя не освобождает. Пошлю с тобой Вирранта, как группу поддержки. Он тебе все и объяснит, и покажет. Надеюсь, вы подружитесь. - А... Ага, - согласился Костя. - Когда ехать-то? И куда? - Я сам проинструктирую твоего спутника, - заверил Костю Голубок - Иди пока. Куда хочешь иди, только скройся с глаз до завтрашнего утра. - Но я не знаю, куда идти! - Вон! Не мешай старшим!