Пиковая Дама

Касуми стояла перед витриной, и ее взгляд плавно и медленно скользил по тому, что было отделено от нее стеклянной поверхностью. Безжизненные глаза фарфоровых кукол снова захватили Сато в свой бескровный плен. Казалось, если ее посадить на полку вместе с ними никто не сможет отличить владычицу ночи от этих безжизненных созданий, а только ужаснется тому, как кукла может быть настолько похожа на человека. Девушка выдохнула и ее рука нервно коснулась крышечки объектива на своем фотоаппарате. Открыв дверь, темноволосая красавица оказалась в приятной полутьме и прохладе этого старинного магазина. Стоило ей переступить порог, как она тут же ощутила на себе взгляд, медленно ползущий, по ее телу, подобно змее. - Я ждал вас, - разбил царящую тишину скрипучий голос, выходящего из тьмы старца. - Добрый вечер. Мужчина с благородными сединами на своих висках оказался за стойкой и его взгляд, уже не скрытый темнотой, пробежался по Сато, которую он совершенно не смущал. - Что с вами случилось? Девушка проследила за его взглядом, и он оказался на ее коленках. Демоница только сейчас заметила, что плотные черные колготки порваны и сквозь множество крохотных ранок течет багряная кровь. - Споткнулась, - отмахнулась девушка. - Надеюсь с картой памяти ничего не случилось из-за вашей неуклюжести. - Нет. Сато протянула загадочному старцу небольшой черный прямоугольник, на котором хранилась фотография, с помощью которой она собиралась завершить разыгранный ею спектакль. - Сегодня в полночь мой брат придет за работой. - Пускай заходит с черного хода, я его там буду ждать, - он исподлобья взглянул на Касуми, - вы успеете все сделать к назначенному времени? - Конечно. - А то я уже заждался вашего превращения. Мне интересно узнать какой же вы станете, когда вся эта ненужная шелуха спадет с вас, милая леди. - Мне тоже. - Правда? – его седые брови вопросительно изогнулись, - а то мне кажется, что вы всячески стараетесь оттянуть этот момент, отчаянно хватаясь за свои остатки человечности. - Вам это кажется, - с суровостью в голосе обронила демоница. Старец нахмурился, ему не понравилась интонация, с которой Сато ему ответила, но казалось он был готов простить ей все, лишь за то, чтобы однажды увидеть трансформацию, которую темноволосой красавице придется претерпеть в недалеком будущем. Он чуть помолчал, а потом продолжил, желая достучаться до Касуми. - Потому что поверьте, Пиковая леди, чем сильнее вы хватаетесь за эти жалкие крохи, тем больнее вам будет дальше жить. Вам уже не вернуться назад, остался только путь вперед. Девушка с минуту смотрела в поблескивавшие глаза старца, а потом развернулась и молча вышла из магазинчика, в последний раз кивнув взгляд на прекрасно-ужасных викторианских кукол. Касуми вышла из лавки, на последок услышав, как звонко прозвенел дверной колокольчик. Хватаюсь за остатки своей человечности…? Не могу этого отрицать, но за что мне еще держаться? Я все никак не могу понять, где кончаюсь я настоящая и начинается совсем иная, чужая я. Или это все я сама просто в различных проявлениях? Если я потеряю свою человечность означает ли это то, что я перестану быть собой? Или же наоборот наконец ей стану, освободившись от ненужного хлама в своей голове? Кто ответит мне на эти вопросы? Никто. Только я сама, но у меня нет и намека на ответ. А пока я не решу для себя каково мое истинное желание, я не смогу двигаться вперед. Легче застрелиться. Рета сидел в раздевалке баскетбольной команды, схватившись за голову и пытаясь понять, что же на самом деле произошло. Касамацу сидел рядом с ним, боясь пошевелиться в таком щепетильном положении. Ему впервые довелось увидеть друга в таком состоянии. Кисэ буквально трепетал, словно осиновый лист на ветру. Внезапно златокудрый юноша резко вскочил на ноги и начал мельтешить из стороны в сторону. - Она меня не простит! – испуганно воскликнул Кисэ, - ни за что не простит, никогда, это конец! - Да что случилось то?! – не выдержал Юкио, тоже от волнения вскакивая на ноги. - Ами, - его голос дрогнул, - она поцеловала меня. Глаза Касамацу медленно округлились, а потом он снова опустился на скамейку, не зная, что на это можно сказать Кисэ. А Рета снова принялся мельтешить перед глазами своего капитана. Касуми открыла дверь в новую квартиру, которую она предусмотрительно сняла заранее, и оглянула ее своим придирчивыми взглядом. Казалось, она на все смотрела с толикой презрения и вечно всем была недовольна. Сато подошла к окну и долго стояла и смотрела на то, как снежинки в своем причудливом, никому неизведанном танце кружились под тихие и едва уловимые порывы ветра. Набрав номер телефона, девушка приложила трубку к уху и услышала протяжные гудки. Если долго их слушать, то эта монотонность может навести на мысль о самоубийстве. - Алло, - на другом конце послышался взволнованный голос Кисэ, - как твои дела? В тоне его голоса было столько оттенков, что демоница невольно облизнула свои потускневшие алые губы, начиная смаковать этот прежде неизведанный ей вкус. - У меня все хорошо, слушай, я звоню, чтобы сказать, что сегодня останусь ночевать у Такеши, ему что-то не очень хорошо. - Кажется я знаю почему, - с каким-то легким негодованием протянул юноша. - А как твои дела? - Все просто отлично! – с наигранной веселостью воскликнул Рета, - прости, мне пора идти. - Ну ладно, я тебя люблю, - специально самым нежным и влюбленным голосом произнесла сумрачная колдунья, на который только была способна. - Я тоже тебя люблю, - бегло произнес Кисэ и повесил трубку. Касуми, усмехнувшись, со всего размаху плюхнулась на кровать, и ее тело почувствовало всю жесткость матраса.

Тик-так-тик-так

Время шло, а сон не приходил, веки не тяжелели под напором покрывала дремоты, разум был ясен и чист, словно безоблачное небо в самый солнечный день. Демоница недовольно забурчала и перевернулась на другой бок, но от этого ничего не изменилось. Тревога все также продолжала с силой стучаться о ее грудную клетку, мешая размеренному дыханию. Наконец Касуми отбросила в сторону все эти тщетные попытки заснуть и села на кровати, устремив свой пронзительный взгляд на большие часы.

Тик-так-тик-так

Время шло, но для темноволосой красавицы оно превратилось в вязкую, тягучую жидкость, которая не желала подчиняться ее воли. Сато задумчиво склонила голову набок, продолжая неотрывно следить за секундной стрелкой часов. Она вглядывалась и вглядывалась своими кремнистыми, холодными глазами в белоснежный циферблат часов. Внезапно по ее губам пробежала хитрая усмешка, и отбрасываемая демоницей тень метнулась к часам. - Мне подвластно абсолютно все. И даже ты склонишься предо мной. Ее рука плавно поднялась и бледные пальцы напряглись с такой силой, что сквозь кожу отчетливо проступили жилки. Они изогнулись, и тень поднялась по часам, ухватила стрелку и начала крутить ее с неистовой силой. Время неумолимо летело вперед, заставляя темноволосую красавицу с каждой безвозвратно утраченной секундой усмехаться все злораднее. Внезапный телефонный звон вырвал Сато из пелены сна, и она вскочила на кровати. Схватив мобильный телефон, девушка тут же ответила на звонок. - Спишь, Ка-чан? - Какой тут спишь, - сонно отозвалась Касуми, - как у тебя там дела? - Практически уже все развесил, тем более этот милый старичок выразил желание мне помочь. - Ты там с ним? - Да, главный мы уже повесили, да и с мелкими уже практически закончили, - отозвался Такеши с другой стороны, - осталась последняя стопка. - Отлично. - Можешь спать спокойно, я все сделаю, как надо, спокойной ночи, засыпай с мыслью, что с утра ты проснешься совершенно иной. Идеальней, могущественней, величественнее, чем прежде. Сегодня умрет одна часть меня, но другая родиться. В мире все находится в равновесии. И если великий свет станет новой тьмой, то глубинный мрак сможет вырваться из бездны и стать светом. Касуми забралась на кровать и укрылась одеялом, всем своим телом продолжая ощущать ночную прохладу. Сато прикрыла глаза, взглянув на часы прежде чем погрузиться в глубокий, спокойный сон. Тик-так, веки начинают тяжелеть, тик-так, мысли обращаются в клубы белого тумана, тик-так, глаза закрыты, и грудь вздымается размеренно, и дыхание ровное, как у всех спящих людей. Такеши остановился посреди коридора и окинул взглядом свое творение, которое очень скоро станет общественным достоянием. Оставалось всего каких-то пару часов до свершения плана Касуми, и от этого осознания по телу юноши волнами прокатывала волнительная дрожь. - У меня больше не осталось листов, - произнес показавшийся из-за угла старец. - У меня тоже, значит все. Остается только ждать, когда часы пробьют назначенный час. - Жаль, что мне не доведется увидеть финал этой пьесы, я лишь жажду перерождения твоей сестры, а эти глупые спектакли, которыми она тешит себя, мне безразличны. - Эти, как вы выразились, глупые спектакли, - встал на защиту сестры Сато, - пазлы огромного полотна, вам не понять ее задумки. Жесткие, сухие губы старика изогнулись в усмешке, и он тихо засмеялся скрипучим смехом, который казалось относился не к этому времени. Похожий на звук давно забытых дней, он вырвался из пелены забвения и прокатился приглушенной полной по стенам школьного коридора. - В молодости мы не ищем коротких путей, нам подавай те, что посложнее, которыми мы сможем поверить насколько мы сильны. - О чем это вы? - Твоя сестра могла все решить куда быстрее, двумя шагами, но она предпочла помучить себя. - Но зачем? - Она страдает из-за тебя, потому что любит, - его палец ткнул юношу в грудь, - это чувство не дает ей двигаться дальше, оно замедляет ее перерождение, причиняя боль, ибо никто не может долго оставаться нейтралом. В этом промежуточном состоянии все что у тебя осталось от сердца и души бесконечно ноет, каждую секунду обливаясь теплой, багряной кровью. - И тому причиной я? - Сегодня она разберется со светловолосым красавчиком и останешься только ты. - У нее еще есть возлюбленный. - Насколько я знаю он проблема временная, а вот ты долгосрочная. Ты единственное, что заставляет ее держаться за свою человечность, и мне это не нравится. Она удивительный проклятый цветок, который посадили в раю, но взрос он в аду. Если не уберешься с дороги, я найду способ, чтобы тебя убрать, ибо ничто не должно мешать ее превращению. - Вы безумны, - пятясь, произнес полукровка, не сводя глаз с пожилого мужчины. - Все мы отчасти безумцы, и в этом наша сила. Старинные часы пробили семь часов утра, демоница уже сидела на кровати в ожидании этих заветных семи ударов. Сквозь чуть приоткрытое окно были слышны звуки шевелившейся жизни. Город пробуждался. Сегодня было двадцать пятое декабря, рождество, день, когда все началось. Ровно год назад темноволосая красавица сделала решительный шаг, который приподнял занавес на сцене и сегодня ей предстояло сделать еще один, именно тот, который опустит его навсегда. Касуми сидела на своей кровати и ее грудь тяжело вздымалась. Поднявшись на ноги, девушка покачнулась от неожиданной слабости. Ее коленки подогнулись и Сато с грохотом и тихим вскриком свалилась на пол, больно ударившись ладонями. Перед глазами все потемнело, и темноволосая красавица испуганно начала шарить руками п полу. Звуки окружающего мира пропали, и в голове стучало только тяжелое дыхание.

Вдох-выдох-вдох-выдох

Замерев на некоторое время, демоница слушала свое шумное дыхание, сопровождающееся заглушенными и едва слышными ударами быстро бьющегося сердца. Когда мир снова начал приобретать свои очертания и тьма потихоньку отступала, Сато почувствовала облегчение. Это еще раз доказывает, что даже кромешный мрак не может существовать без света. Потому что если бы не было второго, то никто бы не смог называть первое тьмой. Все познается в сравнении, так что нет абсолютно черного и белого, есть только высшие точки его проявление, и сегодня они встретятся и начнётся битва, из которого только один выйдет победителем. Вопрос лишь в том, какой ценой ему дастся эта победа. Дверь квартиры отворилась и на пороге появился усталый, но взбудораженный Такеши. Увидев сестру на полу, он тут же кинулся к ней, и усадил на кровать. Ее руки были холодней обычного, а и все ее тело было каким-то вялым. - Что-то случилось? Ты плохо себя чувствуешь? Демоница подняла на юношу свои кремнистые глаза и Такеши понял, что все его опасения были пустым, бессмысленным звуком. В омуте этих туманных глаз с неистовой силой клубился туман и среди его тугих лент можно было увидеть пугающую решимость. С такой обычно смотрят те, которые уже решились на что-то и знают, что им некуда отступать. - Все в порядке, - отозвалась девушка, - просто легкое волнение и не удивительно, что оно на мне так сказывается. - На твоем месте любой бы волновался. Спешу тебя обрадовать, что я все сделал в лучшем виде, - его губы растянулись в улыбке. - Благодарю. Темноволосая красавица подалась вперед и ее руки, словно цепкие лозы терновника, обвили шею юноши. - Я знала, что могу на тебя положиться. Ты - якорь, за который я держусь. Я отдам тебе всю свою человечность, которую мне пока помогает сохранять Имаи. Слабое тепло, которое излучает его тело, становится моим, а теперь и твоим. Я не могу позволить тебе почувствовать то, насколько я близка к грани. Такеши обнял сестру в ответ, чувствуя едва исходящее от нее тепло. И в этот миг его пронзила леденящая душу мысль, от которой он так долго и бессознательно бежал. С каждым новым днем, который приближал ее к завершению плана, ее тело становилось все холоднее и от девушки начинало веять могильным холодом. - Нам пор идти, я хочу пройтись не спеша. Сато поднялась на ноги и уже уверенным шагом пошла в сторону двери, которая осталась приоткрытой. - Ты идешь? Темноволосая красавица обернулась к младшему брату, который все также продолжал стоять на коленях около места, где она сидела. Ее темные брови нахмурились, но она ничего не сказала, а просто остановилась на пороге и принялась ждать. Полукровка медлил. Если он поднимется с колен сейчас, это будет означать, что юноша позволит сестре потерять человеческое тепло, которое у нее осталось. Он как будто даст негласное разрешение на то, чтобы она сделала еще один большой шаг по направлению к мраку. Но отпустить ее одну, казалось ему еще большей ошибкой, поэтому Такеши поднялся и подошел к сестре. Он должен был быть рядом, когда все случиться. - Позволите сопровождать вас? Касуми улыбнулась и позволила взять юноше ее под руку. - Я рада, что мы отправляемся в этот путь вместе. И они перешагнули порог.