Пиковая Дама

Бесцельно бродя по улицам города, сумрачная колдунья отдавалась во власть толпы. Та несла ее по каменным венам, открывая прежде неизведанные места. Всеми силами Касуми пыталась познать прежде неведанное ей умиротворение в шуме. Находясь посреди бушующего моря людей, она умела оставаться в полнейшем одиночестве, наедине со своими туманными мыслями, которые оплетали ее тело и разум, оберегая от грязи, раскинувшегося у ее ног мира людей. Толстый, исписанный блокнот не покидал рук демоницы, с каждой новой прогулкой и минувшим днем лета, испещряясь все новыми записями, которые рано или поздно должны были преобразить мир. Спрятавшись в тени раскидистых ветвей, девушка сняла кофту и закинула ее в рюкзак. Мысленно осыпав лето проклятиями, Сато забрала смольные локоны в высокий хвост и сделала большой глоток воды из бутылки. Вода оказалась теплой, и девушка скривилась от противного ощущения. Стоявшая на улице жара, медленно и мучительно убивала юную демоницу, которая отчаянно пыталась спастись в тени. С момента перерождения прошло уже пару месяцев, и Касуми чувствовала себя лучше любого человека на этой планете. Все переживания и муки совести исчезли, ее больше ничего не волновало, кроме способов достижения поставленной цели. Днями напролет новоиспеченная королева ночи искала пути осуществления своего чудовищного плана, в котором она видела спасение для мира, убиваемого жалким человечеством. Опустившись на траву, демоница раскрыла блокнот и принялась записывать в него неожиданно пришедшую ей мысль в голову. С каждым днем я все сильнее убеждаюсь, что переделать существующий мир невозможно. Мне остается только разрушить его, и построить на руинах старого что-то совершенно новое, ужасное в своей рожденной из пепла прекрасности. Но меня все мучает вопрос, он никак не отпускает меня, будет ли стоить мой мир хоть гроша, если будет построен на крови? Что это за такой новый мир, где детские слезы смешивались со сладостной багряной жидкостью? Сонно потянувшись, Касуми улеглась на траву и, прикрыв глаза, прислушалась к голосам вокруг нее. Тени приглушенно шептали, подталкивая ее к действиям, но темноволосая красавица прекрасно знала, что время еще не пришло. Несмотря на всю свою гениальность, Сато каждое утро неустанно повторяла себе, смотря на свое отражение в зеркале, что не стоит недооценивать своих врагов и что никогда не стоит переставать совершенствоваться. Пока у нее было много времени, чтобы разработать концепцию идеального государства, над которой она долго и кропотливо работала. Каждый раз узнавая нечто новое, изучая историю древней Греции, Персии, Египта, Римской Империи, варварских государств, Сато черпала из каждой эпохи и государства нечто, что могло бы помочь ей сотворить идеальный аппарат государственного управления. Учась на ошибках прошлого, Сато пыталась избежать их в настоящем. Ей нужно было так много сделать, но времени пока было предостаточно и демоница умело им пользовалась, при этом не забывая, что нужно отдыхать и давать мысли лететь вперед, ничем ее не сдерживая. — Я смотрю жара убивает тебя. — Ты опоздал. — Прошу прощения, но ты прекрасно знаешь, что у меня тренировки. — Ну что за прегадкий вид спорта этот ваш баскетбол? Касуми слышала, как юноша скинул спортивную сумку со своего плеча и опустился рядом с ней на траву. В следующее мгновение его губы накрыли ее, и демоница подалась вперед, углубляя поцелуй. Оторвавшись от лиловых губ, Сейдзюро скользнул взглядом по белоснежному изгибу открытой шеи и отстранился. Приподнявшись на локтях, сумрачная колдунья распахнула глаза и взглянула на юношу с пламенными кудрями, который усмехаясь смотрел на нее сверху вниз. — Малина, — протянул баскетболист, облизнув губы, — мне нравится. — Я рада, — улыбнулась Сато, — какой вкус в следующий раз взять? — Черника. — Я тоже по ней соскучилась. Чувствуя на своей коже хищный взгляд темных бархатных глаз, отдающих в красноту, юная королева недовольно нахмурила брови. — Сколько раз мне еще придется повторять, чтобы когда ты рядом со мной, то снимал эти дурацкие линзы? Снова опустившись на траву, демоница прикрыла глаза, не желая видеть Сейдзюро, пока один из его глаз был прикрыт искусной ложью. Ей нравилось смотреть в два совершенно разных проявления души, это чувство растерянности, которое сразу накатывало на нее, было непревзойдённым. — А теперь? Девушка взглянула на Акаси, и на нее смотрел один тёмно-карий глаз, в которым казалось можно было уловить красные огоньки, а другой был наполнен сладким медом. Сато довольно улыбнулась и приняла сидячее положение, устраиваясь поудобнее. — Вот теперь можно играть. Сейдзюро достал деревянную доску, и они вдвоем начали расставлять фигуры. — Так ты подумала насчет передачи власти в своем королевстве? — Это весьма сложный вопрос, — отозвалась девушка, ставя генерала на свое место, — единоличная власть хороша, когда во главе стоит сильный лидер, но если наследник будет сущим глупцом, то она не приведет ни к чему хорошему. Порой у великих людей рождаются выродки, и как их не обучай, хорошими правителями они не станут. — Тогда стоит создать совещательный орган при правителе, который бы направлял его. Когда все фигуры были расставлены по своим местам, Акаси сделал свой ход, на что Касуми незамедлительно сделала свой, заставив юношу задуматься над следующим. — А если наследник окажется самодуром? — Ну тогда… — Я же говорю, — тяжело выдохнула Сато, — слишком велика воля случая. Ну вот будет у нас этот совещательный орган, не имеющей никакой власти в своих руках. Да этот капризный ребенок даже прислушиваться к ним не будет, сошлет куда-нибудь, если не казнит, вот и все дела. — Тогда надо наделить их властью. — Весьма предсказуемо, но… Демоница замолчала раздумывая над следующим шагом, но тут она вновь вернулась в беседу, параллельно, просчитывая ходы наперед и выбирая наиболее выигрышную и менее рискованную стратегию. — Наделяя их властью, мы ущемляем короля, и кто скажет мне, что они не предадут его или не сместят, посчитав, что он не может управлять страной. — Не хочешь сделать, как в Римской Империи? — Ты про усыновление? — Да. — Это довольно заманчиво, — прикусила нижнюю губу в размышлениях Касуми, — но знаешь, несмотря на все мое желание спасти этот мир, я раз за разом проигрываю сражение своему тщеславию. Как бы не заставляла себя, все никак не могу смириться с мыслью, что власть перейдёт к созданию, в котором не будет моей крови. — И что ты тогда планируешь делать? — Воспитание. — Поясни. — Все кроется в нем. Надо лишь правильно воспитать одно поколение, завладеть их юными умами и сделать так, чтобы они не видели ничего лучше, чем служить на благо своего государства. — Но что им тогда помешает посчитать, что новый правитель угроза их государству? — Отличный вопрос, — заулыбалась Сато, — нет, что ты так на меня смотришь? Я сказала эту похвалу без всякого сарказма. Действительно хороший вопрос. Я внушу им еще одну замечательную мысль. Сейдзюро уловил порыв девушки, и в следующее мгновение Касуми приподнялась и подалась вперед. Скользнув к нему, демоница склонилась к уху юноши и осторожно прошептала. — Lʼetat — cʼest moi. — Я польщен твоим столь хорошем мнением обо мне, но я не знаю французского. — Государство — это я. — Я должен был догадаться с твоей нездоровой любовью ко всему французскому, что это будет Король-солнце. Касуми победоносно улыбнулась и поцеловала юношу в щеку. Опустившись на свое место, девушка растеряно взглянула на деревянную доску, фигуры на которой теперь лежали в полнейшем беспорядке. — Ты смешала все фигуры. — Прости. — Не думай, что я не заметил, ты сделала это, потому что проигрывала. — У тебя нет никаких доказательств, только твои слова, а они ничего не стоят. Сейдзюро хмыкнул, но ничего не сказал в ответ. А что он мог? Сказать что-то поперек владычицы ночи было не самое легкое дело, да и он собственно не хотел. Ему нравились их отношения, легкие, ни к чему не обязывающие. Она была для него скорее предметом изучения, нежели любви, но пару вещей юноша знал определённо: Касуми имела над ним власть, и она была самым прекрасным созданием, которое он встречал в своей жизни. В ней не было привитой большинству человеческих девушек модели мышления, ее сознание было лишено рамок. Акаси невольно скользил взглядом по сумрачной колдунье, которая мирно лежала прям перед ним, совершенно ничего не боясь. Из-за странной белизны ее кожи, казалось, будто она окутана туманными шелками звезд, а небольшие капельки пота, выступившие на лбу, походили на медовую росу. Изредка Касуми облизывала сухие губы, показывая небольшие клыки. Она так и лежала перед ним, похожая на призрака в естественных цветах, усыпанная золотистой пылью и с разбросанными в беспорядке по угловатым плечам смольными локонами. Ее красота в этот миг могла спорить с чудным ананасовым ароматом, витавшем в воздухе. Касуми напоминала прекрасную нимфу тени в златом одеянии из солнечных лучей. Акаси невольно улыбнулся, сам не понимая, чем больше он восхищался ее внешностью или прелестными темными мыслями, витающим в ее голове. Склонившись, юноша нежно коснулся ее губ, и сквозь поцелуй, он почувствовал, как она улыбнулась, обвивая его шею своими тонкими руками. — Мы идем сегодня в кино? — А ты хочешь? — Уже как-то не очень. — Ну и отлично, потому что я с утра сходила на фильм, который ты хотел посмотреть. — Ты невыносима. — Признай уже что тебе нравится эта моя черта, а я наконец вслух скажу, что ты один из немногих чье общество мне непротивно. Акаси усмехнулся и лёгким движем руки убрал смольный локон с ее лица. — И почему же? — Ты чертовски хорошо целуешься. Сейдзюро не смог удержать смешок и отвернулся, не в силах продолжать смотреть на хитрую улыбку на лице демоницы. — Ну да, и это совершенно не связано с тем, что только со мной ты можешь не скрываться и быть той, в кого превратилась. И обсуждать свои планы по захвату мира и строительству нового, идеального королевства. — Нет, — качнула головой Сато, — это только из-за того, что ты умопомрачительно целуешься, а все остальное это лишь приятное дополнение. Купишь мне мороженое? Акаси с готовностью поднялся на ноги и протянул темноволосой красавице руку. Касуми ухватилась за нее, и юноша рывком поднял ее. Схватив спортивную сумку, он не спеша направился в сторону выхода из городского парка, в котором они пытались найти спасение в прохладе. Демоница подхватила рюкзак и направилась следом за Сейдзюро. Они вышли на тротуар, и юноша попытался взять ее за руку, но королева ночи ловко вывернулась и качнула головой. — Ладно, не хочешь, как хочешь. — Ты же прекрасно знаешь, что я этого не люблю. — Да-да. — Вон! — подпрыгнула на месте Сато, — вон лавка, там продается мороженое с киви! Пойдем быстрее. Вопреки своим словам, сумрачная колдунья ухватила Акаси за руку и потянула в сторону прилавка, за которым стоял довольно грузный мужчина, с которого стекали целые водопады соленого пота, от вида которых подташнивало. Сейдзюро с тщательно скрываемым омерзением подошел к мороженщику и протянул купюру. — Будьте добры одно шоколадное и одно с киви. — Конечно. — Шоколадное? — удивленно взметнула темные брови Касуми, — так предсказуемо. Ты совершенно лишен полета мысли и воображения. — Полеты мысли в чем? В выборе мороженного? — Гений должен быть во всем, — изящно взмахнула рукой демоница, — даже в носках. Акаси посмотрел вниз и увидел, как из кед выглядывают белоснежные носки с крохотным изображением киви. На губах юноши взыграла улыбка, и он безнадежно развел руками в стороны, признавая, что она снова выиграла. Сато с удивительно наигранной благодарностью приняла протянутое ей мороженное и растянула губы в безжизненной улыбке. — Спасибо. Когда они отошли на почтительное расстояние, Сейдзюро взглянул на идущую рядом демоницу. — А где же вечное «благодарю»? — Оно слишком длинное, и он его совершенно не заслуживает. — Потому что он обычный мороженщик? — Потому что он довольствуется тем, что имеет и не стремится получить большее. Ведь наверняка он способен ухватить куда заманчивее обшарпанного прилавка. — Но может быть ему хорошо так? Не всем же звезды с неба хватать. — В чем-то ты определённо прав. Я всегда стараюсь подкрепить каждое свое слово определённой мыслью, но неужели я не могу сделать что-то просто потому что мне так захотелось? — Если собираешься быть правителем, то обязательно. — Но я ведь пока не он. Значит мне можно? — Думаю да. — Тогда у меня просто сорвалось «спасибо». Касуми качнула головой, и они молча продолжили свою прогулку. Ей нравилось проводить время с Сейдзюро, он был достаточно умен, чтобы вести с ним заманчивые беседы, но слишком самонадеян, чтобы представлять из себя какую-то серьезную опасность. Именно поэтому после того, как человек внутри нее окончательно растворился среди тьмы, Сато не долго думая решила обратиться к нему, чтобы хоть как-то скрасить свое одиночество. Да и ей нужен был кто-то, с кем можно было бы обсудить формирующуюся идеальную форму управления грядущего государства. Королеве ночи нужен был человек, чтобы понять где у нее промахи, нужен был именно человек, ведь именно для людей работала на износ сумрачная колдунья. Все зиждится на преданности. Если в меня не будут верить, то грош цена всем стараниям и потраченному времени. Акаси был бы неплохой правой рукой. Женщине всегда легче управлять мужчинами, достаточно подарить им легкий намек на не безразличность, и они уже с горящими глазами ерзают у ног, думая, что рано или поздно им все-таки что-то перепадет. Но я не из тех, кто любит делиться. Да и если что от Акаси можно будет легко избавиться, благо у меня теперь нет этих пресловутых привязанностей. Чтобы стать сильным правителем дорогие сердцу люди вовсе не нужны, они только мешают. Семья — это слабость. Идя по улицам города, демоница всматривалась в лица людей. Из-за плохого зрения ей приходилось щуриться и прохожие в ответ начинали вглядываться в нее, изучая резковатые черты лица, ничуть не лишённые туманного очарования. Бродя по каменным венам, Сато подмечала множество деталей, и зачастую они с Акаси останавливались где-то, то попросту стоя, то садясь где-нибудь, Касуми раскрывала свой блокнот и зарисовывала зацепившие ее внимание картины будничной жизни. Да, в грядущем я планирую сделать Такеши своей ключевой фигурой, которая завоюет любовь народа и этот скот пойдет за ним. Меня они будут ненавидеть, а его боготворить, но в итоге именно я добьюсь того, чего желала с самого начала. Я подарю этому миру и человечеству второй шанс, которого последние вовсе не заслуживают. Конечно, не все. Кто-то среди них имеет все права на новую попытку, но как я уже когда-то говорила всегда будут изгои системы. Всегда будет сопутствующий ущерб, но ничего, если морально-нравственным устоям можно было приносить эти жертвы, то и мне будет дозволено. Да и собственно, кто запретит мне это сделать? Они могут попробовать. Я только за. Именно в противостоянии рождается истина, и если я выйду из этой схватки достойно, то это неким образом подкрепит мои действия, и все они будут чуть тише роптать в моем направлении. Идя по улице, Касуми скользила взглядом по каменным строениям, по прохожим, которые казались настолько похожими своей незначительностью, которую они привносили в ее жизнь, но в тоже время и значимость, ведь именно ради них она изменила свою жизнь и в какой-то степени принесла свою душу на алтарь. Никто из них меня не знает. Никто из них сейчас даже не догадывается, кто проходит мимо них. И самое удивительное то, что когда мое имя прогремит на весь мир, они даже не вспомнят и не будут знать, что возможно стояли на светофоре с таким великим человеком, как я. На лице темноволосой красавицы возникла легкая, но радостная улыбка, и Сато смотрела на прохожих с толикой немого, но явственного превосходства. Но люди этого попросту не замечали, они видели только слегка приподнятые губы невероятно красивой девушки, которая шла им навстречу. И они отвечали улыбками, которые невероятно забавляли Касуми и поднимали ей настроение, теша самолюбие. Неожиданно девушка остановилась и вынырнула из вязкого омута своих мыслей. Акаси чуть было не врезался в нее, но во время успел остановиться. — Куда ты смотришь? — Приглядись чуть получше и в толпе ты узришь знакомого. Сейдзюро вгляделся в мельтешащиеся перед ним лица, и тут он сумел разглядеть знакомую копну светлых волос и обворожительную улыбку, которая сверкала ярче солнца на снегу. Цепкий взор юноши проскользнул чуть дальше и увидел стоящую подле Кисэ девушку. — Кто это рядом с ним? — Его новая девушка, Аврора, — отозвалась Сато. — Аврора? — Красивое имя не правда ли? — склонила голову на бок демоница, — с латыни переводится, как заря. Как думаешь она сможет стать зарей его жизни, которая погубит все мрачные воспоминания обо мне? — Боишься, что она уничтожит твое наследие? — Я не хочу, чтобы все мои усилия пошли насмарку, он никогда не должен забыть, что люди — это не только сплошные смех, я хочу, чтобы он понял, что порой улыбка может превратиться в оскал. — Не забудет. — Почему? — Потому что никогда не сможет забыть тебя. Ты его до сих пор любишь? — Я не помню, что значит любить. И не задавай мне впредь этих глупых вопросов. — Ладно, ешь свое мороженое, — резко отозвался Акаси, — О! Они нас заметили. Будем играть влюбленных или ты тоже забыла, как это делается? — Да мне как-то плевать, что он подумает. Один вид нас вместе подарит ему множество мыслей, не стоит лишать его мучительной ночи непонимания. Касуми ловко извернулась и, ухватившись за плечо Сейдзюро, подпрыгнула и села на ограждение. Свесив ноги, сумрачная колдунья скользила взглядом по плавным чертам лица принцессы, чьи волосы рассыпались чистым золотом по ее покатым плечам, покрытым тонкой тканью белоснежной накидки. Теплый взгляд карих глаз с любовью смотрел на стоящего пред ней баскетболиста, который о чем-то с воодушевлением рассказывал. Ничто не дрогнуло внутри Сато при виде Рета, она только молча отметила про себя, что тот был невероятно красив. — Что ты ее все глазами пожираешь? — Любуюсь, — отозвалась демоница, — она красивая. — Ты куда красивее, чем она. — Не-не, — отрицательно покачала головой Сато, — нашу красоту нельзя сравнивать. Это как решать, что лучше Солнце или Луна. Ее красота она теплая, сладкая, похожая на сочный бархатный персик, впитавший в себя золотистость одурманивающего солнечного зарева. Я же… — она призадумалась, подняв глаза к небу, — моя красота холодна, она безупречная, но неживая, лишенная того самого живого трепета, к которому с жаждой льнет человек. — Ну тут уже зависит от самого человека. — Ты прав, но скажи мне честно, — кремнистые глаза обратились к Сейдзюро, — кого бы из нас ты хотел видеть приходя домой уставший после тяжелой работы? Меня с отчужденным лицом к твоим горестям или Аврору? Такую мягкую, теплую, нежную, которая пригреет и приласкает, заботливо снимет пиджак, накормит, выслушает, постарается понять? И не смей мне говорить, что ты бы выбрал меня, ибо тогда ты мне нагло соврешь в лицо. — Тебя. — Хорош лжец. Касуми спрыгнула с бортика и отряхнулась. Напоследок демоница еще раз взглянула на девушку, и внезапно позади Авроры солнечные лучи полыхнули огнем и увенчали ее чудную головку золотистым ореолом. — Она похожа на ангела. Сумрачная колдунья направилась прочь от счастливой влюбленной парочки, при виде которых уже начинало немного подташнивать. Ибо в Авроре было нечто трепетно золотистое, которое притягивало к ней взгляды окружающих, но Сато в ней больше всего нравились эти чудные пшеничные локоны. На вид они казались пышными и мягкими. — У них будут замечательные дети, — обронила демоница. — Что? — поперхнулся Акаси, — дети? Думаешь у них до этого дойдет? — А почему бы и нет? — наивно взметнула на него глаза Касуми. — Ну им по семнадцать. — Ну и…? До совершеннолетия остался год, а то и меньше, — она равнодушно пожала плечами, — так почему ты решил, что они не могут завести детей? — Понимаешь, — неловко протянул Сейдзюро, — обычно люди не кидаются сразу заводить детей, как только им исполняется восемнадцать. Сначала проходит несколько лет, ну так лет пять и семь. Потом возможно они вступают в брак, где уже и должны в лучшем случае появляться дети. — Благодарю, но я ознакомлена с типичной схемой жизни человеческой особи. Не стоило мне ее описывать. Я просто сказала, что у них будут прехорошенькие детишки, если они захотят их завести. Такие чудные и омерзительные. — Я должен был догадаться, что ты не любишь детей. — Терпеть не могу эти сопливые комки человеческой плоти, — ее передернуло от отвращения. Они присели на лавку, и девушка подтянула ноги, обхватив колени руками. Я тоже когда-то была плодом любви. Как иронично не так ли? Самое прекрасное чувство на земле породило монстра. Все мы дети одной любви. Бесспорно до ужаса красивой, но вот только любовь, от которой была рождена я, уже мертва. Я плод мертвой любви. Может именно поэтому я столь чудовищно сильный монстр? — Почему ты не хочешь перевестись в мою школу? — прервал ее мысли Акаси, — или тебе нужно лицезреть Рета каждый день? — Старшая школа Кайдзё — мое маленькое королевство, в котором я уже все знаю и где меня точно снова выберут президентом, — протянула в ответ темноволосая красавица, — не вижу смысла рисковать в неизведанных мне землях тем более на закате своего ничтожного могущества. — Что изменится в наших отношения с приходом осени? — Думаю что ничего, — дернула плечами Сато, вглядываясь в ломанную линию горизонта, — мне нравится говорить с тобой. Да и я тут решила, что ты станешь моей правой рукой, когда я устрою Ад кромешный на земле.