Пиковая Дама

Касуми повернула ключ, послышался характерный щелчок, а затем дверь отворилась, и девушка спокойно зашла внутрь. Стоило ей переступить порог, как на нее тут же обрушился ужасный, сбивающий с ног шквал ликований. Лицо темноволосой красавцы исказилось, но она тут же нацепила на свои сладострастные губы приторную, обворожительную улыбку, перед которой падали ниц не только сердца людей, но и целые мрачные королевства. — Я дома, мои дорогие зверушки, — тихо приговаривала демоница, — я дома, мои дорогие подданные. Девушка изящно взмахнула рукой, приветствуя орды теней, которые колыхались около ее ног, подобно волнам бушующего океана. Обезображенные, но прекрасные в своем уродстве они не были похожи друг на друга, рваные и обугленные, отвратительные на вид, но бесконечно преданные, пока их предводитель не проявит роковой слабости. Ах, вы мои хорошие зверушки, ликуйте во всю глотку, ликуйте, пока не раздерете ее во имя меня! Ведь я ваша Королева, Владычица Ночи, Темноты и Беспробудного Мрака. Ее подданные были похожи на зверей, которые выбирали самого сильного вожака, того, рядом с которым они чувствовали себя под защитой. Но стоило лидеру дать слабину, как его собственная стая пожирала его. Впрочем, они ничем не отличались от славного рода людей. Сбросив верхнюю одежду, девушка прошла на кухню, и темные волны расступались перед ней, словно соленые воды перед Моисеем. — Подайте мне лимон. Позади послышалась ужасная возня, что-то разбилось, но в следующее мгновение в протянутую руку Сато был вложен желтый фрукт. Девушка с завидной ловкостью разделала его и выжила добрую половину в чашку. Каждой Империи нужен достойный преемник, и грош цена тому правителю, который не позаботился о своем Детище. Рано или поздно все в землю лягут, все прахом будет. И я не исключение в этом правиле, увы, в этот раз я законопослушный, вынужденный его последователь. Александр Македонский, что за чудный был человек, полководец, которому не было равных, но царек из него вышел никудышный. Как можно было не позаботиться о огромной империи, которую он создал? Скажете мне, что он не собирался умирать так рано, да кого это собственно заботит? Будь он настолько гениальным, как о нем говорят, у прекрасного Александра был бы план по сохранению своей только новорожденной Империи. Хотя, о чем это я тут разглагольствую. Порицаю Македонского, но в то же время слепо прославляю Цезаря, который был глух к заговору, шептавшемуся прямо за его спиной. Стоило испустить Великому Александру дух, как все, что он построил рухнуло в одночасье, а все его друзья перегрызлись меж собой, воюя за остатки империи, которую он состряпал мановением своей царственной руки. Темноволосая красавица неосознанно взмахнула рукой и внимательно поглядела вслед своим бледным пальцам, изогнувшимся в немом, зловещем танце. Тени тот час кинулись исполнять пожелание своей владычицы. Перед ней в древнем величии ушедших в прошлое веков возник Александр. На его некогда золотые кудри опустился черный пепел, а искрящиеся жизнью глаза были затуманены веками холодной смерти. Погибший в расцвете своей пылкой юности, он был прекрасен. Прославленный полководец поклонился и протянул Сато руку, приглашая на танец. — Я бы, конечно, предпочла Цезаря, — протянула демоница, с укором смотря на своих поданных, в испуге забившихся в дальний угол, — но раз Вы настаиваете. Касуми вложила руку в широкую, посмуглевшую ладонь Македонского и вспорхнула с дивана. Они кружились под мерный ропот теней, с изяществом огибая журнальный столик. Внезапно позади раздался привлекающий к себе внимание кашель. Танец оборвался, и сумрачная колдунья обернулась. В сияющем величии своего гения перед ней стоял Гай Юлий Цезарь, и слава его пробивалась сквозь мутную пелену времени, позволяя сверкать неповторимым мерцанием звезд. — Так-то куда лучше. Царь Македонии покорно отступил, уступая место пожизненному римскому диктатору. Рука консула трепетно опустилась на осиную талию демоницы. По его губам скользнула улыбка создания, в чьих руках была грандиозная власть, и их танец начался. Подол сумрачного платья колдуньи мерно колыхался в такт их движениям. Темные, словно угли, глаза сверкали звездами, и их танец продолжался, пока Сато не удалось вырваться из их чарующего плена. Касуми отступила на шаг назад, и ее рука выскользнула из ладони Цезаря. Улыбнувшись на прощание, величие прошлого растворилось в туманной дымке ее грядущего безумия. Тени осторожно выступили, с боязнью смотря на свою королеву, которая спокойно восседала на невидимом троне. С замиранием своих крохотных, черствых сосудов, отдалено напоминавших сердца, они подползли к ее ногам и взглянули. Девушка тяжело выдохнула и наконец обратила на них внимание. — Вы позабавили меня, — произнесла Сато, — продолжайте в том же духе и глядишь я вас и не съем. Касуми протянула руку и вопреки ожиданиям подданных, ласково погладила одну из теней по голове. Отпив большой глоток горячего, ароматного чая, девушка вернула свое внимание неотложному делу, которое полностью занимало ее разум. Перед ней на письменном столе лежало пару желтоватых папок с личными делами учеников старшей школы Кайдзе. Кремнистые глаза прытким взглядом вновь скользнули по лицам кандидатов, но потом девушка перевела взгляд на дно чашки. Чаинки кружились в неповторимом теплом танце, и мысли Сато идентично повторяли их движения. Могут ли сильные мира сего позволить себе такую роскошь, как дружба? Или же это удел нищих и слабых? Александр всю свою жизнь сражался бок о бок со своими друзьями, которые готовы были отдать за него жизнь, но стоило Великому Александру Македонскому отойти в мир иной, как они тут же убили его единственного сына и жену, и начали безжалостно делить созданную им Империю. Из этого следует лишь один вывод. У таких как я, не может быть друзей. Никому нельзя доверять. Ее мысли оборвал внезапный стук в дверь. Сато нехотя поднялась на ноги, и перед ней на пороге возник Сейджуро. Девушка тяжело выдохнула и окинула юношу пристальным, изучающим взглядом. Почему ты мне нужен? Из-за твоего ума или же на самом деле весь секрет кроется в твоих огненных волосах? — Зачем ты пришел? — Думал, что ты захочешь провести со мной время. — Тебе не нужно думать, пока я тебя об этом не попрошу, — отозвалась темноволосая красавица, но отошла в сторону, позволяя юноше войти, — но раз ты пришел, то у меня есть к тебе разговор. — А вот это уже намного интересней. — Но не для тебя, — прошептала ему вдогонку Сато, злобно сверкнув глазами. Касуми спокойно подождала пока Акаси пройдет внутрь, пока зайдет в гостиную и усядется на диван. Облокотившись на дверной косяк, демоница с упоением наблюдала за его плавными движениями, его мерное дыхание успокаивало разразившуюся бурю внутри нее. — Ты ищешь новую жертву? — непонимающе поднял на нее глаза юноша, — я думал, что тебе хватает меня в качестве игрушки, или я уже не достаточно хорош собой? — Меня с детства приучили иметь одну любимую игрушку, так что не переживай, — темноволосая красавица неопределенно дернула плечами, — ты до сих пор моя любимая безделушка. — Тогда кто эти все юноши? — Мои наследники. — Ты ищешь преемника? — вздернул рыжими бровями Акаси. — Да, мне нужен тот, кому я смогу передать власть. Не гоже оставлять владения после своего уходе без присмотра. Я так не поступлю с тем, что помогало мне выживать все это время, мне нужно передать место, где я находила приют и тишину, в надежные руки. — У тебя трое кандидатов, на ком ты в итоге остановилась? — Думаю выбрать первогодку, из него еще можно слепить что-то годное. — Ты всегда любила играть с разумами, — он довольно улыбнулся, — и что ты планируешь из него создать? Нечто подобное себе? — Нет, — качнула головой девушка, отпивая очередной большой глоток горячего чая, — нечто более совершенное. Он будет иной копией меня, внутрь него я помещу свет. Чудесный, прекрасный, теплый свет, который нужен будет ему, чтобы управлять людьми. Темноволосая красавица поставила чашку на журнальный столик, и присела рядом с Сейджуро. Рука юноши незамедлительно и властно опустилась на талию Сато. Демоница прильнула к нему и откинулась голову назад, она терпела его власть, пока та не докучала ей. Было забавно наблюдать, как созданная ею иллюзия затмевает ему глаза. Мужчины… ну вот что с вас взять? Ваше раздутое самолюбие? Еще более раздувшееся самомнение? Желание все и постоянно контролировать? Как же вы жалки в своей отчаянной попытке сохранить за собой мнимое превосходство, которое женщина однажды вам великодушно подарила. Прошло столько столетий, а вы до сих пор ничего и не поняли. Акаси внимательно изучал дела учеников старшей школы Кайдзё, неожиданно юноша почувствовал, как к его горлу прильнула холодная сталь. — Касуми? Рыжеволосый баскетболист опустил глаза и увидела, как в руках Сато блеснул нож. Огромный, кухонный и только что наточенный. По ее губам пробежала ухмылка, недобрая, злобная и дрожащая от гнева. В этот раз темноволосая красавица даже не старалась сдерживать свои эмоции. Ее рука дрожала от напряжения, все ее тело тряслось. — Зачем ты это сделал? — Сделал что? — Не отпирайся, — гневно прошептала демоница, — ты знаешь о чем я говорю. Отвечай! Касуми сильнее надавила на горло юноши. Акаси нервно сглотнул, чувствуя, как лезвие опасно начинает врезаться в нежную плоть. — Да, эти фотографии сделал я. — Ты кажется неверно понял мой вопрос, я прекрасно знаю, что эти фотографии сделал ты. Мне нужен другой ответ. Сумрачная колдунья, ловко извернувшись, лишь на долю секунды оторвала лезвие от горла Акаси. Придавив юношу к мягким подушкам дивана, Сато навалилась на него всем весом своего щуплого тела и несильно полоснула Сейджуро по щеке, оставив неглубокую царапину. Только дай мне повод посильнее показать свои намерения, и я с удовольствием всажу этот клинок тебе в щеку по самую рукоять. — Зачем?! — Да не зачем собственно, — спокойно пожал плечами юноша, — я тебе скажу лишь одно, — кончиками пальцев он отвел лезвие в сторону, — не ты здесь одна любишь играть. Сейджуро лежал и смотрел на нависшее над ним белоснежное лицо Касуми. Как и в день их первой встречи оно было безупречным. Приятный овал лица с чудными строгими чертами, высеченными из мрамора. Большие, кремнистые глаза смотрели с гневными нотками, но как же они были прекрасны в своей холодной, лютой ненависти, которая кружилась в ее загадочном тумане. Смольные локоны шелковыми прядями ниспадали на лицо юноши, приятно щекоча кожу с крохотными рыжими веснушками. Странно, но он совсем не боялся ее, словно что-то внутри мешало ему поверить в остроту ножа, приставленного к его горлу. Время шло, и гнев в глазах демоницы угасал, пока полностью не растворился. Касуми тяжело выдохнула и приняла сидячее положение, отложив нож в сторону. — Больше так не делай, — строго качнула головой демоница, — найди себе свою игрушку, а мои не трогай. — Но разве она тебе больше не нужна? — Он мой раз и навсегда, — твердо проговорила Сато. — Навеки вечные? — Именно. Темноволосая красавица поднялась на ноги и жестом пригласила Акаси тоже встать. — Тебе пора. — Мы даже кино не посмотрим? — Нет, не хочу тебя видеть в ближайшее время. — Неужели я тебя разозлил? — Ты меня достал. Уходи. Сейджуро поднялся на ноги и направился к двери, чувствуя на себе ее пристальный, прожигающий своей отчужденной от реалий этого мира холодностью взгляд. Пламя внутри нее было синим, пришедшим из самых глубин Геенны, и это манило юношу с волосами, подобному дыханию древнего огня. Он подобно мотыльку летел на осеннее пламя, которое в любой момент готово было опалить его крылья и сжечь. В эти мгновения Акаси до боли в груди напоминал Касуми ее былую саму, вот только стремились они к разному свету, хоть каждый из них и обжигал. — Я у тебя там еду на столе оставил. — Решил заняться благотворительностью? — Нет, я просто решил купить тебе покушать, я же знаю, что отец перестал высылать тебе деньги, как только Такеши уехал в Штаты. — Ничего, у меня остались сбережения, и я работаю по выходным в кафе. — Просто съешь или ты считаешь, что эти низменные потребности не стоят твоего внимания? — Иди уже, — девушка вытолкала его за дверь. — Может погуляем? Касуми слышала, как сзади нервно закопошились тени, их перешёптывание опустилось на ее плечи, она аккуратно повела ими, пытаясь сбросить неприятные ощущения, облачившиеся в отяготившее ее сознание мантию. — Нет, все хорошо, мне надо побыть одной. — Из твоих уст слово «хорошо» звучит как-то особо удручающе и совершенно не убедительно. — Как есть, — равнодушно пожала плечами Сато, — спокойной ночи, Сейджуро. — Добрых снов, Касуми. Темноволосая красавица закрыла дверь и, вернув лицу отчужденный вид, обернулась к своим подданным, которые взволновано и немного озлобленно смотрели на нее исподлобья. — Что вы так на меня глядите? — девушка вопросительно вздернула темные брови, — никуда я от вас не уйду, мне некуда идти. Я всецело ваша. Касуми сидела в своем кабинете, спокойно просматривая бумаги, которые с самого утра неумолимо заваливали ее стол. С какой бы быстротой демоница их не разбирала, те полнились и полнились, медленно, но уверенно превращаясь из небольших холмов в неумолимые горы. Внезапно дверь резко распахнулась и в кабинет ворвался растрёпанный Кисэ. — Ты не можешь постоянно так вероломно врываться в мой кабинет, я все-таки здесь работаю, а не бисером вышиваю. Девушка устало откинулась на спинку кресла и сняла очки в темной оправе. Потерев переносицу, Сато сильной зажмурилась и открыла глаза, увидев, как перед ней забегали разноцветные точки, превратив поверхность мира в зернистую картину неудавшегося художника с раздутым самомнением. — Ты-ты все сделала? — Я разобралась с той, твоей проблемой, — тут же остановила грядущий поток вопросов демоница, — можешь не волноваться на этот счет. Ее фотографии никуда не попадут, ну… — она недобро усмехнулась, — пока ты мне не угрожаешь, не мешаешь и, конечно же, не строишь козни за моей спиной. В первые минуты светловолосый баскетболисты опешил, застыв на месте. Он все еще не мог поверить в то, каким коварным и подлым существом она была. Да и никто не осмеливался судить Кисэ за эту глупую доверчивость, ведь кому бы не было сложно возненавидеть свою первую, искреннюю и всепоглощающую любовь. Скорее всего ему никогда бы не удалось изгладить из памяти тот образ, в который он влюбился. Впрочем, именно это и убило Касуми. Ее никогда не любили. Любили то эфемерное создание, существовавшее в их влюбленном воображении, ей же там не было места, ибо ее мысли рушили красивый мир. А как нам известно, люди не терпят, когда портят их иллюзии. — У тебя есть совесть?! — Когда-то была, но ее вырвали, как и мой свет, мою душу, мое сердце. Мне не оставили ничего и только тьма согласилась принять меня в свое царство. Знаешь, мы не выбираем ту судьбу, которую нам уготовили, мы лишь своими действиями решаем к какому концу мы придем. — Это все отговорки! Ты лишь прикрываешься громкими и красивыми словами! В дверь неловко постучали, оборвав начинающую философскую ссору между некогда связанными прочными канатными нитями сердцами. — Президент? Прошу прощения? Можно? — Конечно, Рета как раз уходил. Не так ли? В дверном проеме показался Акихиро. Касуми тут же скользнула по нему взглядом, и Рета заметил вспыхнувшие искорки хищника, увидевшего свою жертву. Юноша растеряно оглянулся по сторонам, но он ничего не мог поделать. Кто он против сумрачной колдуньи, лишившейся всех чувств и находящей отраду лишь вблизи смерти? Кисэ сокрушительно качнул головой и, золотистые пряди волос упали на его глаза, скрывая их подлое смирение, граничившее со старательно прикрытой трусостью. — Погоди, — с нескрываемой улыбкой превосходства, остановила его Сато, — ты забыл фотографии. — А что толку? Они все равно у тебя уже дома где-то припрятаны. Можешь любоваться сколько тебе угодно. — Было бы время. Ну что ж, удачного учебного дня. Кисэ смирил ее печально-тягучим взглядом и вылетел из кабинета, не в силах больше смотреть на прах своей возлюбленной. — Прошу, проходи, Акихиро, — сделала пригласительный жест рукой темноволосая красавица, — рада, что ты пришел по первому моему зову. — Что это было? — Ничего такого, что заслуживало бы твоего внимания. Боюсь тебе придется видеть нечто подобное довольно часто. — Вы так и не отдали ему фотографии. Касуми взглянула на конверт, застывший в ее руке, и слабо улыбнувшись, кинула его в мусорку. Достав из верхнего ящика своего стола коробок спичек, девушка зажгла одну и кинула ее в мусорное ведро. Кипа скомканных бумаг тут же вспыхнула, и согревающее пламя вырвалось на свободу. — Он прав. А смысл? — она неопределенно дернула плечами, — я сделала достаточно копий, чтобы рано или поздно ими воспользоваться. Ватанабэ стоял пораженный действиями президента, но не осмеливался ничего сказать. Эта хрупкая фигура темноволосой красавицы, стоявшая перед ним, внушала ему странное трепетание и немое, непоколебимое уважение. — Рада, что ты воспользовался моим предложением, и поступил в старшую школу Кайдзё, — губы растянулись в приятной улыбке, — проходи, присаживайся, чай или кофе? — Чай, если можно. — Правильный выбор, — одобрительно кивнула демоница, — кофе у меня даже нет. Ты мне начинаешь нравится больше, чем я предполагала. Юноша зарделся и потупил взгляд в пол, начиная внимательно разглядывать носки своих ботинок. — Как поживает твой младший брат? — Хорошо, после ваших слов теперь постоянно воображает себя рыцарем. Родители ему даже меч купили со щитом, но ему, конечно же, нужна принцесса. Говорит о вас не затыкаясь. — Что ж… тогда пожалуй, если ты будешь не против, я его как-нибудь навещу. — Нет! Что вы! Конечно, Макото будет только рад, он будет неистово рад! У него скоро выступление в младшей школе, он там играет безусловно рыцаря, и если вы придете… — Довольно, — девушка подняла руку и оборвала бурный поток речей первогодки, — догадываешься зачем ты здесь? — Если честно… — Как ты знаешь, у меня уже давно нет заместителя. С тех пор, как Ами ушла после того, что произошло… в общем не важно, захочешь узнать, послушай сплетни, которые ходят по этой школе. — Да, — он мельком взглянул на письменный стол, заваленный множеством документов, — вижу, что вам требуется помощь. — Как-то долго до тебя доходит, — протянула темноволосая красавица, — я уже начинаю сомневаться в твоих умственных способностях. — Вы хотите, чтобы я стал вашим заместителем? — Ты совершенно прав. — Но, но, почему именно я? — залепетал Ватанабэ, — в школе есть много других учеников, которые достойны этой должности больше чем я. — Никогда не переоценивай серую массу, — отмахнулась Сато, — и если я выбрала тебя, значит, в школе нет более достойного человека на эту должность. — Но, у меня так много своих дел. Я не уверен, что смогу принять ваше щедрое предложение. — Прости, погоди, — вновь остановила его демоница, — я разве что-то говорила про выбор? Я вот не припоминаю такого. Ты верно ослышался. — А если я все-таки отклоню ваше предложение, — осторожно поднял на нее глаза Ватанабэ. — Ну ты же умный мальчик. Акихиро проследил за ее взглядом и увидел, как на краю стола лежит его личное дело, а рядом бланк на отчисление, в котором уже вписано его имя. Юноша немного испуганно взглянул на президента, но та уже занялась своими делами. Стоя, около окна, сумрачная колдунья взглядом пробегалась по очередным бумагам, совершенно не замечая, изумлённого взгляда Акихиро, вцепившегося в ее тень. Этот парнишка отчетливо видел темно-роговую пластину на ее голове и корона грехов отражалась в светлом омуте его глаз черными, горными пиками. Нам предстоит столько удивительных приключений. Жду не дождусь, когда нити наших судеб переплетутся столь плотно, что свет вновь начнет граничить со мраком. Давно уже в этом мире не рождалось что-то поистине удивительного. Лишь в ожесточенном противостоянии создается действительно нечто прекрасное. Демоница постояла под школьным навесом, смотря, как ливень хлещет по асфальту. Неловко поджав губы и поведя плечами, она шагнула вперед, и первые холодные капли коснулись ее лица. Сато замерла на долю секунды, но в следующее мгновение она решительно сбежала по ступенькам и направилась к распахнутым воротам. Кто знает, может небесные воды смоют с меня всю отвратительность греха? А если нет, то кого это собственно говоря волнует? Уж точно не меня. Кисэ видел, как Касуми торопливо шагала под холодными каплями осеннего порывистого дождя. Он даже не успел подумать, как сорвался с места и кинулся вслед за увядшей любовью, по пути раскрывая свой широкий зонт. Касуми почувствовала, как на нее спустилась тень, и она невольно поежилась, а потом и капли с силой прекратили падать на ее голову. Сумрачная колдунья недоуменно подняла взгляд вверх и увидела темную ткань, вместо пасмурного неба. Ее глаза коснулись улыбчивого лица юноши, заботливо держащего над ней свой зонт. Они прошли всего пару шагов, и тут Сато резко остановилась, на большее ее не хватило. Касуми плавно повернула голову, и мокрые пряди волос упали ей на лицо. Прошу, перестань быть таким. Из-за тебя все, что я создавала рушится. Еще капля и мой мрак не выдержит. Прекрати убивать меня вновь. — Откинь в сторону свою доброту и искренность, — тяжелый вздох сорвался с лиловых губ королевы полночи, — и относись к людям так, как они относятся к тебе. Ее глаза были высушены. Она походила на слепую, полую статую, от чьего прежде столь безупречно-белесого мрамора больше не отражались звезды.