Пиковая Дама

Короткими перебежками от одного укрытия к другому, тщетно стараясь не промокнуть, Касуми медленно проделывала свой путь. Ее смольные волосы напитались влагой и неприятно липли к лицу. Холодные капли закрадывались под рубашку и пробегали по коже, оставляя мокрые дорожки, вызывающие волну мурашек. Остановившись, чтобы перевести дух, Сато моргнула, смахивая со слипшихся пушистых ресниц, жемчужные капли, ставшие чудным украшением в ее смольных волосах. Она мялась, стоя под небольшим выступом, и смотрела на падавшие сверху капли. Каждая из них отзывалась глухим эхом в ее голове, где шумно роились целые стаи мыслей, похожих на летучих мышей. Домой ей не хотелось, стоило девушке переступить порог, как ее тут же снова бы окружила толпа ликующих, мерзких теней. Эти пресмыкающиеся создания были противны юной демонице, они не знали ничего кроме лести и отвратительных лобызаний. А их слюна, она была ядовита. Чернильный сок их слов проникал в кожу колдуньи, и Касуми со стойким молчанием отмечала, как с каждым месяцем ее тело бледнеет, как она становится все более блеклой. В глубине своего сознания, девушка искренне боялась, что однажды станет прозрачной и уже навеки вечные будет невольным и жалким наблюдателем протекающей перед ней жизни, бурлящей, сочной и теплой. Сато не могла вынести мысли о том, что ей больше никогда не будет суждено урвать от нее кусок. Но ее страхи были напрасны, ибо она никогда не исчезнет, ее участь была куда более ужасной. Места между тонких, изящных пальцев уже успели потемнеть, они были холодны и зеленоваты, словно кожа покойника. Сейчас эти превращения скрывала под собой пасмурная погода осени, но что будет когда придет весна? Расцвет ли Касуми подобно цветку? Или же растает, словно снег? Мне нужна тишина. Полная и Всепоглощающая. Я должна все обдумать, в груди почему-то саднит. Неосознанно темноволосая красавица дотронулась до места, под которым едва учащенно билось сердце. И каждый его удар, словно пробегал по ее телу, вгрызался в беспробудный мрак, тревожил залегшую там тишину. Сердце бесновало. Оно просилось наружу. Оно не могло, не хотело молчать. Мне нехорошо. Так неспокойно. Словно… словно мне чего-то не хватает? Я не понимаю, точнее не могу понять, чего от меня требуют. Эти голоса в голове, они постоянно что-то отчаянно кричат, но их крик подобен едва уловимому шелесту листвы. Мое сердце бьется, думая, что я пойму его ритм. Но я слышу лишь невнятный шепот над самым ухом. Поднялся порыв ветра, и ласковый шлейф поздних осенних запахов скользнул к Сато. Кончики ее ушей покраснели, она вся вспыхнула, словно смутилась, но здесь некому было вызывать краску на ее лице, разве, что ее мыслям, которые манили и пугали. Эта двойственная натура казалось жила во всем. Вот только дыхание не холодное, не могильное, какое я привыкла ощущать вокруг себя. Оно жаркое. Оно опаляет. Касуми шумно выдохнула, чувствуя, как щеки начинают наливаться чудной рябиновой краской. Девушка старательно пыталась убедить себя, что это все были симптомы начинавшейся простуды. Но это была лишь попытка холодного, расчётливого разума отсрочить неизбежное. Мне нужно в планетарий. Давно я не толковала со звездами. Они верно уже меня заждались. Демоница выпорхнула из укрытия и побежала по дороге, переполненной людьми. Ловко уворачиваясь, она змеей проскальзывала меж прохожими, ловя тени их зонтов и прячась под ними на мимолетные секунды. Вынырнув из нескончаемого потока людей, Сато оказалась в небольшой аллее. Дождь постепенно начал утихать, да и смысла бежать и торопиться не было. Все равно девушка уже промокла, да и чем позже она попадет в планетарий, тем позже придет домой. Замедлив бег, спустя некоторое время демоница перешла на шаг, а потом и вовсе остановилась. Замерев посреди аллеи, Касуми медленным, внимательным взглядом обвела голые деревья. Они стояли безмолвно, их пепельные стволы были обращены к ней, а цепкие, лишенные своего одеяния ветки тянулись, словно вопрошая, к темноволосой красавице. От несильных порывов ветра они бились друг о друга, создавая мелодию. Скрипучую, шероховатую, скользящую по коже, и осыпающуюся к ногам серебристой золой. Все ноет. Тело ужасно ломит, но тело ли это в действительности? Болит ведь внутри. Внезапно тени, зацепившиеся за нее, выползли на дневной свет, припорошенный тягучими свинцовыми тучами. Набухшие и отяжеленные от дождя, они медленно ползли к демонице, источая ужасный запах. Чернильная кровь сочилась из них, и они шли друг за другом, маршируя нога в ногу, подобно ровным рядам великой армии. Почему выползли наружу? Чувствуете мою слабину? Я проявила ее? Вновь? Или в первый раз? Касуми боязливо отступила на шаг назад, чувствуя, как смрад подступает к ее ступням. А тени двигались на нее волной, сокращающейся и беспощадной, в них, как и в демонице не было чувств. Но… они ощущали в своей королеве странные, пугающие изменения, и страх постегивал их, давая сил. Касуми сделала еще один шаг назад, в уши ей забился вой, исторгнутый из их темной пустоты. Сумрачная колдунья резко развернулась и кинулась прочь, но неожиданно костлявые ветки деревьев ринулись к ней. Они ухватили ее за смольные волосы, дернули назад, придавили к земле. Сато взвизгнула и попыталась вырваться, но хватка была слишком цепкой. Тени окружили ее, их желчь подкатилась к телу, охватила и заключила в омерзительный кокон. — Я… я чертова королева ночи! Колдунья с невероятным усилием двинула пальцами, и оковы разорвались. Резко вскочив на ноги, девушка грозно сверкнула глазами в сторону теней и те отхлынули от ее ног. Отряхнувшись, Сато подобрала свою школьную сумку, старательно пытаясь сохранить самообладание. Развернувшись, девушка медленно пошла по аллеи. Голые ветки отпускали ее смольные пряди, и она уходила все дальше и дальше, но внезапно мертвенное дыхание опалило ее шею. — Тебе не убежать. Ты моя. Губы демоницы говорили не принадлежащие ее разуму слова. Они выпархивали из потаенных местечек, из темноты внутри ее груди. Сущность отделялась от сознания колдуньи, она выпархивала из пустоты, заполняющей ребра. Подобно летучим мышам, слова срывались с ее позвоночника, вылетали наружу пепельными очертаниями, обретали звучание в мире, где им не было места. — Ты моя. Моя. Моя. Моя! Касуми сорвалась с места и кинулась прочь. Вскрикнув от боли, девушка согнулась, споткнулась, но чудом удержала равновесие. Мельком оглянувшись, колдунья увидела позади собственную тень, облаченную в королевские одежды. Она стояла там, чуть в дали, с ее рогами, с греховным венцом, врезающимся в пышные угольные волосы черными горными пиками, и ухмылялась безупречными сладострастными губами. — Приведите ее ко мне. Орды теней повинуясь приказу своей владычицы понеслись следом за девушкой. Сато бежала, чувствуя боль в груди, но ее подгонял трубный, исторгнутый из самой древности звук охотничьего рога, который ворвался в эту реальность благодаря усилиям Тени. Спасите меня! Кто-нибудь! Торио! Рета! Такеши! Кто-нибудь! Помогите мне! Взбежав по ступенькам, темноволосая красавица распахнула двери и ворвалась в безлюдный планетарий. Ее руки тряслись от страха. Кое-как купив билет, Касуми забежала в зал и упала на первое попавшееся кресло. Силы оставили ее. На чело демоницы опустился мрак и в полнейшей тишине плясало лишь ее сердце и тихие всхлипы, вырывавшиеся из тяжело вздымающейся истерзанной грудной клетки. В кромешной темноте, Сато слышала, как двери с грохотом распахнулись. Испуганно вскочив на ноги, она забралась в самый дальний угол и уткнулась носом в колени, сильно зажмурив прекрасные кремнистые глаза. Казалось они приближались ото всюду, прежде такие верные приспешники окружили свою немощную королеву. Колдунья чувствовала кожей, как они облизывают свои пересохшие губы, как слюни стекают по их подбородкам и падают на пол. Сато еще сильнее зажмурилась и проглотила всхлипы. Топот усиливался, они приближались. Мгновение тишины и вот что-то ухватило ее за щиколотку. Демоница вскрикнула и ее потащили, грубо, жадно, вероломно. — Мир Созвездий приветствует вас. Добро пожаловать. Голос разрушил царящий во тьме хаос, и полотно над головой Касуми зажглось множеством крохотных огоньков. Тени пронзительно взвизгнули от боли и рваные отхлынули назад, выскочили за дверь и исчезли. Темноволосая красавица в каком-то бессилии поднялся на ноги и пошатываясь, опираясь на спинки кресел, дошла до центра зала. Свалившись, девушка раскинула руки в стороны и обратила взгляд высушенных кремнистых глаз на небосклон. Я это уже не я. Не думай! Если начнёшь, сойдешь с ума, ибо это не понять, можно только ощутить. Доверься своему чутью. Ритуал уже начался. Касуми лежала на полу распростертая, словно раненная птица. Ее поистине хрупкое тело сотряслось от коротких, беглых вздохов. Ей казалось, что надо ней стоит ее тень и ее губы, увенчанные сумрачной праздностью, изгибаются в утонченно-презрительной улыбке. Сейчас темноволосая красавица была пепельно-бледным существом, бессловесным и лишенным всякого понимания происходящего. Паук вновь запутался в собственной паутине. А звезды над ее головой мерцали голубыми лепестками в обрамлении ядовитого огня. Купол кружился, созвездия перемещались, и постепенно дыхание демоницы выравнивалось. Но теперь ее грудь вздымалась с неким трудом, а рот был чуть приоткрыт, словно она пыталась ухватить больше воздуха. Внезапно небесные светила засверкали ярче и чернильная кровь пошла из глаз Касуми, подобно слезам. Она вытекала, унося с собой частичку темноты. По мере того, как кровь вытекала из тела демоницы, ее щеки вваливались, десны бледнели, и клыки проступали явственнее, чем прежде. Лицо покрыла пугающая восковая бледность. Чернильная кровь затопила залу и ночь отразились в ней небесной короной, опрокинутой вниз. Сумрачная колдунья больше не могла пошевелиться. Ее поймали в ловушку. Словно какого-то зверя. Впрочем, а кем она была? В пустые глаза Сато вливался звездный свет, она пропитывалась им, возрождаясь из пепла. Колдунья вскрикнула, изогнулась и из ее груди выпорхнул черный феникс. Внезапно одно из созвездий пришло в движение. Светила заплясали, и звездный феникс оторвался от ночного полотна. Взмахнув серебристыми крылами, магическое создание обвило своим светом душу Касуми. Фениксы закружились в немом, очаровательном танце, сливаясь воедино. Из двух начал вышло одно. Крылья создания вспыхнули и их чернота окрасилась жемчужным свечением. Феникс пронзительно вскрикнул, устремился ввысь, но резво развернувшись впорхнул обратно в грудь Сато. С уст демоницы сорвался вздох, и туман тугими лентами увил ее сознание. Темноволосая красавица с трудом приняла сидячее положение. Долго вглядываясь в свои ладони, девушка не могла поверить, что вновь видит на них переплетения жизненных судеб. Бледные сине-зеленые линии говорили с ней. Она снова начала понимать их загадочный язык, хотя потеряла эту способность, когда отказалась от чувств, полностью уйдя во тьму. Я снова чувствую…? Ухватив осколок неба, девушка без малейших колебаний резанула по ладони и впилась взглядом в проступившую на поверхность жидкость. Она была насыщенного, пурпурного цвета. Да, темнее, чем у человека, ибо сохраняла в себе чернильную слизь от мрака, но это была теплая кровь живого создания. Касуми зажмурилась, слушая биение своего сердца. Как давно она не слушала этой чудесной мелодии жизни. Кровь пульсировала по жилам. Демоница долго сидела и молчала, слушая, как ее тело пробуждается от забвения. Непередаваемое чувство. Это. оно. потрясающе! Я снова живу! Я жива! Внезапно на Сато снежной лавиной обрушилось все то, что она так долго прятала в своей темноте. Колдунья невольно вскрикнула, давая своей боли звучание. Но голос ее был хрипл, колюч и неприятен. — Как же больно! — выдавила из себя девушка, — теперь я вспомнила почему отказалась от них. Боже, как же больно! Как же это восхитительно! Касуми попыталась встать, но пошатнулась и вновь упала на ворсистый ковер. Она притянула руки к груди и согнулась. Ее тело сотрясали беззвучные рыдания, ибо слезы еще не успели к ней вернуться с той стороны. Когда первая волна осознания случившегося прошла, Сато поднялась на ноги и села на кресло. Сеанс еще не закончился и девушка обратила преисполненный искренней благодарности взгляд на купол, на котором в изящном танце проплывали созвездия. Теперь я понимаю. Да, кажется, теперь я все поняла… наверное. Отныне я не могу говорить об этом с прежней уверенностью. Нельзя творить что-то будучи лишенным чувств. Ведь эти самые чувства и есть то, ради чего все происходит в этом мире. Нельзя спасать его, не чувствуя нитей, которыми он опутан с древности. Только сейчас я воистину окунулась во тьму и приняла ее, ибо вошла в ее ворота вместе со всей болью, которую мне придется пережить во благо. Как же я раньше этого не видела? Здесь не получится найти лазейку или обмануть, но… отныне то, отныне, с этого момента. Я…я… не могу поверить, что прошла все ступени. Тьма воистину избрала меня, позволила пройти обряд и все понять. Она радостно засмеялась, взъерошивая смольные волосы. Слезы выступили на глазах, и девушка заплакала. Отныне монстр может создать нечто прекрасное, ибо он страдает, а из мучений и рождается самое удивительное. Самое прекрасное всегда обагрено кровью. Ведь именно из тьмы рождается свет, а из света тьма. Касуми выпрямилась, глядя на мир новыми глазами. Она поднялась на ноги, одежды ее окрасились в черное серебро, и в короне грехов сумрачной колдуньи вспыхнули новые драгоценные камни. Это созвездие феникса обвило своим ядовитым свечением высушенные стебли черной лозы, врезавшейся в пышные угольные волосы Сато, шипами. Я долго бежала от истины, я все время твердила свою правду, свою и ничью больше, но теперь я вижу. Я вижу всё.