Пиковая Дама

год спустя

Касуми шумно выдохнула, взъерошивая густые смольные волосы. Её вдумчивый кремнистый взгляд перекочевал от небольшой папки с исписанными вдоль и поперек бумагами на кружку с чаем. Коснувшись гладкой поверхности, демоница почувствовала, как тело благодарно расслабилось. Сато отпила небольшой глоток вкусного, ароматного чая, и тепло по горлу соскользнуло в живот, от чего колдунья невольно улыбнулась. Затуманенный усталостью взгляд кремнистых глаз замер, плененный танцем крохотных чаинок. Они порхали, колыхались, едва мимолетно касаясь друг друга, отдалялись, чтобы потом снова сблизиться. У них были лишь мгновения, и они наслаждались ими, не отвлекаясь ни на какие людские предрассудки. — Президент, президе-е-ент! Морияма подался вперед и помахал ладонью прямо перед лицом темноволосой красавицы. Сато встрепенулась и взглянула на юношу, сидевшего напротив нее. — Может пойдешь домой? — Нет, я готова, — отрицательно и решительно покачала головой колдунья, беря ручку вновь, — рассказывай мне про эти ваши юридические штучки. — Зачем тебе это? — вопросительно вскинул пепельными бровями юноша, — получать два образования одновременно слишком даже для тебя. — Юриспруденция очень важна для моих будущих планов, — зевнула Сато, — так что продолжай про свою аброгацию. — Ты же засыпаешь на ходу, — заботливо обронил Ёсиката, — давай на сегодня закончим и продолжим завтра. Касуми послушно кивнула и сонно прикрыла глаза, веки были слишком тяжелыми, а на ресницы налипло слишком много теней, чтобы продолжать держать их открытыми. — Завтра все равно выходной, — протянула девушка, видя, как Морияма собирается подниматься на ноги, — давай еще посидим, поговорим, я тебя так редко вижу, хоть мы и оба учимся в Токийском университете. — Конечно редко видимся, — всплеснул руками юноша, — ведь ты и здесь умудрилась стать президентом. Мне даже не пришлось переучиваться тебя называть. Думаю, на твое следующее день рождения я подарю тебе табличку, на которой будет написано «Вечный президент», а потом сам прибью тебе это на дверь твоей квартиры. Темноволосая красавица улыбнулась, видя, как несмотря ни на что Морияма продолжает излучать эту природную доброту вокруг себя. Сейчас, будучи президентом Токийского университета, демоница была по-настоящему счастлива. Ей удалось окружить себя людьми, которые пускай и смутно, но понимали то, к чему она так усердно стремилась. Направив их умы в нужное русло, Касуми помогла им понять, что они хоть и скрипя сердцем, но соглашаются с методами, которые она избрала для достижения поставленной перед их командой цели. Все еще продолжая чувствовать вину, за их загубленные жизни, сумрачная колдунья научилась игнорировать это совестливое неприятное сосание под ложечкой. Не стоило на нем сосредотачиваться, а для этого нужно было занять свой разум, и девушка отлично справлялась с этой задачей, не позволяя себе оставаться наедине с чувством вины. — Как там Сейдзюро, нравится ему Киото? — Говорит, что его все раздражают своей недалекостью. — На него это похоже, — усмехнулся Ёсиката, — я вообще удивлен, как он переехал в Киото. — Таково было мое решение, он не мог поступить иначе, — равнодушно пожала плечами демоница, — тамошний факультет экономики куда лучше и престижней, чем Токийский. Самое главное перспективней. — И как у тебя это получается? — продолжал удивляться юноша, — ладно заставить меня делать то, что тебе угодно, но Сейдзюро ведь довольно своенравен. — Я просто умею манипулировать людьми, используя их слабые стороны и интересы, вот и все. — Ты всегда говоришь об этом с такой легкостью, до сих пор как-то не по себе от этого. — Рада, что ты не впал в истерику, когда я тебе рассказала обо всем, что происходит, к чему я стремлюсь и задумала, кто в это вовлечен и прочее. — Ну ты всегда была со странностями, с хорошими странностями, — тут же поспешил исправиться Морияма, — и мне это нравилось, до сих пор нравится, — снова поправился юноша, — да и цели у тебя благородные, методы, я конечно не одобряю, но если верить истории, добиться великого чистыми руками нельзя. Так что я с тобой. Порой даже такому обычному парню, как я, хочется поиграть в сильных мира сего. — Видишь, главное правильно сыграть на слабостях человека. В тебе удивительно сочетается тщеславие и природное дружелюбие. — Это самый милый комплимент в моей жизни. Касуми обворожительно улыбнулась и вновь взглянула на дно чашки, где чаинки уже давно прекратили свой танец. Выпив весь чай, демоница оставила их умирать, лишенных своей среды обитания. И они задыхались, сбившись в кучу, а Сато продолжала смотреть на все это равнодушным взглядом, не чувствуя никакого участия к их страданиям, воображаемых в ее голове. Приютить щенка и остаться равнодушной к морю убийств. Темноволосая красавица хмыкнула, поражаясь столь странному сочетанию необъяснимой сентиментальности и чёрствости ее вновь бьющегося сердца. Оказавшись перед дверью своей квартиры, еще даже не успев достать ключи, Сато была встречена радостным лаем по другую сторону двери. — Да-да, Азазель, — устало протянула Касуми, — сейчас отопру, хватит копать дверь. Стоило ключу повернуться с характерным щелчком, как ручка опустилась и огромный черный пес выскочил наружу. — Домой, Азазель, я не хочу вновь мыть тебе лапы. Тут грязно! Азазель. После нескольких грозных окликов пес все-таки вернулся обратно в квартиру и послушно уселся на пороге, смотря на темноволосую красавицу своими черными, словно безлунная ночь, глазами. — Я тоже рада тебя видеть, — ласково потрепала пса по голове демоница, — как прошел твой день? Надеюсь мои туфли в этот раз не стали твоим развлечением? Касуми взглянула на Азазеля своим пронзительным взглядом кремнистых глаз, и пес поспешно отвернулся. — Так что ты скажешь? Азазель фыркнул и, поднявшись на лапы, кинулся прочь из прихожей. Покачав головой, демоница направилась следом за ним, боясь увидеть разнесенную гостиную, но вопреки ее ожиданиям, все было на своим местах, а пес спокойно лежал на диване, смотря на нее многозначительным, немного даже осуждающим взглядом. — Ладно-ладно, признаю, я была не права. Пройдя на кухню, девушка мельком взглянула на фотографии, висевшие на холодильнике, и, не позволив мыслям улететь в прошлое, отворила дверцу. Неприятный свет ударил в лицо, и демоница замерла, совершенно позабыв зачем сюда полезла. Поджав губы, Касуми смотрела на стоящую на полках еду, и чувствовала, как холод ложится на ее лицо, подобно тому больничному свету. Сил сопротивляться больше не было, и темноволосая красавица окунулась в воспоминания. Целый год она успешно бежала из-под сени былого, но то упорно продолжало следовать за ней. Касуми думала, что если сожжет дом, если переедет оттуда, где он живет, если этот внешний раздражитель перестанет касаться ее жизни, то все закончится. Отказавшись от него, демоница перестала приглядывать за ним, не зная где он сейчас, чем занимается и как живет, не было ни дня, чтобы мысль о том чудном свете не посещала ее. Да и как можно было забыть про того, кто с течением времени не утрачивал свое значение, а лишь усиливал его? С каждым прожитым днем Рета не блек в воспоминаниях, пускай черты его лица и утрачивали прежнюю ясность, но это лишь усиливало ощущение тех моментов, когда он был так близко. Заманивая в сеть Кисэ, сумрачная колдунья и не заметила, как сама попалась в нее. В этот раз взрывом задело и ее. Возможно даже куда сильнее, чем остальных. Каждый день, засыпая, Касуми мучила себя вопросом, а помнит ли он еще ее? Что будет если однажды мы встретимся на улице? Мы поздороваемся? Скажет ли он в ответ на мое глупое брошенное «привет», свое? Кивнет ли головой? А может он вообще посмотрит на меня с недоумением и не узнает? Глупости, как можно меня не узнать? Я не так сильно изменилась за прошедший год. Разве что моя жизнь еще сильнее запуталась. Куда проще было жить, когда можно было делить все на белое и черное, но это бесконечное количество серых оттенков сводит меня с ума. Я оставила его, довольно думать о нем, но он до ужаса притягательное прошлое, но прошлое. Он умер для меня в тот день, когда я отвернулась от него и ушла, решившись подарить ему жизнь без меня. Мертвые должны оставаться мертвыми, а даренное не забирают. Но ведь правила созданы для того, чтобы их нарушать…? Что со мной? Как можно вершить великие дела, когда все чем заняты мысли -это златокудрый юноша? Хоть частично быть человеком невыносимо! Запищавший холодильник выдернул демоницу из мыслей и, встрепенувшись всем телом, девушка достала апельсиновый сок. Захлопнув дверцу, Сато взъерошила смольные волосы и ее губы растянулись в утонченно-презрительной улыбке по отношению к самой себе. — Какая же я жалкая. Открыв пакет с соком и налив напиток в стакан, сумрачная колдунья не успела сделать и глотка, как на телефон пришло напоминание. Взглянув на часы, девушка увидела, что только что те пробили полночь. На дворе наступило восемнадцатое июня. — Небеса явно издеваются надо мной, — она подняла голову к потолку, — это не смешно. Темноволосая красавица перевела взгляд на светящийся монитор телефона, на котором все еще настойчиво продолжало светиться напоминание. — Надо было удалить эту запись в телефоне, хотя я и так прекрасно знаю, что у Рета сегодня день рождения. Ну что ж… — демоница подняла стакан с соком, — за тебя. С Днем Рождения самый прекрасный свет во вселенной. Могу поспорить, что сегодня ты стал сверкать еще ярче. Выпив сок, девушка быстро сполоснула стакан и направилась в ванную. Сегодня можно было позволить себе долгие водные процедуры, ибо на завтра было запланировано довольно мало дел, лишь пару-тройку важных встреч и ничего более. Скинув одежду, Сато забралась в ванную и, задернув шторку, включила сильный напор теплой, даже немного обжигающей воды. Закрыв глаза, демоница с головой ушла в наслаждение. Звуки окружающего мира исчезли, и на смену им пришло успокаивающее журчание воды. Интересно, он еще встречается с этой Авророй? Ну, а куда она денется? Но ведь может произойти что угодно, может быть, один из столь множества городских автобусов наконец услышал мои немые мольбы и сбил ее? Если это так, надо будет найти этого несчастного водителя, жизнь которого оказалась навсегда сломанной, и отправить ему шикарный букет цветов и, пожалуй, можно даже раскошелиться на шоколадные конфеты с какой-нибудь изумительной начинкой. Но что-то мне подсказывает, что так ожидаемая мной случайность не произойдет. Я знаю эту жизненную подлянку, как только перестаешь чего-то ждать, оно тут же с удивительной настойчивость само начинает проситься к тебе в руки, но скажите мне как перестать ждать того, что занимает все твои мысли? Наверняка скажете отвлечься, пыталась, это помогает лишь на время. Чертов замкнутый круг! Внезапно сквозь журчание воды до демоницы донеслись странные звуки, словно кто-то пытался открыть дверь в ванную. Насторожившись, девушка вынырнула из-под теплого потока воды и смахнула с ресниц налипшие капельки. Послышался характерный щелчок, и Касуми испуганно вздрогнула, прижимая руки к груди. Не выключая воду, Сато пристально вглядывалась в белоснежную шторку, которая отделяла ее от незваного гостя, проникшего в ее покои. Из-за открытой двери теплый воздух быстро покинул ванную, и стало довольно прохладно. Напряженная и напуганная, разгоряченным телом Касуми ощущала каждую скатывающуюся каплю. Только изнасилования мне для полного счастья не хватало. Потянувшись дрожавшей рукой к шторке, Сато решительно ухватилась за ткань и рванула ее в сторону. Перед ней предстала пустая ванная с едва приоткрытой дверью. Все еще находясь в напряжении, девушка ступила на пол и быстро укуталась в огромное махровое полотенце. С этим воображением шутки плохи. Иногда ведь померещится. Выключив воду, девушка шагнула к выходу, и внезапно дверь прямо перед ней распахнулась и что-то огромное и серое кинулось на нее. Испуганно вскрикнув, демоница отшатнулась назад и, поскользнувшись, упала на пол, с силой ударившись головой о край ванны. Распахнув глаза, Сато протяжно простонала, ибо голову тут же пронзила острая боль. Приподнявшись на локтях, демоница с удивлением окинула тронный зал, в котором не бывала уже очень давно. Лиловые стены, черная-атласная ковровая дорожа, стелящаяся прямо к престолу, украшенного серебристыми завитушками, сотканными из самого густого тумана. Облизнув пересохшие губы, Касуми попыталась встать, но боль, вспыхнувшая в висках, заставила ее опуститься обратно на пол. Когда к зрению вернулась четкость, колдунья заметила, как из-за трона вышла Тень. — Ах, ты ж гадкое отражение меня! Тень откинула голову назад, разразившись в приступе беззвучного смеха. При виде этой картины по спине демоницы пробежала волна мурашек. Качнув головой, Сато с явным трудом поднялась на ноги и тут же пошатнулась. Еле удержавшись, девушка взглянула на Тень, которая кружила вокруг нее, подобно акуле, которая почувствовала кровь своей жертвы. — Давай закончим с этим как можно быстрее, у меня не так много свободного времени. Темные брови девушки строго сдвинулись, и она недовольно взглянула на свою хозяйку. — Ты вообще читала кодекс чести? Или что-нибудь около того? — протянула Касуми, массируя ноющие от боли виски, — видимо, нет, иначе бы ты знала, что нападать без объявления войны, довольно дурной тон. И где ты такого нахваталась, я тебя вроде такому не учила. Тень своенравно вскинула головой, и в следующее мгновение над ее ладонью закружился небольшой туманный вихрь, из которого она с ловкостью выхватила кинжал. — И почему мы вечно должны решать все грубой силой? — устало протянула сумрачная колдунья, — хоть раз бы кто предложил обсудить все разногласия за чашечкой ароматного чая. Так нет, — она раздосадовано всплеснула руками, — всем подавай мордобой! Дымчатая девушка сорвалась с места. Тело Касуми напряглось, кинжал вскинут, нацелен в ее сердце. Мгновение, демоница отскочила в сторону, лезвие мелькнуло в сантиметре от ее лица, но Сато лишь надменно улыбнулась, смиряя свою противницу презрительным взглядом. — Пора заканчивать этот цирк. Колдунья хлопнула в ладоши, и полоток озарился светом множества небесных светил. Тень пронзительно вскрикнула и растворилась, исчезнув в темных углах дворца. Когда Сато очнулась на часах было девять утра. С трудом поднявшись на ноги, девушка взглянула в зеркало и увидела тонкую струйку алой крови, медленно стекающую по ее лицу. Слизнув кровь с краешка губ, демоница придирчиво оглядела свою рассеченную бровь, которая к тому времени уже успела опухнуть и приобрести чудный лиловый оттенок. — Красотка! — пренебрежительно фыркнула своему отражению Касуми. Выйдя из ванной, девушка схватила телефон. — Доброе утро, Кадзунари, я тебя не разбудила? Ты не мог бы приехать? Не валяй дурака, я знаю, что ты сейчас в Токио. Эта тень начинает действовать мне на нервы. А если бы эта несусветная гадость убила бы меня сегодня? И что? Вот так вот бесславно закончились бы дни великой Касуми Сато? На не самом чистом полу в обычной ванной, в самой обычной квартире в Токио? Фу! Даже думать о таком не хочу! Так. Надо переодеться, пока Такао не приехал, а то я что его в полотенце встречать буду? Займемся лучше насущными проблемами, чем продолжать отвлекаться на такие глупости, как любовь и моя преждевременная кончина. Касуми поморщилась, когда Кадзуари в очередной раз дотронулся до ее брови. Бережно смыв всю кровь, юноша теперь зашивал рану на голове девушки. К удивлению Такао демоница с поразительным мужеством выдерживала неприятную процедуру. Кажется ее совершенно не смутил тот факт, что на ее безупречном лице останется небольшой шрам. Когда он сообщил ей об этом, она лишь равнодушно пожала плечами и попросила побыстрее приступить к процедуре. Скользя взглядом по четко-очерченным линиям ее лица, Такао снова, как и в первый раз, поражался правильности очертаний и сквозивших в них чарующих красках юности. — Тебе повезло, что я оказался в Токио. — Мне часто говорят, что я довольно везучая. — Как тебя так угораздило? — Кажется мне стоит всерьез озаботиться избавлением от собственной тени, как думаешь, если у человека не будет тени, то что с ним случится? — Если ты ее поглотишь, то думаю, что ничего страшного. Она ведь все равно останется с тобой. — Неплохой выход из ситуации, — одобрительно кивнула Сато. — Всегда рад помочь. — Как там поживает Мидорима? — Как обычно что-то химичит, обвесившись со всех сторон талисманами. — А твои родители? Они больше не достают тебя по поводу девушек? — Нет, не достают, — протянул юноша, — ладно, я не могу тебе врать, они не достают меня, потому что думают, что я до сих встречаюсь с тобой. — Это как же у тебя вышло обманывать их так долго? — Ты совсем не сердишься? — вопросительно вскинул темными бровями Кадзунари. — Нет, — недоуменно покачала головой демоница, — ты же не меня обманывал все это время, мне интересно, как ты это провернул. — У нас же есть совместные фотографии, которые мы делали на всяких праздниках и тому подобное. — Да-а-а. — Я их им отсылаю, создаётся впечатление, что мы постоянно рядом и вместе. Иногда я им еще просто говорю, что ты передаешь им привет или, что я тороплюсь, потому что мы идем в кино или еще куда-нибудь. — Да ты еще тот хитрец, Кадзунари Такао! — весело ударила его по плечу темноволосая красавица, — неплохо-неплохо. — Благодарю, — едва зарделся от смущения юноша, — все, — он сделал последний штрих, — готово. Касуми вспорхнула с места и взглянула на себя в зеркало. Ей понадобилась доля секунды, чтобы оценить работу Такао и поставить ей плюсик. Пока демоница что-то вновь старательно обдумывала в своей голове, Кадзунари позволил себе скользнуть по ней взглядом. Все те же темные локоны, волнообразно спускающиеся до поясницы, красивое, юное лицо, на котором едва заметны нотки усталости, большие чарующие кремнистые глаза, смотрящие с присущий им проницательностью. На ней была белая рубашка с коротким рукавом, дымчатая юбка, туго обхватывающая ее осиную талию, и черные гольфины, обтягивающие длинные, стройные ноги. Все это довершала повязанная на шее темно-синяя бархатная лента, опоясывающая ее тонкую шею. — Как я выгляжу? — Как всегда, — ответил на выдохе Такао, — изумительно. — Надеюсь, что приемлемо, а то встречаться с представителем императорской семьи в непотребном виде не хотелось бы. — С кем-кем ты встречаешься? — У президента Токийского университета есть свои привилегии. — Разве члены императорской семьи не обучаются в университете Гакусюин? — Да, но это не означает, что они не могут покровительствовать остальным университетам, тем более столь престижным, как Токийский. — И что же ты там собираешься обсуждать с представителем императора Акихито? — Ничего особенного. Благодарю, что заштопал меня, мне уже пора. До скорой встречи. — Ну-ну, — протянул ей вслед Кадзунари, — конечно, Касуми Сато и не собирается обсуждать ничего особенного с представителем действующего императора Акихито, как же. Я не вчера родился! — кинул ей вдогонку Такао.