Нейролептики

— Проверка. Подъем. Невыносимо высокий и громкий голос медсестры разносится по больнице, отражается от белых стен, заставляет вздрогнуть.  Все пациенты просыпаются и медленно идут в ванную все еще в состоянии полудремы. Некоторых отвязывают и сразу ведут на процедуры. На их руках и ногах отметины от тугих ремней. У всех них бледный цвет лица, онемевшие конечности.  В палате номер пять всего два пациента. Майк, проснувшись, заметил нового соседа, которого привели ночью.  — Ты в порядке? — тихо спросил он Билли, — Пора вставать. — Где я? — прошептал он. Открыв глаза, Билли увидел лишь молодого парня в больничной пижаме и белую пелену, что все еще застилала глаза.  — Какого черта? — Вставай, иначе медсестра разголосится на все отделение.  — Отделение? Я в больнице? — Да, отделение изгоев общества. Неужели ничего не помнишь? — Нет.  — Ладно, давай, вставай быстрее. Потом поговорим. Майк поспешил стянуть Билли с кровати. — Куда ты так торопишься? — вскрикнул Билли. — Ты не на отдыхе. Медсестра уже заходила. Билли только сильнее вцепился в решетку кровати. — Мне плевать. — Тебе придется жить по правилам.  — И кто же меня заставит? — Хочешь в буйное? — А что там? Майк отпустил его и наклонился. — Помнишь, что с тобой вчера было? — прошептал он ему на ухо. Лицо Билли переменилось, и он с явным испугом взглянул на Майка. — И что же было? — Неправильно подобранная доза лекарств может сделать тебя на всю жизнь овощем. Поверь, если будешь вести себя не по правилам, однажды доза может стать неверной неслучайно. Понял? — Кажется, — промямлил Билли и отпустил решетку. — Ну, ты экскурсию, что ли, проведи. — Хороший мальчик, — усмехнулся Майк. Майк заставил Билли натянуть больничную пижаму и вытолкал из палаты. Он протащил его через весь коридор и дневную комнату и отвел в столовую. Они сели за один стол и стали ждать свои порции. Стены с белой облупившейся краской, грязный пол, шаткие столы и легкие табуретки, с которых постоянно соскальзываешь. Через несколько минут к столу подошла медсестра и швырнула на стол тарелки с какой-то непонятной жижей, которая одним своим видом вызывала отвращение. Билли подпрыгнул от неожиданности и чуть не упал со стула. Она достала из кармана белого халата какую-то небольшую круглую, словно мраморную таблетку и жестом заставила ее проглотить. — На кой она мне? — возмутился Билли. — Вы же новенький? — Да. — Так пейте. — Что это? — То, что вам прописано, — закричала она.  На крики медсестры сбежались санитары и, выкрутив Билли руки, держали его, пока сестра пыталась разжать ему зубы. Майк все это время испуганно сидел за этим же столом, но не решался что-либо сделать. Он уже однажды пытался противостоять им. Его отправили в изолятор на десять дней, сделали тридцать уколов "лекарства" и кормили раз в день. С тех пор ему в голову даже не приходила мысль перечить медперсоналу. Когда препарат все же удалось затолкать в глотку выбившегося из сил Билли, медсестра и санитары ушли, оставив его задыхаться от вставшего поперек горла лекарства. Майк постучал ему по спине, и оно все же проскочило.  — Что это было? — закричал Билли. — Я же тебя предупреждал, — с сочувствием ответил Майк. — Что они в меня запихали? — не унимался он. — Никто не знает кроме самих врачей, но одно могу сказать точно — эта штука дико затуманиваем разум и лишает сил. Если ты будешь регулярно их принимать, превратишься в них, — сказал он, указывая на овощей, сидящих в углах столовой.  — И что же мне делать? — Они все равно будут пихать в тебя это, поэтому просто делай вид, что глотаешь, понял? — Да, но почему же тебе их не дают? — Ты псих, а я просто идиот. — Что? — В четырнадцать лет я порезал себе вены, и с тех пор меня постоянно упекают в психушки. — Зачем ты это сделал? — А зачем люди совершают суицид? — прошептал Майк, наклонившись к Билли через весь стол. — По глупости. — Да, но тогда это казалось мне единственным решением всех моих проблем. — Зачем тебя продолжают здесь держать, если ты все осознал? — недоумевал Билли. — Отсюда нет выхода. За некоторые поступки мы платим всю жизнь.  Билли был явно шокирован рассказом Майка. Он еще долго смотрел в пол, пока Майк не решил нарушить нависшую тишину. — А ты как сюда попал? — У меня панические атаки. — Из-за них разве кладут в психушку? — Нет, но для меня, видимо, сделали исключение. — Что же произошло? Билли замешкался и занервничал. Заметив это, Майк почувствовал себя виноватым за свое излишнее любопытство. Он часто винит себя в том, что сначала говорит и лишь затем думает. Он не ожидал такой реакции на вполне обычный в этих стенах вопрос. — Прости, — прошептал он в смятении. — Все нормально. Когда они покинули столовую и направились в дневную комнату, к ним подошла старшая медсестра и сказала, что Билли ждет врач. Майк схватил Билли за руку и поспешно отвел в сторону. Он так сжал запястье Билли, что тот невольно вскрикнул. Рука все еще болела из-за санитаров. — Слушай и не переспрашивай, — приказным тоном сказал Майк. — Что? — Не переспрашивай, — вскрикнул он. — Говори им все, что они хотят услышать, но ни слова правды. Ты понял? — Что ты несешь? — удивился Билли. Билли не успел опомниться, как уже подошли санитары и потащили его по коридору в неизвестном направлении.

***

Билли сидел в кабинете главного врача и нервно постукивал пальцами по коленям. Кабинет выглядел гораздо лучше, чем вся больница. Свежевыкрашенные стены, кожаная мебель и большие окна, все это было ярким контрастом остальному интерьеру больницы. Билли разглядывал грамоты на стене, пока врач не окликнул его. — Что ж, меня зовут Роб Кавалло. — Очень приятно познакомиться, — соврал Билли. — Я Билли Джо Армстронг. Ему было ничуть не приятно. Билли всегда раздражали эти упитанные товарищи в засаленных костюмах и глупых очках, которые считают, что они умнее всех. — Я знаю, как вас зовут. — Разумеется. — Как вам наша больница? — Знаете, первое впечатление, честно говоря, не очень. — В чем же дело? — искренне удивился Роб. — У вас такой... чуткий персонал. — Боюсь, я вас не понимаю. — Боюсь, я тоже. — Ладно, — решил он перевести тему, — вы знаете, почему вы здесь? — Да. — Это было ваше решение? — Нет. — А что же произошло? — Ваши чуткие санитары силком притащили меня прямо из дома. Говори им все, что они хотят услышать, но ни слова правды. — Вероятно, вы знаете, в чем дело, и что с вами произошло, ведь так? — Да. Думаю, мне нужно лечение, и я буду рад, если вам удастся мне помочь. Билли все сложнее было находится в его обществе. — Я рад, что вы так сознательно к этому подходите. Думаю, у нас все выйдет. Главное, чтобы вы сами хотели выздороветь. — Я хочу. Он действительно хотел выздороветь. Этот необъяснимый животный страх, который каждый раз так неожиданно овладевает им, не может не беспокоить его. Он устал находиться в состоянии ожидания очередного приступа. Это сводит его с ума. — Отлично. Тогда у меня к вам вопрос, — он прервался, чтобы прокашляться и продолжил, — Как все это началось? Ни слова правды... — На меня напали, и с тех пор я очень нервный. У меня все время плохое настроение, и я пытался покончить с собой. Знаете, это выбило меня из колеи. — У меня написано, — сказал он, указывая на стопку бумаг перед собой, — что вас беспокоят панические атаки. Написано, что ваши родители жаловались на ваше неадекватное поведение. — Не совсем. Я, конечно, очень переживал из-за случившегося и паниковал, но скорее всего это просто депрессия. Ничего серьезного. — Про депрессию тут ни слова. — Да, но с вами я решил быть честным. Ведь признание и осознание — первый шаг к выздоровлению, верно? — Вы правы, — сказал Роб, удивленно смотря на Билли. Роб запутался в его ответах. — Как долго я здесь пробуду? — Зависит только от вас. — Я буду стараться. — Отлично, это в ваших же интересах. Билли просидел в его кабинете еще около получаса, пока тот заполнял какие-то бумажки в его личном деле. Заполнив все, что нужно, он отпустил его. Около двери его снова ждали санитары, которые снова взяли его под руки и повели по коридору. Они притащили его прямиком к посту, когда медсестра уже раздавала лекарства. Когда назвали его имя, санитары отпустили его из мертвой хватки, и Билли подошел к окошку. — А что за лекарства? — спросил Билли старшую медсестру. — Те, что вам назначены. — Я только сейчас ходил к мистеру Кавалло. — Препараты были выбраны, основываясь на вашем личном деле. — Мистер Кавалло только сейчас его заполнил. — При поступлении вам уже поставили диагноз. — Он было неверным. Вероятно, вы поставили диагноз неправильно, вы не учли некоторые факты. — И какие же?  Старшая медсестра сохраняла каменное выражение лица, хотя было ясно, что Билли ее довел. Этого он и добивался. — Там было сказано про какие-то панические атаки, которых у меня нет. — И что же с вами? — Спросите у мистера Кавалло, ему явно виднее, — сказал Билли, ухмыляясь, и пошел в направлении палаты, но его снова подхватили санитары, которые, кажется, появляются из ниоткуда, и притащили обратно к посту. — Эти таблетки для спокойствия. Каков бы ни был ваш диагноз, у вас точно установлены психические расстройства. Пейте, — снова приказала она. Билли, последовав совету Майка, лишь сделал вид, что проглотил их. Вернувшись в палату, где уже лежал, Майк, Билли сплюнул ее в одну из трубок металлической кровати. — А ты быстро учишься, — обратился к нему Майк. — У меня хороший учитель. — Ну, спасибо, — обрадовался Майк, — Так что ты ему сказал? — Что у меня депрессия. — Зачем? — Чтобы мне как и тебе не давали эти таблетки. — Молодец, — удивился Майк. — В экстремальных условиях я быстро соображаю. — Тут постоянные экстремальные условия, будь готов. — Теперь нас двое. Справимся. — Меня радует твой настрой. Что ж, пойдем, я обещал тебе экскурсию.

***

Пока Майк водил его по коридорам больницы, Билли окончательно убедился, что здесь ему не помогут. Вся атмосфера здешней больницы только усиливала страх, который поселился где-то внутри него и, кажется, вот-вот выйдет наружу. Белые стены, белые халаты медперсонала, белые пижамы больных сводили его с ума. Он просто не мог понять, как в таком месте можно выздороветь. Его трясло от санитаров, которые постоянно проходили мимо и смотрели на них с презрением. Каждый раз, когда он видел санитара, руки начинали болеть, а внутренний страх стремился наружу. Его ужасно бесила высокомерная старшая медсестра, которой абсолютно наплевать на состояние больных. Она только упивается их беспомощностью. Она чувствует себя лучом света в этом мире безумия, человеком среди глупых обезьян. Она бы с радостью плюнула в лицо каждоve из них. Билли всегда ненавидел высокомерных людей. Он бы с радостью выкрутил ей руки и запихал в рот какую-нибудь таблетку с галлюциногенным эффектом. Когда Майк привел его в дневную комнату, Билли стало плохо. Он увидел этих беспомощных безумцев, которые сидели по углам комнаты и смотрели на него. Ему было жаль их, потому что он был уверен, что в отличие от него, у них нет шансов отсюда выйти. Остальные же, такие же как он и Майк, играли в "монополию" и смотрели телевизор. Билли никогда не смотрел этот глупый ящик, он видел, что он делает с людьми. Его тетя была одержима им, она мечтала попасть туда и постоянно писала письма на разные передачи. Билли всегда считал ее безумной, но никогда не думал, что окажется безумцем сам. Весь день Билли не решался заговорить с кем-нибудь из больных. Он разговаривал только с Майком. Он нашел в нем родственную душу. Так странно, он не мог даже представить себе, что можно встретить такого человека в таком месте. Они разговаривал абсолютно обо всем, но никто из них не решался спросить, как случилось то, что и заставило их здесь оказаться. Майк так и не спросил Билли о его панических атаках, а Билли так и не спросил Майка о его попытке самоубийства. Ему было не по себе напоминать Майку об этом, он просто хотел дождаться момента, когда Майк сам решит ему все рассказать, а пока они говорили лишь о музыке, фильмах и внебольничной жизни друг друга.

***

— Отбой. Всем спокойной ночи. Снова этот противный высокий голос, который раздался в громкоговоритель из поста. Билли ненавидел даже ее голос. — Майк, — тихо позвал Билли. — Что? — ответил тот сонным голосом. — Как думаешь, меня скоро выпустят? — Это зависит от тебя. — Каким же образом? — Я бы на твоем месте не связывался с этой сукой Вудс. — С кем? — Со старшой медсестрой. Твоя выписка зависит только от нее. — А как же мистер Кавалло? — удивился Билли. — Ему плевать на то, что происходит в отделении. Она тут главная. Она же тут и самая сумасшедшая. — Тогда я останусь здесь навсегда.