Билли разбудил ужасный грохот тяжелой двери. Еле открыв глаза, он различил силуэт санитара, застеленный все той же белой пеленой. В ушах гудело, и он не сразу смог разобрать слова санитара.
— Выходите.
Низкий хрипловатый голос эхом раздался в голове. Билли подполз к Фрэнку и начал его трясти.
— Фрэнк, проснись.
— Я жду, — спокойный и до дрожи хладнокровный голос.
— Фрэнк!
Наконец, он раскрывает глаза, и Билли сразу замечает его расширенные зрачки. Из уголка губ виднеется тонкая мокрая дорожка.
— Ты в порядке? Пора выходить, — обеспокоенный голос Армстронга окончательно выводит его из сна. — Пойдем.
Билли берет его за руку, помогая встать. Пальцы на руках Фрэнка дрожат.
— Что вы с ним сделали? — Билли закричал во всю глотку, но санитар даже не шелохнулся.
— Я не намерен больше ждать, — он уже разворачивается и собирается выйти, но Билли останавливает его.
— Стой, мы выходим, — Билли поднимает Фрэнка. — Пойдем, — тихо шепчет он и выводит Фрэнка из изолятора.
Санитар закрыл дверь и ушел, громко шаркая по плитке.
— Ты меня так напугал! — все еще испуганным голосом вскрикнул Билли, когда санитар покинул их поле зрения. — Что это было?
— После вчерашнего это неудивительно. Думают, меня это когда-нибудь усмирит.
— Что?
— Мне нужен Майк, — Фрэнк посмотрел куда-то вдаль, словно рассчитывал увидеть его там.
— Тебе нужен врач.
— Нет, мне хватило, — усмехнулся Фрэнк, — лучше Майк.
— У тебя зрачки как у наркомана, и пальцы трясутся.
— Все как обычно.
— Чего? — Билли уже чуть ли не лопнул от злости.
— У меня такая реакция на местные витаминки. Ничего, скоро пройдет.
— Говори нормально.
— Нейролептический синдром.
— Спасибо. Мне все так понятно стало, — не скрывая сарказма, выпалил Билли.
— Я бы лучше выбрал галлюцинации, чем это, но меня никто не спрашивал.
— Фрэнк, я тебя сейчас ударю.
— Потом расскажу, — Фрэнк похлопал его по плечу и улыбнулся. — Пошли.
Было видно, что Фрэнку с трудом удавалось переставлять ноги. Его руки висели по швам, он ими абсолютно не двигал. Когда они дошли до столовой, их окрикнул Майк. На его лице было ярко выражено беспокойство и испуг.
— Как ты, Фрэнк?
— Да вы все издеваетесь? Все нормально, пойдем, — не выдержал он и пошел к дальнему столику, оставив ничего не понимающих Билли и Майка.
— Что с ним? — первый заговорил Майк.
— Зрачки расширены, пальцы трясутся, руки и ноги словно скованы.
— Понятно. Как обычно, — задумчиво прошептал Майк.
— Что это значит?
— Реакция на препараты. Проходит тогда, когда он перестает принимать таблетки. Все будет нормально.
— Зачем эти таблетки, если у него такая реакция?
— Они от шизофрении. У него бывают галлюцинации, но побочный эффект от лекарств хуже. Они еще усмиряют, врачи думают, они его успокоят. Странно, что они еще не догадались, что он их не глотает.
— А что, если догадаются?
— Будут запихивать силой.
— Надо быть поосторожнее.
Майк замолчал, но через некоторое время решился начать разговор, который уже второй день зреет в его голове.
— Билли, мне кажется, — снова нависла тишина, — Может, тебе стоит…
— Пойдем к Фрэнку. Я боюсь за него. Потом поговорим, — Билли, не дав Майку договорить, оборвал его и пошел к столику, за которым все еще ожидал свой завтрак Фрэнк. Майку ничего не оставалось, кроме как пойти за ним, отложив разговор на потом.
— И вот мы снова последние, — заключил Майк, когда все же сел за стол.
— Я все равно есть не буду, — прошептал Фрэнк, поглядев на него исподлобья и снова уставившись на свои дрожащие пальцы. — Когда же им это надоест?
— Боюсь, никогда, — ответил Майк с толикой сожаления. — Ты же сам понимаешь.
— Тогда они должны понимать, что мне никогда не надоест отсюда сбегать.
— Зачем? — встрял Билли.
— Что зачем?
— Зачем ты сбегаешь?
— Что? — удивился Фрэнк. — Попытка не пытка, а жизнь здесь — истинная пытка. Это даже не жизнь, а существование. Мне никогда не надоест.
— А что это за препараты, которые тебе дают?
— Какие-то нейролептики. Я же типа шизофреник, — засмеялся Фрэнк.
— Тебе смешно?
— Да.
— Ты ненормальный, — без желания обидеть выпалил Билли.
— Я Фрэнк.
— Приятно познакомиться, я в курсе, — Билли не ожидал, что он так развернет разговор. — Я Билли.
— Мне тоже приятно. Новенький?
— Да.
— А с тобой что?
— Панические атаки.
— С ними же не кладут сюда.
— Значит, от меня скрыли истинный диагноз, — снова усмехнулся Билли.
— Что с тобой? — продолжал Фрэнк.
— Я же сказал, — недоумевал Билли.
— Я имею ввиду по-настоящему.
— Что?
— Галлюцинации? Бред? Депрессия? Что?
— Не знаю! — Билли никак не ожидал такого допроса.
— Ты сам не понимаешь? — тихо спросил у него Фрэнк.
— Да! — вскрикнул Билли на всю столовую и только потом заметил, что медсестра уже возле них.
Эта была все та же немолодая женщина с избыточным весом и вечно каменным лицом. Он сверлила Билли взглядом, от чего ему сразу стало неуютно. Он тут же замолчал и искоса посмотрел, смотрит ли она все еще на него. Она продолжала испепелять его одновременно ненавидящим и презрительным взглядом.
— Вы что-то хотели? — неуверенно и с опаской спросил он.
— Да.
Она снова швырнула на стол их завтрак и протянула таблетку Фрэнку. Он покорно взял ее и сделал вид, что проглотил. Затем она протянула точно такую же таблетку и Билли, и он решил повторить за Фрэнком. Ему повезло, что ей даже не пришло в голову проверить, действительно ли он проглотил ее. Она вновь бросила короткий взгляд на Билли и ушла.
— Ты ей явно нравишься, — съязвил Фрэнк.
— У нас как-то с самого начала не заладилось.
— Как тебе местный сервис?
— Поразительный, — засмеялся Билли. — Поразительно хамский.
Когда парни уже выходили из столовой, их подловил очередной санитар и сказал, что их всех ждет мистер Кавалло. На этот раз обошлось без рук, санитар не тащил их силком, но сопровождал до самого кабинета. Все трое уже прекрасно понимали, зачем мистеру Кавалло понадобилось их увидеть. По дороге они прокручивали в голове все возможные вопросы и ответы на них. Они и заметить не успели, как оказались у его двери. Первый постучал Билли.
— Заходите, — послышался громогласный голос из-за двери, и Билли повернул ручку.
***
Майк, Билли и Фрэнк сидели словно в ожидании приговора. Мистер Кавалло вновь зарылся в кипе бумажек на своем столе, кажется, позабыв о трех сумасшедших в своем кабинете.
— Вы кто? — наконец, обратился он к ним.
— Вы же нас вызвали, — отозвался Майк.
— Ах, да, точно, ночные певцы и наш больничный Энди Дюфрейн. Что вы устроили?
— Так вышло, — Билли выдал самый гениальный ответ, который только был возможен. — Мы просто хотели поддержать Фрэнка.
— Вы знали, что уже был отбой?
— Да.
— Тогда почему вы не отреагировали?
— Мы переживали за него, — подключился к разговору Майк. — Ему было плохо.
— Допустим, с вами все понятно, — сказал он им. — Поговорим о Вас, — он обратился к Фрэнку.
Фрэнка еще не отпустило. Он продолжал рассматривать свои руки, его пальцы все еще дрожали, но мистер Кавалло сделал вид, что не заметил это. Билли был уверен, что тот прекрасно знал, что сделали с Фрэнком. От этого ему сделалось еще противнее, в этой больнице нельзя доверять никому из врачей. Им всем плевать на пациентов, Кавалло бы и не моргнул, если бы все они передохли от их «лекарств».
— Что? — Фрэнк все-таки отвлекся и посмотрел на врача, который уже стоял возле него и ждал его реакции.
— Вы снова сбежали?
— Да, — невозмутимо ответил Фрэнк.
— Почему?
— Я хочу домой, — прошептал он.
— Вам нужно сначала вылечиться.
— Я не могу.
— Почему же?
— Не знаю.
Билли с Майком догадались, что Фрэнк специально прикидывался дурачком. Кто же решит, что этот глупый и милый парень способен обманывать врачей? Он не вызывал ничего, кроме жалости. Эти светлые волосы, голубые глаза и наивный взгляд... Он умело пользовался своим внешним видом, чтобы управлять и манипулировать людьми. Роб лишь улыбнулся и отпустил всех троих.
***
— Круто ты его, — ахнул Билли.
— А то.
Фрэнк и Билли быстро подружились. Майк сам себе стеснялся признаться, что он ревновал их обоих. Он всегда боялся одиночества и видел эту угрозу постоянно. Одиночество словно преследовало его. Ему постоянно казалось, что друзья хотят его бросить. У него не было семьи, поэтому друзья были для него всем, но они постоянно покидали его. Каждый ушедший друг вгонял его в длительную депрессию. Он находил этому всему только одно объяснение: он слишком плохой человек, и никто не хочет с ним общаться. Он уже давно не искал проблему в окружающих людях, он ясно видел ее в себе. Поэтому даже едва знакомого человека, который обращал на него внимание и хоть чуть-чуть общался с ним, он ревновал ко всем. У него была паническая боязнь. Одиночество для него страшнее смерти.
— Странно, что нам ничего не сделали за вчерашнее, — заметил Билли.
— Мистера Кавалло не волнует то, что происходит в больнице. Я же говорил, — отвлекся от своих размышлений Майк.
— Нам же лучше, — отметил Фрэнк.
Когда выдали таблетки, Фрэнк и Билли снова выплюнули их. Майк свою выпил честно. Выяснилось, что Билли и Фрэнку в действительности давали одинаковые таблетки. Фрэнк рассказал ему, что это нейролептики, которые принимают при шизофрении и для снятия тревоги.
Сначала Фрэнк принимал их, потому что у него серьезно развилась шизофрения, он не различал реальность и бред. Со временем ему стало лучше, но дозу нейролептиков врачи уменьшать не собирались. У него развился нейролептический синдром, характеризующийся множеством неприятных симптомов, поэтому он перестал их принимать. После каждого побега ему их колют насильно, после чего все это возвращается. Ему повезло, что он вовремя перестал их принимать, и синдром не развился слишком сильно. Все симптомы проходят через некоторое время. Странно было то, что Билли и Фрэнку давали одинаковые дозы, хотя Билли должен принимать меньше.
Майк снова пытался заговорить с Билли о Джимми и прочих его странностях, но тот отказывался говорить на эту тему. Ему снова мерещились голоса, настроение вновь менялось каждые пять минут. Ко всему прибавилось еще кое-что: он постоянно передразнивал врачей, говорил бессвязно, терял ход мысли и избегал смотреть в глаза собеседнику. Все это было сложно не заметить. Майк решил поговорить с Фрэнком. Он подловил его, когда тот выходил из палаты, и отвел в дневную комнату, где уже никого не было.
— Ты заметил, что с Билли что-то не то?
— Что ты имеешь ввиду? — удивился Фрэнк.
— Он гримасничает, слышит голоса и вообще ведет себя, как идиот.
— Шизофрения.
— Что? — Майк прекрасно слышал, что сказал Фрэнк, но отказывался верить.
— Я понимаю, о чем говорю. У меня так было. Боюсь, это только начало. Уверен, он из-за этого здесь. Дело не в атаках.
— Он говорил, что на него напали, видимо, оттуда и панические атаки, — вспомнил Майк.
— Такое сильное впечатление могло послужить причиной шизофрении, — заключил Фрэнк.
— Поговори с ним. Он должен начать принимать таблетки.
— Он не хочет из-за побочных эффектов. Свои же симптомы он в упор не замечает.
— Мы можем сказать врачам, что он не принимает. Его заставят.
— Ты сможешь с ним так поступить? — удивился Фрэнк.
— У нас нет выбора.
— У него должен быть выбор. Если мы его заставим, ничем хорошим это не закончится. Если врачи начнут заставлять его, они никогда не перестанут, а переизбыток может вызвать еще более страшные последствия. Ты же понимаешь.
— Я жалею, что научил его обманывать врачей, — Майка переполняло раскаяние. Он снова видел проблему в себе.
— Он бы и сам начал. Он бы догадался, лишь только посмотрев на мою реакцию и на мои препараты. Думаешь, он бы не заподозрил?
— Я не знаю, что делать.
— Нужно с ним поговорить.
— Поговоришь?
— Думаешь, он меня послушает? — недоумевал Фрэнк.
— А меня послушает что ли?
— Мы что-нибудь придумаем. Мы должны, — прошептал он.
— Отбой. Всем спокойной ночи.
