Нейролептики

Возвращение Фрэнка спровоцировало волну беспокойства среди пациентов. Многие заметили его нетипичное поведение и подозрительные обстоятельства пропажи. Во-первых, он был чересчур спокойным, что для этого человека было абсолютно ненормально. Все привыкли, к его обширной жестикуляции и самонадеянным репликам, а кардинальная смена поведения бросалась в глаза. Во-вторых, то, что он впервые на памяти старожилов больницы за эти годы к кому-то по-настоящему сильно привязался, означало, что побег он совершить не мог. Из всего этого особенно догадливые пациенты сумели сделать вывод, что он стал очередной жертвой буйного отделения. Проблема обстояла в том, что он оказался первым за долгое время. Всех пугало то, что он, возможно, заставит врачей войти во вкус. Если они в действительности решат, что этот способ действует, эта процедура может стать обыденной, а никому, естественно, не хотелось оказаться на его месте. За несколько дней единственным, кого Фрэнк вспомнил, был Майк. Они были знакомы достаточно долго, поэтому этот факт не вызывал удивление. Фрэнк прекрасно видел плюсы своего положения: все бегали вокруг него, а, в особенности, Билли. Тот словно боялся, что Фрэнка могут забрать назад и постоянно пытался его удержать. Целыми днями он был занят тем, что бегал за ним, а Майк был занят тем, что прокручивал в голове варианты, как убрать его с дороги. Это довольно известная истина: в компании трех один всегда оказывается лишним. Гораздо проще ни к кому не привязываться, ведь тогда не придется ни в ком разочаровываться. Кажется, что это довольно легко, но на практике оказывается совершенно невозможно. Наверное, у людей на клеточном уровне заложено стремление в разочаровании, притом чаще всего в себе самих. Вероятно, фраза «ненавижу утро» стоит по популярности сразу после «даже не думай об этом». Майк ненавидел утро, потому что оно означало начало еще одного ужасного дня, который, возможно, принесет новую порцию разочарований. Хотя теперь его дни превратились в сплошную опеку над другом, у которого полностью атрофировалась совесть. Даже не думай о побеге и перестань испытывать терпение врачей, иначе это может плохо кончиться. Он постоянно устанавливал новые и новые запреты для Билли, на которые тот снова и снова плевал. Дни превратились в цепь беспокойства и разочарований. Он впервые начал страдать бессонницей. — Интересно, когда к Фрэнку вернется память? — рассуждал Билли вслух, лежа в палате. — Надеюсь, никогда. Для него же лучше, — холодно ответил Майк. — Наверное, сложно жить, не помня прошлого, — продолжил Билли. — Многие в тайне хотят забыть его, поверь. — Я не хочу. Ожидания Майка, к сожалению, не оправдались, и однажды к Фрэнку полностью вернулась память. Наверное, зная бы, какие ужасы предстанут ему, он бы предпочел остаться в неведении.

***

Будучи вспыльчивым человеком, он устроил настоящее шоу. — Вы все знали! — закричал он, завалившись среди ночи в палату Билли и Майка. — О чем ты? — недоумевали они, испуганно соскочив с кроватей. — Об электрошоке, конечно! Какие вы мне друзья после этого? — продолжал кричать он. — Да успокойся же ты, иначе мы завтра утром все там окажемся! — наконец не выдержал Майк. — Да вас только ваша шкура и беспокоит! — Это же не мы тебя туда отправили! — добавил Билли. — А ты, сукин сын, — обратился он к Билли, — вообще заткнись. Я тебе верил! Ты сколько мне доказывал, что ничего не знаешь и, что, возможно, дело в назначенных мне таблетках? Я их больше полугода сам не принимал! Ты в тот день на всю больницу вопил, что я куда-то подевался, а потом, что хочешь все начать сначала. Это ты так ничего не знаешь? — Да я от тебя ни на шаг все это время не отходил, — Билли вплотную подошел к Фрэнку и вытянулся так, что оказался гораздо выше его, — а ты меня еще смеешь попрекать? Я берег твою чертову психику, хотя, видимо, зря, потому что ты и так псих! Не нравится что-то — вали на все четыре стороны. — Я псих? — с ухмылкой на лице переспросил Фрэнк. — Это мне мальчик с воображаемым другом сказал? — Эй, вы, голубки, заткнитесь и расходитесь. Хотите, чтобы мы все завтра склеротиками оказались? — Майк схватил Фрэнка под руку и повел к выходу. Тот отчаянно вырывался и продолжал выкрикивать оскорбления в сторону Билли. А тот лишь стоял и изничтожал взглядом своего некогда возлюбленного. Фрэнк все же сумел привязать его к себе, но одним небрежно сказанным словом можно разрушить все, что строилось долгое время. То, что произошло между ними и было этому доказательством. К счастью, Фрэнк угомонился до того, как этот балаган увидели врачи.

***

Утром Билли вновь был подавлен. Майк даже пребывал в некой радости из-за того, что Билли теперь испытывает те же чувства, что некогда испытал и он. Именно из-за глубокого разочарования он не отреагировал на приход медсестры и продолжил тихо посапывать в подушку, даже несмотря на то, что угроза буйного отделения утроилась. Он не хотел вставать, надеясь, что все это лишь дурной сон, и вот-вот он окажется у себя дома. Майк сумел растрясти его и заставить встать. Он так и не решился заговорить с ним о-том-самом-друге. Вся сложившаяся ситуация не укладывалась в голове ни у Билли, ни у Майка. Снова не перекинувшись ни словом за все утро, они сидели в столовой и расковыривали ложками густую массу, именуемую здесь едой. Тишину нарушил грохот. Вновь схватив стул из-за соседнего стола, Фрэнк придвинул его к их столу и уселся возле Билли. Тот судорожно пытался принять беспечный вид, но немного трясущиеся руки и беглый взгляд его выдали. На самом деле, он никогда не мог сосредоточить свой взгляд. Он постоянно «перебегал» с одного предмета на другой, редко фокусируясь на собеседнике. Билли был очень мнимым и нерешительным, а также достаточно нервным. Если что-нибудь падало на пол, будь то столовый прибор или еще что-нибудь (в столовой это была не редкость), он вздрагивал и бледнел. Удивительно, ведь в случае с санитарами и врачами он представлялся как человек совершенно бесстрашный. Фрэнк бессовестно продолжал сверлить Билли взглядом и ухмыляться его неловким действиям. Он напоминал ученого, проводившего эксперимент и тщательно следившего за испытуемым. Нервы Билли сдали. — Если ты будешь продолжать так на меня пялиться, я сломаю тебе нос, — процедил Билли сквозь зубы. — Ты чего такой дерганый с утра? — с неподдельным интересом спросил Фрэнк. Майк решил не вмешиваться и молча следить за происходящим. — Ты действительно не понимаешь, в чем дело? — Да. Фрэнк попытался приобнять Билли, но тот резко вскочил, уронив стул, пробубнил что-то неразборчивое и вылетел в коридор, оставив Фрэнка в замешательстве. Исподлобья взглянув на Фрэнка, Майк поспешил за другом. — Сумасшедшие, — громко сказал Фрэнк, не обратив внимания на тишину. Почти все тут же обернулись; он пожал плечами, как бы говоря «А что я еще могу сказать?», и ушел, не дождавшись своей порции. Снова они пересеклись лишь поздно вечером. Все уже разошлись по палатам, а Билли медленно плелся в сторону ванной комнаты. Фрэнк выскочил словно из ниоткуда и потянул его в темный лабиринт коридоров. Он не успел опомниться, как тот вжал его в стену. Билли тихо простонал от боли в спине. — Что тебе нужно? — наконец, опомнившись, спросил Билли и начал поспешно подыскивать пути отхода. Такое начало разговора не предвещало ничего хорошего. — Что происходит? — недоумевал Фрэнк. — Ты мне омерзителен, — выпалил Билли. — Даже не трогай меня. Он яростно пытался отбиться от Фрэнка и смотрел куда угодно, только не ему в глаза. Разозлившись, Фрэнк схватил его за подбородок и попытался поймать взгляд. — Не думал, что ты такой злопамятный. Удивительно, сколько в нем было силы. Как Билли ни пытался вырваться, у него ничего не выходило. — Это же было этой ночью! — И что? — гадкая улыбка на лице Фрэнка заставила Билли поежиться. В его взгляде Билли увидел что-то животное и агрессивное. Эти изменения его пугали. — Ты ведь знаешь, как я к тебе относился. Фрэнк еще сильнее вдавил его в стену. — Конечно, знаю, — ледяной рукой, некогда державшей его за подбородок, он взял Билли за горло и насильно впился в сухие покусанные губы. — Ты даже не представляешь, как меня это забавляло, — прошептал он сквозь поцелуй. Билли сделалось в сто раз противнее. Это человек так резко упал в его глазах. Скорее такая реакция была не на то, что он свалил на него все свои беды, а на то, что он выдал тайну, которую Билли ему доверил. Это было первое сильнейшее его разочарование в людях. Его буквально ткнули в его проблему. Он сам себя боялся, не знал, чего стоит ожидать от его больного сознания. Возможно, через секунду из-за угла выйдет худощавый парень с черными волосами, снова нарушив относительный покой. Он снова со всей силы толкнул Фрэнка, но тот не отошел ни на шаг, продолжая нарушать личное пространство. — Зачем ты меня мучаешь? — проскулил Билли. — Уйди. Так всем будет лучше. — Всем? — он, наконец, отпрянул. — Это тебе и Майку? А как же я? — он залился пугающим смехом, продолжая держать руку на горле Билли. Тому все сложнее было глотать спасительный кислород. — Ты же знаешь, я не смогу без тебя, — с издевкой произнес, громко выдохнув, Фрэнк. — Что с тобой случилось? — Ничего. Если бы ты знал, что со мной произошло... — Я знаю. Ме жаль, но ведь я не виноват... Память вернулась, и... — Нет. Если бы ты все это почувствовал, ты бы меня понял. Даже твоей богатой фантазии не хватит, чтобы представить эту адскую боль, — он вновь залился смехом, который был совершенно не к месту. — Ты больной. — Я? — снова гадкая улыбка. — Конечно. Ты думал я здесь просто так? — снова смех. — И ты тоже. Ты больной, — он сделал акцент на последнем слове. — Ты забыл про своего друга? А? Джимми! — закричал он в темноту коридоров. — Где ты? Ау? Твой друг с ума без тебя сходит! Билли снова собрал все силы и оттолкнул Фрэнка, на этот раз успешно. Билли ускоренно шагал по коридору и слышал дикий смех где-то позади. Он не стал рассказывать Майку про свое необычное свидание. Казалось, сердце вот-вот разорвет грудную клетку, а в ушах до сих пор звенел этот жуткий смех. Фрэнк определенно съехал с катушек. Он всегда был таким веселым и беззаботным, но сейчас его словно подменили. Билли не мог заснуть: каждый раз, когда он закрывал глаза, он снова видел эту безумную улыбку, а в ушах звучал душераздирающий смех. Ночью они снова встретились. Билли захотел воды, тем более в горле пересохло и болело из-за мертвой хватки Фрэнка. Он вышел в коридор и почувствовал удушливый запах сигаретного дыма. Дым шел из поста. Неуверенно зашагав к нему, он увидел через стекло Фрэнка. Тот сидел, закинув ноги на стол с лекарствами и курил какую-то тонкую сигарету. Билли хотел тихо прошагать мимо, но Фрэнк его заметил. — Давно не виделись, — сказал он и выпустил очередное облако дыма. — Куда собрался так поздно? — Не твое дело, — сухо процедил Билли. — Ну, как скажешь. — Где ты достал эту дрянь? — поинтересовался он. — Эту? — Фрэнк указал на сигарету. — Медсестра забыла. Я думал, врачи не курят. — Ты хоть представляешь, что она с тобой сделает, если узнает? Сколько ты уже выкурил? — Что она со мной сделает? Отправит в буйное? — Фрэнк снова засмеялся. Билли вновь стало жутко. Кажется, теперь этот смех будет преследовать его. Смех безумца. Смех человека с раненой душой.