Под пламенем свечи

      В дружном составе присутствующих за пасхальным ужином не хватало лишь старших Малфоев. Впрочем, к концу ужина Люциус решительно шагнул из камина. На лице была написана вселенская усталость вперемешку с озабоченностью какой-то проблемой.       — Едите? — вопросил он. — Северус, Сириус, у меня есть новости, — и так же решительно пошагал в направлении кабинета.       Мужчины переглянулись, бросили взгляды на не менее удивленных мальчиков, которые уже давно не видели старшего Малфоя в настолько дурном расположении духа, и почти одновременно поднялись со своих мест.       — Наложите чары, — нервно постукивая пальцами по столу, почти приказал Люциус, когда за Северусом и Сириусом закрылась дверь. — Мальчики не должны услышать ни слова из этого разговора.       — Что случилось, Люциус? — задал вопрос Снейп, сразу после того, как наложил Оглушающие чары на дверь.       — Ничего хорошего, Северус. Наши опасения по поводу возвращения Его Темнейшества начинают сбываться.       — В смысле? — подался вперед уже устроившийся в кресле Блэк.       — В самом прямом, шавка. На собрании Пожирателей Смерти прошел слух, что некто нашел нашего змеемордого лорда где-то в Румынии, в состоянии больше похожем на паразита. Я думаю, это как раз то, что осталось от него после встречи с Гарри на первом курсе. И этот некто, чье имя мне так и не удалось узнать, прикладывает очень большие усилия, чтобы вернуть Лорду былое величие и силу.       — Ты посещаешь собрания Пожирателей?! — вскинулся Сириус, на что получил ледяные взгляды со стороны Малфоя и зельевара. — Так и знал, что тебе не стоит доверять!       — Включи мозг, Блэк, я хожу на эти пародии светских раутов сумасшедших убийц не ради удовольствия. Или ты предпочел бы оставаться в неведении до самого возвращения Того-чье-имя-вы-так-боитесь-называть?       — Э-э-э, извини, не подумал, — повесил голову Блэк. Люциус хмыкнул, а Северус спокойно сказал:       — Люциус, пора бы уже было привыкнуть к тому, что твой свояк сначала делает, и только потом думает. Хотя я сомневаюсь, что он вообще умеет думать.       — Я не могу привыкнуть даже к тому, что он мой родственник, — фыркнул Люциус и решил вернуться к начатой теме. — Так или иначе, Пожиратели собираются устроить что-то на грядущем финале Кубка Мира по квиддичу. Так сказать, ради доказательства своей верности идеям Темного Лорда. И нам с тобой, Северус, лучше быть среди них.       — Ты ведь понимаешь, Люциус, что если мы во все это вляпаемся… — начал было Снейп, но даже не успел закончить, когда блондин заторможенно кивнул. Он все прекрасно понимал: и то, насколько сложно будет играть в эту игру, и к каким последствиям это может привести, — про то, сколько денег и других усилий придется потратить потом на очищение собственного имени, Малфой вообще предпочитал не задумываться.       — Почему ты во всем этом участвуешь, Малфой? — правильно оценив его жест, поинтересовался Сириус. — С нами все понятно — первой целью Лорда наверняка будет Гарри, а мы несем за него ответственность и костьми ляжем, чтобы защитить мальчика. Но зачем это тебе?       — А затем, Блэк, что главной и непреодолимой слабостью моего сына является Гарри Поттер. Что меня не слишком радует, особенно в свете последних событий и невозможности Гарри колдовать. Я не сомневаюсь, что, несмотря на всю свою слизеринскую натуру, ради него Драко полезет в любое пекло, даже под Аваду Лорда.       — Я заметил, — буркнул Сириус. — Не боишься, кстати, что это перерастет в что-то очень большее? Останешься без наследника.       — Как только Драко исполнится восемнадцать, он должен будет жениться на одной из дочерей Гринграсс. Было бы неплохо с ними породниться… — Малфой неопределенно взмахнул рукой. — Родят мне внука, после чего Драко может делать все, что ему заблагорассудится.       — По-моему, в данный момент наш разговор свернул куда-то не туда. Вам так не кажется? — ядовито произнес Снейп.       — Он задал вопрос, я на него ответил, — пожал плечами Люциус и скривился. — Вернемся к финалу по квиддичу. Как только станет известно, что задумали Пожиратели, я и Снейп присоединимся к ним, чтобы доказать свою верность Лорду независимо от того, жив он или нет. Блэк, ты и Нарцисса присмотрите за детьми. Если верить Фаджу, вы сможете расположиться в министерской ложе, где будет полно авроров.       Сириус сосредоточенно кивнул и сцепил пальцы в замок перед лицом. У него в голове крутилась мысль, которую он никак не мог поймать, и мысль эта была связана с Темным Лордом и его возможным возвращением.       — Как Волдеморт может быть живым, или в каком он там состоянии, если его собственная Авада отскочила от защиты, которую Лили дала своему сыну? — наконец задумчиво спросил он, скорее самого себя, чем остальных.       — Об этом, наверное, лучше спросить у тебя, — так же задумчиво ответил Снейп, попутно размышляя о чем-то своем.       — Почему именно меня, а не... Люциуса, например?       — Потому что именно Блэки известны всему волшебному миру как адепты темной магии. Посмотрел бы ты в фамильной библиотеке по этому поводу?       Сириус кивнул и поднялся со своего места.       — Прекрасная идея. Встретимся в доме на Гриммо перед финалом. Будем надеяться, что к тому времени смогу найти что-нибудь, — и направился к двери, бормоча под нос: — Я, Сириус Блэк, истинный гриффиндорец и ярый последователь света, собираюсь заняться темной магией. О, Мерлин…       Снейп и Малфой дружно фыркнули ему вдогонку, но вслух по этому поводу говорить ничего не стали.       — Думаешь, найдет? — с недоверием спросил Люциус у зельевара, когда Блэк скрылся за дверью.       — Его брат был одним из приближенных Темного Лорда, да и ради сына Джеймса Блэк землю будет рыть носом, — пожал плечами Северус.       — Так же, как и ты... — протянул Малфой. — И мотивация почти та же...       — У нас у всех одна цель, Люциус — защитить своих детей, — напомнил ему Снейп, после чего оставил блондина в одиночестве. Им обоим было о чем подумать.

* * *

      Финальная игра чемпионата по квиддичу между болгарами и ирландцами сумела доставить Гарри удовольствие и даже заставила на некоторое время забыть о своих проблемах. Однако, два события, произошедших в этот день, испортили беззаботное настроение юноши. Одно из них произошло перед игрой.       Началось утро просто замечательно: всем составом, кроме Северуса, они аппарировали на специальную площадку. По дороге к трибунам Гарри и Драко немало повеселились, разглядывая прибывающих и уже расположившихся на местах людей. Некоторые были одеты в строгие костюмы, которые обычно носят магглы, многие в мантиях разнообразных цветов, а иные были одеты настолько странно, что вызывали своим видом недоумение и оторопь.       Поднимаясь к своим местам в ложе, предоставленной самим министром, по словам Люциуса, Гарри столкнулся с Грейнджер, выглядящей веселой, но постоянно оглядывающейся по сторонам.       — Гермиона! — окликнул ее Поттер, протиснувшись между уже занявшими свои места волшебниками. — Не думал, что ты захочешь смотреть на финал по квиддичу.       — Ты же не думал, что я пропущу такое шоу? — рассмеялась она в ответ, обнимая однокурсника. — Организаторы обещают нечто фееричное, да и посмотреть на болгар будет весьма занимательно. Ты пришел с пр… то есть, с отцом? — исправилась она в последний момент, так и не привыкнув к тому, что строгий зельевар — приемный отец ее друга.       — Нет, у него возникли важные дела. Я здесь с Малфоями и крестным, он подойдет чуть позже. А ты с кем пришла?       Тут Гермиона немного скривилась:       — Мне повезло не так сильно, как тебе. Я тут с Уизли.       — Э-э-м... — отделался междометием Гарри, не зная, как еще выразить свою недоумение. Девочка, поняв его замешательство, пояснила:       — Ну, Гарри, понимаешь... Мне пришло письмо от миссис Уизли с предложением погостить у них в Норе. И, кстати, там было написано, что она и тебе отправила такое же предложение. Директор порекомендовал мне не отказываться, да и я надеялась, что ты все-таки будешь. Пришлось поехать.       — Ну, и как тебе? — с любопытством спросил Гарри.       Вместо ответа девочка тяжело вздохнула, помолчала и после небольшой паузы сказала:       — Фред и Джордж ведут себя дома ничем не лучше, чем в Хогвартсе, но это даже весело. Думаю, тебе бы понравилось то, как был "великолепен" Рон в обрамлении зеленых волос. Билл и Чарли интересные парни и совсем не зануды, правда. Хотя, по виду Билла и не скажешь, что он работает в Гринготтсе. Мистер Уизли расспрашивал меня о маггловских изобретениях, он в восторге от них. Миссис Уизли постоянно орет, но не со зла, а в воспитательных целях.       — Ясно, — протянул мальчик, и, оглядевшись по сторонам, заметил светловолосую макушку. — Послушай, Гермиона, я лучше пойду, пока Уизли меня не заметили. Не хочу лишних вопросов…       — Конечно, Гарри, — понимающе улыбнулась девочка и, дождавшись сдержанного благодарного кивка от друга, отошла в сторону.       Не успел гриффиндорец отойти от Грейнджер, как натолкнулся на семейство Уизли в полном составе. Рон тут же шагнул к нему, заняв проход, не обращая внимания на возмущенных магов, пытавшихся протиснуться к своим местам.       — Привет, Гарри! А почему ты не захотел ответить на мамино приглашение погостить у нас?       — Прости, Рон, но я предпочел провести время с отцом и крестным, — ответил Гарри и сделал шаг в сторону, пытаясь обойти однокурсника.       В этот момент Драко, до этого разговаривавший о чем-то со своей матерью, обернулся и увидев данную картину, разозлился. Младший из братьев Уизли всегда воспринимался им как враг, посягающий на его Гарри, предстоящая встреча с ним в школе рисовалась одним из самых неприятных событий, сравнимых разве что с возрождением Темного Лорда. Наплевав на уже давно трещавший по швам план относительно якобы непримиримой вражды всего Слизерина с Гарри Поттером, Драко шагнул к нему и подхватил под локоть.       — Гарри, пойдем уже. Родители ждут нас.       Брюнет, удивленный подобным жестом друга, но изрядно уставший строить из себя примерного гриффиндорца, придвинулся к младшему Малфою, показывая тем самым свое истинное отношение к нему.       Вся семья Уизли, кроме перемигивающихся отчего-то близнецов, замерла на месте, а Рон открыл от удивления рот. Лишь через секунду ненависть к Малфоям пересилила шок и он громко возмутился:       — Эй, Гарри, совсем зазнался? Так вот почему ты не захотел ответить на мамино приглашение погостить? Решил подружиться с этим змеенышем?       Впрочем, последних слов было почти не слышно — Фред и Джордж вовремя успели заглушить выкрики своего братца. Но Драко, успевший расслышать их, помрачнел и сжал руки в кулаки. От очередной драки спасло вмешательство Гарри, ткнувшего локтем друга.       На вопрос закудахтавшей Молли, как и почему он оказался в такой компании, мальчик твердо ответил:       — Мои приемные родители заняты. А крестный отлучился, но попросил леди Малфой, как ближайшую родственницу, взять меня с собой. Кстати, когда он вернется, Рон, можешь потребовать у него объяснений, — добавил он ехидно.       Будто по мановению волшебной палочки, за спинами Драко и Гарри появился и сам Сириус. Он обнял обоих мальчиков за плечи и пропел:       — Та-а-ак, кому и что я тут должен объяснять?       Рон покраснел, открыв и закрыв рот, и отвернулся. Но Драко не мог не подпустить еще шпильки.       — Знаешь, Уизел, в роли рыбки ты мне нравишься больше, — проговорил блондин, проходя мимо и задевая упомянутого рыжего плечом. — По крайней мере внешний вид полностью подчеркивает твой редкостно развитый ум.       Рон вновь вспыхнул, но вмешавшаяся Гермиона легко оттянула его в сторону, шикнув на Гарри и Драко, пока остальные Уизли здоровались с Сириусом и разбирались, кому и куда следовать дальше.       Ложа, в которой разместились Малфои и Гарри с крестным, располагалась на самых удачных местах — поле было видно, как на ладони.       — Держите, болельщики! — Сириус протянул Гарри и Драко по омниоклю. — Продавец утверждал, что тут есть замедлитель полета и комментаторская строка.       Толпа вокруг загудела, когда волшебник, комментирующий матч, пригласил болгарскую команду. Примерно половина трибун подняла красные флаги, демонстрируя свое расположение этой команде.       На поле выпорхнуло около сотни прекрасных женщин, и разглядывая их, Гарри отчего-то подумал, что те могли бы состоять в родстве с Малфоями — белокожие, светловолосые, они завораживали одним своим видом. Зазвучала музыка и женщины начали создавать рисунок прекрасного танца. Гриффиндорец тут же ощутил, как во рту пересохло, а разум опустел, оставляя перед глазами лишь картину из безумных образов.       “Что-то не так”, — внезапно подумалось ему, и юноша тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Пальцы здоровой руки вцепились в поручень, а правой он наощупь отыскал ладонь сидевшего рядом Драко.       Мистер Малфой, бросивший короткий взгляд в их сторону и заметивший, что мальчишки таки поддались влиянию магии вейл, взмахнул палочкой. Хаос, царивший в мыслях, тут же исчез вместе наваждением, и перед глазами Гарри остался лишь красивый танец ошеломительно прекрасных женщин.       Гарри даже стало неудобно под укоризненным взглядом Малфоя-старшего, и он исподтишка стал рассматривать соседей по трибуне. Мистер Уизли вырывался из рук Билла и Чарли, пытаясь присоединиться к танцующим, а Рон, удерживаемый Джинни и Гермионой, еще и тихо подвывал, напоминая Поттеру Люпина перед полнолунием.       — Кто они? — Сириус удивлённо посмотрел на крестника, задавшего ему вопрос.       — Вейлы, группа поддержки болгар. Ты разве о них не слышал?       — Слышал, но не читал. А кто поддерживает ирландцев?       — Сейчас увидишь... — золотой фейерверк прервал его почти на полуслове. Сноп искр рассыпался на мелкие звездочки и вдруг зазвенел настоящим золотом, рассыпаясь по зрительским трибунам.       Гарри подхватил галлеон, упавший прямо ему на колени.       — Не стоит возлагать на него больших надежд, — шепнул Драко. — Это лепреконское золото. За ночь оно истает.       — Можно подумать, я нуждаюсь в золоте, — фыркнул гриффиндорец, подбросив монету в воздух и поймав ее снова.       Позади раздался полный торжества вопль. Уизли-младший скакал белкой, набивая свои карманы падавшими с небес монетами. Мальчишки, не сговариваясь, прыснули. Но тут на поле вылетели члены обеих команд, и о рыжем семействе тотчас было позабыто.       Гарри, который знал о командах совсем немного, во все глаза разглядывал игроков. Ирландцы, в основном, были худощавыми и огненно-рыжими, а болгары — бледными и напряженными. Но главным объектом внимания для мальчишек стал Виктор Крам. Поттер так часто слышал от Драко дифирамбы в честь болгарского ловца, что невольно представлял мускулистого и представительного парня с твердым подбородком и несгибаемой волей в глазах. Но в реальности Крам оказался совсем другим: возрастом чуть старше самого Гарри, к тому же, он казался сутулым и угрюмым.       Наконец судья дал свисток, и игра началась. Квоффл так часто менял своих хозяев, что Гарри не всегда успевал уследить, у кого же мяч в руках в этот миг. Но больше всего он старался рассмотреть Крама. Как тот летал... птица, рожденная с крыльями, не была бы столь органична и быстра, как этот неказистый с виду парень. Он то парил, выискивая глазами золотую искру снитча, то уклонялся от бладжеров, и вот тут Гарри сомневался, что какой-то даже трижды заколдованный мяч сможет сбить болгарского ловца с метлы.       Счет отстреливал со скоростью разрывной пули. Каждую десятку зрители встречали громкими воплями, зачастую перекрикивая даже горластого комментатора.       Конечно, этот счет был, как ни странно, не в пользу Болгарии. Еще чуть-чуть, и поимка снитча не сможет гарантировать болгарам победу.       Вдруг Крам, зависший над полем, сорвался вниз. Ирландский ловец тут же полетел следом, не столько пытаясь вырвать из загребущих пальцев болгарина вожделенный мяч, сколько не желая сдаваться впустую. Гарри не отрывался от омниокля, наблюдая, как Молния Крама в последний момент выравнивается, а потом делает обратную петлю, которую строка назвала "финтом Вронского", а метла ирландца врезается в землю, разбрасывая вокруг комья земли. Целители тут же подбежали к игроку, проверяя его на наличие повреждений.       А между тем борьба за победу продолжилась. Счет уже не давал даже малейшей надежды на победу Болгарии, но Крам снова несся, обгоняя нацелившийся в него бладжер, и на этот раз в его поднятой руке блестел снитч.       Трибуны взорвались от бурных оваций, оглушая своими криками и заставляя Нарциссу Малфой морщиться, словно от зубной боли. Гарри наблюдал, как игроки Ирландии, сцепившись в один клубок, мягко приземляются на траву. Болгары вели себя намного сдержаннее, лишь коротко обнялись и спустились на земную твердь. Как только на земле оказался Крам, Гарри увидел, что тот очень сильно косолапит и сутулится, разительно отличаясь от той птицы, которой он казался в воздухе.       — Хотите, мы познакомимся с ним? — предложил Сириус мальчикам. Те задумались и переглянулись, после чего Драко неуверенно кивнул, а Гарри пожал плечами. — Идемте?       Но только они направились к палатке команды болгар, как раздался неясный шум. Где-то с одного конца огромного поля стали раздаваться крики, визги. Многие люди повыскакивали наружу и начали метаться между палатками, создавая суматоху и давку.       Их мужскую компанию догнала отставшая было Нарцисса и немного взволнованно произнесла, обращаясь к кузену:       — Сириус, нам нужно аппарировать домой, — застывшие на месте мальчишки стали вытягивать шеи, пытаясь выяснить в чем дело.       — Нарцисса, сначала я, наверное, должен узнать, что происходит... — немного неуверенно ответил Сириус. — И, кстати, а где Люциус?       — Его срочно куда-то вызвали. И перед уходом он настаивал на немедленном уходе вместе с мальчиками.       — Ну, хорошо, — согласился Сириус. — Люциусу лучше знать… — с загадочным намеком пробурчал мужчина себе под нос. — Парни, сейчас будем аппарировать ко мне домой. Гарри, ты со мной. Драко, возьми за руки мать.       Почти перед самым перемещением Гарри обернулся на особо сильный грохот и увидел языки пламени, темные клубы дыма, расползающиеся над полем. На фоне горящих палаток метались люди в нелепых одеждах, и степенно шли почти строем несколько людей в черных плащах, серебристо-белых безликих масках. С их палочек то и дело срывались разноцветные лучи заклинаний.       — Пожиратели…- почти одновременно выдохнули Нарцисса и Сириус. А Гарри сделал заметку в уме, чтобы расспросить взрослых о произошедшем позже.       Аппарировали они все на крыльцо дома на площади Гриммо. Войдя в знакомый с детства дом, Нарцисса поморщилась и, бросив укоризненный взгляд в сторону Сириуса, взмахнула палочкой. Пыль и паутина тут же исчезли, светильники вспыхнули мягким, теплым светом, а поленья в камине весело затрещали. Удовлетворившись получившимся результатом, миссис Малфой развернулась к появившемуся в гостиной Кричеру и приказала накрыть на стол, чем вызвала у старого эльфа подобие улыбки. В отличие от Сириуса, которого эльф недолюбливал и постоянно ворчал что-то себе под нос, Нарциссе он был рад услужить.       Выпив по чашке чая, и отведав довольно вкусного пирога, приготовленного домовиком, леди Малфой, Драко и Гарри немного успокоились, а вот Сириусу пришлось плеснуть себе в стакан старого огденского виски. Не то, чтобы он беспокоился за Снейпа и Малфоя-старшего, скорее сказывалась озабоченность этим сомнительным мероприятием. Ему категорически не нравился план этих двоих, в котором они должны были сыграть роли Пожирателей Смерти, преданных Тому-кого-нельзя-называть. Слишком много в нем было белых пятен и слишком мало надежности. И если за Малфоя Сириус почти не переживал, в самой глубине души желая, чтобы скользкому слизеринскому гаду досталось по заслугам, то уровень беспокойства за Снейпа рос с каждой минутой. Ведь если с тем что-нибудь случится, опека над Гарри достанется ему, а как вести себя с мальчиком, столь непохожим по характеру на привычных Блэку гриффиндорцев, он не знал. По крайней мере, именно в этом Блэк старательно себя убеждал все две недели, пока торчал в доме своей матушки и выслушивал ее далеко не самое лестное мнение о себе.       — Сириус, по-моему, с тебя достаточно виски, — строго проговорила Нарцисса, забирая у кузена полупустую бутылку и опустошенный стакан, вызывая тем самым его недовольство. Выразить которое он так и не успел, потому что в следующий миг камин зашипел и из зеленоватого пламени выступил Северус. Мрачным взглядом окинув гостиную, он стащил с себя пропахшую дымом мантию Пожирателя и, поморщившись, отбросил в сторону.       Мальчишки, до этого увлеченно болтавшие о прошедшем матче, синхронно обернулись и в пару шагов оказались возле мужчины.       — Папа, с тобой все…       — Со мной все хорошо, Гарри, — устало проговорил Снейп и, забрав бутылку из рук Нарциссы, плеснул виски в стакан.       — Что с моим мужем, Северус?       — Люциусу пришлось задержаться, он решил подобраться поближе к В… — скривившись от так и не произнесенного имени, зельевар сделал глоток и опустился в кресло. — Неважно. Вы все целы, никаких проблем с перемещением не возникло?       Драко отрицательно помотал головой, Нарцисса поджала губы и села напротив камина, сложив руки на коленях, а Гарри, устроившись на подлокотнике кресла, на котором расположился Малфой-младший, исподлобья глянул на отца.       — Ты имел ввиду Волдеморта?       — Кого же еще? — немного раздраженно ответил Северус. Он сделал еще глоток и отставил стакан, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза.       — Может, объяснишь, что происходит? Он вернулся? Там, на стадионе, это ведь Пожиратели напали на людей?       Вместо ответа Снейп скривился, будто ему пришлось выпить свежевыжатого лимонного сока, и нехотя кивнул головой.       — Я не понимаю, каким образом ему это удается раз за разом. А насчет поля... Это не истинные приверженцы, а так... молодая поросль, воспитанная на рассказах об идеальном Повелителе.       Слова отца заставили Гарри задуматься. Поднявшись со своего места, он прошелся по гостиной, сложив руки за спиной, после чего замер у окна.       — Что-то делает его бессмертным… — проговорил Сириус. — На данный момент только философский камень может продлевать жизнь бесконечно долго, как в случае с Николасом Фламмелем и его женой.       — Не наш случай, — возразил Гарри. — Если бы дело было в философском камне, то зачем бы Волдеморту заставлять Квирелла искать его? К тому же Авада, отраженная силой моей матери, должна была убить его, а философский камень от смерти не спасает.       — Может, у него есть какие-нибудь якоря? — вдруг задумчиво спросил Драко.       — Якоря? О чем ты? — недоуменно переспросил Гарри, слегка повернув голову.       — Ну... Я не знаю. Знаешь, как у беглых преступников — они зачем-то возвращаются в какое-то место. Но что может призывать развоплощенного, и не единожды, Лорда..?       — Если только… — закончить свою мысль начавшая было говорить Нарциса не успела — из камина вышел злой Малфой-старший.       — Люциус, ты в порядке? — тут же сделала шаг к нему Нарцисса, на что мужчина только отмахнулся, правда, протянул руку и скользнул по плечу жены ладонью в мимолетной ласке. Что-то раздраженно прошипев себе под нос, он прошел к Сириусу, вырвал у того из руки многострадальную бутылку огденского, и по-плебейски хлебнул из горла пару-тройку раз.       — Где ты был? — нахмурившись, поинтересовался Северус, который при виде подобного зрелища понял, что хороших новостей можно не ждать.       — На аудиенции у нашего Лорда, — поморщился тот. — Проникался его речью о моей удручающей неблагонадежности и усиленно делал вид, что в любой момент готов расстелиться ковриком у его ног. Точнее у того, что их отдаленно напоминает.       — Ты о его любимице-фамилиаре?       — О, Нагини занимает отдельное место при Лорде. Насколько я понял, он и жив-то благодаря ей. Ну и Барти Краучу-младшему, который, как выяснилось, вовсе не сдох в своей камере в Азкабане.       — Так Волдеморт жив или нет? — поспешил озвучить мучивший всех вопрос Драко.       — Скорее мертв, чем жив. Но изо всех сил ищет способ вернуться. И да, вот это, насколько я понял из его разговора с Краучем, очень дорого его темнейшеству, — Люциус бросил на стол кольцо с черным камнем.       — Фонит черной магией, и очень сильно, — высказался молчавший до сих пор Сириус, весь подобравшись, как хищник перед прыжком.       — Какое своевременное и ценное замечание, — саркастично отозвался Снейп.       — Прекратите лаяться, — тут же пресек их перепалку Люциус. — В данный момент нам не до свар.       — Это же герб Мраксов… — проговорил Драко и протянул руку к кольцу, но его запястье внезапно перехватил невесть откуда взявшийся Кричер.       — Не трогайте, юный господин. Плохая вещь… Кричер не хочет, чтобы хозяин Драко пострадал, как хозяин Регулус когда-то.       — Кричер? — требовательно спросил Сириус. — Что это значит? Причем здесь мой брат?       — Плохая вещь убила хозяина Регулуса много лет назад. Он нашел вещь Темного Лорда в пещере, и она убила его. Кричер не смог помочь хозяину Регулусу и принес плохую вещь в дом.       Эльф примерился побиться головой о ближайшую поверхность, но Гарри быстро пресек попытку, сказав:       — Сириус, попроси его принести то, о чем он говорит?       Мужчина кивнул и, довольно строго глянув на домовика, приказал ему принести вещь. Тот сразу же забормотал что-то себе под нос, но противиться приказу не стал и через минуту положил на стол рядом с кольцом медальон с изображенной на нем змеей.       — Это все, что напоминает Кричеру о молодом хозяине Регулусе, — дребезжащим голосом произнес он.       — Медальон Салазара Слизерина, — тихо проговорила Нарцисса. — Я уже слышала о нем…       — Где и от кого? — тут же откликнулись напряженно Сириус и Северус. А Люциус требовательно спросил:       — И что именно ты слышала, дорогая?       — Много лет назад Белла рассказывала мне о том, что Темный Лорд нашел способ сделать себя могущественным и непобедимым. Она говорила, что это как-то связано с медальоном и, кажется, Чашей Хельги Хаффлпафф. Пока они целы, Лорд не сможет умереть.       Сириус вдруг потер лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. Потом неуверенно произнес:       — Кажется, я что-то о таком слышал… Или читал? — он несколько секунд посидел с задумчивым видом. А затем сорвался с места и скрылся в проеме двери. Вернулся почти сразу. С книгой в руках, из закрытого для других отдела библиотеки Блэков. — Вот, — сунул он раскрытую на одной из страниц книгу под нос Снейпу. — Читайте.       Гарри и Драко одновременно приблизились к креслу Северуса и встали за его плечами, пытаясь разглядеть содержимое. Особенно их заинтересовало слово, в которое тыкал пальцем Сириус.       — Крестражи… Заклинание для тех, кто боится смерти. Чтобы создать крестраж, нужно расколоть свою душу и заключить осколок в предмет, — прочитал вслух совсем небольшой абзац Малфой-младший. — Душа раскалывается в тот момент, когда желающий создать крестраж приносит жертву. Ну, учитывая маниакальную склонность Темного Лорда к убийствам, крестражей может быть сколько угодно, и пока не будут уничтожены все, он так и будет возвращаться.       — Не все так просто, — произнес Северус. — Читай дальше, — и он ткнул пальцем в один из следующих абзацев, где говорилось: — “Это самая темная магия из всех существующих, душе, разбитой даже на две части, наносится непоправимый вред”.       — Не думаю, что Волдеморта это бы остановило, — заключил Гарри. — Если он, не задумываясь о последствиях, разбил собственную душу однажды, что помешало ему сделать это, к примеру, семь раз?       — Почему именно семь? — полюбопытствовал Драко.       — Темный Лорд помешан на своем могуществе, символизме, превосходстве одного над другим, — кивнул зельевар, соглашаясь со словами мальчиков, в которых определенно была логика.       — А число семь обладает самой сильной магией из всех, если верить профессору Вектор, — продолжил за ним Драко.       — Ну, о трех нам известно наверняка, — задумчиво проговорил Сириус, переглянувшись с зельеваром. — Чаша, медальон и кольцо.       Гарри стал загибать пальцы, что-то считая в уме и шевеля губами, а затем добавил:       — Значит, были еще крестражи…       — Ты про ..? — запнулся Драко, не решаясь озвучить свою мысль. Воспоминания о втором курсе он предпочел запрятать поглубже в памяти.       — Да, — кивнул Гарри. — Дневник Тома Реддла был не просто заколдованной тетрадью, воспроизводящей мысли своего хозяина. Он обладал сознанием, памятью и способностью к рассуждениям. Да и призраки не бывают настолько материальными и не приказывают чудовищам убивать, — мальчик неосознанно потер руку, затянутую в перчатку.       — А учитывая тягу Лорда к пафосу и величию, его стремление сравниться с Основателями Хогвартса… К тому же, он использовал в качестве уже знакомых нам крестражей именно их вещи… Думаю, опускаться до мелочей Волдеморт не стал бы, — немного лениво протянул Люциус, уже пришедший в себя и занявший место рядом с женой. — Дневник был первым крестражем и имел большую значимость для Реддла. Кольцо принадлежало родственникам со стороны его матери — чистокровным волшебникам, которым он так хотел быть. С медальоном Салазара Слизерина и чашей Хаффлпафф тоже все понятно, значит, остается меч Гриффиндора и диадема Ровены Равенкло.       — Нет, меч дается в руки только истинному гриффиндорцу, — возразил Гарри, на что получил скептический хмык со стороны Малфоя-младшего:       — Это ты у нас истинный гриффиндорец? Впрочем, я согласен, это не меч. Лорд не смог бы его взять в руки.       — Мистер Малфой, вы говорили про змею, которая очень много значит для темного Лорда?       — Да, — с некоторой заминкой ответил Люциус. — Нагини. Постоянно рядом с ним. Ей он скармливает тех, на кого ему жалко авады.       — Значит, она и есть шестой крестраж, — заключил Драко, бросив еще один взгляд в сторону кольца и медальона, от присутствия которых становилось не по себе. — Осталось понять, что из себя представляет седьмой.       — При условии, что он существует. Не забывай об этом, Драко, — добавил Снейп.       — Существует, — твердо сказал Гарри, смяв в искалеченной ладони страницу книги. — Осталось только выяснить, как уничтожить крестражи. Не думаю, что банальная Авада в состоянии уничтожить самое дорогое, что есть у Волдеморта. Дневник был уничтожен ядом василиска.       — Ну... Яд у нас есть...- проговорил Снейп. — Осталось найти и другие выходы из этой ситуации.       — И достать оставшиеся три крестража. Что будет непросто, учитывая, что диадема Ровены считается утерянной, Нагини постоянно находится рядом с Волдемортом, а где спрятана чаша Хельги мы и вовсе понятия не имеем, — скучающим тоном сказал Люциус.       — Чаша Хельги в сейфе Беллы в Гринготтсе, — подала голос сидевшая молча Нарцисса.       — Одним меньше. Осталось придумать, как ее достать из сейфа... Лестренджей, дорогая? — Люциус погладил жену по плечу. Та согласно кивнула в ответ на обращенный к ней вопрос.       Сириус поднялся со своего места, сделал круг по гостиной и неприятно усмехнулся:       — Никогда не думал, что скажу это, но можно ли как-то избавиться от Рабастана и Рудольфуса… окончательно?