* * *
С самого первого дня Хогвартс пребывал в состоянии ажиотажа и легкой паники, которая обострилась, когда в школу прибыли делегации из Дурмштранга и Шармбатона. Болгары, лидером оказался Виктор Крам, разместились в подземельях, недалеко от комнат Слизерина, что вызвало волну негодования у его поклонников с других факультетов. Особенно злился Рон Уизли, который всеми правдами и неправдами пытался познакомиться со своим кумиром. Но тот либо постоянно находился со своими соотечественниками во главе с Игорем Каркаровым, директором Дурмштранга, либо был окружен слизеринцами со старших курсов, с которыми обсуждал квиддич. Внимание к ученикам Шармбатона было не меньшим — большую часть учеников французской школы составляли девушки, одной из которых была полу-вейла Флер Делакур. Директриса этой школы была не менее примечательной — ростом не ниже Хагрида, она была очень красивой женщиной, от которой исходила аура силы. Подопечные слушались ее беспрекословно, а сам лесник даже начал расчесывать свою вечно спутанную бороду, чего, по мнению Гарри, делать не стоило. Все претенденты на участие вели себя по разному. Одни бросали бумажки со своими именами демонстративно, при большом скоплении народа, другие, наоборот, старались кинуть свое имя без обнародования попытки. Самым веселым событием стала попытка близнецов Уизли перехитрить Кубок, который и оказался тем самым беспристрастным судьей. Они попробовали забросить пергамент со своими именами, но, мало того, что кубок выплюнул кусок бумаги обратно, так еще и наградил их белыми бородами. Когда настал долгожданный День Всех Святых, все ученики, включая дурмштранговцев и шармбатонцев, собрались в Большом Зале. Там уже расположились все преподаватели, директора и делегация из Министерства Магии во главе с Корнелиусом Фаджем. В углу, скрываясь в тени факела, расположился незнакомый Гарри человек со странной внешностью — правую ногу заменял протез в виде когтистой лапы, один глаз был волшебным и с поразительной скоростью вращался, а все лицо было испещрено шрамами. — Кто это? — прошептала Гермиона, передернув плечами. — Если бы я знал, — ответил Гарри, которому не понравилось то, каким взглядом посмотрел на него странный человек. — Это Грозный Глаз Грюм, — высокомерно поведал Рон. — Почти все Пожиратели сидят в Азкабане благодаря ему. Папаше твоего дружка он должен быть известен. В ответ Гарри предпочел скривиться, и демонстративно повернулся всем телом к учительскому столу. — Итак, Кубок Огня принял свое решение, — поднявшись со своего места, проговорил Дамблдор и взмахом палочки потушил свечи в Большом Зале. — Всего через минуту мы узнаем имена Трех Волшебников. В подтверждение его слов, Кубок сменил цвет пламени с голубого на кроваво-красный, вспыхнул снопом искр и из него вылетел кусок пергамента с чуть обожженными краями. Директор Хогвартса подхватил его и прочитал: — Чемпион Дурмштранга — Виктор Крам! — зал взорвался аплодисментами и неуклюжий на земле ловец болгарской команды прошел к указанному старым магом месту. — Чемпион Шармбатона — Флер Делакур, — девушка грациозно поднялась со своего места, расправила белокурые волосы и ослепительно улыбнувшись, встала рядом с Крамом. — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори! — хаффлпаффец, под радостное улюлюканье своего факультета присоединился к остальным. — Уважаемые Чемпионы, — дождавшись, пока все успокоятся, продолжил говорить Дамблдор, — рад привествовать вас в новом статусе. Надеюсь, вы с достоинством поддержите честь своих школ и получите поддержку со стороны своих друзей. С этого момента вы связаны магическим контрактом и должны будете пройти три сложных испытания, прежде чем наши уважаемые судьи решат, кто из вас достоин победы… Внезапно директор замолчал и с удивлением посмотрел на вновь загоревшийся и заискрившийся Кубок. Из него, под удивленные взгляд всех присутствующих в зале, вылетел еще один пергамент и опустился прямо в руки Дамблдора. Развернув его, директор проговорил, запнувшись: — Гарри Поттер… В зале наступила гробовая тишина, среди которой и раздался уверенный голос Гарри: — Я ничего не бросал. И мне нет семнадцати, так что можете меня не считать. МакГонагалл и Снейп поднялись со своих мест, за ними вскочили и директора двух школ, среди студентов разнеслись шепотки, похожие на жужжание назойливых пчел, а Рон Уизли бросил на Гарри убийственный взгляд. — Гарри Поттер, — повторил Дамблдор, уже громче. — Подойди сюда. — Нет, — гриффиндорец встал со скамьи и упрямо посмотрел на преподавателей, не двигаясь с места. — Я не бросал своего имени в этот Кубок, многие могут подтвердить, что я не хотел и не хочу участвовать в Турнире. — Наверняка это какая-то ошибка, — прошипел Снейп, не сводящий с него взгляд. Он был уверен, что мальчик не лжет, да и его обещанию ни во что не вмешиваться, данному перед началом учебного года, верил. — Но… раз кубок выбрал твое имя, это значит, что магический контракт заключен. И переиграть ничего нельзя, — немного неуверенно и в то же время укоризненно произнес Дамблдор. Подошедший к директору Корнелиус Фадж кивал в такт его словам. — Директор прав, мистер Поттер. Контракт, заключенный со всеми участниками Турнира нерушим и действует вплоть до окончания последнего испытания, — проговорил он, нервно постукивая тростью по каменному полу. Гарри поджал губы и повернулся в сторону слизеринского стола, ища поддержки у Драко Малфоя. Тот выглядел мрачнее тучи и нервно сжимал в пальцах скатерть. Казалось, еще немного и он сорвется и нашлет Смертельное проклятие на всех присутствующих. — Значит, вам придется найти способ пересмотреть магический контракт, — наконец вымолвил юноша. — Потому что есть одна очень существенная проблема, — сдернув перчатку с правой руки, он продемонстрировал оставшийся после укуса василиска черный след и собственные неподвижные пальцы. — Я не могу колдовать.* * *
Информация о том, что Мальчик-который-выжил не может держать в руках волшебную палочку, была известна немногим, даже среди студентов Хогвартса разговоры об этом больше напоминали очередные сплетни. Гарри, в свою очередь, много не болтал, быстро переучился писать левой рукой, а все заклинания, преподаваемые на Чарах и Трансфигурации, изучал в теории. Учителя, зная о произошедшем с мальчиком, намеренно опускали его имя в списках учеников на практических занятиях, благо уроки гриффиндорцев, знавших о василиске, были совмещены со слизеринцами, а те, благодаря влиянию Малфоя, предпочитали держать язык за зубами. Прилюдное признание Поттером своей недееспособности произвело эффект разорвавшейся бомбы. А демонстрация поврежденной конечности окончательно развеяла неверие в остальных. Тишина в зале сменилась гулом, от которого Гарри почувствовал себя находящимся под сотней прожекторов. Или люмосов. Со всех сторон в него тыкали пальцем, разве что стол Слизерина молчал. Положение спас Дамблдор, жестом успокоив присутствующих. — Я думаю, не стоит обсуждать сложившуюся ситуацию в присутствии всех учеников, — волшебник внимательно посмотрел на не желающего двигаться с места Гарри. — Мадам Максим, господин Каркаров, пройдите со своими чемпионами за уважаемым министром и мистером Краучем, они объяснят суть первого испытания. Мистер Поттер, пройдемте в мой кабинет, уважаемые судьи смогут присоединиться к нам чуть позже. Северус, Минерва, думаю, вам стоит пройти с нами. Драко проводил уходивших преподавателей и гостей злобным взглядом. Ему совершенно не нравилась эта ситуация, но он понимал, что бессилен что-либо изменить. Он сжал руки в кулаки, и лишь едва заметный кивок головой со стороны проходящего мимо Гарри удержал его на месте. — Думаю, не стоит говорить, насколько я против твоего решения, Альбус, об участии Гарри Поттера в Турнире? — плюнув на субординацию, заявил Северус, первым влетев в кабинет директора. — Мальчик не в состоянии сделать простейшее движение палочкой, а ты поддерживаешь то, что он должен проходить испытания наравне с остальными? И это я еще не говорю о разнице в возрасте! Следом за зельеваром в кабинет вошла МакГонагалл, несильно подталкивая Гарри, для которого весь путь сюда, судя по выражению лица, больше напоминал восхождение на эшафот. — Со своей стороны, Северус, могу сказать одно. Если кубок выдал имя Гарри, неважно бросал он его туда или нет, то посчитал его способным на выполнение данного контракта. — То есть, я должен смириться с тем, что мой сын подвергнется смертельной опасности из-за допущенной вами ошибки? — вместо ответа Дамблдор развел руками и блеснул своими половинками очков, на что Северус скрипнул зубами. — Как вообще могло получиться, что от одной школы участвуют двое учеников? — Думаю, на этот вопрос могу ответить я, Снейп, — на пороге появился Аластор Грюм. Постукивая деревянной ногой по полу, он прошел внутрь кабинета. — Наверняка Кубок был оглушен мощным заклинанием Конфундус, после чего злоумышленник бросил в него имя Гарри, приписав к несуществующей школе. В любом случае, кто бы это не сделал, он не желал мальчику ничего хорошего. Мало того, я склоняюсь к мысли, что этот кто-то желает ему смерти. Гарри с подозрением посмотрел на мужчину, вблизи выглядящего еще более устрашающе, и сделал шаг в сторону от отца, не желая демонстрировать их настоящие отношения. Инстинкты настойчиво говорили, что аврор опасен, и Гарри предпочел довериться им. — Значит, у меня нет иного выбора, кроме как участвовать в Турнире? — ледяным голосом поинтересовался он, прерывая повисшую паузу. — Боюсь, мистер Поттер, так оно и есть, — удрученно ответил Дамблдор. — Разорвать магический контракт с Кубком никто не в силах. — Что ж… — Гарри сжал здоровую руку в кулак и сделал шаг к двери. — Думаю, мне стоит выслушать условия первого испытания. А потом попросить друзей заказать мне погребальную урну, — и, развернувшись на каблуках, гриффиндорец вышел из кабинета, неестественно выпрямив спину.* * *
У лестницы, ведущей из Большого Зала, его ждали Драко и Гермиона. На лице девушки в полной мере отражалось беспокойство и работа мысли, она явно пыталась придумать, что делать дальше, Малфой был зол, как сто василисков. Серые глаза потемнели и метали молнии, обещая кары небесные любому несчастному. — Пойдемте в Астрономическую Башню, надоело слушать эти пересуды за своей спиной, — едва увидев друзей, проговорил Гарри и первым направился вверх по лестнице. — Итак, — произнес Драко, как только вся компания из трех человек оказалась вне зоны досягаемости для остальных учеников. — Что тебе сказали? Судя по твоему виду — ничего хорошего? — Если я попрошу тебя выделить мне место в своем семейном склепе, это сойдет за ответ? — гриффиндорец опустился на пол Астрономической башни, и откинулся на стену, согнув ноги в коленях. — Не дождутся, — зло прошипел Драко. — И как ты собираешься этого добиться? — ответил Гарри, помахав правой рукой у того перед лицом. — Что-нибудь придумаю, — прищурив глаза, задумчиво сказал Драко. — Да и Гермиона поможет. Нам нужно узнать первое задание. Тогда и будем решать, как и что делать. — Уже, — мрачно отозвался Гарри и, покопавшись в сумке, бросил другу клочок изрядно измятой бумаги. — Хагрид проникся жалостью к моей нелегкой судьбе и решил помочь от всего своего огромного полувеликаньего сердца. Драко, взяв бумагу из руки друга и прочитав, что там написано, присвистнул. — Драконы… — и потер ладонью лоб. — Ага, — кивнул Гарри, несильно стукнулся затылком о стену и закрыл глаза. — Так что просьба о личной резной урне для праха не так уж и абсурдна… Севшая было рядом, Гермиона вскочила на ноги и принялась мерить шагами каменный пол, прижав пальцы к вискам. — Должен же быть выход, они не могут заставить тебя добровольно идти на смерть! Ты должен настаивать на том, что не можешь участвовать! — Тебе пересказать все выражения моего отца в адрес Дамблдора, Министерства и всего Турнира по отдельности? — нервно хмыкнул юноша. — Как видишь, действия не возымело. — А если все же попробовать работать левой рукой? — предложил Драко, не сводя глаз с друга. — О, я смотрю ты забыл о небольшом побочном эффекте моей Левиосы? Нет, я не спорю, что в данной ситуации все средства хороши… Гарри еще не успел договорить, как внезапный порыв ветра подхватил отложенную Драко в сторону бумажку с едва разборчивыми каракулями Хагрида и понес к ограждению. — Ах ты… Нельзя чтобы это попало кому-нибудь в руки! — вскрикнул Гарри. И пока Гермиона и Малфой разворачивались к ограде, юноша на автомате поднял руку и бессильно царапнул плохо гнущимися пальцами воздух. Каково же было всеобщее удивление, когда бумажка изменила свою траекторию, и, несмотря на продолжавший дуть ветер, влетела прямо в его ладонь. Гарри с изумлением таращился на пальцы, сжимавшие злосчастный листок пергамента, а Грейнджер хмыкнула, скрывая улыбку: — Кажется, с заказом урны ты поторопился, Гарри. Гарри, с выражением искреннего удивления на лице, перевел взгляд на друзей. Он не понимал, что именно только что произошло, лишь помнил, как пожелал вернуть злосчастный листок бумаги, и как сила, среагировав на его желание, теплой волной прокатилась по телу. — Но я не… — начал было он, но слова упорно не желали подбираться. — Ну, что ты не..? — передразнил друга Драко. — Несмотря на все неприятности, которые ты притягиваешь, везения тебе все же не занимать. Или сил, это уж сам решай. Нахмурившись, Гарри несколько минут рассматривал нервно оторванный от пергамента клочок, смял его в здоровой руке и решительно посмотрел на друзей. — У меня осталось меньше месяца, чтобы научиться колдовать без палочки. Вы поможете мне? — Ты задаешь странные вопросы, друг, — сжал его плечо Драко. — Мы всегда с тобой. Гарри в ответ лишь кивнул, положил руку поверх ладони друга, после чего резко перевел взгляд в сторону одиноко лежащей у стены сумки. Не прошло и нескольких секунд, прежде чем она резко взмыла в воздух и врезалась прямо в плечо Гарри. — Ну вот, — с удовлетворением в голосе, сказал Драко. — Можешь ведь, когда очень желаешь, — Малфой ухмыльнулся и, прижав к себе Гарри, потерся носом о его висок.* * *
Все оставшееся время до первого испытания Гарри, Гермиона и Драко не вылезали из Выручай-комнаты, которую они нашли совершенно случайно и благодаря которой можно было не попадаться на глаза остальным ученикам Хогвартса. Благосклонно к самому младшему из чемпионов Турнира относились только близнецы, Ли Джордан и еще несколько гриффиндорцев, остальные же шипели за спиной и обвиняли во лжи. Седрик Диггори, которому Гарри рассказал о драконах, чтобы «уравнять шансы между соперниками», попытался приободрить его и высказать слова поддержки, но и он склонялся к тому, что Поттер обманул Кубок. Впрочем, Гарри предпочитал пропускать всю эту болтовню мимо ушей, даже не пытаясь оспаривать обвинения. Смысла в этом он не видел, предпочитая проводить время с друзьями и привыкать к новым способностям, которые требовали самоконтроля и сосредоточенности. Самой трудной была первая неделя, в течение которой он пытался справиться с неуверенностью в себе, злостью на обстоятельства, Министерство, директора и всю школу разом. Заклинания сложнее Левиосы упорно не желали даваться, да и те получались через раз, правда, и катастроф, подобной той, что случилась в заграничном поместье Малфоев, не случалось. В один из дней, когда он, отчаявшийся и злой, содрал костяшки о каменную стену, Драко уже привычно сжал его плечо, развернул к себе и поцеловал. Не так, как в детстве, когда Гарри разбил коленку, упав с метлы, и уж точно не так, как целовались Гермиона и Блейз за гобеленом возле кабинета трансфигурации, думая, что их никто не видит. Драко серьезно, без намека на привычную ухмылку, наклонился и поцеловал гриффиндорца в уголок губ. И это прикосновение, невесомое, выходящее за рамки их привычных отношений, вернуло Гарри уже почти забытые спокойствие и внутреннее равновесие. За неделю до начала Турнира сотворенное им защитное заклинание отразило темномагическое проклятие, брошенное в него одновременно Гермионой и Драко. Самым громким событием стала стычка с Роном, поставившая окончательную точку в отношениях однокурсников. После урока трансфигурации Гарри пришлось идти на обед одному — Гермиона упорхнула в библиотеку, а сам он задержался на несколько минут по просьбе МакГонагалл. Проходя через внутренний двор, где в теплое время года обычно собирались студенты, Гарри столкнулся с младшим из братьев Уизли в сопровождении Симуса Финнигана и какого-то хаффлпаффца, имени которого Гарри не помнил. Раскрасневшийся и взбудораженный, отчего выглядящий на редкость комично и глупо, Рон преградил путь: — Что, Поттер, один гуляешь? — наставив на Гарри палочку, издевательски протянул он. — Говорил, что славы ему не надо и денег, а сам исхитрился бросить свое имя в Кубок. Геро-о-ой, — захихикав и обернувшись к друзьям в поисках поддержки, рыжий не увидел, впрочем, как и сам Гарри, откуда появился Драко. Тот, поигрывая палочкой, протянул: — А тебе и завидно, да, Уизел? — так как за его плечами, как приклеенные, стояли Кребб и Гойл, то Рон покраснел еще больше, хотя это и казалось невероятным. — А, ну да, ты же у нас теперь лучший друг Героя… — бросил с завистью в голосе Уизли. — Не завидуешь, не строишь козни, а защищаешь? Или вы вместе придумывали, как обмануть Кубок Огня? — А хоть бы и придумали, тебе то что с этого, рыжий? — Драко, не надо, он того не стоит, — ухватив друга за рукав форменного свитера, позвал Гарри. У него не было никакого желания ввязываться в очередную ссору средь бела дня на глазах у пары десятков свидетелей. — Действительно, не стоит, Малфой, а то Поттер начнет разбрасываться темными заклинаниями, — фыркнул Финниган, до этого предпочитавший молчать. — Не начнет, — возразил Уизли. — Он у нас теперь бедный и всеми защищаемый сквиб. Драко сделал едва заметное движение рукой, и Крэбб с Гойлом сделали шаг вперед, выглядя при этом весьма угрожающе. Финниган и хаффлпаффец тут же отступили назад, но Уизли не обратил на это внимания. — Что, Малфой, даже своих дружков решил выставить на защиту Поттера? Твой папашка стал Пожирателем и лизоблюдом Того-кого-нельзя-называть, а ты решил подмазаться к Герою? Высказывание оказалось последней каплей в чашу терпения довольно вспыльчивого и любящего родителей Малфоя. Гарри не успел среагировать вовремя, и Драко, шумно втянув воздух и что-то прошипев, сделал шаг вперед и направил свою палочку на рыжего гриффиндорца. — А ну не смей! — послышался грозный оклик невесть откуда взявшегося Аластора Грюма. Из его палочки выскочил сноп искр, и тут же на месте Драко Малфоя оказался белый хорек. Все находящиеся во внутреннем дворе рассмеялись, кроме Крэбба, Гойла и Гарри, который тут же метнулся к зверьку. Но сделать ничего не успел, так как бывший аврор стал водить палочкой из стороны в сторону, вверх-вниз. Мелкий пушистый зверек, повинуясь движению палочки, раз за разом взмывал в воздух и падал на камни, которыми был выложен внутренний двор. — Прекратите! — закричал Гарри, но Грюм даже не обратил на него внимания. — Я научу тебя, мерзкий Малфой… Вмиг забудешь, как нападать на своих одноклассников! Хорек уже начал пищать от боли, как во дворе, гневно сверкая глазами, появилась Минерва МакГонагалл. — Что здесь происходит, Аластор? — Защищаю ваших львят от мерзких хорьков! — Прекратите немедленно, — гневно вскрикнула женщина. — Кто дал вам право, мистер Грюм, издеваться над учениками? — Я дал себе такое право, Минерва, когда поклялся защищать беззащитных от проклятых Пожирателей, среди которых числился и отец этого хорька, — огрызнулся Грозный Глаз, но под тяжелым взглядом декана Гриффиндора взмахнул палочкой и вернул младшему Малфою привычный облик. Гарри тут же метнулся к лежавшему на камнях белому как снег Драко и попытался приподнять его. — Драко, — позвал он, на что тот лишь скрипнул зубами, стараясь не выдать стона боли. Стоявшие рядом Крэбб и Гойл встали стеной, повинуясь жесту Поттера, в то время как остальные присутствующие лишь посмеивались и показывали пальцем на Малфоя, очевидно, радуясь его неудаче и не понимая, что только что произошло. — Нужно отвести его в Больничное крыло. Положив руку друга на свое плечо, Поттер как можно аккуратнее подхватил его с помощью Крэбба и Гойла, и попытался приобнять. Поврежденная рука очень мешала, но Гарри не отчаялся. На минуту переложив заботу о друге на Крэбба, он скользнул на другую сторону, и уже потом они осторожными шажками двинулись в сторону Больничного крыла. Ему с трудом удалось подавить желание выпустить на волю свою силу, показать, чему он научился, и как следует проклясть тех, кто посмел смеяться над его Малфоем. — Может, лучше к отцу? — отойдя на приличное расстояние от собравшейся толпы, спросил Гарри у Драко. — Мне кажется, что папа быстрее приведет тебя в порядок, чем мадам Помфри. К тому же, он твой декан. В ответ Драко кивнул, соглашаясь. Ни для кого не было секретом, как относились к слизеринцам — если что-то случалось, преподаватели, за исключением Снейпа, вставали на сторону кого угодно, кроме студентов змеиного факультета. То же касалось и колдомедика, которая при появлении любого другого студента в Больничном крыле принималась причитать и хлопотать вокруг него, в то время как серебристо-зеленым доставался лишь холодный взгляд и пиала с зельем, зачастую самым отвратительным из всех возможных. Малфой что-то пробормотал себе под нос, а Гарри переспросил, наклонившись совсем близко к его губам: — Что? Драко, я не расслышал… — Говорю, так мне и надо, идиоту… — громче повторил тот. — Не понял?.. — растерянно взглянул на него Гарри. — Повелся на подначки Уизли и получил по заслугам. Буду в следующий раз знать, как связываться с таким ничтожеством, — пояснил Драко другу. — Не будет следующего раза, — твердо произнес Гарри, остановившись и уверенно посмотрев тому в глаза. — Как только закончится проклятый Турнир, я... покончу с этим. С враждой. С факультетами, если понадобится. И с директором. — Это будет интересным зрелищем, — слабо улыбнулся Драко. — Наверное, даже похлеще Турнира, — и криво ухмыльнулся. — Зуб даю, тебе понравится, — пообещал Гарри. — Всем слизеринцам понравится.