* * *
Нет. Это совершенно невозможно. Северус распахнул глаза и уставился в потолок. Уже несколько дней подряд один и тот же сон-видение с этим мальчишкой пробивается сквозь все заслоны. Не помогает ни то, что он пьет зелье Сна-без-сновидений, ни то, что, как и каждый отличный и опытный окклюмент, очищает свое сознание... Да вообще ничего не помогает. Какого вообще Мордреда поттеровский щенок делает в его снах, скажите на милость? Северус в очередной раз постарался отбросить все воспоминания о приснившемся. Встал и занялся своими делами. Нужно было столько всего сделать, что просто не оставалось времени на раздумья о всяких странных снах. Но, помешивая очередное зелье, он ощутил укол беспокойства. Почему мальчик плачет? Почему никто за все время так и не пришел к нему, чтобы попытаться успокоить? И дело даже не в том, что Снейп внезапно расчувствовался — это определенно было не так — просто не понимал, как можно оставаться глухим к слезам ребенка. Северус был преподавателем в Хогвартсе и деканом Слизерина всего ничего, и уж точно его нельзя было назвать заботливым "папочкой", но даже он успокаивал своих первогодок, когда те подвергались нападению других учащихся. Разумеется, делал это своеобразно, в первую очередь объясняя, что слизеринцы не должны показывать своих слабостей. Но факт оставался фактом: он знал, что детям нужна любая поддержка, даже если она выражена в строгих словах и приказах своим старостам приструнить тех, кто посмел обидеть его змеек. Понять и идентифицировать свое беспокойство Снейп смог только ночью, во время очередного сна. На этот раз, видимо, для разнообразия или отчаявшись достучаться до Северуса другим путем, ему приснились все те же зеленые глаза. Но теперь уже на лице той, о ком он думал раньше — Лили Эванс, которой совершенно не подходила новая фамилия «Поттер». Она что-то говорила, но слова были неразборчивы. Он слышал ее голос, такой родной и любимый, и не оставалось сил, чтобы понять то, что она пыталась сказать. — Северус… — удалось наконец расслышать. — Пожалуйста, Северус… Помоги ему… Не нужно было спрашивать, чтобы понять: та говорит о своем сыне. Даже сейчас, видя перед собой ее туманный облик, в котором яркими были только невозможно зеленые глаза, он ощутил тот, утренний, укол беспокойства за мальчика. Судя по всему, ему снова было больно, но никто не спешил его успокоить. — Лили… — попытался проговорить он, но Лили остановила его. — Ему плохо, Северус… Я знаю, что не могу просить тебя об этом… Но ты единственный… — ее слова снова стали неразборчивыми, как бы Снейп ни пытался их расслышать. — Где мне искать? Я не знаю, где Дамблдор спрятал его. Перед глазами все расплылось, и картинка сменилась: вместо Лили перед ним снова был тот дом, в котором он видел мальчика каждую ночь всю последнюю неделю. Несуразный, как две капли воды похожий на другие, он находился в одном из тех маггловских городов, которые невозможно было отличить друг от друга. Сколько бы Снейп не пытался, сколько бы не оглядывался в поисках хоть какой-то зацепки, которая поможет узнать, что это за место — все было бесполезно. Ему никогда не выполнить просьбу любимой подруги. Эта мысль настолько опечалила его, что он не сразу заметил, как любимая вновь появилась и кивнула в сторону. Там, на небольшом столбе Снейп сумел разглядеть надпись с названием улицы. Внезапно табличка увеличилась в размерах, и вместо нескольких печатных букв на ней появилась красивая каллиграфическая надпись, словно выполненная рукой самой Лили: "Графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица". Тут Северус резко проснулся и еще некоторое время лежал, пытаясь прийти в себя. Перед глазами стоял четко отпечатавшийся в памяти адрес с таблички и мольба в глазах единственной любимой женщины. Он сел на кровати и тяжело вздохнул. Магия не прощает невыполненных обязательств. Но не это тяготило: Северус просто морально не мог не выполнить просьбу погибшей подруги. Решение отправиться по адресу, указанному Лили, далось ему нелегко. Она не имела права просить о помощи. Кого угодно, только не его. Но она попросила, будучи мертвой уже несколько лет, она попросила помочь сыну того, кого Северус ненавидел почти всю свою жизнь. И этот умоляющий взгляд зеленых глаз игнорировать было невозможно. Благодаря тому, что окончание учебного года в Хогвартсе и летние каникулы наступили буквально через два дня, Северусу удалось все обдумать и решить, как быть. Он пришел к выводу, что просьбу подруги выполнит. Появится по указанному Лили адресу и понаблюдает за жизнью ребенка. В конце концов, просто так из-за грани люди не возвращаются. Значит, в ее желании был какой-то смысл. Предстояло только выяснить — какой именно. Выбравшись в Хогсмит, Снейп поморщился, но вызвал "Ночной рыцарь", решив не рисковать, аппарируя в незнакомое место. По пути, правда, не раз и не два ему до покалывания в пальцах хотелось достать палочку и наслать какое-нибудь неприятное проклятие на чересчур болтливую кочерыжку, висевшую на зеркале, и сумасшедшего Эрни с его выкрутасами на дороге. Наконец, добравшись до Тисовой улицы и покинув автобус, Снейп вздохнул с огромным облегчением. А затем, накинув на себя дезиллюминационные чары, прошел по улице, выискивая укромное место, с которого можно будет наблюдать за жильцами дома номер четыре. Долго ждать наблюдателю не пришлось. Были выходные дни, поэтому вскоре из дома выкатились два шара: один побольше, второй поменьше. Глядя на их похожесть, Снейп с уверенностью опознал в них отца и сына. А вслед за ними вышла Петунья. Женщина, похожая на палку, вела за собой малыша, в котором Северус с большим трудом узнал отродье Поттеров. Ребенок был очень мелким для своего возраста. К тому же, это впечатление усугублялось теми тряпками, что были на него надеты. Он буквально тонул в этих обносках. Двое ужасных магглов загрузились в железное чудовище, называемое автомобилем, и принялись ждать Петунью, которая повела поттеровского щенка через дорогу, к почти такому же дому. Ей открыла пожилая женщина, которой и отдали смирно ведущего себя ребенка. Затем вся семейка куда-то уехала. Судя по радостным крикам младшего «шара» — кататься на каруселях. Проводив скрывшийся за поворотом автомобиль одним из самых неприязненных взглядов, Снейп покинул свое укрытие, роль которого играл розовый куст, и направился туда, куда проводили мальчика. Немного подумав, сбросил дезиллюминационные чары и решительно постучал в облезлую дверь. Когда ему открыли, он с трудом сдержался, чтобы не отшатнуться. В лаборатории можно было привыкнуть к запахам любого рода, но вонь от метивших территорию кошек в этот список не входила. — Чем могу помочь? — послышался голос открывшей ему женщины. Снейп еще не успел ничего сказать, как та сама все уже решила. — О, вас, наверное, Альбус прислал? — Альбус? — удивленно переспросил Снейп, но тут же взял себя в руки и твердо ответил. — Да, я пришел по просьбе Дамблдора, чтобы узнать, как дела у мальчика. — Вы проходите, проходите, — засуетилась женщина. — Как раз сами и посмотрите. Он сейчас у меня. Петунья всегда приводит его ко мне, когда им нужно погулять с их Дадли. Ужасный ребенок, скажу я вам. Не Гарри, конечно, а Дадли. Дурсли очень балуют своего сыночка. Пройдя в комнату, Северус увидел сидящего на небольшом диванчике и сосредоточенно сопевшего ребенка. Он пытался разделить кусок пирога в руке так, чтобы его хватило на многочисленных трущихся возле него зверей. — Итак, мистер Поттер, чем это вы тут занимаетесь? — от вопроса мальчишка подскочил на своем месте и сжался в комочек, подняв на него испуганные глаза и промямлив: — Ничем… Сказать, что Снейпу не понравилась реакция ребенка было бы преуменьшением. Во-первых, потому, что уж никак не вязалось это напуганное существо в бесформенной одежде с наглым и заносчивым Джеймсом. Почему-то он был уверен, что мальчишка пойдет по стопам отца, а если учесть его славу в магическом мире… Но испуганный ребенок, вжавшийся в спинку дивана, заставил вспомнить себя в детстве, то, как он боялся собственного отца и пытался спрятаться куда-нибудь, чтобы его не трогали и прекратили кричать. Подобные мысли заставили Северуса сделать несколько глубоких вздохов, и он осторожно, стараясь не напугать мальчика еще больше, присел рядом с ним. В этот момент в комнату вошла хозяйка дома с подносом в руках, на котором стояли чайник и три чашки, у одной из которых был немного сколот краешек. Она принялась разливать чай, и, не успел Снейп задать хоть какой-то вопрос, начала говорить: — Не понимаю, почему Дамблдор не заберет мальчика. Ему определенно не место в доме этих Дурслей. Хотя, конечно, кровная защита... Но, быть может, вы смогли бы уговорить Альбуса найти другой выход? Северус еще раз окинул внимательным взглядом мальчика. Сколько ему? Пять, шесть? На вид можно дать не больше четырех, да еще эти ужасные очки, которые скорее портили зрение ребенка еще больше, нежели помогали. — Не могу вам ничего сказать. Вы же знаете, что директор никогда не говорит всего, что задумал, — с неудовольствием ответил он. — Да-да, — закивала та. — Но вы же сами видите, какой он. Мне кажется, что Мальчик-который-выжил не должен выглядеть таким образом… Я, конечно, стараюсь помочь чем-либо, но я сама… — миссис Фигг затруднилась с выбором слов и просто замолчала. Некоторое время они в тишине пытались пить чай. — Что ж, спасибо за вашу помощь, — наконец проговорил Северус и поднялся со своего места, со злостью отметив, что мальчишка снова опасливо дернулся. — Так вы поговорите с Альбусом? — Обязательно, — чуть ли не прошипел Снейп в ответ и, не утруждая себя прощанием, покинул пропахший кошками дом. Он не знал, что именно заставило его, едва проснувшись, отправиться в Литтл-Уингинг, на пресловутую Тисовую улицу. Быть может, в нем говорила жалость, а может так повлияла приснившаяся Лили, но на следующий же день, ранним утром, он снова занял приглянувшееся вчера место и принялся наблюдать. Долго ждать не пришлось: через какие-то полчаса миссис Дурсль вывела своего сыночка во двор, где к нему почти сразу же присоединилось несколько мальчишек, таких же наглых и избалованных. Это было заметно по их поведению, громким крикам и насмешкам, которыми они одаривали других детей. Больше всего внимания они уделяли Гарри, который пытался отойти подальше. Он то и дело поглядывал в сторону дома, но видимо возвращаться ему не разрешали, так что мальчику оставалось только молча сидеть на скамейке и не обращать внимания на куда более крупных сверстников. Как только взрослые скрылись из вида, среди детей возникло еще большее оживление. Особенно среди компании, заводилой в которой был толстый ребенок Дурслей. Они разбежались в разные стороны и стали подбираться к одиноко сидящему Гарри. Мальчик нахмурился и в последний момент сумел избежать цепкой хватки кузена, которому удалось подобраться к нему со спины. Снейп несколько минут наблюдал за тем, как мальчишка Поттеров ускользал от охотившихся за ним старших детей. Северус нахмурился: все это слишком напомнило ему школьные годы и вот такую же охоту Мародеров на него самого. Окончания охоты он дожидаться не стал. Как только мальчишка, в очередной раз ускользнув от напавших, оказался рядом с ним, Снейп ухватил его за плечо и произнес заклинание невидимости. Заодно прикрывая тому ладонью рот и крепко держа. Гарри сначала забился, вырываясь, но почти сразу обмяк, как-то вдруг понимая, что остальные его обидчики лишь растерянно оглядываются по сторонам, смотря сквозь него. Северус наклонился к застывшему мальчику и тихо прошептал ему на ухо: — Не кричите, мистер Поттер. Сейчас нас никто не видит, — и отнял руку от детского рта, надеясь на благоразумие ребенка. — Совсем-совсем? — обнадеженным шепотом выдал тот. — Абсолютно, — коротким кивком заверили его. Мальчишка радостно улыбнулся и совершенно неожиданно прижался спиной к нему. Снейп хмыкнул, несильно сжал плечо мальчика в ободрении, и произнес: — А теперь, Гарри, пойдем со мной к твоим тете и дяде, — последние слова Северус будто выплюнул. Но, почувствовав, как сжался Поттер при упоминании родственников, видимо приняв тон мужчины на свой счет, Снейп мягко погладил ладонями плечики мальчика. — Я хочу поговорить с ними, чтобы забрать тебя. — Правда? — уставились на него в удивлении невозможно зеленые глаза. — Правда. Идем. Через несколько минут они подошли к двери дома номер четыре, и Снейп решительно постучал. Дверь открыла Петунья и тут же поджала губы. — Если этот хулиган что-то натворил, то он обязательно будет наказан. Но мы не собираемся ничего платить, — с нехорошим прищуром посмотрев в сторону ребенка, произнесла она. Но, разглядев, во что был одет мужчина, держащий Гарри за руку, побледнела. — Петунья, кто там пришел? — раздался далекий вопрос ее мужа. — Это ко мне, — откликнулась она. И тут же произнесла, обращаясь уже к Снейпу: — Что вам нужно? А ты, — уже мальчику, — иди в чулан. Потом поговорим. Ребенок сделал было шаг, но Северус его остановил. — Он никуда не пойдет. Я пришел сказать, что забираю его. — Забираете? Куда это вы его забираете? — визжащим голосом спросила Петунья. — Сначала сваливаете на нашу голову этого ненормального, а сейчас просто заявляетесь в мой дом и собираетесь так просто его забрать? — Я могу забрать его и не просто так, — с угрозой в голосе произнес Северус, делая шаг вперед. Миссис Дурсль тут же отступила назад и уже более дрожащим голосом визгливо ответила: — Да забирайте этого уродца... Глаза б мои его больше не видели, — и с силой захлопнула дверь перед его носом. Гарри от хлопка подпрыгнул и съежился от страха, что на нем сейчас сорвут злость. Но, подняв глаза вверх, увидел улыбку. Пусть она и была странная, но определенно не злая по отношению к нему, Гарри. Мальчик робко улыбнулся в ответ. — Надеюсь, в этом доме нет ничего, что ты хотел бы взять с собой? — спросил Снейп и, получив в ответ лишь отрицательное движение головой, подхватил ребенка на руки, поражаясь тому, насколько тот легкий. — А куда вы меня забираете? — с недоверием поинтересовался отошедший от первоначального шока Гарри. — Вы отправите меня в приют? — Никаких приютов, — немного раздраженно ответил Северус. — Я покажу тебе один замок. Там и решим, у кого ты будешь жить. Эти магглы тебе совершенно не подходят в качестве семьи. — А можно я буду жить с вами? — заглядывая ему в глаза, просительно произнес мальчик. После чего робко обхватил того тонкими ручками за шею и прижался к груди. — Вы хороший. Вы забрали меня у Дурслей. — Вы довольно быстро измените свое мнение, мистер Поттер, — буркнул Снейп, не решаясь аппарировать. Он не знал, как на это отреагирует ребенок, а оставаться в этом ужасном месте ему не хотелось ни секунды. Искать ближайший камин тоже желания не было, равно как и показываться в шумном месте с мальчишкой на руках. Ни к чему лишние свидетели, абсолютно ни к чему. Принимая окончательное решение, Северус поморщился и обратился к ребенку, притихшему у него на руках: — Сейчас, возможно, будет немного неприятно, но было бы неплохо, если бы в замке ты никому ничего не говорил о своих ощущениях. Хорошо? В этот раз мальчик подумал некоторое время, прежде чем недоверчиво кивнуть, и в следующую секунду он ощутил рывок аппарации. Вопреки предупреждению, Гарри почти не ощутил ничего неприятного, разве что легкое головокружение, когда они уже оказались на зеленой поляне. Но это ни шло ни в какое сравнение с тем, какое счастье он испытывал, понимая, что не вернется больше в дом своей тетки. А Северус, не раздумывая ни минуты, решительным шагом направился в сторону замка, при виде которого мальчишка открыл от удивления рот. Он видел, что того распирает от любопытства, а на языке вертятся тысячи вопросов, но Гарри умудрялся молчать всю дорогу, хотя и постоянно вертел головой, пытаясь разглядеть как можно больше.Глава 1
15 декабря 2013 г. в 10:22
Северус Снейп опустил ноги с кровати, принимая сидячее положение. Отчего-то было сложно проснуться окончательно, хотя он был из тех людей, которые поутру имели на редкость ясное мышление. Запустив пальцы в волосы и повернув голову, он заметил стоящий на прикроватном столике хрустальный кубок, на самом дне которого была видна темная жидкость. Зелье Сна-без-сновидений. Уже давно это зелье стало постоянным спутником, без которого он либо не мог уснуть, либо видел такие сны, что поутру хотелось наложить на себя заклятие Забвения.
Но сегодня все было иначе. Судя по всему, вчера он умудрился что-то перепутать в ингредиентах, хотя это и звучало слишком фантастично, чтобы быть правдой, но все же… Потому как вместо привычной темноты он увидел совсем другое, что-то настолько странное, чему Снейп не находил объяснения.
Ему приснился дом, один из тех, где живут магглы. С обычной дверью с замком вместо привычных охранных заклинаний, с ужасно пошлыми обоями в мелкий цветочек, от которых даже во сне разболелась голова, с непривычно неподвижными фотографиями в рамках. И с маленьким, темным чуланом под лестницей, в котором находился ребенок. У него были невозможно зеленые глаза — яркие и до боли знакомые — на смутно узнаваемом лице, хотя черты его ассоциировались с чем-то неприятным.
Судя по всему, у ребенка что-то болело, потому что он плакал, очень долго. Вот только никто к нему так и не шел, чтобы помочь или хотя бы успокоить. А все, что мог сам Снейп — только смотреть, как мучается крохотное существо, свернувшись в комочек и всхлипывая в темной каморке, полной пыли и пауков.
— Что за?.. — пробормотал Снейп, потирая ладонями лицо, в попытке осознать, кого именно он видел в своем сне-видении.
На ум не шло ничего, разве что... Но ведь обладательница похожих глаз давно мертва, к тому же, лицо было определенно детским и мальчишеским — уж это-то Северус мог сказать с абсолютной точностью.
Внезапно он застонал, осененный пришедшей на ум догадкой: ему приснился поттеровский щенок. Но, Мерлина ради, с чего бы? И причем тут он сам? Почему именно ему снится это отродье?
До Северуса доходили слухи, что Дамблдор отправил мальчишку к магглам, у которых он будет в безопасности. И он искренне считал, что там ему самое место — подальше от магического мира и от него самого. Спустя столько лет Снейп так и не смог забыть Лили, которая променяла его на этого мерзкого, заносчивого Поттера, да еще и родила ему ребенка, который, если верить сну, унаследовал глаза матери. Что он мог сказать с абсолютной точностью, так это то, что не хотел бы видеть рядом с собой напоминание о любви всей его жизни. Поэтому Дамблдор определенно принял правильное решение, отправив мальчишку к родственникам-магглам.
— Абсолютно правильное решение, — кивнул сам себе Северус и поднялся с кровати.