Чужой очаг

Люциус отпросился проведать сына, ну и заодно подобрать место для псарни. Он, конечно, предложил пойти с ним, и его голос при этом звучал искренне, но эмпатия говорила другое; поэтому я под благовидным предлогом усталости и самочувствия остался дома. Без мужа в особняке стало сразу пусто и одиноко, и несмотря на бурную радость Сэмми оттого, что дядя Гарри выразил желание поиграть с ним в солдатиков, настроение испортилось. Утешившись его обещанием вернуться как можно скорее, я написал письмо по полученному от Закарии адресу и выпустил сову, которая обрадовалась возможности размять крылья и с довольным уханьем унеслась прочь. Так, что я еще хотел? Переодеться, и можно попытаться отвлечься, развлекая ребенка. Явившийся к ужину Люциус благоразумно ничего не сказал, увидев меня ползающим по ковру в гостиной во главе армии синих человечков, тогда как Сэмми командовал зелеными. Однако выразительный наклон головы и приподнятая на четверть дюйма бровь были достаточно красноречивы, чтобы я постарался побыстрее закончить игру. – Дорогой, скоро ужин, и нам с тобой нужно привести себя в порядок, принять душ и переодеться, иначе будем за столом как свинки. Иди, Кричер отведет тебя к няне. – Я сам могу дойти до своей комнаты, – сказал Сэмми, завороженно наблюдая, как солдатики, повинуясь взмаху волшебной палочки, сами укладываются в предназначенный для них резной ларец. Да, малыш, быть магом иногда так приятно. – Пойдемте, мастер Сэмми, старая Тильди поможет вам принять ванну и переодеться, – домовуха появилась бесшумно и, взяв мальчика за руку, продолжая что-то приговаривать, повела его вон из комнаты. Кажется, у них с Кричером очень четкое разделение ролей. Люциуса в спальне не было, зато из-за закрытой двери ванной комнаты слышался звук льющейся воды. Я замер на пороге, не решаясь постучать или тем более войти внутрь: муж был чем-то расстроен и хотел побыть один. Быть эмпатом не так-то уж и здорово, особенно когда дар не срабатывает, как раньше, время от времени, а транслирует эмоции других людей постоянно. Больше всего на свете мне хотелось присоединиться к мужу, стоять вместе с ним под упругими струями воды и смотреть, как они стекают по длинным светлым волосам, затем превращаясь в ручейки на гладкой коже… От мечтаний отвлек домовик: – Хозяину Гарри пришла посылка, верный Кричер ее получил и оплатил. Кричер правильно сделал? – Все хорошо, молодец, – похвала понравилась эльфу, и он довольно встопорщил уши, передавая небольшую коробочку, – иди, – рассматривать содержимое при посторонних совершенно не хотелось. Не уверен, что смогу и Люциусу показать, как-то у нас все интимные контакты проходили во время моего почти бессознательного состояния. Ну или без «почти». – Вы уже закончили с Сэмми? – Люциус вышел из ванной в махровом халате, вытирая волосы белоснежным полотенцем. – Да, – подтвердил я, незаметно убирая посылку в карман домашних брюк, – теперь моя очередь принимать душ, а потом я буду ждать от тебя рассказа о посещении родового гнезда. Удалось найти удобное место? – Конечно, – он почувствовал облегчение, когда понял, что меня интересует в основном вопрос со сторожкой. Что же там произошло, от чего мой супруг так напряжен и взволнован? Неужели сыночек что-то учудил, или ему просто сильно не нравится новоявленный отчим? – Вот и славно, – беззаботно улыбнулся я, как будто ничто в мире не интересовало меня больше, чем этот вопрос, и закрыл за собой дверь, едва сдерживаясь, чтобы не садануть по ней кулаком, вымещая бессилие: до полного доверия в нашей семье еще очень далеко. После чар увеличения посылка превратилась в приличного размера ящичек. Сверху лежали рекламный буклет, каталог товаров и письмо, в котором меня благодарили за заказ, выражали надежду, что присланные товары понравятся – продавец взял на себя смелость дополнить комплект необходимыми с его точки зрения приспособлениями – и заканчивали пожеланием долгосрочных взаимовыгодных отношений. – Куда ж мы денемся, – пробормотал я и плюхнулся в воду, – вот инструкцию изучу и пойму, чего мне еще для счастья не хватает. В принципе там было все предельно ясно: зеленые пробки имели заживляющий эффект, розовые – подготавливающий, желтые – очищающий. Остальные разноцветные штучки, украшенные всякими разными камушками и стразами, имели чисто декоративные функции. Убейте меня, если вижу в этом смысл… Лучше бы производитель придумал универсальную пробку, которая бы подходила на все случаи жизни, а то развлекайся тут, одну вставляя, другую вынимая! Хотя, возможно со временем можно будет обходиться одной желтой и пользоваться смазкой. Выбравшись из ванны, испытывая чувство неловкости от отражения в зеркалах, поместил устройство нужного цвета в задницу. Подергал попой, сделал пару шагов взад-вперед – ничего вроде не мешало, неудобств не доставляло, и хотелось верить, что в соответствии с инструкцией спустя полчаса-час ношения этого хитрого устройства буду чувствовать себя нормально. – Кричер, – позвал я, обнаружив, что второго халата на вешалке нет, – изволь впредь учитывать, что хозяев у тебя теперь два! Весь обед я прислушивался к процессам, происходящим внутри. Было странно и непривычно, немного неприятно тянуло, но в общем и целом почти незаметно. Люциус виртуозно вешал мне лапшу на уши про земельные участки, осмотренные им сегодня, про радость сына и скорую его свадьбу с Асторией Гринграсс, но сам при этом был мыслями где-то еще. Да что, черт побери, происходит?! К сожалению, при Сэмми затеять разговор по душам было нельзя, и я про себя отсчитывал секунды, ожидая окончания поистине бесконечного ужина. – А теперь я хотел бы услышать, что именно тебя так беспокоит, что места себе не находишь, – заявил я, едва мы остались наедине. – С чего ты взял? Немного волнуюсь перед свадьбой сына, это естественно, – спокойно и даже с некоторым возмущением произнёс Люциус. Вот не был бы эмпатом – поверил бы однозначно. – Восхищен вашим актерским талантом, милорд, но обманывать нехорошо. – Гарри… – Люциус, никогда не ври мне, – пришлось добавить в голос холода, – я это чувствую, начинаю беспокоиться. Дальше продолжать? – Хорошо, хорошо, – он резко взмахнул рукой и вскинул подбородок, – не хотел просто тебя пока волновать, – кривая усмешка набежала на губы и почти тотчас исчезла, – газеты, Гарри. Пресса. Публикации, гнусные в своих инсинуациях. – Да что можно про меня еще придумать? – удивился я. – Скоропалительный брак с пожирателем смерти… – Бывшим, – я поднял палец вверх, – раскаявшимся и оправданным по всем статьям. – С твоей подачи, – Люциус не принял лёгкого тона, – а это значит, Гарри, что твоя темная сущность обнаружилась, или я навел специальные чары, чтобы привязать к себе. Ребенок. Информация просочилась, и кое-кто договорился до того, что это твой сын, а одна газетенка предположила, что наш общий. – Господи, они идиоты! – я запустил пятерню в шевелюру, ситуация была и глупая, и опасная одновременно. – Прибавь сюда то, что до тебя невозможно добраться. Значит, я держу тебя взаперти, или мы вместе проводим темномагические ритуалы с принесением жертв. – И всё это пишут? – безнадежно спросил я. – Не всё и не открыто, но об этом можно прочесть между строк, и об этом говорят, – тихо ответил Люциус. – Так, а что со свадьбой Драко? – спохватился я, из последних сил удерживая разбушевавшуюся магию. Внешнее спокойствие давалось нелегко. – Как ни странно, Гринграссы согласны на бракосочетание и даже обозначили примерное время – май. – Ну да, за это время ситуация уже разрешится каким-либо образом, – согласился я, – и либо они будут на коне, либо Драко и мы с тобой уже не будем представлять из себя хоть что-нибудь, и можно будет безболезненно разорвать помолвку. – Должно быть, так и есть, – согласился Люциус и без перехода спросил: – ты в порядке? – Нет, но пока держусь, – моя слабая улыбка его не успокоила. – И молчишь? – он шагнул вперед и обнял, даря ни с чем не сравнимое чувство защищенности и спокойствия. – Не молчу. Говорю, – я потянулся за поцелуем, Мерлин великий, первым нашим супружеским поцелуем, который должен был стать прелюдией в любовной игре, – только у меня там заживляющий артефакт, – выдохнул я ему в губы, – надо бы вынуть, – и был вознагражден пылающим взглядом, кажется, кого-то неслабо завело это сообщение. Процесс извлечения одного артефакта и замены его другим оказался весьма увлекательным. К тому же быть в сознании, трезвом уме и твердой памяти во время выполнения супружеского долга тоже было весьма приятно. В кои-то веки я радовался своей эмпатии: помимо своих чувств, улавливать еще эмоции Люца… Не это ли сносило мне крышу раньше? И засыпать в объятиях мужа после страстных любовных игр пресыщенным и умиротворенным мне понравилось. Вот только просыпаться оттого, что увесистое детское тельце с разбегу запрыгнуло на спящих нас, не пришлось по душе ни мне, ни Люциусу. – Гарри, – воскликнуло неугомонное создание, как следует оттоптав мне бочину, хорошо что Люциус прикрыл самую нежную часть тела своей рукой, спас, можно сказать, и прижался, чтобы и самому не пострадать от детских пяток. – Сэмми! – воскликнул я, проклиная собственную глупость – уж поставить-то парочку защитных заклинаний на дверь спальни можно было, а мы забыли, что в доме ребенок. Как же! Страсть! – Молодой человек, вам никто не говорил, что перед тем, как войти в спальню старших, нужно стучать? – строго произнес Люциус, но ответом было лишь усердное мотание головой из стороны в сторону. – Как эти магглы детей воспитывают? – беспомощно закончил он, а я вспомнил о разноцветных штуках, которые сейчас могли быть где угодно и привлечь внимание юного следопыта. – Сэмми, – я приподнял голову с подушки, разыскивая глазами компромат, – почему ты пришел к нам так рано? И где твоя няня? – Тильди греет молоко, – лицо мальчика скривилось: теплое молоко не относилось к его любимым напиткам однозначно, – а мне стало ску-учно! И сейчас не рано, а уже почти обе-ед. Люциус проследил взглядом за мной и, обнаружив одну анальную пробку под стулом, а вторую почти у самого окна, убрал их с виду невербальными чарами. – Спасибо, – прошептал я и получил успокаивающее поглаживание по бедру. А вот это зря. Реакциям тела на столь интимные прикосновения присутствие ребенка не мешало. – Сэмми, давай ты подождешь нас в гостиной, – предложил я, чувствуя, как горят щеки от предательского румянца. – Вставайте, я не буду мешать, – понял по-своему ребенок и ловко переполз в изножье кровати, пересчитав попутно коленками мои ребра и наставив по ходу движения синяков. Слава Мерлину, что он пока не озадачился, почему мы спим вместе. – Мастер Сэмми, – в спальне с громким хлопком появилась нянька, – Как можно без разрешения уходить из своей комнаты! Пойдемте, пойдемте, не стоит мешать взрослым отдыхать. – Но Тильди, – возмущался Сэмми, к счастью уже за дверью, – ведь уже не утро! Кричер сам говорил… Что говорил Кричер, мы уже не узнали, зато почти синхронно наложили на дверь запирающие и заглушающие чары. Надо ли говорить, что обед мы пропустили и едва успели спуститься вниз перед самым появлением Молли. – Гарри, – едва выйдя из камина, воскликнула она и прижала к своей ставшей со временем необъятной груди, – Гарри, дорогой мой, с тобой все хорошо? – в голосе слышалась искренняя тревога, да и мой дар не чувствовал фальши. – Да, Молли, прости, что заставил поволноваться, но со мной и правда все в порядке. Люциус мой муж, магия связала нас. – Гарри! Но почему он?! Разве мало вокруг достойных молодых людей, коли женщины тебя не привлекают. Он же… Он приворожил тебя? Амортенция? Ты скажи, не бойся, и не на таких управу находили! – Молли, успокойся, ничего подобного не было, – я пытался успокоить разошедшуюся женщину, в то время как Люциус молча отошел к дивану и сел, небрежно закинув ногу на ногу и вытянув руку вдоль спинки. Этакая неназойливая демонстрация своего статуса. Не выдержав, я улыбнулся, получив в точности такую же улыбку в ответ. – Гарри, – растерянно пробормотала Молли, а в глазах постепенно появлялось понимание: уж кем-кем, а дурой миссис Уизли не была. – У меня на попечении внезапно оказался ребенок, – решение поделиться с ней хотя бы частью правды пришло внезапно, – тогда я не знал, что он мой племянник, и чтобы добиться опеки, обратился в Гринготтс, гоблины подобрали супруга, я и не подозревал, что жениться придется на мужчине и тем более на Люциусе Малфое. Он тоже обратился к гоблинам и как и я рассчитывал на брак с дамой. В результате – вот… – Гарри, но ведь можно же было как-то иначе, – Молли покачала головой. – А когда выяснилось, что ребенок твой племянник? Я не знал, что сказать, потому что упомянуть про не слишком светлый ритуал было бы, наверное, неосмотрительно. – После ритуала кровного родства, – подал голос Люциус. – Как вам это в голову пришло?! – возмутилась Молли. – Как только увидел ребенка. У вас бы тоже возникли подозрения. Потрясающее сходство. – Но темный ритуал, Люциус! Гарри светлый маг. Как вы решились на такое?! – Молли, а вот здесь кроется причина, по которой мы вынуждены прятаться ото всех, – я решил прояснить ситуацию до конца, – моя темная половина, которая была заперта на протяжении многих лет и которая является такой же частью меня, как и светлая, она… – Обе половины воссоединились, – закончил за меня Люциус, – поэтому были и магические выбросы, и общая нестабильность состояния. Гости и общество нам были противопоказаны. – Мерлин, – Молли едва справилась с осипшим от потрясения голосом. – Кто же мог так поступить с нашим мальчиком?! – Мы не знаем, – ответил я, – есть кое-какие догадки, но это всего лишь предположения. – Да, у меня тоже есть кое-какие предположения, – задумчиво произнесла Молли, – и сдается мне, что в них, как и в ваших, виднеется кончик белой бороды… Мы помолчали. Главное уже было произнесено и в дальнейших пояснениях не нуждалось. По лицу Молли было видно, что не скончайся директор много лет назад, он бы услышал о себе много нового. – А вообще можно и с портретом поговорить, – улыбнулась она угрожающе, – а ты, Гарри, все-таки пообщайся с друзьями. Они очень беспокоятся. – Хорошо, – я опустил голову, – камин будет открыт для них. И да, чуть не забыл, Молли: ты не знаешь, где рожала моя мама? – Гарри, зачем тебе это? Ох, что же это я… Племянник! – Молли, мой брат похож на меня как две капли воды. Мы близнецы. Женщина зажала себе рот обеими руками, и только огромные, круглые от изумления глаза говорили о степени шока.