Чужой очаг

– И зачем мы идем в Хогсмит? – недовольно спросил Люциус, бредя по щиколотку в снегу. – Люциус, если ты хочешь торжественной встречи, то так и скажи – войдем через ворота. Я вообще-то думал, что у нас конфиденциальное дело, которое не нуждается в шумихе и огласке. – Я просто не понимаю! – в голосе мужа проскользнули такие знакомые малфоевские нотки, что я фыркнул. – Через чей-нибудь камин идти тоже смысла нет. Проще было бы из дома. – Каминная сеть, дорогой Люциус, может отслеживаться, – со знанием дела заявил я, – тем более что единственный камин, подключенный к сети, находится в кабинете директора, и поверь, там стоят хорошие блокирующие чары, абы кто не пройдет. Поэтому мы идем в одно место, откуда есть один симпатичный тайный ход в замок. В свое время я побеспокоился о том, чтобы о нем особо не вспоминали. Так что у нас есть все шансы выполнить свою миссию с минимальной оглаской. – А заранее сказать нельзя было? – пробормотал Люциус, накидывая капюшон в надежде защититься от колючей снежной крупки, задуваемой ветром в лицо и за шиворот. – Тебе не холодно? В отличие от него, одетого в теплую зимнюю мантию, на мне была только толстовка. Странно, пока он не спросил, холодно мне не было. Я попытался было разобраться в ощущениях, внутри снова колыхнулось нечто, которое я считал освобожденной частью магии, и на миг я как будто почувствовал стороннее недовольство, сменившееся покорной обреченностью: мол, ну что с этой бестолочью делать? И мне стало вновь тепло, как будто это нечто укутало меня пуховым одеялом. – Гарри? – видимо, молчание затянулось и Люциус потерял терпение. – Заранее не интересно, – рассеянно ответил я, все еще пытаясь разобраться в происходящем, – и мне не холодно. Все нормально. К тому же мы уже пришли. – «Кабанья голова»? Не самое приличное место, – не вовремя в Люциусе проснулся сноб. – Я думаю, что тебе стоит вернуться домой, чтобы не оскорблять свое аристократическое эго посещением плебейских заведений, – моя рука замерла на ручке двери трактира, – немедленно. – Я просто не ожидал, что проход будет здесь, – попытался оправдаться он, усиленно транслируя досаду за столь нелепый промах. Эмпатия хорошая штука, но в малых количествах; и появляться в людных местах после того, как она перестала работать выборочно, я опасался. Будем надеяться, что у Аберфорта в столь ранний час буднего дня народа немного. – Кого там принесло, – среагировал на мелодичный звук дверного колокольчика хозяин. – Это я, – мой голос Аберфорт не спутал бы ни с кем. – Гарри? – светильники на темных стенах, до этого момента едва горевшие, вдруг вспыхнули, заливая ярким светом помещение. – Кто это с тобой? Не могу поверить, что ты привел этого павлина Малфоя. Что тебе нужно от старика Аберфорта, Гарри? Люциус в раздражении скинул капюшон и вздернул подбородок так, как умел один он. И еще прищурился. И показался в этот момент таким милым, таким сексуальным и желанным, что я задумался: а не попросить ли комнату на пару часов? – Я являюсь законным супругом мистера Поттера, – высокомерно произнес он, а я залюбовался тем, как затрепетали его ноздри. – Фу ты ну ты! – хлопнул себя по бедрам старый волшебник. – Неужто вас прокляли обе семьи и вы решили провести остаток дней в моем трактире? – продолжал ерничать Аберфорт. – Нам нужно в Хогвартс, – прервал я обмен любезностями. – Зачем? Зачем герою пробираться в школу тайком? Да ещё вести с собой этого, – старик указал подбородком на Люциуса, недоумение ощущалось почти физически. – Нужно поговорить с портретом вашего брата без свидетелей. Кое-какие вопросы накопились, – честно ответил я. – Неужели великий светлый маг оказался не так светел? Или крестовый поход против тьмы оказался всего лишь очередной охотой на ведьм? А, Гарри? Неужели у тебя появились сомнения в святости Альбуса? – Аберфорт произнес это с нескрываемой горечью. – Я никогда не считал его святым и безгрешным, он всего лишь человек, подверженный страстям и очень увлекающийся. Просто сейчас дело в очередной раз касается меня и моей семьи, и я хочу понять: почему он так поступил, за что… – Попробуй, может быть, узнаешь много нового. И, Гарри, как тебя угораздило жениться на этом, – последовал небрежный кивок в сторону Люциуса, от которого уже не просто фонило раздражением, а оно грозило утопить всех нас как в океанских волнах. – Полный магический брак, заключенный через гоблинов. Совместимость больше девяноста процентов, – честно ответил я, – и это, кстати, один из наших вопросов к уважаемому директору: почему же в школе под его руководством были упразднены такие важные предметы, на которых юные волшебники узнавали о традициях магического мира, и почему вместо ассимиляции маглорожденные оказались противопоставлены чистокровным. На самом деле у нас много вопросов, и даже кое-какие доводы есть, – я подмигнул Люциусу, и он со скучающим выражением лица достал из кармана бутыль скипидара и потряс ею перед носом Аберфорта. – Молодцы, подготовились, – старик хлопнул нас по плечам и заговорщицки сказал почти в самое мое ухо: – Гарри, уважь старика, покажи потом воспоминания. – Если будет что показывать, – согласился я под недовольное передёргивание плечами Люциуса, который однозначно не хотел иметь дело с людьми такого сорта, – мы пойдем? А то время поджимает. Аберфорт молча проводил нас к потайному ходу, и я еще долго ощущал между лопаток немигающий взгляд ярких голубых глаз. Проход в Тайную комнату все также начинался в туалете Плаксы Миртл. Удивительно, но никто не озаботился поставить если не физическую преграду возле той самой раковины, то хотя бы навесить несколько охранных и запирающих чар. Поразительная беспечность. С другой стороны, их тоже можно понять: считалось, что змееустов больше не осталось. Я сам первый сообщил о том, что мой дар пропал. Это очень согласовывалось с теорией передачи способностей к языку через застрявший во мне крестраж, и первые несколько дней я и правда почему-то не мог говорить и понимать парсетланг. Потом все вернулось, но сообщать об этом ни друзьям, ни начальству я не стал – может же быть у меня что-то личное, не общественное? Так я думал тогда и молчал до последнего дня. – Откройся, – прошипел я змейке на умывальнике. – Прошу, – я посторонился, давая Люциусу увидеть черную и почти отвесную дыру. – После вас, – отказался от чести быть первым Люциус. Ладно, я не гордый, мне не привыкать. Спуск показался бесконечным. Свалившись внизу на кучу чего-то почти мягкого, поспешил отползти в сторону, чтобы дать место второму путешественнику по канализационным трубам. Люциус приземлился на задницу спустя минуту, и определить его местоположение можно было не только по хриплому дыханию – да, да дух захватывало похлеще, чем на русских горках – но и по приглушенным ругательствам. Надо же, как умеют лорды выражать свои мысли: кратко, емко, по существу! – Люциус, зажги люмос, – я нехотя прервал поток его словесных излияний, – нужно идти. На кончике его палочки зажегся голубоватый свет. Люциус брезгливо поморщился, оглядывая окружающую обстановку и пытаясь кое-как отряхнуть мантию от налипшего мусора. Я вздохнул – бесполезное же занятие, дальше чище не будет. – Идем, – произнес я, увлекая мужа в один из боковых коридоров. – Да чтоб тебя! – воскликнул Люциус, споткнувшись. – Что это? – он опустил волшебную палочку, чтобы разглядеть что за тряпье валялось у него под ногами и мешало идти. – Одна из шкур василиска, – пояснил я, – как любая змея, он линял. Таких здесь много. Люциус ощутимо вздрогнул и нервно оглянулся. – Бывший хозяин этих шкурок совершенно однозначно дохлый, – попытался я его успокоить. – Ты не представляешь, как радует меня этот факт, – Люциус выпрямился и взял себя в руки. – А уж меня-то как, – пробормотал я, – насколько я понимаю, мы уже совсем близко к месту упокоения зверушки. – Угу, – Люциус теперь шел, внимательно глядя себе под ноги. Коридор внезапно закончился огромной круглой комнатой. Не узнать ее было невозможно: не раз и не два она снилась мне в кошмарах, и я даже не упомню, сколько раз убивал в них чудовищного монстра. Теперь это чудовище лежало, как и много лет назад, посреди зала. Тлен не тронул его тело, скорее оно превратилось в мумию и от этого производило еще более устрашающее впечатление. – Будем надеяться, что хотя бы один клык у него остался, – я решительно направился к голове василиска. – Гарри! – обеспокоенно воскликнул Люциус, он не хотел меня пускать. Чего волноваться? Тварь мертва уже без малого два десятка лет. – Все-все, не переживай, – я продемонстрировал трофей, – остается только надеяться, что яд еще действует. – Гарри, клыки василисков вполне действенны, даже если им несколько веков. Нейтрализовать яд практически невозможно, даже если вываривать клык в специальных составах в течение долгого времени, – это меня так успокаивают или в очередной раз дают понять, насколько я невежественен? Ну да, можно было перед походом заглянуть в библиотеку. Можно, но тогда, наверное, это был бы не я.