Чужой очаг

Мне снился Хогвартс. Длинные запутанные коридоры, рекреации, классы и кабинеты. Я чувствовал себя завхозом, обходящим владения и зорко подмечающим, что не так, что требует немедленного вмешательства, а что может еще подождать. Во сне у меня была возможность проходить через стены, и я знал пароли от всех, даже тщательно охраняемых помещений. Единственное, чего не хватало, – это феникс. Я знал, что он должен быть рядом, и от отсутствия птицы испытывал странный дискомфорт, постоянно оглядывался, ища глазами яркое оперение. – Гарри, – разбудил меня встревоженный голос Люциуса, – Гарри, проснись! Я сел и посмотрел на мужа затуманенными глазами – сон не хотел отпускать. – Что? – Ты стонал и метался, – на меня нахлынула тревога, исходящая от Люциуса, – что тебе снилось? – Хогвартс, – не стал скрывать я, – феникс. Думаю, нам надо посетить школу, видимо, это магия таким образом намекает на необходимость визита. Не знаю, что там навоображал себе супруг, но его облегчение от моих слов про школу можно было потрогать руками. Лежать больше не хотелось, тело требовало движений, мышцы – нагрузки, да и проблемы от ничегонеделания сами собой не решатся. – Кричер! – позвал я. – Хозяин Гарри, хозяин Люциус, – домовик подобострастно поклонился и замер, ожидая распоряжений. – Кричер, феникс в особняке? – специально не назвал птицу по имени, потому что знал своего эльфа, признающего только конкретные вопросы и приказы, все, что выходило за рамки и могло хоть как-то саботироваться, – саботировалось, а он вполне мог не знать, что птица откликалась на Фоукса. – Никаких птиц, хозяин, – снова поклонился домовик, – бедный Кричер еле отмыл комнату после павлина. Не дело таких птиц держать в родовом доме. – Твое мнение последнее, – осадил я Кричера, наслаждаясь исходящим от Люциуса весельем, вот кто развлекался. – Как скажет хозяин Гарри, – домовик скорбно поджал губы, – кто Кричер такой, чтобы указывать, что делать хозяевам, и говорить, что одному трудно поддерживать порядок. Если хозяева захотят, то могут устроить в комнатах хоть свиней, Кричер слова не скажет, только хозяюшка Блэк… Бедная! Это разобьет ей сердце! – он натурально всхлипнул якобы от избытка чувств. Люциус едва слышно хрюкнул и зарылся лицом в подушку. – Принеси завтрак, – я запустил в домовика нашаренной у кровати комнатной туфлей и закусил губу, чтобы не заржать, и только спустя некоторое время сообразил: раз уж не уточнил, что именно желаю получить, то Кричер подаст самую полезную еду, которую подскажет ему больное воображение. – Гарри, ты не думал взять в помощь Кричеру еще парочку домовиков? – осторожно поинтересовался Люциус, с опаской разглядывая поднос, уставленный едой. – Думал, – честно ответил я, оставляя мужу простор для воображения и обдумывания ситуации, но он не успокоился и настойчиво продолжил: – И? – Что «и»? Я, конечно, знаю, откуда берутся домовики, но ритуала призыва так и не нашел. Забыл, где меня воспитывали? Да ты ешь, оно вполне ничего, не отравишься. Люциус с сомнением посмотрел на плошку с пророщенным зерном, цельнозерновой хлеб, сыр тофу и ромашковый чай. В молочнике даже было молоко. Соевое. – Мне кажется, я не голоден, – отказался он дегустировать завтрак, – а если попросить кофе? – Попробуй, – предложил я, решив понаблюдать за битвой титанов со стороны. Зная Кричера, я бы все же поставил на него. – Кофе, – приказал Люциус появившемуся домовику, – нормальный, из кофейных бобов, хорошо обжаренных, тщательно смолотых, сваренный по всем правилам. Кричер пошевелил ушами, поджал пальцы на ногах и исчез. Я затаил дыхание. Секунды ползли как часы, но вот домовик появился и протянул исходящий паром напиток хозяину. – Без кофеина, – с отвращением сказал Люциус, сделав первый глоток. Меня разобрал смех – Кричер остался верен себе, ничуть при этом не нарушив приказ. – Пока я не вышел из себя и не показал не самые приятные стороны своей натуры, наказывая зарвавшегося домового эльфа, предлагаю отправиться в Хогвартс, – вздохнул Люциус, допив тем не менее коричневую бурду. – А потом займемся призывом домовиков. Почему-то стало грустно. Не хотелось никаких посторонних магических созданий, к Кричеру со всеми его недостатками я привык, и он скорее забавлял, чем раздражал. Хотя, если разобраться, наверное, в Блэк-хаусе раньше было много эльфов, и про ритуал призыва можно было бы спросить у Вальбурги. Странно, что это мне в голову раньше не пришло, да вроде как и не особо надо было. После, с позволенья сказать, завтрака, мы отправились в Хогвартс. Старшая палочка удобно крепилась в рукаве простой черной мантии, рядом был сосредоточенный и готовый к любым неожиданностям Люциус – от этого крепла уверенность, что все будет хорошо. Насчет того, что Люциус был готов к любым неожиданностям, я, пожалуй, погорячился. Да, я привык проверять свои теории делом и действовал быстро, редко раздумывая дольше необходимого. Другой вопрос, что для меня эти раздумья вполне укладывались в несколько секунд – служба в аврорате приучила действовать оперативно – что для других было слишком быстро и неприемлемо. – …, Гарри! – витиевато высказался Люциус, когда очутился после аппарации в уже знакомом кабинете директора. – Латынь? – рассеянно поинтересовался я, оглядываясь и замечая в клетке нахохлившегося Фоукса. – Французский, – поправил меня Люциус, с подозрением покосившись. – А, ну да, – мужа следовало отвлечь, пусть лучше сосредоточится на моей вопиющей безграмотности, чем будет думать о моей силе и возможностях, от этого у него всегда портилось настроение, а следом, естественно, и у меня. – Странно, опять директора нет на месте, – снова выдал я очередную очевидную банальность. – Гарри, если он преподает, то у него могут быть занятия. Я похлопал глазами и растерянно улыбнулся. – Наверное, ты прав. Не переиграть бы, странно, что он верит в мою бесшабашную импульсивность. Распорядок дня директора я узнал сразу после посещения Грингготса, равно как и собрал небольшое досье на Картаго Новелитиса сорока трех лет, выпускника Дурмстанга, специалиста по зельям. И если бы господин директор был на месте, я бы не рискнул аппарировать, нарваться на парочку непростительных можно запросто, и любой суд оправдает защищавшегося мага. – Фоукс, что ты здесь делаешь? – я подошел и открыл клетку. Птица забавно курлыкнула и уселась на плечо, пощекотав клювом мою макушку. – Пойдем поищем директора? – предложил я, обернувшись у мужу. – Гарри, – Люциус похоже решил, что я впал в детство, и пытался подобрать какие-то необидные, но убедительные слова, – ты думаешь, это хорошая идея? Я прислушался, наклонив голову – шаги и голоса. Интересно, Люциус слышит? – … я не знаю, почему перестал срабатывать пароль, – произнес чей-то раздраженный голос с иностранным акцентом, – вероятно, нужно вызвать авроров, пусть разбираются, раз вы, профессор Флитвик, бессильны помочь. – Наверное, ты должен подтвердить легитимность директора перед Хогвартсом, – вздохнул Люциус. Я согласно угунул, соображая как это можно провернуть. Просто сказать вслух? Или попытаться мысленно пообщаться с замком? Но ведь он не живое существо. Пока я думал, магия решила все сама, и дверь распахнулась, позволяя стоящим с той стороны магам войти. – Гарри! – воскликнул Флитвик. – Какими судьбами?! – Мистер Поттер? – произнес высокий сутулый человек, в котором я опознал виденного на колдографии мистера Новелитиса. – Добрый день, – моя улыбка могла затмить собой солнце, не будь сегодня пасмурно, – мы с супругом решили нанести вам визит, господин директор. – Люциус Малфой, – сухо отрекомендовался муж. – О! – Новелитис устроился за письменным столом, не предложив нам даже присесть. – Видите ли, недавно выяснилось, что я являюсь потомком одного из основателей и имею некоторые права в этой школе, – я наколдовал удобные кресла и первым уселся к вящему неудовольствию директора, – согласно завещанию моего предка я могу пользоваться его покоями, библиотекой и…, – тут я нахмурился, поняв, что смущало на протяжении всего времени, что мы находились в кабинете. – Портреты? Что с портретами прежних директоров школы? – Я наложил на них заглушающие чары, – холодно ответил господин Новелитис и побарабанил пальцами по столешнице, – они слишком любят болтать и отвлекать от работы. Последнее время особенно, пришлось применить усиленные. Я потер пальцами виски. Получалось, что… А черт его знает, что получалось! Если были чары, то как я разговаривал с Дамблдором? И если заклинания в моем присутствии не действовали тогда, то почему сейчас молчат портреты? Я резко встал и подошел к одному из них. Финеас Найджелус Блэк молчал, страдальчески глядя на меня. Магия всколыхнулась, и полупрозрачная темная дымка коснулась полотна, которое под ее воздействием стало светлее. – Наконец-то, – скрипуче произнес бывший директор, – наконец-то… – Чем вы облили картины? – возмутился я. – Зельем, – насмешливо произнес Новелитис, – я не терплю неуважительного отношения и советов от каких-то размалеванных холстов. – Но это традиция Хогвартса! – подскочил с кресла профессор Флитвик. – Совершенно бесполезная, смею заметить, – Новелитис усмехнулся, – школа мне досталась в ужасающем состоянии, и потребовалось немало усилий, чтобы хоть как-то привести ее в порядок. Флитвик, такой радостный вначале, погрузился в отчаяние. Безысходность. Я чувствовал это состояние и удивлялся, почему не понял этого раньше. Неужели научился закрываться от чужих эмоций? Надо тогда получше следить за собой, и я уже осознанно проверил фон директора. Раздражение, ну это понятно, нетерпение и желание избавиться от незваных гостей. Тоже вполне ожидаемо, а вот нотка страха и опасение чего-то или кого-то мне не понравилась. Новелитис как будто что-то почувствовал и внезапно доброжелательно улыбнулся, что не вязалось с его внутренним состоянием никак. – Простите, я сегодня немного не в форме и совсем забыл о гостеприимстве. Может быть, чаю? – он взмахнул рукой, и перед нами возникли источающие пар чашки. – Благодарю, – улыбнулся я, улавливая до боли знакомый запах, – это так любезно с вашей стороны, – и поднес чашку к губам, делая вид что пью. Директор опустил глаза, скрывая торжествующий блеск, а его радость больно прошлась по натянутым нервам. Да что же это такое? Что творится в стране, и как я это допустил? В бытность мою Главным аврором порядка было намного больше, а сейчас все как будто пошло вразнос. Кто и когда назначил этого совершенно чуждого британскому магическому миру человека на такой ответственный пост? И что он уже успел натворить за время своей работы? – Мистер Поттер, Гарри, вы же позволите себя так называть? – мягко произнес Новелитис. – Зачем вы прибыли в школу? – Нет, господин директор, думаю, что не позволю, так меня могут называть только друзья, – я встал и демонстративно вылил жидкость из чашки на ковер, – а человека, который предлагает вместо чая зелье подчинения пополам с веритасерумом, я никак не могу причислить к таковым. И на правах наследника Салазара Слизерина заявляю, что категорически против вас на посту директора Хогвартса. Вокруг полыхнуло магией, ну или мне так показалось. Новелитиса вынесло из–за стола, и теперь он стоял перед нами растерянный и злой. Я ощущал флюиды ненависти и желание сделать гадость. Отомстить. – Экспелиармус! – выкрикнул я, на секунду опередив теперь уже бывшего директора, боевое прошлое даром не проходит. – Профессор Флитвик, давайте его пока где-нибудь изолируем до выяснения обстоятельств. – Да, да! – засуетился профессор. – Может быть, в его покоях? Это этажом ниже. – Отлично, – я применил парочку заклинаний из арсенала сил правопорядка, и теперь наш пленник сбежать никак не мог. Подумал и навесил еще чары слежения. Просто на всякий случай. Опыт подсказывал, что лучше перебдеть, чем дать сбежать. – Профессор Флитвик, вы ведь не откажетесь исполнять пока обязанности директора? Когда мы вернулись обратно, надежно изолировав бывшего директора на время разбирательства, портреты на стенах встретили нас овациями, наперебой восхваляя мой ум, сообразительность и потрясающую воображение способность творить волшбу без палочки. И только Альбус Дамблдор кисло предлагал всем лимонные дольки.