Чужой очаг

Глава 27 – Гарри, – Люциус держал в руках бутылку огневиски, – налить? Наверное, его смутило мое поведение: уже больше часа я сижу в кресле, откинувшись на спинку и запрокинув голову, заведя руки за затылок. Со стороны смотрится дико, знаю, но привычка думать в такой позе сохранилась со времен аврората. – Нет, – я встал и потянулся до хруста, разгоняя застоявшуюся кровь по конечностям и с удовольствием ощущая легкое покалывание там, где восстановился кровоток, – мне просто нужно было подумать. Люциус пожал плечами, меня окатило его неудовольствием и непониманием. Он налил себе на два пальца золотистой жидкости в стакан и, не поморщившись, выпил залпом. Тяжко ему приходится со мной. Я преисполнился сочувствием, не сразу поняв, что это не только мои чувства, а и того, что теперь сидело внутри. Оно потянулось к Люциусу, темной туманной дымкой окутывая с головы до ног. Я наблюдал, откуда-то точно зная: вреда не будет. – Что ты сделал? – вдруг спросил муж, наградив острым как лезвие ножа взглядом. – А что ты почувствовал? – пришлось отвечать вопросом на вопрос, не сознаваться же, что понятия не имею, что. – Как будто мгновенное действие успокаивающего и бодрящего зелий. Но так не бывает, – ответил он. – Моя магия сочла, что тебе нужно именно это. – Я посмотрел на Люциуса, почувствовал его изменившиеся эмоции и резко сменил тему: – Мантия на месте? – Разумеется, – кивнул тот, – куда ты собрался? – Хочу проведать Джастина, нужно только узнать новый адрес, Рон, думаю, может помочь, – скрывать было нечего. – Зачем? Не лучше ли… – Люциус, кое-что в этой истории не дает мне покоя. Можно сколько угодно считать меня наивным мальчиком, но… – Никто не считает! – горячо запротестовал Люциус. Слишком быстро, слишком громко, да и почти мгновенно взятые под контроль чувства – вспомнил– таки про то, что муж эмпат – говорили о многом. – Так уж и никто. – Усмешка вышла жесткой, я знаю, и пугать Люциуса не входило в мои планы, поэтому пришлось пользоваться моментом, чтобы сразу отвлечь от промаха и узнать то, о чем я догадывался: – Газеты твоя работа? – О чем ты? – нервно моргнул Люциус. – О прекращении публикаций. Теперь ведь один «Придира» разражается маловразумительными статьями в мой адрес. Не думаю, что тебе не хватило связей или денег. Специально оставил, чтобы общественность убедилась в глупости претензий? Люциус смотрел на меня. Что было в том взгляде? Затрудняюсь сказать, не восхищение, но что-то близкое к нему. – Знаешь, в том, что окружающие считают тебя наивным, восторженным и прямолинейным парнем, простым и своим в доску, есть определенная прелесть, – я усмехнулся. – А я все удивлялся, как ты умудряешься справляться со всем свалившимся на тебя, – задумчиво произнес Люциус, – а тут, оказывается, холодный ум и трезвый расчет. И мастерски созданная иллюзия, за которой настоящего тебя никто не видит. – Это помогло выжить, – криво улыбнулся я. – Где бы я был в противном случае? Жизнь научила. Просчитывать ситуацию наперед я стал уже после школы, в Хогвартсе я был как раз наивным идиотом. И потом, когда все началось с магией, немного растерялся. – Немного? – Хорошо, не немного, – пришлось согласиться с очевидным, – оказался выбит из колеи. Знаешь, я всегда был один. Друзья друзьями, но у них своя жизнь. Они хорошие, замечательные, всегда приходящие на помощь, но не семья, понимаешь? – Понимаю, – чуть помедлив, ответил Люциус, и я почувствовал, что да, действительно понимает. Мы помолчали. Это было хорошее, уютное молчание, когда каждый как будто впитывал сказанное. Слова не повисли в пустоте, а вызвали в душе отклик, разбудили воспоминания и дали понять, что у нас гораздо больше общего, чем казалось вначале. – Как ты узнал про публикации? – нарушил молчание Люциус. – В кухне лежат стопки газет. Ты их не читал, просто просматривал. Я тоже просмотрел. Статьи прекратились через день после того, как ты брал мантию. При этом те номера, где они еще были, изрядно смяты. Сомневался: показывать мне или нет? Потом решил убрать с глаз долой? – Чувствую себя на допросе в аврорате, – пожаловался он. – Прости… – Ерунда, я, как и все, почему-то забыл, что ты был главой этого замечательного учреждения. Действительно, мы видим лишь то, что хотим. Не сердишься, что без спроса влез? – Перестань, мне приятно, что ты беспокоишься, и за помощь спасибо. Боюсь, я бы сорвался, если бы пришлось самому заниматься этим, – искренне сказал я. – Гарри, не ходи пока к Джастину, – тихо попросил Люциус, а мне стало не по себе. – Что там? Они переселили его и Линду в трущобы? Я же просил, чтобы они ни в чем не нуждались! – по комнате пронесся вихрь, вызванный всплеском неконтролируемой магии, пришлось срочно брать себя в руки. – Нет, все не так. – Люциус притянул меня к себе, и как не боится? – Они их не переселяли. – Как? – сказанное не укладывалось в голове. – Просто. Линда и Джастин похоронили сына, который попал под машину. Родители в трауре. Соседи сочувствуют. – Авроры должны были стереть память о Сэмми и Джастину с супругой, и соседям, затем переселить их подальше. То, что они сделали, – бесчеловечно! – Зато дешево, – почти шепотом произнес Люциус мне в макушку. Черт! Вот, оказывается, что творилось у меня под носом и чем теперь занимается аврорат; и откуда деньги у его главы и прочих приближенных, тоже ясно – просто присваивают себе те, которые выделены на переселение и оплату работы команды по изменению памяти. Что-то подсказывает, что много чем занимается на моем месте главный аврор, и тут такой прокол – рядовой сотрудник действовал так, как ему приказано, как привычно, а не как положено по закону. Конечно, им срочно понадобилось меня убрать, не приведи Мерлин, докопаюсь и со своей щепетильностью и верой в торжество справедливости отправлю под суд. Правильно меня Люциус никуда одного не отпускает. Бережет. Чары охранные настраивает и усиливает, молчит, чтобы магия моя не вышла из-под контроля; и он совершенно прав – не стоит сейчас наведываться к Джастину, даже под мантией. Наверняка там посты выставлены, чтобы без шума и пыли тихо-тихо убрать неугодного простачка Гарри. Ах, как я им карты-то спутал, связавшись с Малфоем! Представляю реакцию, но кто-то у них там есть умный, кто додумался до акции с прессой. – Ничего, Люциус, прорвемся, – ответил я, – нужно только Рону написать пару строк, и мы еще повоюем. Неожиданно такая простая вещь как отправка коротенькой записки другу детства обернулась изрядной подставой: вознамерившись привязать послание к лапке неприметной совы, был сметен яростным оранжево-красным ураганом, вылетевшим из камина. – Фоукс! – заорал я, отбиваясь. Феникс бил крыльями и наскакивал на несчастную сипуху, прогоняя конкурентку со своей территории. – И что теперь делать? И как он здесь оказался? – я растеряно посмотрел на Люциуса, уж во всех магических перипетиях он разбирался гораздо лучше меня. – Боюсь, что ничего. Он порождение твоей магии, вернее, не знаю как точнее объяснить, тут очень тонкий нюанс. Фоукс – дух школы, созданный основателями, но благодаря Дамблдору у него нарушилась магическая привязка к замку, и он не смог возродиться. Ты наследник Салазара Слизерина, сильный волшебник, и твоя магия родная для замка. Феникс получил подпитку от тебя, и теперь он что-то типа твоего фамилиара. И да, забыл сказать – жить отдельно от тебя или от Хогвартса он не может. – Мне теперь везде в его обществе придется находиться? – обреченно спросил я, заранее предугадывая ответ. Люциус развел руками, что тут скажешь? – Получается как в случае с Буклей – вся переписка на виду. Можешь вместо меня отправить письмо Рону? – Гарри, феникс не совсем обычная птица, и если надо, он может быть незаметным, терпеливо объяснил муж. – Просто попроси.– – Фоукс, ты меня понимаешь? – Птица внимательно посмотрела на меня и медленно наклонила голову. – Тогда отнеси записку Рону Уизли так, чтобы никто не видел, хорошо? Фоукс наклонил голову еще ниже, и мне показалось, что в его глазах-бусинах мелькнула насмешка. В самом деле, он был старше меня на добрую тысячу лет, и недоверие мальчишки, наверное, его забавляло. Взмахнув крыльями, он подхватил пергамент со стола и исчез, а я по привычке потер лоб и обессиленно плюхнулся на диван, чувствуя себя утомленным. – Нет, я уже почти ничему не удивляюсь, – Люциус сунул мне в руки бокал красного вина, уверив, что оно даже полезно в некоторых случаях, – но все же несколько устал от непрерывной череды событий, – пожаловался я и пристально посмотрел на задумчивого мужа. – Все будет хорошо, – ответил он, витая мыслями где-то. Рон явился практически к ужину. Это было так по-гриффиндорски – заявиться без предупреждения, хотя это я придираюсь – сам же звал. Но учитывая, что день был насыщенный и начался походом в банк, продолжился явлением Фоукса и посещением Малфой-менора с возвращением нечаянно украденного павлина, а также общением с гувернером, Сэмми, собаками и их смотрителем, то на самом деле было просто удивительно, что мы все же встретились. И если в середине дня я чувствовал себя утомленным, то к вечеру – полностью вымотанным. – Рон, привет, – вымученная улыбка насторожила друга. – Гарри, что случилось? – нахмурился он. – Очень, очень много событий, – вздохнул я и попытался собраться с мыслями. – Мистер Уизли, – бархатный голос Люциуса раздался неожиданно, и Рон недовольно повернулся в его сторону, – может быть, вы соблаговолите с нами отужинать и поговорите потом? – Н-нет, – нерешительно отказался друг, который скорее бы согласился пойти с Гермионой в оперу, чем сесть за стол с Малфоем. С минуту Люциус оценивал обстановку, кажется, поняв все совершенно верно, и отговорившись встречей с управляющим, о которой совсем забыл, отбыл в Малфой-менор. К моему огромному огорчению. – Гарри, ты что? – Рон не совсем понимал моей кислой мины, а я безумно хотел просто прижаться к Люциусу, и желательно в спальне. Наверное, лучше было бы поговорить с другом утром, но придется все-таки сейчас. – Не обращай внимания, – вздохнул я и позвал Кричера: есть не хотелось, но Рон был после работы, и я, зная его особенность быть всегда голодным, счел своим долгом накормить. В принципе, Рон и так знал много. Просто в процессе рассказа недостающие кусочки мозаики удачно заполняли пробелы. Например, стало ясно, почему тогда Рона отправили на внеплановую диспансеризацию аж на три дня – перестраховались, изолировали. – Подумать только, – Рон задумчиво жевал кусок мяса, – целая банда окопалась в аврорате, и не побоялись ведь такими делами заниматься. – А чего им бояться? – возразил я, – герои войны, люди благонадежные, пользующиеся уважением и доверием. Только бедные. – Не такие уж и бедные, – возразил Рон, – оно, конечно, в Отделе контроля за несанкционированным использованием магии платят меньше, чем у нас в Охране магического правопорядка, но на хлеб с маслом должно хватать. В общем, я понял, что надо делать: рыть компромат. Понял, сделаем! – Не уверен, что и в твоем отделе можно так уж всем доверять: как знать, куда запустила щупальца эта команда От предостережения друг отмахнулся: – Не переживай, я знаю, к кому можно точно обратиться. Люди проверенные, опытные. Не предадут и не продадут. А ты, господин министр, можешь пока в банк обратиться как официальное лицо и узнать, кто из авроров за последние годы внезапно повысил свое благосостояние. – Рон, ты голова! – Да я как бы и не сомневался никогда, что умный, – подмигнул он, сдерживая желание рассмеяться, и я понял, что нового Главного аврора искать не надо, он сидит передо мной. Действительно, лучшей кандидатуры и быть не может. Не стоило идти несколько лет назад на поводу у некоторых личностей и назначать на должность Джастина Финч-Флетчли – и проблем бы сейчас не было. – Спасибо, Рон, – искренне поблагодарил я. – Да пока не за что, – ответил тот, – только ты это, будь поаккуратнее, что ли. На самом деле тебе крупно повезло, что ты обратился к гоблинам, и твоим супругом стал Малфой-старший, и что ты из дома нос не высовываешь один. – Знаю, потому и не высовываю. Сначала магия стабилизировалась, потом интуиция, а сейчас понимание ситуации. Не волнуйся, чары на обоих домах мощнейшие, незваные гости попасть не смогут, даже отряд авроров. – Пока ты министр, открыто нападать не будут, попытаются достать иначе. Хорошо, что племянник живет тоже с тобой… – Нет, Рон, выводить из себя и злить меня, похищая близких, они не будут. Слишком хорошо представляют, чем это может закончиться, а вот дискредитировать, убрать с политической арены запросто. Первая атака провалилась, сейчас просто идет перегруппировка сил, поэтому мы должны сыграть на опережение. – Надо – сыграем, – в ответе Рона чувствовался азарт и предвкушение хорошей драки, – лучше расскажи, каким таким чудесным образом ты теперь отправляешь письма, что они материализуются перед получателем? И я рассказал! И рассказывал до самого появления Люциуса, и только тогда мы спохватились и посмотрели на время – далеко заполночь. Надо же, даже не заметили. Рон попрощался и, уже стоя одной ногой в камине, сказал: – Про банк не забудь, господин министр! – Банк? – уточнил Люциус, когда пламя в камине утихло. – Да, пришли к выводу, что нужно уточнить, кто из аврората внезапно разбогател. – Разумно, – похвалил Люциус, – но надеюсь, не сейчас? – Разумеется нет, – стало даже обидно за такое предположение, – а Сэмми? – У них с Драко внезапно оказалось много общего… – Щенки? – предположил я. – Они самые, а еще павлины, лошади и строительство дома на дереве, – Люциус помолчал и потом улыбнулся: – из Драко выйдет хороший отец. – Угу, – согласился я, подумав, что вот из меня, наверное, вряд ли. – Пойдем спать, ты едва на ногах стоишь, – Люциус увлек меня в сторону лестницы, и я вдруг почувствовал, как на самом деле устал. День выдался на редкость насыщенным, но перед тем как заснуть, я успел подумать: «А где же Фоукс?».